При свете луны

“ Дорогая Луиза, Спешу вам сообщить, что поздним вечером вчерашнего дня, я нашёл заблудившуюся в лесной чаще девушку в полуобморочном состоянии. Увы, при её осмотре я обнаружил несколько язв, покрывающих большую часть её тела. Жар только начинает набирать обороты, а ваша девочка кое как пришла в сознание лишь под утро, с просьбой отправить вам письмо. К великому сожалению, я не смогу выпустить юную Микасу из своего дома в ближайшие дни,точно так же, как и не смогу позволить вам с ней увидеться. Инфекция, поразившая  столь юный организм, прогрессирует и не собирается отступать. Как медик, я не сталкивался раньше с подобным, нарывы на её теле меня крайне беспокоят и я предполагаю, что гадость, которую подцепила ваша дорогая дочь, заразна. Увы пока неизвестно каким путём, но подвергать кого-то ещё риску крайне опасно. Не переживайте, за Микасой будет положен должный уход, обещаю, что поставлю её на ноги.               — Фернанд Драгфил.” Саша сжимает в своих руках пергамент, пока взгляд карих глаз проходится по строчке письма раз за разом. Браус вернулась в хижину ещё вчера поздно вечером, однако опешила, когда увидела взволнованное лицо своей матушки и её заплаканые изумрудные глаза. Охотница, узнав о многочасовом отсутствии своей сестры вне дома, взволновалась не на шутку. Саша, накинув на свои хрупкие плечи кожаный плащ отца и схватив в руки еле горящую лампу вместе с охотничьим ружьём, прочёсывала буквально каждый квадратный метр леса за метром, заглядывала в каждый овраг, не смотря на наступающую темноту, и быть может, она бы нашла тело своей сестры, если бы не Луиза, которая кое как оттащила свою девочку домой за рукав отцовского плаща, что при таком освещении была просто его копией. Особенно с этим серьёзным и хмурым взглядом. “Я не хочу видеть труп своего единственного ребёнка.”- оправдала свои слова госпожа Браус, явно намекая на последние нападения волков на людей. Увы, с матерью не поспоришь. С каждым часом в лесу становилось всё темнее и темнее, к полночи, этот жалкий тусклый свет старого фонаря явно бы не помог ничего разглядеть, однако сама девушка буквально корила себя за это, не понимая что её вины в пропаже сестры нет. В голове крутился лишь один вопрос. Где Микаса? Не могла она сбежать из дома самостоятельно, не могла заблудиться в родных краях, неужели.. Байки отца про оборотней оказались не вымыслом? Неужели Микаса... Нет-нет. Что-то подсказывало шатенке о том, что её сестра жива, что её сердце всё ещё бьётся. Микаса не из тех кто даст себя в обиду, надо будет — глотку перегрызёт врагу, но вернётся домой целой и не вредимой. Саша не могла описать это чувство, однако она его чувствовала где-то глубоко внутри. Сердце подсказывало что с сероглазой всё хорошо, но увы, одних догадок было недостаточно. Для Луизы, что проплакала всю ночь у камина, точно. Бедная женщина даже на колени свалилась от избытка каких-либо сил, и благо единственная дочь, что ни на шаг не отступала от родительницы, успела подхватить госпожу Браус под руку и в конце концов усложнить её спать. А внутри Саши тоже бушевал целый ураган различных эмоций, пусть и внешне её лицо оставалось неприступным. Наверное, времяпровождение бок о бок с азиаткой сделали шатенку такой, какой она есть сейчас, но одна мысль о том, что Микасе может грозить опасность, пугала не на шутку. Она была не только её сестрой или приёмной дочерью Артура и Луизы, она стала неотъемлемой частью её жизни. Браус будто потеряла половинку себя. Резко. Внезапно. И очень очень неожиданно. Боль от неизвестности о местонахождении родного человека по ощущениям была сравнима с розгами, если не хуже. Слёзы, застывшие на карих глазах, скатывались по щекам, однако охотница в миг стирала их тыльной стороной ладони. Так и просидела Саша у окна всю ночь, вглядываясь в глубь леса в надежде на то, что Микаса сейчас выйдет под восход солнца целой и невредимой, только вот надеждам шатенки, видимо, сбыться не дано. Браус младшая вышла на улицу вместе с восходом солнца, но ничего так не случилось. И не случилось бы, если бы девушка не наткнулась на нахохлившегося голубя, что непринуждённо сидел на перилах. С долей грусти, темновласая особа окидывает птицу взглядом полным тоски, печали, и она хотела было бы провести по его сероватым пёрышкам рукой, если бы не небольшой конверт, который умная птица сжимала в своих коготочках.   Аккуратно вытащив у послушной птицы пергамент, Браус не терпеливо развернула его, сразу же натыкаясь на аккуратный почерк, текст. Видимо, содержимое было написано чернилами да пером, это можно было понять по небольшой кляксе на уголке помятого листа, однако когда Браус видит среди многих слов знакомое и столь родное имя, сердце пропускает несколько ударов подряд. Жива. Она жива. Глупая, детская улыбка, а Саша подобно своей матери падает на колени. Наверное, верить глупому письму от незнакомца было бы крайней степенью легкомыслия, однако сейчас — это было единственной зацепкой. Единственный подтверждением того, что с сестрой всё хорошо. ××× — Да простит Всевышний грехи наши, — молвит шёпотом светловласая девушка, стоя на одних коленях. Микаса, быть честной, не особо верила в Господа Бога, Аккерман привыкла рассчитывать лишь на саму себя и свои силы, возможности, однако к тем, кто взывал к Всевышнему, ничего плохого не имела. Особенно к Хистории, которая продолжала традиции своей семьи через несколько лет после её гибели.   Недалеко от дома, где проживает стая оборотней, была пристройка, которая служила небольшой часовней, что построена была специально для Кристы. Небольшой деревянный домик, с таким же небольшим окошком, скрипучей дверью и чуть опущенной крышей с крестом на нём. Ничего особенного в серые глаза азиатки не бросалось, но видимо, для Рейсс это сооружение было намного больше, чем просто здание. Как она сама сказала, это место, где она может на секунду почувствовать себя в гармонии с природой, уединиться ото всех и восстановить свои силы с помощью молитвы. А ещё, попросить Господа оберегать каждого члена их стаи от бед, замаливая их грехи. Микаса всё это время стояла возле ели и прокручивала между подушечкой большого и указательного пальца еловую веточку. Место, где расположились оборотни, по истину было великолепно. И видимо, оно находилось в куда более отстранённом месте чем жила семья Браус. Аккерман возвращает своё внимание на Хисторию, что всё таки показывается из-за двери часовни через небольшое количество времени. На удивление, светловласая девушка и впрямь будто сил набралась, это можно было понять по тому, с какой силой Рейсс сдавила запястье Микасы, потащив ту обратно к дому словно маленького ребёнка. После небольшого знакомства, многие покинули пределы особняка. Райнер вместе с Армином и Зиком направились в город, и как сказали они, на рынок, за едой. Имир же, прихватив под руку невысокую блондинку, Энни, которая с первых же секунд невзлюбила Аккерман, ушли на тренировку, пока остальные отправились на границу к стене Роза, так сказать на вылазку, узнать обстановку. Послышался очередной скрип двери и Микаса вновь заходит внутрь дома, в котором теперь ей предстоит жить. Сколько именно, она не знала, но знала лишь одно. Чем быстрее она научиться управлять своей силой, тем быстрее сможет увидеть Луизу, Артура и Сашу.. Саша. Перед взором всплывает образ улыбающейся сестры, что тиская за щёки брюнетку гласит не сдаваться, и это будто сил придаёт, служа мотивацией. Микаса сделает всё что в её силах чтобы не только вновь увидеть улыбку Браус, но и приложит все усилия, чтобы защитить всех тех, кто ей дорог. Пару лет назад она не смогла защитить свою семью и потеряла её навсегда, но сейчас, азиатка не позволит случиться этому повторно. Она самолично распотрошит того, кто хоть пальцем посмеет тронуть то, что ей так дорого. — Итак, не смотря на то, что многие люди, да и оборотни твердят “каждый сам за себя”, — Рейсс смачивает небольшую тряпку в ведре с водой, где после отжимает от лишней влаги и протягивает Аккерман. — В нашей семье все обязанности мы делим между собой. Это укрепляет нас и тренирует работу в команде. Пока одни добывают в наш дом еду, другие уходят на тренировку, а пока те заняты физической нагрузкой, другие убираются. — лёгкая и нежная улыбка не может не подействовать на Аккерман и та, взяв предмет для уборки в руки, поступает примеру Хистории, начиная протирать поверхность широкого и весьма большого стола от небольшого слоя пыли. — Зик сказал, что ближе к вечеру у тебя состоится первая тренировка. Правда, я не знаю кто будет тебя вводить в курс дела, может, Райнер или Энни, хотя маловероятно. Эти двое хоть и сильны, но объяснять доступным языком толком не могут, хотя, думаю, ты их и без слов сможешь понять. — — Что делать дальше? — Криста лишь непонимающе хлопает своими большими голубыми глазами, глядя на то, как весь стол чуть ли не скрипит от чистоты. Неужели Микаса успела вытереть его так быстро? А ведь Рейсс просто нагнулась вниз, чтобы убрать паутину.. — Ничего себе, а ты быстрая.. — Хистория проводит подушечкой пальца по поверхности стола. Как и ожидалось, ни одной пылинки. — Такими темпами мы закончим с уборкой намного быстрее! Так, давай теперь займись подоконниками, а я стульями. — кивок и девушки расходятся по разным сторонам. Пока Криста тщательно вычищала всю грязь с ножек стульев, иногда убирая те же самые паутинки, Аккерман стирала тряпкой всю накопившуюся пыль с подоконников, не халтуря. Ведь если уборка является частью тренировки, то Микаса должна справится с поставленной задачей быстро и гладко. Годы, проведённые в поместье Браус, давали свои плоды, а точнее, плоды давали уроки Луизы в уборке. Азиатка с лёгкостью протирала все поверхности, старалась вымести всю грязь из углов и из под лестницы, а когда весь дом был убран и вычищен до блеска, Криста устало плюхнулась на диван, удивляясь тому, как Микаса всё ещё держится на ногах. —Ты устала? — брюнетка лишь отрицательно матает головой и присаживается рядом, вызывая лёгкий смешок из уст блондинки. — Ничего себе, выносливость. Знаешь, я теперь уверена в том, что ты покажешь себя на тренировке как надо. Может даже уделаешь и.. — Тренировка? — Хистория вдрагивает от неожиданности, боясь за то, что ляпнула чего-то лишнего. Мужской голос пусть и звучал не впервые, но заставлял местами врасплох, особенно Рейсс, чья психика до сих пор не привыкла к внезапным появлением вожака за её спиной. Микаса же не поворачивается к обладателю запаха табака и мяты, хоть и почувствовала она его задолго до его появления, продолжая лицезреть лицо Хистории, сидя рядом. Аккерман умело сохраняет своё внешнее спокойствие, пусть и внутри девушка горела желанием прыснуть долей яда в сторону Йегера. Да даже с его братом было куда приятнее находится рядом, нежели с этим балбесом, который раздражал одним своим присутствием, запахом,видом. Пусть он и спас её, как говорят многие, но азиатка любви не питала к шатену, и наверное, это было взаимно. Ну, судя по взгляду светло-серых глаз, которые сверлили в черновласом затылке дыру. Микаса буквально ощущала его пепелящий взгляд на себе, видимо, ему не особо понравилось игнорирование в свой адрес со стороны слабого пола, однако самой сероглазой даме его злоба была лишь в радость. Подобно сладкому бальзаму, что разливался по телу теплотой. Аккерман даже ногу на ногу закинула, концентрируя своё внимание лишь на одной Кристе, в упор не замечая Йегера младшего, на что получает лишь обычное хмыканье. — А, да, — бедняжка Рейсс заметила некую неприязнь между вожаком и своей новой подругой, только вот с такой ситуацией блондинка впервые сталкивается, потому попросту не знает что делать, находясь средь двух огней. Один из них — Эрен, сильнейший оборотень здешних земель, ответственный лидер и попросту тот, кто возьмёт под своё крыло, защищая каждого кто нуждался в этом. Йегер и вправду был Кристе подобно старшему брату, конечно, не с самым лучшим характером, но всё же, а Микаса.. Она была не менее бушующим пламенем. По стойкости и упёртости могла дать фору даже тому самому вожаку, и голубоглазая очень сильно удивилась тому, что столь сильная девушка с бойким характером является омегой. Вчера, когда Имир и Кристе выпала честь переодеть покалеченную брюнетку, Рейсс отметила то, что Аккерман имеет не только довольно таки женские формы груди и бёдер, но и внушающую мускулатуру. Не такую как у Райнера, да и слава богу, однако она превосходила даже телостроение Энни, которая днём и ночью пашет на тренировках из последних сил. — Зик сказал, что у Микасы вечером будет первая тренировка, правда не сказал с кем. — лёгкая улыбка. — Вот я и думаю что она сможет показать себя в лучшем свете, потому что... — Вставай. — видимо, Йегер обращается далеко не к Кристе, которую в очередной раз Эрен обрывает на полуслове. Микаса лишь кидает на юношу недовольный взгляд из коса, в котором таки прямо и читалась ненависть, однако сам вожак совершенно никак не реагирует на это, лишь скрывается за дверью, ведущую на улицу. — А.. Микаса, — тихо отзывается блондинка, поспевая следом за Аккерман. Брюнетка идёт спокойно, видимо уже понимая кто именно из оборотней возьмёт сегодняшнюю роль её тренера на себя. И увы, вариант был самый лучший. По крайней мере, брюнетке не очень то и нравилось, хотя.. Может, во время тренировки она и сможет отдать этому подонку должное? Что ж, заманчивая перспектива. Поле. Именно, сюда вожак привёл девушку, которая так и горела желанием отомстить ему за вчерашнее. Тут не было ни единой души, по крайней мере в близи, потому что многие, в том числе и Энни с Имир, наблюдали за происходящем из далека, сидя на широких ветках многолетних деревьев и занимая лучшие места для обзора. Йегер редко когда тренировался со всеми, обычно, он уходит в глубь леса, практикуясь в одиночку, однако резкое желание вожака в проведении первой тренировки для новичка более чем удивляло. Грех пропустить такое зрелище, да и хотелось бы посмотреть, на что способен потомок, в чьих жилах течёт древняя кровь. Микаса стояла прямо напротив вожака. Их разделяло лишь пара метров, но этого вполне хватало, чтобы продолжать ощущать терпкий запах табака,что исходил от юноши с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Благо таблетки, которые Криста заставила принять утром, действовали на ура, потому и ощущала себя Аккерман прекрасно, теперь то она ответит ему за вчерашний поступок. Эрен был значительно выше, на голову, если не на полторы, каштановые волосы, как и в прошлые разы, были собраны в небольшой пучок сзади, давая волю нескольким передним прядям, оставляя задние распущенными. На нём — одни штаны точно так же, как и на ней. И лишь серый топ стягивал плотно грудь девушки, прикрывая её от чужих глаз. У Эрена было прекрасное телосложение, видимо, ежедневные тренировки делали своё. Рельефный торс бросался в глаза, массивная и широкая грудь, а так же ровно шесть кубиков, которые можно было увидеть сразу на фоне бледной кожи, не напрягаясь. Страшно было представить насколько сильны были мышцы его ног, однако и Микаса не была хуже. Её тело пусть и имело женские формы, однако подтянутое тело, украшенное не только подкаченным прессом, но и некоторыми шрамами, делали своё. Внушали силу. Йегер приподнимает левую руку чуть вперёд и пальцами зовёт к себе, показывая жест о том, что тренировка началась. Аккерман спешить уложить на лопатки юношу с первых секунд не горела желанием. На то он и вожак, раз сильнее всех остальных и даже того Райнера, чья мышечная масса превосходила Йегера, потому для начала попросту стоит узнать как соперник двигается. Микаса в одно мгновение ока оказывается рядом с шатеном, делая первый удар, а точнее, замах, от которого Эрен уклоняется без какого-либо труда точно так же, как и от серии других ударов. От таких резких, быстрых. Кажется, Йегер будто сил никаких не прилагает к уклонам, его взгляд остаётся совершенно спокойным, пусть и направлен он был прямо на серый взор омутов соперницы, только вот не стоило смотреть ей только в глаза. Она будто только и ждала этого. Аккерман удаётся отвлечь внимание оппонента ударами рук, не прерывая зрительного контакта с "тренером", но вот подножка, в которую Микаса вкладывает  не малую часть силы, больше походит на сильный удар ногой, и если бы такой удар пришёлся по лицу, сопернику бы пришлось собирать все свои зубы, если не череп по частям, однако Йегеру, если можно так сказать, везёт. Секунда. Эрен теряет равновесие. Вторая секунда. Мускулистое тело с грохотом падает на землю. Третья секунда. Микаса оказывается сверху противника, восседая у того на широкой груди, придерживая одной рукой за шею, чуть надавливая, а другой угрожающе сжимая запястье мужской руки. Её грудь тяжело вздымается, а сама Аккерман глубоко дышит через рот. Пусть серия ударов и была отвлекающей, но и они заставили изрядно попотеть. Волосы из-за пота чуть липли к лицу, а также именно из-за него бледная кожа поблёскивала на солнечном свету. — Видимо, не настолько я и жалкая, правда, Йегер? — буквально рычит тому в губы со всей той злостью, опаляя лицо вожака своим горячим дыханием. — Приём неплохой, только вот ты не учла одного, — Секунда, и они меняются местами. Теперь сверху далеко не Микаса и далеко не руки Эрена прижаты плотно к земле. — Не расслабляйся, противник может с лёгкостью воспользоваться моментом, пока ты пытаешься отдышаться. — Лучше бы я тебе врезала, да по сильнее. — Ты права, такое вполне могло быть. Не переживай, Аккерман, в следующий раз я не упущу из виду твои хитрые приёмы. — Уж постарайся, — с некой ненавистью прыскает брюнетка, даже не пытаясь освободиться из цепкой хватки, которая сковывала запястья Аккерман одной лишь рукой. Пряди Эрена касаются её лица, чуть щекоча, а лицо парня оказывается ближе, намного ближе чем раньше. Теперь то она может детально рассмотреть радужку его серых, словно дождиливое облако глаз. — А то прирежу, как скотину. — Не беспокойся, я найду куда деть твою жажду крови. Пару секунд длится их битва взглядов, до того, а после, вожак всё таки встаёт с девушки, принимая прежнее положение как и в начале тренировки. Опять делает жест, который гласит о втором раунде. Видимо, их схватка обещает быть долгой. — Нападай, Аккерман.