C'mon, queenie

      Она бьёт стеком по нежной голой спине связанной Харли. Та стиснула зубами кляп и выгнулась. На глазах навернулись слёзы, потекла чёрная тушь.       Но боль отпускает.       И приходит кайф.       В комнате пахнет ароматизированными чайными свечками, разгоняющими мрак. Харли осматривает её, но партнёрша резко поднимает её голову за подбородок, вытаскивает кляп и властно целует.       — Мортиша… — шепчет она с вожделением.       — Харли, — с улыбкой участливого психотерапевта женщина гладит Харли по щекам.       На губах самой Квинн нередко играла такая улыбка, когда она слушала Джокера в Аркхэме, и она её узнала.       — Думаешь, меня так легко провести? — Харли прищурилась и ухмыльнулась. — Я знаю, что тебе это в кайф. Раскрой свою звериную суть, Мортиша.       — А ты готова? — Аддамс слегка наклонила голову в бок, проводя стеком по непослушным и искусанным губам Квинн.       Они встретились в клубе, когда Мортиша тянула абсент и наблюдала за толпой. Сосредоточенный и анализирующий взгляд упал на танцующую у пилона Харли. Она громко смеялась, потягивала шампанское из пенящейся бутылки, обливала состоятельных мужчин. Словом, настоящий доктор психологических наук.       Мортиша любовалась Харли и оценивала, насколько сильно ей хочется её связать, выпороть и взять тёпленькой. Мортиша ещё не встретила Гомеса, поэтому была свободной птичкой, а вот Харли поссорилась с Джокером из-за того, что тот в очередной раз её выставил, как это обычно бывает. Это даже обрело в каком-то смысле систематичность. Джокер гонит — Харли напивается — он её спасает — они сходятся — жаркий секс — Джокеру скучно — Джокер гонит — Харли напивается…       Аддамс как никто другой понимала, что Харли нуждается совсем в другом. Да, она иногда выпивала с Айви, она даже слышала, что у них своеобразные лесбийские игры, но ничего серьёзного. Джокер на это внимания не обращал.       Устав от громкой музыки, Мортиша вышла попудрить носик, и туда же за ней вошла Харли.       — С дороги, сучка, иначе я блевану точно на тебя, — прочирикала быстренько Харли, топая каблучками и направляясь к унитазу.       — Это я-то сучка? — с достоинством отозвалась Мортиша, будучи в длинном чёрном платье с вырезом сбоку.       Харли закашлялась и подошла к раковине, чтобы умыться и сполоснуть рот.       — А кто ещё? Приличные люди сюда не заходят.       — В таком случае ты ужасно разбираешься в людях.       Харли хмыкнула.       — А ты острячка. Не хочешь кокосика?       Мортиша наградила её спокойной улыбкой алых губ и согласилась. Они вдохнули по дорожке, которые Харли уровняла чьей-то кредиткой — украла, поди, у готэмского толстосума.       Они затянулись, и Харли потащила Мортишу танцевать. Аддамс почти не успевала, но здорово увлеклась. В голове — приглушённые вопли танцующих, в глазах — фейерверки. Харли сияла в свете софитов, и Мортиша поняла, что хочет иметь её до тех пор, пока та дважды не попросит пощады. Дважды.       В общем, Харли была готова.       Стек обжёг треснувшую губу, Квинн повалилась набок и заскулила, но после этого получила страстный и горячий поцелуй. Мортиша проникла языком между губ и почувствовала привкус железа. Прелестное ощущение.       Она резким движением подняла Харли с пола, однако вышло так, что её любимая футболка треснула, обнажив грудь, заключённую в лапы сата… лифчик. Он расстёгивался спереди — было достаточно одного движения — и Мортиша любовалась проколотыми сосками Харли.       — Больно? — она кивнула на это дело.       — В сравнении с тобой — комарик укусил, — хмыкнула Квинн и клацнула зубами перед носом Мортиши.       — Дрянная девчонка, — бросила Аддамс и притянула её к себе за поводок, чтобы снова властно поцеловать.       Ей нравилось наводить порядок. Рациональная и вечно спокойная, она имела Харли сколько хотела, едва ли не весь день при закрытых шторах или всю ночь во мраке, рассеиваемом неоновыми вывесками Готэма.       Квинн на самом деле нежная, чувствительная и ранимая, однако с успехом это прячет. Ей удаётся. Джокер доволен, пока Харли не озвучивает свои голубые мечты о том, чтобы зажить с ним настоящей семьёй. Тогда она получает оплеуху от Джокера и уходит в клуб кутить. Но в этот раз Харли попала в липкую и раскидистую паутину Мортиши.       Уставшая Харли выдыхает при поцелуе и выжидающе смотрит на Мортишу. Та видит, насколько утомлена её партнёрша, поэтому позволяет ей вздохнуть. Щелчок пальцев — и кожаные путы рассыпаются. Харли хватает женщину за платье, притягивает к себе, чувствительно целует в шею и валит с собой на постель.       Тьма сгущается. Щупальцами проникает абсолютно везде и душит, лишает кислорода, пытает. Мортиша — талантливая паучиха, берущая в свои сети только истинные деликатесы. Харли — игристая как вино. Винные капли душистого, но дешёвого шампанского с весёлым клоуном на этикетке, капают на паутину, и паучиха пьянеет.       — Кто из нас сучка? — с ядовитой улыбкой произносит Мортиша.       — Ты, — с нажимом и смехом лепечет Харли, когда Аддамс переворачивает её на живот и связывает ей руки.       — Неправильный ответ, — и затягивает туже.       — Ай-й-й-й… — шипит Квинн и стискивает зубы, уткнувшись мокрым от слёз лицом в подушку. — Ты, ты, ты!       Мортиша усмехнулась, и её ладонь вскоре оказалась на бритом лобке Харли. Женщина вскрикнула и вздрогнула. Ещё бы, дела пошли по убывающей, так сказать. Квинн извивалась под Мортишей, и та прижимала её к себе, бегло целуя за ушками и в шею.       Непроглядный мрак пугает до оцепенения и играет с чувствами, словно секс — чёртовы нарды. Мортиша окутывает собой, заманивая в самое жерло какого-нибудь. Харли поначалу подчиняется, но потом выпрямляется и сталкивает Мортишу с постели. Связанная, она набрасывается сверху и дико кусает за кожу плеч и шеи. С губ Аддамс слетают тихие вздохи, но недолго — всё-таки цепь от поводка так и манит. Она тянет за него, собирается с силами и подминает Квинн под себя.       — А ты хороша, — оценивает та.       — Как будто ты ждала иного.       — Ну, я подумала, ты какая-нибудь сумасшедшая сука типа Женщины-Кошки. И прикид такой же.       — Звенящая пошлость, — покачала головой Мортиша.       — Да ладно, в глубине души тебе нравится, — прищурилась Харли.       — Ты ещё громче скажи, нас ведь не весь дом слышит.       — Свободу самовыражению! — нагло заявила Квинн, красуясь.       — Ну-ну, — с иронией в голосе произнесла Мортиша. — Заслужи.       — Что? Да как ты смеешь! — возмущается та. — Я чёртов доктор наук и делаю, что хочу!       — Делаешь нелепые татуировки, ссоришься с «мистером Джеем» и пьёшь. Так себе план, честно.       — Не тебе меня судить! Ты мне даже не девушка.       Мортиша резко схватила Харли и зажала ей рот. Свободной рукой начала ласкать её, властно и сильно, не обращая внимания на умоляющий взгляд Квинн, пока та не кончила. После этого резко отстранилась, оставив неровно дышащую Харли на полу, и поднялась. Квинн почувствовала, как её голову поворачивает кожаный сапог Мортиши на высоком каблуке.       — Да, я тебе не девчонка для одиночного траха, поэтому подчиняйся, «сучка».       Харли почувствовала достойного соперника. Стокгольмский синдром цветёт и пахнет, окутывая безумием одурманенный мозг. Пощады. Прошу тебя. Хотя нет… Ударь. Давай. Пощады. Ударь. Ты мне нравишься. Но я тебя ненавижу.       — Дрянь, — с улыбкой сплюнула кровь та.       Мортиша ухмыльнулась и бросила стек возле головы Харли, после чего поднялась, бросила лёд в стакан и наполнила его виски.       Тело ныло и цвело страстью, ноги подкашивались и дрожали. Произошедшее принесло реальный мазохистичный кайф.       — Оденься, — скомандовала Аддамс и бросила ей чёрное полотенце. — Мои вещи тебе будут малы, другого нет. К тому же тебе не пойдёт. Я не одеваюсь, как шлюшка.       — Ну спасибо, — пробурчала Харли, поднимаясь с пола, и заискрилась, когда увидела алкоголь. — Я тоже хочу-у-у-у…       — Нет.       — Капельку!       — Заслужи.       — Это я-то не заслужила!       — Подойди и возьми, — хитро улыбнулась Мортиша.       Харли вскочила и поцеловала партнёршу взасос, чтобы выудить хоть капельку. После такого дикого поцелуя пара капель упала на ковёр, но Квинн была довольна собой. Слегка опьянённая и счастливая, она хихикнула и утёрла губы.       — Вкусно? — участливо поинтересовалась Аддамс.       — Можно и вкуснее.       Мортиша наградила её выжидающим взглядом.       — Ну ладно, вкусно! И вообще, уже утро, я в душ.       — C’mon, queenie.       Харли показала язык и удалилась, продемонстрировав средний палец.