Двадцать один грамм

После смерти тело человека становится легче на двадцать один грамм. Это доказано наукой. Такова масса духовного элемента или — души. Наше путешествие началось с этих твоих слов… Знаешь, мертвецам имена не нужны. Я это понял в тот момент, когда осознал, что от твоей неповторимой личности осталась лишь пустая оболочка. В тот день ты умер… Я помню твою агонию, твой предсмертный крик, мольбу во взгляде. Ты хотел, чтобы я тебя спас, ты хотел жить!.. И я дал тебе эту возможность, проткнув шприцом тонкую кожу над шейными позвонками. В тот момент ты казался мне хрупкой древнегреческой вазой. Я так боялся тебя сломать… Ты не знал, будешь ли помнить, и мы разработали план. Ручка, ты должен был коснуться этой ручкой до моего носа. Мы с тобой тогда даже посмеялись над этим, как над хорошей шуткой, помнится… Ничего подобного не случилось, ни намека на узнавание на дне фиалковых глаз, лицо — каменная безэмоциональная маска. Я так боялся, что нас разлучит церковь, могила… нас разлучила смерть, твоя смерть. В тот день я дал тебе в руки ручку. Но ты не коснулся моего носа. Ты так смешно сжал свою маленькую руку в кулак. У тебя не было имени, но я уже чувствовал, как привязываюсь к тебе. «Пиши обо всем, что увидишь, услышишь», — так сказал тебе я, и ты начал писать. Ты писал про каждое событие, так или иначе имеющее немалую ценность для нас обоих. Ты был рядом на протяжении всего долгого пути, который мы прошли, чтобы найти тебе душу. Мы прошли с тобой полсвета, нашли самого первенца… одержали победу над ним… Я смотрю на тебя — ты не такой уж и мертвый, знаешь? В твоих глазах что-то есть, что-то, чего в глазах мертвеца быть не может… Пятница — день, когда умер мой лучший друг, а мой мир погрузился во тьму, день скорби и траура, в тот день свершилось еще одно очень важное событие, про которое я постоянно забываю. День, когда родился именно ты, тот, кто должен был пройти со мной весь этот бесконечно долгий путь… Я смотрю на тебя, в твои пронзительно-ультрамариновые глаза. Ты вспомнил про жест, ведь правда, да? Ты коснулся моего носа ручкой. Значит ли это, что ты помнишь? Значит ли это, что ты можешь вспомнить?.. Я вынуждал тебя страдать, Пятница. О, сколько боли тебе я причинил… Каждый раз, стоит мне только закрыть глаза — передо мной ты, хрупкий, нежный, изуродованный судорогой приступа на лице, кричишь и плачешь… Мышление определяет язык. Если есть язык, там есть и сердце. Вот где обитает душа. Это странно, Пятница, я до сих пор помню эти твои слова, и почему-то… почему-то мне кажется, что в этом твоем теле обитает нечто большее, нежели запрограммированная личность. Мне кажется, я наконец начинаю ощущать твою душу, этот двадцать один линий грамм веса человеческого тела… Пятница, если ты слышишь меня, если у тебя есть душа… ответь, прошу…