Стать тенью. Книга 1

      Когда Азурай скрылся из виду, Томас Мерселиус в двух словах объяснил своей новой спутнице, что им нужно в Садрит Мору. Но так как это поселение находилось на противоположной стороне острова, в центре которого растянулась опасная пустыня, то попасть туда быстро и относительно безопасно можно было лишь одним способом. Ближайшая Гильдия магов располагалась в Альдруне, но, учитывая последние события, они были вынуждены воспользоваться услугами другого проводника. Рин и Томас отправились в Кальдеру — дорога должна была занять всего полдня, после чего они телепортируются в город загадочных и могущественных Телванни. Девушка мечтала увидеть это место с самого детства, но сейчас не это будоражило её сознание, а встреча с теми, кого она уже давно считала мёртвыми. Воровка уже знала, что Томас Мерселиус являлся агентом имперского легиона. Вероятно, они даже когда-то пересекались, не подозревая этого, ведь форт Лунной Бабочки, в котором он числился, находился совсем близко к Балморе. Также Томас объяснил, что Камонна Тонг всегда волновала не только Гильдию Воров, а прежде всего императора, ведь с каждым годом бандиты вербовали всё больше сторонников, набираясь сил и захватывая влияние. Всё это делалось для того, чтобы изгнать с родных земель «проклятых» чужеземцев, что до сих пор безуспешно пытались навязать упрямым и своевластным мерам своё видение мира. Они шли, пробираясь сквозь сухие заросли трамы — Томас повёл воровку по короткой тропе, нехоженой и холмистой. Буря, к их радости, стала сходить на нет, а это значило, что добраться до Кальдеры они смогут к вечеру, как и планировали. — Значит, ты и Джентльмен Джим Стейси работаете теперь вместе? — уточнила Рин, пытаясь узнать о всём, что случилось за период её отсутствия в гильдии. — Что-то вроде того, — подтвердил Томас и отсёк толстую лозу, препятствующую их движению. — Мы можем помочь друг другу в достижении общей цели — сражении Камонны. Рин сняла капюшон, стянула очки и принялась на ходу смахивать с себя пепел и песок. — Введи меня в курс дела, — попросила она. — Расскажи всё, что знаешь. Томас кинул на девушку быстрый взгляд и вновь отвернулся, чтобы не терять из виду ориентиры — большие острые камни и почерневшие деревья. — Пойми меня правильно, малышка, я люблю поболтать. Но всегда слежу за тем, что говорю. Так вот: твои вышестоящие не давали мне установок вводить тебя в курс дела. Мне сказали лишь найти тебя и привести к ним. Будет правильнее, если они сами тебе расскажут то, что посчитают нужным. Негодующая воровка сдвинула брови к переносице. — Не называй меня «малышкой», — строго сказала она. — И я имею право знать, что творится в моей Гильдии! — Сильное заявление, — с усмешкой ответил Томас и, тут же став серьёзным, продолжил: — Признаться честно, я удивился, когда начал расследовать твоё исчезновение. Показания Сладкоголосой немного не совпадали с реальностью: я ожидал найти запуганного ребёнка, а вместо этого вижу перед собой профессиональную воровку, которая смогла украсть сенча и ловко сбежать на нём от головорезов Камонны. Воровку, которая сумела обчистить средь бела дня лавку под Скаром. Да и, в конце концов, как тебе удалось найти общий язык с эшлендерами? Сколько у тебя ещё неоценённых заслуг? Девушка смягчилась от столь приятных для неё слов — если бы только всё это видела в ней Сладкоголосая… — Знаешь, Ринель, мне кажется, что в этой войне между нами и Камонной мы обязательно проиграем, если каждый талантливый боец не приложит максимум своих усилий. Потому я расскажу тебе всё, что знаю — а тебе предстоит самой решить, как ты воспользуешься этой информацией. Ты права, ты не ребёнок, чтобы за тебя всё решала Сладкоголосая или кто-то там ещё. Хитрому агенту удалось нащупать тонкие струнки, на которых в будущем можно было сыграть свою мелодию. Это было одним из его умений, которым он мастерски владел. И Томас рассказал ей про своё знакомство с Джентльменом Джимом Стейси и про дальнейшие события, вплоть до их недавней встречи — его манера общения расположила к себе воровку. Имперец показался ей интересным и надёжным человеком. — Всё началось с того, что одним печальным утром по окрестностям Балморы разлетелась новость о страшном пожаре в Южной Стене и о девушке, что бежала из города на огромном сенче прошлой ночью. Тогда, по обыкновению, я обучал молодых новобранцев во дворе крепости, пока меня не вызвали к начальству по одному важному делу. Я не буду называть имён — это не важно. Важно то, что мне сказали вот такие слова: «Иногда, как бы мы ни старались сохранять мир и спокойствие, приходится действовать не по правилам». Разговор был недолгим: я должен был тайно провести неофициальное расследование в Балморе и выяснить дальнейшие планы Камонны Тонг — а так как территория управляется Домом Хлаалу, то ни в коем случае не должен был выдавать свою личность. Им бы не понравилось вмешательство Имперского легиона в их дела — более того, ты наверняка понимаешь, что многие из клана работают на Камонну. И это немудрено, ведь глава Дома Хлаалу — Орвас Дрен. Рин кивнула, поёжившись. Давно она не слышала этого имени. — В общем, — продолжал Томас, — мне удалось опросить нескольких очевидцев: все были запуганы и в один голос твердили, что ничего странного не приметили или вовсе отказывались говорить. Их поведение только подтверждало причастность Камонны к пожару. Благо, моя добрая подруга Элла не побоялась рассказать, что знает. Она-то и отметила, что на сенче была одна из воров, — Рин поморщилась, понимая, что эта девушка в своём рассказе явно не обошлась объективными фактами. — Но стоило пробыть в городе всего пару часов, как мне на хвост упало три, подозрительной внешности, данмера. Я был готов к подобной встрече и даже немного рад: в случае победы над ними я мог выбить ещё полезной информации. Завернув в закоулок, я остановился, чтобы встретиться с бандитами лицом к лицу — они себя ждать не заставили. Без лишних разговоров напали на меня с кинжалами, очевидно, преследуя лишь одну цель. Подняв глаза к небу, Томас, словно пытаясь припомнить подробности, вздохнул. — Я справился с ними. Безо всяких проблем. Но то, что случилось дальше, я предвидеть не мог. Когда два бездыханных тела лежали у моих ног — третий сбежал. Я подумал, что тот в худшем случае приведёт подмогу, но вместо этого, когда я уже собирался скорее покинуть город, меня остановила стража и взяла под арест. «Вы обвиняетесь в убийстве двух местных жителей», — сказали они и тут же повели на суд, решив как можно быстрее расправиться со мной, пока легион не потребовал пересмотра дела. Какой я только чуши там не наслушался, Рин! Судья, не стесняясь, нарушал все правила проведения суда, а свидетели сидели — ни рыба ни мясо, только хлопали глазами и поддакивали. В общем, когда мою личность установили, то использовали эту ситуацию как провокационную, для большего розжига ненависти коренных меров к нам, имперцам. — Это ужасно, — сказала Рин. Чем больше она слышала подобных историй, тем лучше понимала, о каких «опасностях на каждом углу» предупреждала её мать. — Ума не приложу, как ты смог выпутаться из этой ситуации? — Благодаря прекрасной женщине, по иронии - жене судьи, — подмигнул Томас, довольный тем, как ловко сумел очаровать благородную даму. — Оказалось, она не поддерживала мужа и Камонну Тонг — ей не хотелось, чтобы её дети росли в окружении бандитов и убийц. Она помогла мне сбежать из темницы, куда меня впоследствии бросили. После этого я встретился со своим начальством — дальше я должен был действовать один. Мне рассказали, где примерно искать Джентльмена Джима Стейси. На основе добытой агентами информации нами был разработан план, как разобраться с Камонной, заручившись, наконец, поддержкой герцога, — имперец, увидев, что роща трамы стала мало-помалу редеть, спрятал мечи в ножны. — Но если Ведам Дрен и дальше будет бездействовать, потакая своему младшему брату, то развернётся самая настоящая гражданская война. Поверь, Рин, мир близок к пропасти как никогда. — И в чём заключается план? — поинтересовалась девушка. Она уже примерно догадывалась, о чём пойдёт речь. — Мне нужно было найти такого вора, который смог бы попасть в покои Орваса Дрена и выкрасть у него доказательства о его злодеяниях. Поверь, такое там точно имеется: он данмер занятой, а вести успешную двойную жизнь — не так просто. Наверняка у него есть какие-то записи по контрабанде или компрометирующие письма. — Даже если так, скажи, ты уверен, что герцог не закроет глаза и на это? — Если предоставить доказательства и обличить Орваса перед народом, герцогу точно придётся как-то на это отреагировать, иначе его репутация обречена. — Звучит как-то сложно. Не проще ли нанять убийц и покончить с лидером Камонны раз и навсегда? — Рин задала, казалось бы, логичный вопрос, но Томас лишь ухмыльнулся и покачал головой. — Не выйдет. И я могу назвать тебе на это множество причин. Во-первых, Орвас Дрен — легендарный рыцарь, с которым едва ли кто сможет потягаться, разве что только его брат. Во-вторых — ты наверняка знаешь, что его плантация и усадьба кишат головорезами, которые отдадут жизнь за Орваса не только потому, что он им платит баснословные деньги, но и потому — что все они дамнеры-фанатики, ярые расисты и приверженцы агрессивного мнения, что всех чужеземцев следует искоренить. Подкупить их не получится — они слишком верны своему лидеру. В-третьих, он глава Дома Хлаалу и это ещё один его козырь. Но самое печальное то, что даже если до него удалось бы добраться и прикончить — это лишь спровоцирует данмеров. Нам и так еле удаётся сглаживать углы, — с тревогой пояснил Томас. — Значит, Легион в таком положении, где нужно устранить угрозу, не давая повода развязать коренным жителям войну, — подытожила Рин. — Именно так. Император не может этого допустить. Окинув взглядом скучный, не меняющийся до сих пор пейзаж, девушка заметила впереди небольшой скалистый каньон. В каменную расщелину не попадал свет, и Томас начал брать немного левее, видимо, намереваясь обойти это место. — Логово пепельных пауков, — пояснил он и добавил. — Лучше нам держаться от него подальше. Рин была полностью согласна и потому без вопросов полезла за агентом на скалистый холм, поросший чёрными колючками, прочь от низины, что заканчивалась гиблым паучьим гнездом. — Так тебе удалось встретиться с Джимом? — чуть тише спросила девушка, дабы не привлечь издалека опасных тварей. — Я его ни разу не видела. Иногда, если честно, даже сомневалась в его существовании. — О... Это забавная история, — ухмыльнулся Томас, подавая руку Рин. — Я искал его в Вивеке. Город — огромный, но круг поисков сузился до Квартала Чужеземцев. Право, сколько я ни расспрашивал и как тщательно ни изучал каждый квадратный метр — найти мне его не удалось. Сняв комнату в тамошней таверне, я решил немного отдохнуть и заказал себе кружку эля. Я сидел так в расстроенных чувствах — корил себя за то, что подвожу своего Императора — пока ко мне не подошла стройная и гибкая редгарка, судя по наряду — танцовщица. Она принялась всячески обольщать меня и, прости за мою прямоту — я не сдержался и был уведён в её комнату. Но стоило мне переступить порог, как дверь за мной захлопнулась, и красотка приставила к моему горлу нож. Усадив на кровать, она начала расспрашивать, зачем я разыскиваю Джима Стейси и всё в таком духе. Пока откуда ни возьмись не возникла ещё одна фигура — мужчины в плаще, и он представился как Мастер дела. Так ведь называют старшего в вашей Гильдии? — Да, — подтвердила Рин, весело улыбаясь. — А девушка, должно быть — Тай? Зуб даю: после обжиманий с ней ты не нашёл своего кошелька? — Так и было, — изогнув брови, протянул Томас. — И это самая малая её шалость. Потом она нарекла меня «Красавчиком», а все — подхватили. Даже Джим Стейси. Возражать не было смысла. Рин засмеялась, прикрываясь рукой. — И для тебя я — Томас Мерселиус, — напомнил имперец. — Хорошо, Красавчик. Взглянув на Рин лукавыми глазами, какими он смотрел на всех симпатичных девушек и женщин, Томас продолжил. — Вскоре после того, как я озвучил идею моего начальства, я предложил Джиму Стейси сотрудничать. Оказалось, что для этого вора небезразлична судьба простого люда. Недаром про него ходят слухи, что он — один из забытых Бал Молагмер: бери у богатых, отдавай — бедным. — Я слышала про это. — После к нам присоединились каджитка и данмер, твои друзья. Вместе мы разработали план: так как этот чудак, Флин, был единственным среди доверенных Мастеру дела данмером, его было решено отправить в логово зверя, — Томас кинул внимательный взгляд на расщелину, зияющую теперь сбоку от них. — Он должен был устроиться к Орвасу на службу и добиться его доверия: имея доступ к плантации и разговорам в её пределах, можно было получить уйму полезной для нас информации. Более того, при удачном стечении обстоятельств у него мог появиться шанс пробраться в покои к Орвасу и выкрасть необходимый компромат. Взамен Сладкоголосая и Флин потребовали найти тебя. Каджитка сказала, что теперь у них каждый верный вор на счету, но кажется, она заботилась конкретно о тебе. — Она знает меня с пелёнок, — пояснила тронутая Рин. — А что же с Флином? Ему удалось? — ей было трудно поверить, что он согласился на службу у своего злейшего врага. Томас, прежде чем ответить на вопрос, покачал головой, вздохнул и как-то загадочно хмыкнул. Воровка, наблюдая за агентом, не сомневалась, что её друг успел что-то натворить. — Пересказываю со слов Флина: он пришёл на плантацию к Орвасу и потребовал работу, на что тот ответил — вакансий нет. И как думаешь, он отреагировал? — Если он до сих пор жив — то без понятия, — призналась девушка.       — Этот рисковый парень метнул кинжал в голову одного из наёмников со словами «теперь есть»! Все тут же ополчились на него, но Орвас остановил вояк, дав слово наглецу. И этот чудак ответил, что «если его охрана не может защитить себя, то как он, Орвас, может надеяться на собственную безопасность?» Кажется, лидеру Камонны оказалось это по душе, и он принял его. А потом я ушёл на поиски тебя и больше ничего не знаю. — Флин… такой Флин, — округлила глаза ошарашенная Рин. Она одновременно боялась за него, но вместе с тем понимала, что этот данмер бывает опасен не менее, чем головорезы Орваса. — Что ж, пора сделать привал, — скомандовал Томас, приметив удобный плоский камень, подогретый на слегка проглядывающем сквозь пыль солнце. Достав из сумки хлеб и воду, он поделился с воровкой, наблюдая, как давно не евшая девушка быстро поглощает его запасы. Когда с чувством голода было покончено, имперец, щурясь, сказал:       — И всё-таки, Рин, может, расскажешь мне, как тебе удалось так эффектно покинуть Балмору перед носом камонновцев? Мне бы очень хотелось послушать твою историю. К вечеру, как и было задумано, Рин и Томас добрались до Кальдеры. Западное Нагорье встретило их чистым небом, на котором стали появляться первые звёзды. Как же девушка была рада вернуться в родные края. Луга с разнотравьем сменялись обработанными полями, и вся эта зелень и запахи наполняли её тёплыми воспоминаниями и каким-то облегчением.       Когда путники приблизились к имперской крепости, она уже мерцала кое-где огнями факелов. Красные гобелены с изображением дракона слегка трепались на тёплом ветру, убаюкивая заскучавших легионеров, как всегда стороживших у арочных ворот. Завидев путников, один из них зевнул, широко распахнув рот, и, лениво оттолкнувшись от каменной стены, которая служила ему несколько часов опорой, сделал пару шагов навстречу. Но стоило незадачливому имперцу разглядеть в одном из приближавшихся старшего по званию, он тотчас выпрямился по струнке и отдал честь. — Простите, не признал вас в сумерках. Томас похлопал охранника по плечу, призывая расслабиться. Второй, что остался стоять ближе к воротам, поспешно схватился за одну из открытых створок и зачем-то принялся тащить её на себя, дабы открыть пошире, словно гостями Кальдеры были не человек и мер, а толстые Огримы. Рин вскинула брови: видимо, её спутник в имперском легионе был далеко не последней фигурой, раз заставлял этих бедолаг так нервничать. — Будут приказы, сэр? — поинтересовался один из них. Томас задумался и, кинув на Рин беглый взгляд, коротко ответил: — Вы нас не видели. Кальдера - имперский городок, разделяющий север и юг Вварденфелла, отличался от соседствующей Балморы. Здесь помимо самого форта была всего одна главная улица, на которой расположились преимущественно двухэтажные дома в имперском стиле — светлые, с деревянными балками и покатыми крышами. Народу здесь было немного, а в окнах уже везде горел свет — жители отдыхали после тяжёлого рабочего дня.       Рин и Томас молча ступали по мощённой дороге, которую оба хорошо знали. Поэтому, когда имперец не свернул к форту, где находилась Гильдия Магов, воровка напряглась.       — Нам разве не туда? — спросила она, замедляя ход.       — Сначала нужно кое-что сделать, — пояснил Томас. — Отдохнём немного в «Лопате Шенка». Только не снимай капюшон, не отходи от меня и ни с кем не заговаривай. Здесь тебе всё ясно?       Рин кивнула. Горький опыт с Неарилом заставил её нащупать под плащом амулет, дабы убедиться, что она готова в любой момент исчезнуть. Остановившись, наконец, у дверей таверны, Томас заглянул в окно: там сидело несколько работяг в грязной шахтёрской одежде, пара обыкновенных с виду путников и, собственно, тот, кто был ему нужен. Рин в это время разглядывала окно второго этажа, обвитое плющом — там не горел свет, а значит, её старый учитель Ри'Шажирр, должно быть, отсутствовал. Девушке показалось это странным — он редко покидал свою комнату. Жаль, что она не могла подняться к нему, чтобы проведать. Для них обоих это было лишним риском. А что, если Йениты уже каким-то образом вышли на него, ища её — Рин? Но Томас тут же оторвал её от размышлений.       — За мной, — приказал агент, и путники оказались в душноватой, но уютной комнате со скрипучими деревянными полами, круглыми столиками и сиродильскими коврами на стенах. Шенк, протирая за стойкой стаканы, поздоровался с вошедшими, и имперец кивнул ему в ответ, после чего направился к дальнему столику, обособленно стоящему в нише, и приземлился рядом с самым обыкновенным с виду мужчиной — своим земляком. Рин последовала его примеру, усевшись на свободный стул. Этот укромный уголок был самым тёмным в таверне — свет люстры едва достигал его. Идеальное место для тайных встреч и переговоров.       — Давненько ты не появлялся, — сказал мужчина и сделал глоток из своей кружки. — Вижу, ты не один.       — Я на задании. Можешь говорить открыто — я доверяю ей.       — Как прикажешь. Что тебе рассказать?       Воровка догадалась, что это был один из агентов имперского легиона. Говорят, их много таких, кто играет роль простых обывателей, являясь на самом деле глазами и ушами императора.       — Про обстановку. Насколько всё усугубилось с нашей последней встречи?       — Ну, в Кальдере стало чуть потише на счёт делёжки прав на залежи эбонита. Но только потому, что всё внимание обращено на беспорядки в Балморе.       — Так, — протянул Томас, — ближе к делу.       — Всё, как ты и предсказывал: бандиты из Камонны теперь полностью правят там балом. Чужеземцы принялись массово покидать город и просить укрытия в фортах. Бросают всё: дома, работу, и бегут. Оно и понятно. После того, как Южная Стена сгорела, появился храбрец из народа, который попытался собрать сторонников, чтобы выступить против Камонны. Как думаешь, чем закончилось? Его повесили ночью на главной площади. На дереве. И утром, когда об этом уже знал весь город, от сопротивления и следа не осталось.       — Как на это отреагировали советники Хлаалу?       — А как отреагировали? — изумился мужчина и подался вперёд. — Томас, там сидят такие же бандиты! Или те, кто в их полной власти. Если раньше там были те, кто сотрудничал с нами, потому что им было это выгодно, то теперь они понимают, что Камонна стала серьёзной занозой в заднице у Имперского легиона. И, соответственно, рассчитывать там на какую-то поддержку теперь бессмысленно.       — Я окончательно убедился в этом на недавнем суде, — ухмыльнулся Томас Мерселиус.       — Да, про твой побег не забыли. Твоя физиономия по всему городу расклеена. Как и той хорошенькой рабыни, которая сбежала от Орваса много лет назад.       Холодок прокатился по спине Рин, и она машинально подняла глаза на агента-обывателя, открыв под капюшоном лицо. Они встретились глазами и не было сомнений, что тот узнал её. Но мужчина не подал виду и продолжил.       — В остальном Хлаалу просто бездействуют, тем самым позволяя брать бразды правления нашему врагу. Ларриус Варро в гневе от того, что ничего не может сделать. На него даже покушались, но наёмник ушёл, и никаких доказательств об этом случае, кроме честного слова самого генерала, не осталось. Мы продолжаем удерживать шаткий мир на радость Камонне, пока те укрепляют позиции. И всё это выглядит так, будто кошка дразнит собаку, привязанную к цепи.       — Обе стороны подсылают друг другу шпионов, пытаясь решить конфликт малыми потерями для себя, — задумчиво сказал Томас. — Но проблема в том, что Камонна открыта теперь не только холодной войне, но и, если понадобится, прямому противостоянию.       — Всё же, Томас, они чего-то ждут.       — И чего же?       — Им куда проще будет захватить власть над островом, если марионетка Империи, как говорят некоторые, будет свергнута. Если герцог Ведам оставит пост — то тут же появится новый законный правитель — его брат. И тогда нам точно не остановить надвигающуюся катастрофу.       — Есть по этому поводу какие-то подробности? — нахмурился Красавчик.       — Нет. Это только логичные догадки умных людей. Плюс — мои наблюдения. Знаешь, мне часто приходится слушать пьяные разговоры простого люда. Всё просто: они недовольны политикой одного брата, и довольны — политикой другого. Особенно забавно читать нецензурную брань в адрес герцога на стенах Балморы. Сначала ведь были только лозунги из разряда «Морровинд для данмеров», а теперь ещё и это… Но Орвас не глуп: он ни разу в открытую не заявлял о своих претензиях на трон, но сумел ловко сплотить тёмных эльфов под своим началом. Он — этакий любимец народа, серьёзный бизнесмен, приверженец традиций, мудрый и рассудительный. Ему достаточно не выходить из этого образа и тихонько подливать масла в огонь, чтобы данмеры сами привели его к власти. Кстати, есть подозрения, что он пытался взять на короткий поводок агрессивно настроенных эшлендеров с Молаг Амура…       Томас задумался, поглаживая себя по аккуратной бородке, после чего неожиданно поднялся и, поспешно пожав руку агенту, направился к выходу. Рин тоже подскочила — ей пришлось чуть ли не в припрыжку догонять легионера.       Оказавшись на улице, девушка сравнялась с Томасом и тихо спросила:       — Всё в порядке?       Мерселиус только покачал головой. — Боюсь у нас мало времени. Нужно скорее узнать, как продвигаются дела у твоих.       Очень быстро они нашли Гильдию Магов внутри форта и, заплатив должную сумму, воровка и легионер, превратившись в нечто необъяснимое и оказавшись между слоями пространства, мгновенно перенеслись в Садрит Мору. А точнее — в омываемую с трёх сторон морем крепость Волверин Холл, расположенную неподалёку от города.       Следуя по извилистым холодным коридорам, Рин уже не запоминала дорогу. Её ноги гудели, всё тело одолевала слабость, а тяжёлые веки, казалось, вот-вот закроются и она рухнет прямо здесь. Всё, что давало ей силы двигаться вперёд — это невероятная встреча со Сладкоголосой и Флином. Девушка всё ещё до конца не верила, что они живы и потому хотела увидеть друзей собственными глазами. И тогда-то можно будет и поспать.       Оказавшись за пределами крепостных ворот, Томас и Рин перешли длинный арочный мост, внизу которого плескались волны залива. Девушка полной грудью вдохнула морской воздух. На этой стороне острова тоже стояла хорошая погода: над бескрайними водами и непреступной крепостью сверкала россыпь звёзд. Но их свет не манил её своей загадкой и недоступностью, как раньше. Сейчас она смотрела в сторону берега, где в двухэтажном здании горели тёплые и уютные огоньки. «Должно быть, это таверна», — предвкушая, думала она. — «Не Южная Стена. Той былой Южной Стены у меня больше никогда не будет. Но не менее тёплая и мягкая постель ждёт меня . Не менее вкусная и сытная еда. А главное — там мои драгоценные друзья, рядом с которыми я снова буду дома».       Подойдя ближе, путники услышали музыку и голоса, доносящиеся из открытых окон. Толкнув дверь, над которой табличка гласила «Трактир грязного Мюриэля», они переступили порог. Девушка слышала про это место: здесь была ещё одна точка для собраний местной Гильдии Воров, но, в отличие от филиала в Альдруне, Рин никого тут не знала. Внутри было жарко, что неудивительно: гостей в трактире было предостаточно. Посетители всех рас и видов переговаривались, спорили, самые пьяные из них что-то пели, и всё это превращалось в один сплошной гул, который воровка была уже не в состоянии воспринимать. Протиснувшись между двумя каджитами, стоящими на проходе к лестнице, она и её спутник поднялись на второй этаж, где сдавались комнаты для гостей. Дойдя до последней, Томас остановился, определённым образом постучал, и через несколько секунд послышался щелчок засова. Кинув многозначительный взгляд на Рин, он сделал шаг назад, пропуская её зайти первой. Еле справляясь с нарастающим волнением, девушка шаг за шагом оказалась внутри и тут же — в чьих-то объятьях. Она закрыла глаза, вдыхая знакомый запах. Лунный сахар, выпивка и сладкая выпечка. Так пахло от Сладкоголосой.       Каджитка усадила молодую воровку на одноместную кровать, высунула голову в окно, из которого тянуло свежестью ночного моря, осмотрелась по сторонам и закрыла створки. Она всегда волновалась за утечку информации, потому прежде, чем приступить говорить о чём-то важном, проверяла каждый угол. Рин с интересом следила за своей наставницей, одетой в походный лёгкий доспех. Казалось, она немного постарела. На шее и руках виднелись покрытые корочкой проплешины в шерсти — укусы огня. В свете свечей, на поясе поблёскивал кинжал, к которому то и дело тянулась рука — проверить, на месте ли оружие. Томас, облокотившись на закрытую дверь, скрестил руки и так же молча наблюдал за суетой Сладкоголосой. Наконец, каджитка схватилась за спинку стула и придвинула его поближе к Рин.       — За вами не было слежки? — спросила она хрипловатым голосом, повернувшись к имперцу.       Тот покачал головой: — Обижаешь, Хабаси. — Мы должны были убедиться. Что ж, с возвращением, Ринель, — голос каджитки смягчился, и она улыбнулась, по-доброму потрепав девушку по плечу. — Хабаси рада снова тебя видеть. Молодая воровка улыбнулась в ответ. А она-то как! Её глаза стали влажными и это было для Сладкоголосой красноречивее тысячи слов.       — Где же ты пропадала, данмерка, покинувшая Балмору на огромном каджите? Вижу, ты теперь носишь оружие? — с неподдельным любопытством и ноткой беспокойства в голосе принялась спрашивать она.       Рин, не вдаваясь в подробности, рассказала про свою дружбу с ашханом и его племенем. О том, как была ранена, и как сенч принёс её к дикарям. О том, как её лечили и познакомили со своими обычаями. И, конечно, о напасти, что сподвигла её отправиться вместе с Азураем в Альдрун на поиск лекарств для его подопечных. Сладкоголосую очень удивила эта история и она назвала её ничем иным, как истинной удачей, ведь таких, как она — нашедших общий язык с эшлендерами — были единицы. Томас, про которого ненадолго забыли, тактично не вмешивался, давая воровкам нагнать упущенное.       — Если бы я только знала, Хабаси, что вы живы… Но до сих пор не понимаю: как вам с Флином удалось спастись? Магический пожар, казалось, не оставил вам шансов…       — Шансов нам не оставили наёмники Орваса и этот ублюдок — Неарил! — Сладкоголосая сжала кулаки от нахлынувшей ярости. — Пробрались к нам под видом посетителей. Бакола ещё радовался — наконец, говорит, запахло выручкой. Несчастные… мы не справились с ними. Колдовство Неарила сделало всех нас легкодоступными мишенями. А потом — пожар, чтобы замести следы. Какая подлость… — каджитка в расстроенных чувствах покачала головой и продолжила: — Если бы не Флин — Хабаси бы не выкарабкалась. Он нашёл нас, потерявшую сознание, привёл в чувства и перенёс с помощью свитков Божественного Вмешательства в форт Лунной Бабочки. Там мы получили первую помощь у алтаря, а дальше — наш путь лежал в Вивек, к Джентльмену Джиму Стейси, — девушка заметила в глазах согильдийки раскаяние. — Прости нас, Рин.       —За что? — удивилась та, взяв её руку.       — За то, что Хабаси не смогла всех уберечь.       Сладкоголосую тоже терзало чувство вины, такое же, как и Рин некоторое время назад. Только ко всему прочему, каджитка являлась лидером: она отвечала за своих подопечных, но не справилась — слишком коварен был враг. Не прерви их Томас многозначительным покашливанием, они, должно быть, проговорили бы до самого утра.       — Мне неудобно вмешиваться, дамы, но, если вам интересно — прямо сейчас где-то на Вварденфелле Орвас Дрен и его бандиты набираются сил и творят свои злодеяния, а мы даже не знаем, каков наш следующий шаг.       Сладкоголосая встала со стула и вплотную приблизилась к имперцу.       — Спасибо тебе, Красавчик, за то, что отыскал её, — крепко пожав ему руку, поблагодарила она и пододвинула к кровати ещё один стул, жестом приглашая присесть. — И ты прав: пора серьёзно поговорить.       С тех пор, как Томас встретился с агентом в «Лопате Шенка», он стал несколько серьёзнее, и оно понятно: новости не могли его порадовать. И судя по лицу, он не ждал хороших новостей и от Сладкоголосой. Расположившись напротив воровок, он спросил:       — Как дела у нашего вора-наёмника?       Рин поняла, что речь шла о Флине и перевела взгляд на каджитку. Та лишь отчаянно повела головой.       — Месяц прошёл, Хабаси, и ничего?! — Красавчик подался вперёд, восклицая громким шепотом. — Я часть нашей сделки выполнил.       — Рин, дорогая, подай, пожалуйста, бутылку эля. Здесь — под кроватью, — попросила Сладкоголосая и девушка свесилась с края матраца, нащупав сосуд с выпивкой. — Поначалу всё шло как по маслу, если можно так сказать. Флин понравился Орвасу — тот ярко заявил о себе. И проверку удачно прошёл: ему пришлось сделать много такого, что выше сил обычного вора. Чтобы заработать доверие Камонны, он стал одним из них и выполнял ужасные приказы. Но в покои он попасть так и не смог. Говорит, усадьба просто кишит наёмниками, и у каждого там своё место, с которого ни в коем случае нельзя сдвинуться. А ещё эти двое — громилы Йениты, телохранители Орваса… Флину никак было не пробраться. Ни ночью, ни днём. Знаешь, Томас, мы совсем не верим в то, что у нас есть шансы на победу.       Хабаси откупорила бутылку и жадно приложилась к ней губами, словно её мучала жажда, после чего передала эль Красавчику, который последовал её примеру. Оторвавшись, он утёр рукавом бородку, на которую пролилось немного, и напиток перекочевал к младшей из этой троицы.       — Ты уже наверняка знаешь о ситуации на юге? — спросил легионер, внимательно всматриваясь в глаза каджитки. — И знаешь, насколько всё плачевно не только для воров, но и для всех жителей острова? Скажи мне: волнует ли тебя это? Или твоя борьба сводится лишь к мести и комфорту гильдии?       — Какая разница, Томас? Речь тут не о том, за что именно борется Хабаси, а о том, что всё — тщетно. Воры разбежались, почуяв опасность, как крысы с корабля. А Камонна — значительно превышает нас и по численности, и по силе, и по влиянию. Мы чувствуем, что напряжение на Вварденфелле достигло своего предела, и в любой момент мир может рухнуть, — каджитка подняла ладони. — Можешь называть нас как хочешь, но мы умываем руки.       Красавчик вскочил со стула и отвернулся от воровок, сдерживая порыв своего негодования.       Рин, которая всё это время молча слушала, удивлённо уставилась на поникшую Сладкоголосую. Для вора было простительным бросить любое сокровище или дело, если его жизни угрожало нечто серьёзное. Воровская честь несколько отличалась от общепринятой. Но ей было странно слышать от наставницы подобное.       — То есть ты хочешь сказать, что мы проиграли Камонне? И все смерти были напрасны? Олаф, Фейн, Бакола… — начала было Рин.       — Мы проиграем только тогда, когда сдадимся! — вдохновляюще вставил Красавчик, почувствовав поддержку. — Когда вместо того, чтобы потушить искру, позволим огню поглотить весь Вварденфелл! Пойми, Хабаси, малышка дело говорит. Более того, от нашего успеха зависят столько жизней!       Каджитка промолчала. Ранее сильная и целеустремлённая, она выглядела сейчас, как побитая дворовая кошка. Томас разочарованно всплеснул руками.       — Ясно. Ты всего лишь воровка. Как я могу просить тебя рассуждать о собственной жертве ради многих? Видишь, Рин, это — твоя наставница. Когда-то она была твоим авторитетом, но по итогу ты оказалась гораздо сильнее и смелее её. Ты, рискуя, спасла целое племя. И могла бы так же помочь спасти целый Вварденфелл.       — Заткнись, Мерселиус! — тут уже вскочила и Сладкоголосая. — Её только не вздумай никуда втягивать.       — Мы уже все так или иначе, втянуты! Так что, Рин? Ты сбежишь, как она, или продолжишь борьбу? — заведённый Красавчик с ожиданием глядел на девушку.       — Но что я могу сделать? — растерялась Рин. Ей была неприятна вся эта ситуация: на неё давили. Запутавшись в край, она переводила взгляд то на Сладкоголосую, то на Красавчика.       — Когда я познакомился с тобой, то заметил в тебе большой потенциал. И у меня родилась одна идея.       — Не слушай его, Рин, — Сладкоголосая встала между ними, уперев руки в бока. — Завтра из Эбенгарда отплывает корабль в Сиродил. Мы начнём там новую жизнь.       — Дело в том, Ринель, — игнорируя слова каджитки, продолжил Томас, — что ты единственная, кто может беспрепятственно попасть прямо в покои Орваса! Он ведь охотится на тебя, словно хищник. Он буквально одержим идеей поймать дочь своей любимой рабыни! Понимаешь, о чём я? Если подстроить всё так, будто тебя взяли в плен, он не будет ожидать от тебя угрозы. Но иногда случается так, что жертва может, к примеру, отравить хищника. И тогда у тебя появится возможность с помощью Флина обыскать покои и выбраться с компроматом из его логова.       — Насмерть отравить? — уточнила Рин, заметив несоответствие их недавнему разговору.       — Ни в коем случае! Всего лишь парализовать. Осталось только придумать, как.       — Рин, открой глаза! — охваченная эмоциями, Сладкоголосая повысила голос. — Этому имперцу плевать на тебя, он просто хочет использовать тебя в своих целях! Тебе не справиться с Орвасом Дреном. Ты только целенаправленно обречёшь себя на пожизненные страдания. Он — настоящий психопат. Твоя мать рассказывала Хабаси о том, что он делает со своими рабынями. Жестоко насилует вместе со своими многочисленными наёмниками, калечит, издевается и, в конце концов, может даже убить!       — Я не позволю этому случиться, — заверил Красавчик и многозначительно добавил: — Не в моих правилах бросать своих.       — Тэма больше всего на свете хотела защитить тебя от встречи с Орвасом, —пропуская мимо ушей язвительный укол, не сдавалась Хабаси. — Она всё делала только ради тебя и твоей безопасности. Неужели её любовь и воля для тебя ничего не значат?       — Рин, — перебивая, Красавчик продолжал давить не больное, — если тебе недостаточно смертей своих друзей и тех мучений, которые пережила твоя мать и такие же несчастные женщины, как она, то подумай о том, сколько ещё невинных пострадают, если мы не бросим все силы на то, чтобы остановить Орваса? Второго такого шанса не будет. Ты, конечно, может, и сбежишь в Сиродил, но от себя — никогда. Каково тебе станет, когда ты осознаешь, что могла остановить целую войну?       — Она всего лишь девочка, Томас! — воскликнула Сладкоголосая. — Не взваливай на неё всё то, чем должен заниматься император и его люди! Не её обязанность следить за миром в Тамриэле!       — Не делай вид, что не понимаешь, о чём идёт речь! — Красавчик сделал шаг ей навстречу.       — Не делай вид, что тебя интересуют жизни простого народа! — каджитка, сжав кулаки, приблизилась к имперцу в ответ.       Рин казалось, что они вот-вот разорвут её на две части. И друг друга заодно. Переключаясь то на возмущённое лицо Сладкоголосой, то на твёрдое — Красавчика, ей хотелось, чтобы они провалились сквозь землю. Уже не слушая, что они говорят, девушка сосредоточилась на стучащей в висках крови и на собственном сбивчивом от переживаний дыхании. Ей хотелось закричать. Сжимая в руках недопитую бутылку эля всё крепче и крепче, Рин неожиданно вскочила и с размаху бросила её, в дребезги разбив о стену напротив, заставив каджитку и имперца замолчать. Наступила тишина. Так-то лучше.       — Хватит вам спорить на всю таверну! Я сама приму решение! А сейчас я буду спать — оставьте меня в покое! — непоколебимым голосом потребовала она, после чего вспомнила, что комната была снята Сладкоголосой.       Красавчик, прикусив губу, спорить не стал, развернулся и направился к двери, лишь добавив напоследок:       — Завтра утром мы все отплываем в Эбенгард. Там тебе придётся дать чёткий ответ. Надеюсь, он будет правильным.       Негромко хлопнула дверь, и Хабаси перевела глаза сначала на мокрую стену, а следом — на возбуждённую девушку.       — Отдыхай, — она на мгновение задержалась у выхода, кинув на молодую воровку взгляд, в котором читалась просьба не идти на поводу у эмоций.       Когда Рин осталась одна, она закрылась на щеколду, сбросила оружие и одежду, и упала на кровать, обняв со всей силы подушку. Почему жизнь заставляет её принимать такие сложные решения? Чем обернётся тот или иной её выбор? Будет ли она жалеть о содеянном? И что в итоге окажется сильнее: страх или желание бороться и проявить себя? Должно быть, данмеры обращаются в таких случаях к своим предкам: идут в храмы или садятся у скромного самодельного алтаря и возносят духам молитвы. Обратись она ко всей мудрости своих предшественников, ей было бы проще сделать выбор в пользу одной из своих сущностей. Но предки молчали. Молчала и Тень. Они все оставили её по какой-то неведомой причине. Совсем одну. Ни слова, ни намёка Рин так и не получила, терзая себя мучительными размышлениями, пока она не заснула, даже не заметив этого. И в эту ночь воровка не видела снов.       Утро Рин наступило бы в обед, как в старые добрые времена, если бы в дверь не постучались. И, судя по настойчивости, стучали уже не первый раз. «Через час — отплытие. Поторопись!» — послышался голос Хабаси и удаляющиеся шаги. Девушка протёрла глаза и позволила себе несколько минут не вставать с постели: после месяца, проведённого на эшлендерской лежанке, обычная кровать казалась ей чудом. Солнечные лучи пробивались сквозь окошко и играли на противоположной стене мягкими бликами. Рин наблюдала за летающими в воздухе пылинками, постепенно вспоминая о вчерашнем разговоре с Красавчиком и Сладкоголосой. Скоро нужно дать ответ. А пока что есть чуть меньше часа, чтобы привести себя в порядок и поесть. От этой мысли у девушки ещё больше разыгрался аппетит: с самого нападения скальных наездников до сего момента она перебивалась лишь редкими перекусами, а что уж говорить про гигиену…       Поднявшись с постели, Рин натянула на себя пыльные ботинки и огляделась: на столике она обнаружила небольшое круглое зеркальце на подставке. Пододвинув к нему один из стульев, которые так и остались стоять с прошлого вечера у кровати, девушка решила взглянуть на себя — в гостях у ашхана ей приходилось довольствоваться лишь отражением в мисках с водой. Встретившись взглядом с уставшей и похудевшей данмеркой, Рин коснулась пальцами лица, словно проверяя, не иллюзия ли это. Мягкие, ранее больше человеческие, чем эльфийские черты стали острее: впали щёки, вытянулся подбородок. Появились круги под глазами, видимо, из-за недосыпа — всё это прибавляло ей возраста. Грязные после бури волосы спутались и неопрятно торчали в разные стороны. «И как я могла понравиться ашхану?» — подумала она, с грустью вспоминая об Азурае. Ей бы очень хотелось узнать, добрался ли он до своего племени, успел ли помочь им всем? Выжила ли Урия? Но если Рин собирается начать новую жизнь в Сиродиле — она об этом никогда не узнает.       Жизнь с чистого листа в сердце Тамриэля. Звучало заманчиво — оставить в Морровинде свои страхи: Орваса Дрена, Камонну Тонг, мор и пепельные бури, чтобы свободно гулять по городам, лесам, лугам, совсем не похожим на здешние. Чтобы присоединиться к процветающей там Гильдии Воров, а может, и вовсе оставить это дело и поступить, к примеру, в академию искусств или на факультет алхимии. Нехоженная тропа манила девушку — любопытство и неограниченные возможности будоражили её сознание: вот оно — настоящее приключение, путешествие, которого так жаждало её молодое сердце. А вместе с тем, на душе заметно горчило из-за слов Красавчика, который убеждал её в ответственности, которую она якобы несла за мир на Вварденфелле в силу сложившихся обстоятельств. Но разве это честно — просить её рискнуть жизнью и свободой просто потому, что она единственная, кто может попасть в покои жестокого Орваса Дрена?       Рин спустилась на почти безлюдный первый этаж и узнала у хозяйки, как ей попасть в ванную и найдётся ли у неё чистая одежда. Спустя двадцать минут воровка уже сидела за столиком у окна, чистая и обновлённая, в слегка великоватой, но зато свежей рубашке, запивая сладкий рулет холодным молоком. На соседнем стуле лежали подготовленные в путь вещи — её плащ, сумка и лук со стрелами. Где она окажется к концу сегодняшнего дня со всем этим? В глубине души Рин уже знала ответ.       Из ближайшего окна виднелся отличный обзор на Садрит Мору, и девушка с интересом разглядывала диковинные башни Телванни. Она слышала про них, но до сих пор ей не приходилось видеть этого чуда архитектуры, выращенного из особых грибов с помощью энергии камней душ. Что сказать: жильё соответствует своим хозяевам. Когда воровка уже доедала завтрак, к ней подошла Сладкоголосая в походном плаще, одетом поверх доспеха. Она была готова.       — Куда делся Красавчик? — спросила Рин. Голос её не был злым или обиженным, и каджитка подумала, что, должно быть, еда, сон и ванна благотворно сказались на настроении девушки. А может, дело в том, что пытки выбора остались позади и она готова дать ей и Томасу ответ?       — Ушёл недавно. Сказал, что хочет осмотреться в городе. Поторопись. Через четверть часа мы встречаемся с ним на корабле.       — Отлично, — ответила молодая воровка, улыбаясь. — Я должна сказать ему, что отклоняю его предложение и отправляюсь с тобой в Сиродил. За новой жизнью. Я даже имя себе выбрала — Яна. Как героиня «Запертой комнаты» Порберта Литтамли!       — Рин… — с облегчением протянула Сладкоголосая и приобняла её. — Хабаси счастлива, что ты приняла это решение. Хабаси уверена, что Тэма тоже радуется в ином мире, вместе с нами.       — Хотелось бы верить, — вздохнула в ответ девушка.       Недолгий путь от «Трактира грязного Мюриэля» к Садрит Море пролегал по каменистой тропе, поросшей кое-где ползучими травами и пучками креша. По левую сторону шумело Внутреннее море: небольшие волны, казалось, и впрямь что-то шепчут. Вскоре перед Рин и Сладкоголосой появились круглые домишки с крышами-шляпками и высокие деревья-грибы. Солнце уже начинало припекать, и девушка подумала, что, должно быть, ей будет поначалу непривычно жить в стране с совсем другим климатом.       На подходе к городу, который, скорее, напоминал окраину грибного леса, стало появляться довольно много народу. Люди, меры и зверолюди направлялись куда-то по своим делам — из разговоров попутчиков Рин услышала, что большинство здесь для того, чтобы попасть на Большой рынок. «Ты слышал, что сегодня утром прибыл работорговец с юга? Говорят, с большим ассортиментом», — донеслось до неё откуда-то сбоку. Воровка нахмурилась, вспомнив о душещипательных рассказах матери. Рин отвращал тот факт, что многие её собратья-данмеры относились к другим видам как к мусору, жизнь которых ничего не значила. Она никак не могла понять, чем та же Сладкоголосая — каджитка — хуже, по их мнению, чем они сами? Но подбираясь ближе к Садрит Море, девушка отвлеклась от своих мыслей: перед ней возвышалась удивительная, колоссальных размеров башня – гриб, толстенные стебли которой причудливо сплетались и снова расходились, раскидываясь по окрестностям. Кое-где они служили дорожками или мостами, ведущими к круглым дверцам, что располагались на разных уровнях. Это была знаменитая Тель-Нага, где гордые маги Телванни занимались своими таинственными делами. Кто-то рассказывал Рин, что у самых могущественных волшебников покои находятся так высоко, что добраться до них могут только те, кто владеют левитацией. Девушка подошла ближе и, раскрыв от удивления рот, оглядывала чудо-город. Она заметила, что Тель-нага находится в центре грибницы: от неё раскинулись домики самых разных форм и размеров. Там располагались магазины, таверны и жилища обывателей. Рин замедлилась, проходя под стеблями-арками, украшенными фонариками. Запрокинув голову, она совсем забыла про шагающую рядом Сладкоголосую. — Правда, очаровывает? — глядя на девушку, спросила каджитка. — Мы тоже не могли насмотреться, когда увидели его впервые.       — «Садрит Мора» значит — «грибной лес», — перевала та с данмериса. — Это потрясающая идея — вырастить жилища. — Да, и это только одна сторона этого города, — вздохнула Хабаси.       — В смысле? — спросила девушка, внимательно посмотрев на наставницу.       — Ты видишь сейчас только внешнюю оболочку, но, находясь здесь, не стоит забывать, кто тут хозяин. Несмотря на множество чужеземцев, которых ты видишь вокруг, Телванни совсем им не рады, — тихонько сказала Сладкоголосая, проходя мимо стражника в необычном шлеме из фиолетового хитина, который напоминал вытянутую голову какого-то жука. — Бывало, я слышала, как в Южной Стене судачили об их «гостеприимстве», — вспомнила Рин.       — Потише про Южн… ты поняла нас. А что касается Садрит Моры — ты знаешь, что мы с тобой прям сейчас нарушаем закон?       Девушка удивлённо вскинула брови.       — Это как? Мы же просто идём по улице.       — Гости должны оформлять документ, разрешающий официально передвигаться по городу, торговать, посещать таверны и так далее. Такие у них тут правила, — пожала плечами каджитка. — Но фактически этим пользуются далеко не все: выдаёт бумажку префект гостеприимства, не бесплатно, конечно.       — А нас не остановят? — забеспокоилась Рин.       — Если не будем задерживаться и привлекать внимание — не думаем. — Да уж, Телванни умеют показать простым смертным, где их место, — нахмурившись, заметила воровка.       И вот они оказалась посреди «грибного леса» на широкой площади, уставленной лавками со всевозможными товарами, к которым было не так легко пробиться сквозь толпу покупателей. А на противоположной стороне уже виднелись паруса — корабль был готов к отплытию.       Миновав лавку с заморскими фруктами, где пухленькая светловолосая имперка предлагала покупателю отведать «сладчайших сиродильских яблочек», Рин проплыла мимо портящейся на солнце рыбы. От неё несло за километр и воровка сместилась к лавке с тканями. Разноцветные свёртки шёлка заставили её с грустью подумать об Азурае и их недавнем приключении. Но стоило ей замечтаться, как кто-то прокричал ей на самое ухо: «ты либо иди, либо исчезни с дороги!» Перепугавшись, Рин отскочила ближе к лавке, и тут же рядом с её лицом растянулось лазурное полотно. Торговка-данмерка накинула на её плечи ткань и заставила посмотреться в большое потёртое зеркало. — Гляди, как этот цвет сочетается с твоими глазами — восхитительно! В платье из этого шёлка ты станешь неподражаемой! — О нет, спасибо, — Рин вежливо скинула с себя ткань и, смущённо улыбаясь, разыскала взглядом Сладкоголосую, подгоняющую её чуть поодаль всевозможными жестами. Через несколько лавок девушку привлекли внимание темнокожие люди — крепкие высокие гости из Хаммерфелла. Редгарды были облачены в широкие шаровары, а на их головах красовались тюрбаны. Они торговали оружием — на прилавках были выставлены самые разнообразные клинки необычных форм. Проходя мимо, Рин с восхищением засмотрелась на рукоятки в виде животных, инкрустированные драгоценными камнями. Но подняв голову на торговца, который с подозрением следил за каждым её действием, воровка решила отказаться от идеи обзавестись бесплатным сувенирчиком. «Ну и ладно», — подумала она про себя. — «Всё равно не умею этим пользоваться». Вынырнув из толпы, Рин и Хабаси столкнулись с Красавчиком. При его виде девушку тут же охватило волнение: она понимала, что легионеру не понравится её решение не связываться с Орвасом Дреном. И ей не хотелось вновь слушать его доводы, терзающие душу. Но воровке не было известно, что Томас предвидел такой исход и потому тут же использовал новый рычажок давления, который ему подвернулся. Да, Красавчик видел всех насквозь и понимал, кто что чувствует и у кого какие слабости. Он знал, что далеко не все способны действовать, опираясь лишь на логику и здравый смысл и поэтому частенько использовал свою проницательность, чтобы вынуждать людей действовать так, как было выгодно ему. Такие молодые и наивные, как Рин, были подобны листьям на порывистом ветру: их носило из стороны в сторону, стоило эмоциям нахлынуть на них с новой силой. Но Томас Мерселиус не считал, что подобные манипуляции делают его плохим, ведь он прибегал к ним лишь для достижения благих целей. Подойдя ближе, воровки увидели на лице имперца беспокойство, и каджитка тихонько спросила: — Какие-то проблемы? Томас перевёл серьёзный взгляд на Рин и положил руку на её плечо. — Не знаю, как сказать… Я в курсе, что вы были друзьями… Но, кажется, этот мальчик — ящер по имени Ши… В общем, я узнал его среди рабов. Красавчик показал рукой в сторону странных круглых клеток неподалёку, покачивающихся на толстых стеблях. Их было по меньшей мере около двадцати и, приглядевшись, Рин увидела, что внутри кто-то был. Сладкоголосая напряглась: Ра и Ши являлись неотъемлемой частью и её жизни в Балморе. Она постоянно подкармливала близнецов, ведь знала, как нелегко приходится детям из неблагополучных семей. Знала не понаслышке. И верила, что из мальчишек могут получиться преданные и старательные члены её гильдии. — Ты уверен, что это… Ши? — запнувшись от волнения, спросила Рин. — Аргониане ведь похожи друг на друга — ты мог обознаться. — У нас мало времени до отплытия, но вы можете успеть убедиться в моих словах. Сладкоголосая и Рин переглянулись и, не произнеся ни слова, быстро направились к клеткам. С каждым шагом девушке становилось всё больше и больше не по себе. Вероятность того, что там действительно её друг — была велика, ведь он вместе с Ра помог ей удрать из рук братьев Йенит. А как правило, члены Камонны Тонг всегда были очень обидчивы и злопамятны.       Приблизившись, Рин увидела заключённых. Данмеры рассматривали их, как животных в зоопарке, тыча пальцами и насмехаясь. Свободные зверолюди проходили мимо, опустив голову, и тихо радовались, что они не на их месте. Воровки и легионер двинулись вдоль клеток, сочувственно оглядывая рабов. Среди них были маленькие каджиты — ещё совсем котята, уже попавшие в неволю. Было немало женщин-аргонианок, по какой-то причине пользующихся сейчас популярностью. Все они послушно стояли, поникшие и сломленные, с пустотой в глазах. Но в последней клетке Рин увидела маленького ящера, сидящего ко всем спиной. Тут же рядом с ней вырос данмер с тонкими усиками. В руках он сжимал кнут. — Не приближайтесь к клетке! Эта ящерица не в себе, — сказал работорговец. — Я не ручаюсь за его поведение. — Что с ним случилось? — спросила Рин, подозрительно сощурив глаза. Она уже прокручивала в голове возможные варианты высвобождения ребёнка. — Да откуда же мне знать, девочка? Мне его продали — так он был совсем тихоней. А потом, когда я перевозил рабов сюда… его как прорвало! Он кричал и кричал что-то вроде: «Они убили его, убили!» — данмер спародировал истеричный голос, после чего продолжил: — Я пытался утихомирить его кнутом, но он словно не чувствует боли. Теперь отвернулся и с самого утра разговаривает со своим вторым я. Называет его «Ра». Так вот: я его пока не трогаю, иначе распугает мне всех клиентов. Сделаю на него, пожалуй, уценку. Не оставалось сомнений, кто был в клетке. Рин удалось зайти сбоку, чтобы разглядеть друга. — Я хочу купить его. Сколько стоит этот… раб? — пытаясь говорить спокойно, спросила она. Работорговец как-то снисходительно взглянул на девушку, прикинув, что такой, как она денег точно не хватит. Дело в том, что позволить себе раба мог далеко не каждый и, как правило, ими были выходцы из богатых и знатных семей. — Я услышал что-то про уценку? — послышался голос откуда-то сбоку. Рядом появился высокий данмер в зачарованной мантии, которая ярко переливалась фиолетовыми оттенками. Маг носил треугольную козью бородку и вид его был запредельно высокомерным. Работорговец поклонился ему. — Да, мутсэра… — Я ищу раба, которого не жалко использовать для магического эксперимента, — перебил его маг. — Хотя, если так подумать — здесь никого не жалко. — Этот аргонианин — то, что вам нужно, — заверил его работорговец. — Договоримся о цене? Рин, услышав всё это, сунула руку между прутьев и потянула ящера за хвост. Тот резко обернулся и оскалился на девушку, но тут же узнал её и подполз ближе. — Мы не надеялись увидеть тебя, Рин, — сказал он и взял воровку за руку. Из его глаз покатились горькие слёзы, разбиваясь о поблёскивающие кандалы, сковывающие тонкие детские ручки. — Пожалуйста, помоги нам! Воровка смотрела на друга широко распахнутыми глазами. Это случилось из-за неё? Из-за того, что ящеры отвлекли камонновцев, дав ей время убежать? Ра — убили, а Ши повредился умом, и теперь его ждёт страшная участь в эксперименте безжалостного мага-телваннийца? — Послушай, Ши, — поспешно прошептала Рин. — Я вытащу тебя. Обещаю. — А как же Ра? — И Ра, — едва держа себя в руках, выдавила воровка. «Что же с вами сделали эти… ублюдки!» — прошептала она, буквально трясясь от нахлынувшей на неё ярости. Внезапно кто-то дернул её за плечо и резко толкнул в сторону. Сладкоголосая было сдвинулась с места, но Красавчик схватил её за руку, мол, не привлекай лучше внимания, а то будет худо. — Прочь, — приказал работорговец, пропуская к клетке мага в фиолетовой мантии. Тот оценивающе оглядел Ши, кивнул и кинул данмеру мешочек со звенящими монетами. По щелчку его пальцев рядом появилось двое стражников, которые вытащили маленького раба из клетки и, не церемонясь, повели по площади в сторону башен. Маг развернулся, взмахнув полами мантии и скрылся следом в толпе. Пока Хабаси с горечью на сердце прикидывала, как помочь несчастному ребёнку, что казалось ей в таких условиях практически невозможным, Рин уже шла по пятам Ши. Она дала ему обещание и потому должна обязательно его выполнить. Пройти мимо погибающего друга и отправиться за новой жизнью воровка попросту не могла.       Прокладывая себе путь локтями, девушка распихивала всех, кто встречался ей на пути, слыша в свой адрес злобные комментарии. Очутившись в начале рынка, она остановилась и внимательно огляделась в надежде заметить мага. «Ну конечно», — сказала сама себе Рин и бросилась к Тель-Наге. Чуть ли не бегом она пересекла главную кольцевую улицу и поднялась на скалистый холм, откуда росла башня. Знакомая фиолетовая мантия сверкнула в круглом проёме огромного гриба. — Стойте! — крикнула Рин, бросившись следом. Но дорогу ей перекрыл один из стражников в странном шлеме и потребовал документ. — Я ещё не успела его получить, — сказала она. — Но мне очень нужно попасть внутрь. — Оформляй «Удостоверение гостя». Если не сделаешь это и я снова тебя увижу — то посажу в темницу, — сурово ответил стражник и девушка отступила. Завернув за ближайший дом-гриб, она задумалась. Документ она сделать не могла, так как у неё самой не было нужных для этого бумаг, удостоверяющих личность. Оставалось только тайно пробраться в башню и самостоятельно отыскать там мага. Выглядывая из-за своего укрытия, Рин посматривала, идёт ли кто в нужном ей направлении, чтобы проскользнуть следом. Амулет лежал в руке наготове. К счастью, долго ждать не пришлось: через минуту женщина в мантии остановилась перед дверью, что-то обговаривая со стражником, и воровка, поспешно активировав чары, бесшумно подкралась. — Проходите, — сказал он, возвращая бумаги и отступая в сторону. Воровка, пригнувшись, проскользнула следом за женщиной. Первое, что увидела Рин — это множество магов Телванни, сидевших за своими столами, уставленными толстыми старинными книгами, зельями и прочей чародейской атрибутикой. Здесь было достаточно тихо — все увлечённо занимались своими делами: исследованиями и эксперемнтами. С потолка свисали лианы, и некоторые из них сплелись в колонны, достигающие пола. На стенах — причудливые, спиралеобразные узоры, значение которых знали только обитатели этого места. В помещении не было темно, при том, что окна вовсе отсутствовали. Присмотревшись, Рин заметила, что вместо свечей на столах стояли кристаллы, излучавшие яркий свет. По бокам узкие коридоры-норы вели куда-то вниз, и она подумала, что, должно быть, маг и стражники вместе с Ши свернули туда. Но девушка ошиблась. Они оказались в центре зала, посматривая куда-то наверх. Проследив за их взглядом, Рин мысленно выругалась: «Да вы издеваетесь!» Под потолком в стене находилась круглая дверь, добраться до которой можно было только с помощью левитации. Девушка подкралась ближе, пытаясь ни с кем не столкнуться. — Одного постороннего в моём кабинете будет достаточно, — с ноткой пренебрежения в голосе сказал маг и многозначительно взглянул на стражников. — Я сам в состоянии проследить за этим… отродьем. — Да, Тельмар Аваар, — ответили они, откланявшись.       Маг щёлкнул пальцами и из его руки вырвался полупрозрачный поводок, обвивший шею Ши. Достав из поясной сумки два пузырька, он заставил выпить мальчика зелье, а второе выпил сам. Через мгновение оба оторвались от земли и принялись набирать высоту.       Рин, сообразив, что иметь в арсенале зелья левитации — привилегия только лишь магов, осторожно подкралась к ближайшему, что сидел в жёлтой мантии и смешных круглых очках. Он увлечённо читал огромную ветхую книгу, бережно поглаживая страницы. Должно быть, Телванни питали нежную любовь не только к себе, но и к источникам знаний. Приоткрыв его сумку, такую же, как была и у его коллеги Тельмара, Рин, задержав дыхание, сунула туда руку и, нащупав нужную колбочку, незаметно вытащила её. «Отличная работа, Рин», — мысленно похвалила себя воровка. — «Карманные кражи в последнее время даются тебе без проблем».       Взглянув наверх, она заметила, что маг и Ши уже подбираются к двери. Убедившись по этикетке, что стащила нужное, Рин, стараясь как можно тише откупорить пробку, выпила свою порцию. Ощутив невероятную лёгкость в теле, она оттолкнулась от пола и взлетела. В её жизни было всего несколько полётов и все разы она использовала зелье просто так — развлечения ради. Побывав на крышах Балморы вместе с братьями-аргонианинами, она на этом не успокоилась и даже взобралась однажды на высоченный Храм Вивека. Это были непередаваемые ощущения, приводящие молодую воровку в восторг. Но сейчас она со всей серьёзностью парила над магами Телванни, замечая, что её руки начинают принимать заметные очертания. Заряды в амулете иссякали. Добравшись до двери, Рин дёрнула её и очутилась в вертикальном тоннеле. Считая секунды, чтобы примерно понимать, когда она потеряет способность левитировать, воровка снова оттолкнулась и понеслась вверх. Следуя за магом и Ши, она миновала первый ярус — перекрёсток коридоров, пересекающих подъём, а затем добралась до второго и, наконец, до третьего. Свернув в коридорчик, что заканчивался дверью, Рин ощутила, как гравитация начинает брать верх и её тело, тяжелея, опустилось на пол. «Недолгое удовольствие» — разочарованно подумала она и тут поняла, что на обратный путь у неё не осталось ни капли. Заглянув вниз и оценив внушительную высоту, девушка набрала полную грудь воздуха и направилась к Тельмару Аваару. Вытерев выступивший со лба пот, она постучала по круглой дверце, окованной металлом. Скрываться больше не было смысла и она прервала действие амулета. По ту сторону раздалось недовольное ворчание, а затем — крик: «Если ты опять пришёл отвлекать меня, Эгикон, я заморожу тебя в глыбу и разобью на мелкие осколки, так и знай!» Рин осторожно заглянула внутрь, робко приоткрыв дверь. — Я извиняюсь за беспокойство… — начала она. — А ты ещё кто такая? Прочь, я занят. Воровка, собрав волю в кулак, переступила порог. Просторный кабинет мага освещался фиолетовыми кристаллами, растущими прямо на потолке: они окрашивали всё вокруг в неестественные оттенки. Ей сразу бросился в глаза перфекционистский порядок, царивший на книжных полках, стеллажах и рабочем месте Тельмара. И даже такие мелочи как стулья, ковёр и горшки с редкими растениями стояли на своих местах, соблюдая идеальную симметрию. На столе были аккуратно разложены камни душ в порядке возрастания и несколько одинаковых амулетов, а на стенах висели двемерские шестерни, маски и прочие детали механизмов, так же соблюдая очевидную систему. Девушке сразу вспомнились легенды о даэдрическом принце порядка — Джиггалаге, когда она осмелилась поднять глаза на мага Телванни. Он стоял перед ней в своей фиолетовой мантии — видимо, это был его любимый цвет — и осуждающе смотрел на неё, ожидая объяснений. В его руках сверкал чёрный камень душ, который мгновение назад он осматривал на просвет. Заметив покорно стоявшего в углу Ши, Рин выпрямилась и прокашлялась. — Господин Тельмар Аваар, — она пыталась говорить вежливо, хоть это и давалось ей с большим усилием. — Меня зовут… Яна, и я пришла к вам поговорить насчёт этого аргонианина, — девушка ткнула пальцем в сторону друга. — А, ты та девчонка с рынка, — маг приподнял одну бровь. — И что же ты хочешь мне сказать? Не томи: видишь, как мне интересно? — съязвил он. Данмерка опустила глаза, пару секунд сверля взглядом его остроносые ботинки. Она слабо надеялась на то, что сумеет договориться с магом, поэтому решила тянуть время, чтобы разведать обстановку. — Дело в том, что вышло недоразумение… Он не должен быть в рабстве. Ши — мой друг и я прошу освободить его. Тельмар изумился и премерзко захохотал. — Я могу выкупить его у вас, если дадите мне немного времени, — настойчиво добавила Рин. — Или окажу вам услугу. — Услугу? — Тельмар вытер заслезившиеся от смеха алые глаза и направился к своему столу. — Послушай, как там тебя? — Я… — начала воровка. — Неважно, — перебил её маг. — Я сейчас работаю над многообещающим исследованием. Видишь этот камень? Это чёрный камень душ, — Тельмар поднял его над головой, с восхищением рассматривая. — Сегодня я запланировал поход в двемерские руины, чтобы установить его в действующего центуриона. Я хочу добиться того, чтобы душа разумного существа в механизме была способна управлять новым телом так же, как и родным. Но ты слишком глупа чтобы по достоинству оценить такой эксперимент. — Но это противоестественно. Вам не кажется, что это сродни некромантии? — заметила Рин. Тельмар как-то странно улыбнулся и отвернулся к метровой маске парового центуриона, висящей на стене. — Я не сомневался, что ты не поймёшь. Трудно работать, когда тебя окружают одни невежды, — вздохнул маг. — Придётся пояснить. Он развернулся и его глаза загорелись какой-то безумной, страстной мыслью. — Ты только представь: боевые маги и воины смогут заменить своё несовершенное тело, уязвимое оружию, яду, огню на прочную оболочку, не теряя способности мыслить. При том не требующую питания, воды и даже отдыха. Это возможность создать совершенное существо! — Тельмар вскинул руки к потолку и снова повернулся к маске. — Однажды двемерам удалось сделать нечто подобное,— задумчиво добавил он. — Нумидиум? – догадалась Рин, вспомнив легенду, которую она слышала из уст Азурая. — О, вижу не всё потерянно, — насмешливо ответил маг. — Именно. Подпитывая силой Сердца Лорхана, они создали механизм, в который вдохнули жизнь. Однако мой проект не одно и то же с рукотворным божеством или анимункули, которых можно было магически запрограммировать. Речь идёт о смене оболочки. Пока что я остановился на экспериментах с центурионами, так как на данный момент это самый прочный и удобный вариант. Так не терпится… где же эти двое идиотов-наёмников? Пока Тельмар Аваар увлёкся своими речами, Рин поглядывала в сторону Ши, думая, как бы его отсюда вытащить. Но без зелья левитации они оказались в ловушке. А как убедить мага отдать ей раба, девушка не придумала. — Звучит… Многообещающе, сэр, — воровка постаралась изобразить восхищение. Но, сказав последние слова, она вдруг догадалась, зачем магу нужен был ящер. — Постойте… вы хотите использовать этого мальчика для переноса души?       — Неужели ты только сейчас это поняла? — Изумился Тельмар. — Тогда скажу тебе ещё яснее: я не отдам, не продам и не обменяю этого ящера!       Рин нахмурилась.       — Ты всё ещё здесь?       — Да, я всё ещё здесь! — с вызовом сказала она. — Я не позволю вам убить Ши!       Маг удивлённо вскинул брови.       — Может, ты тоже хочешь поучаствовать в эксперименте? — ехидно спросил он. — У меня найдётся камушек и для твоей душонки.       Рин злобно оскалилась, не имея ни малейшего понятия, что ей делать. Но решение пришло само собой.       Ей уже приходилось видеть эти медальоны с цветными камушками — их частенько использовали как вместилище для различного рода заклинаний. И, благо, она вовремя поняла, какими именно свойствами были наделены эти амулеты. Девушка заметила, что их было всего четыре, и предположила, что они как раз предназначены для Тельмара Аваара, Ши и двух «идиотов-наёмников», которых так ждал маг. Вероятнее всего, последние заранее исследовали нужные телваннийцу руины, после чего поставили там метки, связав их с этими медальонами. И в довершение своих умозаключений, взяв во внимание безупречный порядок в кабинете, Рин решила, что Тельмар мог достать амулеты и выложить их просто так на стол лишь в том случае, если они в скором времени могли бы ему понадобиться. Предположение было хоть и логичным, тем не менее очень рискованным. Однако попробовать всё равно стоило.       У противоположной стены стоял Ши, беспомощно глядевший на то, как решается его судьба. Всё должно было закончиться через считанные секунды, и девушка воспользовалась шансом. Она резко сорвалась с места, проскочила мимо приближающегося Тельмара Аваара и, пробегая рядом со столом, схватила два лежащих там амулета. — Лови, Ши! — закричала Рин, бросив один из них другу. Ящер сделал выпад и поймал медальон пастью. Прежде чем девушка успела телепортироваться, она почувствовала морозное покалывание магического льда, дышащего ей в спину. Но Тельмару не удалось поразить цель. Раб растворился в воздухе вместе с помешавшей его планам девицей.