***
До Ракель долетали обрывки фраз Профессора, который явно снова давал указания своей команде. Черт возьми, даже в такой ситуации, когда она была совершенно беззащитна и прикована цепями к потолку — ей не было страшно. Да, она хотела его уничтожить прямо сейчас, но одновременно с этим ей почему-то хотелось доверять ему. От чего-то она чувствовала что он сам не навредит ей и не позволит сделать это кому-то другому. Она видела как он показывал сербам знаками, чтобы они не тронули её, пока она держала его в заложниках. И даже в тот момент, когда они её схватили они обращались с ней куда более аккуратнее, чем её же коллеги несколькими часами позже, когда поймали её в палате Анхеля. — Эй, — инспектор решается подать голос, Профессор тут же оборачивается, — Подойди. Серхио тут же снимает гарнитуру и отбрасывает ее на стол, совершенно позабыв о том, что просил соединить его с Андресом и подходит к Ракель. Буквально секунду вглядывается в её лицо. Он боится за неё? Переживает? — Что такое? — Мне нехорошо… — В чем дело? — на секунду ей показалось что он и правда переживает за неё. — В груди болит, — тяжело дышит и говорит, как можно осторожнее, чтобы он ничего не заподозрил. — Наверное паническая атака. — мимолетно поправил очки, действие, которое сам наверняка и не заметил, но почему-то сейчас это бросилось в глаза Ракель. Ведь он всегда так делал, когда нервничал или что-то обдумывал, — Дать успокоительное? Молча кивает, и профессор отходит к тумбочке и достает из неё лекарство. Выдавливает одну таблетку и берёт стакан с водой. Ракель послушно открывает рот, чтобы профессор мог дать ей таблетку и приникает губами к стакану воды. Серхио уже был готов с облегчением выдохнуть, но буквально в секунду Ракель выплевывает таблетку и как одичалый зверь вцепляется ему в руку. Стакан выскальзывает и с грохотом разлетается на мелкие осколки, встретившись с бетонным полом. Серхио мог поклясться, что укус разъяренного волка будет менее болезненным. Он всеми силами пытается освободить своё запястье из её мертвой хватки и при этом не причинить ей боли. Ту боль, которую она причиняет ему — он заслужил. Он заслужил даже больше. Спустя несколько секунд ему все же удаётся высвободить свою руку, но тут же в его живот приходится удар ногой. Он явно недооценил её боевой характер. Она будет бороться даже когда к её голове приставят дуло пистолета — он был в этом уверен. Профессор отлетает на пол и какое-то время пытается прийти в себя от случившегося. После чего он все же поднимается на ноги и оборачивается к Ракель, рассматривая место укуса. Его лицо выражает слишком много эмоций сразу, но к своему удивлению инспектор не видит на нём злости. Скорее… Разочарование? Сама же Ракель смотрит на него испуганным взглядом и тяжело дышит. Что она ожидала, поступая так с ним сейчас? Да ничего не ожидала. Ей просто хотелось сделать ему как можно больнее за то, что он за несколько дней сумел сломать её жизнь. — Мне было бы намного проще если бы этого всего не было, — сбивчиво произносит Серхио, подо всем этим он имеет ввиду их внезапно возникшие чувства и так быстро закрутившийся роман, — Это единственная… Единственная трещина в идеальном плане! Он был идеальным… Но уже нет… Знаешь почему? — Профессор все еще держится левой рукой за запястье правой руки, что ноет после «нападения». На лбу у Ракель выступила венка от напряжения, которое сейчас ей приходилось испытывать, волосы её были взъерошены, после произошедшего, но она продолжает выжидающе смотреть на него, не отводя взгляд, а Профессор в свою очередь продолжает свой монолог, — Если даже все пройдет хорошо… Если все пройдет хорошо мне… Мне будет хреново, — инспектор все также неотрываясь смотрела на него и не могла понять: ему сейчас действительно тяжело или он продолжает свою гениальную актёрскую игру? Прямо сейчас в её голове были сотни тысяч мыслей и гул стоял хуже, чем в переполненном улее. Что из всего что он говорил ранее и говорит сейчас правда, а что ложь? Она окончательно запуталась, но следующая фраза смогла полностью прояснить её мысли на какой-то момент, — Ведь я больше не увижу тебя, — К её глазам подступают слезы ей стоит нечеловеческих усилий их сдерживать, — Думаешь я планировал влюбиться в инспектора, ведущего дело?! — впервые за все время его монолога она отводит взгляд в сторону, ей тяжело. Тяжело слушать его ложь. — Я не хочу больше это слушать, — протестует Ракель, все еще пытаясь себя убедить в том, что в его словах нет ни грамма правды. Что он лгал ей с самого начала и продолжает лгать сейчас! Серхио подступает к ней ближе на несколько шагов. Сейчас он не задумывается о том, что она может снова его ударить. Ему все равно. Боль от укуса уже притупилась, и он с удовольствием бы сейчас испытал новую физическую боль, в надежде заглушить душевную. Он смотрит на неё не отрываясь. Смотрит прямо в глаза. Она же старается смотреть на него как можно меньше и избегать прямого зрительного контакта. Именно для этого она опускает голову и смотрит на него исподлобья. — Не хочешь слушать?! — Профессор тяжело дышит и с трудом проглатывает комок, вставший в горле, — Почему ты не хочешь слушать? Потому что я злодей? — ждет от неё ответа, но она молчит, — Тебя учили, что есть плохое, а есть хорошее, — Он видит, что попал в точку, её взгляд метается из стороны в сторону, — Но когда зло совершают власти — для тебя это нормально. В 2011 году Центральный Европейский Банк сделал 171 миллиард евро из ниоткуда… Прямо как мы, — Серхио выдавливает из себя подобие улыбки, — Только больше, — он видит, что его слова имеют действие на Ракель, поэтому продолжает, ведь если сейчас есть хоть малейший шанс не потерять её — он его использует, — В 2012 году — 185 миллиардов, в 2013 году — 145 миллиардов евро. И знаешь куда делись эти деньги? — он замолкает, но не ждет от неё ответа. Он просто пытается прочитать его в её глазах, — Ушли банкам, — продолжает свой рассказ, — Прямо с печатной фабрики… В карманы к богачам, — губы Ракель трясутся, и она готова разреветься прямо сейчас от своей беспомощности и от осознания, что он прав в каждом своем слове, — И хоть кто-то сказал, что центральный европейский банк — вор?! — Профессор мотнул головой, как бы давая ответ на свой же вопрос, — Они назвали это «инъекцией ликвидности», — Мурильо продолжала смотреть на него, окончательно запутавшись в том где мир черный, а где белый и именно в этот момент он приобрёл ещё тысячу оттенков серого, а из её глаз уже во всю катились слезы, которые она даже не пыталась больше сдерживать, — А где они взяли деньги? Из ниоткуда! На несколько секунд профессор прерывает свой монолог и вновь отходит к тумбочке, забирая с нее купюру в 50 евро, в надежде, что Ракель поймет, что именно он хочет до неё донести своими следующими действиями. — Что это? — двумя руками держит банкноту перед глазами инспектора и снова задает вопрос, и снова даже не ждет на него ответа, а продолжает, — Это ни что, Ракель. Это просто бумага, — в подтверждение своих слов рвет купюру пополам, — Просто бумага, — и ещё раз, раскидывая обрывки в разные стороны, — Бумага… — глаза Ракель наполнены слезами. Она верит ему. И он может прочитать это в её глазах. Он может прочитать то, что этим монологом сумел поставить в её мыслях под сомнение всю систему, которой она отдала столько лет своей жизни, — Я делаю «инъекцию ликвидности», но не для банкиров… Я делаю вклад в реальную экономику. Я вместе с нашей компанией неудачников! Неудачники — вот кто мы такие, Ракель… Нам надо сбежать отсюда… Разве ты не хочешь сбежать?! — сколько надежды было в одном его вопросе… И она хотела! Одному Богу было известно прямо сейчас как она хотела сбежать с ним в эту секунду, но весь момент был разрушен одним телефонным звонком. Звонил ее мобильный. Профессор обернулся на звонок и подойдя к столу взял её телефон, который лежал на краю шахматной доски с недоигранной партией. — Тебе звонит Анхель. Это значит, что он вышел из комы? — внутри Серхио все упало и казалось сердце остановилось, ведь если он вышел из комы, то это могло значить только одно… — Если так, то он заговорит и через 5 минут здесь будут копы… — Профессор судорожно соображал, что ему делать, — Так, я отвечу на звонок, а ты будешь говорить, только без глупостей, прошу тебя, пожалуйста. Ты ответишь и дашь мне знать, если он очнулся, ладно? Пожалуйста… Пожалуйста, — да он уже был готов встать на колени и умолять её, ведь от того, что она сейчас скажет зависела не только его жизнь, но и жизнь всей команды. Он подошёл к ней ближе, поднося телефон к её уху и уже был готов нажать на кнопку ответа, но… — Нет! Нет! Не отвечай, — испуганно произнесла инспектор, — Не отвечай на звонок, — Ракель все еще обдумывала правильность своих действий, однако, решение уже было ей принято и поворачивать назад поздно, — Меня прослушивают. Есть другой телефон? — это был тот момент, когда она окончательно предала систему, которой верно служила более пятнадцати лет. Сейчас она об этом не жалела. И надеялась не пожалеть в будущем.***
Воспоминания проносились яркими картинками одно за другим. С ресниц снова и снова норовили упасть капли слёз. Но Ракель держалась, держалась ради Паулы. Оставив малышку позади себя, она осторожно обошла всё помещение и лишь только удостоверившись, что никого нет она смогла спокойно выдохнуть. Сбросив с плеча сумку Ракель подошла к дочери, которая до сих пор неподвижно стояла, сжимая в своих объятиях плюшевого мишку. Женщина присела перед Паулой и заглянула ей в глаза выдавив из себя хоть какое-то подобие улыбки. — Мы теперь тут жить будем? Ракель видела в глазах Паулы какое-то смятение. Да, она понимала, что её маленькая принцесса далеко не так себе представляла их путешествие. И Ракель искренне надеялась на то, что Паула не закатит истерику и не попросит её отвезти к отцу. Сейчас Мурильо бы просто этого не пережила. Её сердце и так было разбито и втоптано в грязь… Ещё одного потрясения она не переживёт… — Малыш, — Ракель начала как можно более аккуратно, — Какое-то время мы будем вынуждены пожить здесь… Но я обещаю, что очень скоро мы с тобой отправимся в далёкое путешествие, в любую точку земли… — Мурильо замолчала, ожидая реакции дочери. — А куда? — с любопытством в голосе, присущем только маленьким детям, спросила Паула. — Например… — женщина серьёзно задумалась, почему-то из всех возможных мест такого огромного мира ей в голову приходил только один единственный остров, — Например, на Палаван. Ты только представь, море, солнце, пляж… — А там есть мороженое? — Конечно! Ты сможешь съесть столько мороженого, сколько захочешь! — Ракель не могла не улыбнуться от вопроса дочери. Они собирались провести неопределенное количество времени неизвестно где, но при этом всё что сейчас волновало её дочь, так это мороженое. Глаза Паулы загорелись от такого заявления матери, — Тогда я согласна! Ракель тяжело вздохнула и поднявшись на ноги отправилась осматривать помещение на наличие генератора и топлива для него, Профессор же не мог запитать это помещение от общегородской электросети, значит здесь явно должен быть генератор. Паула тем временем побежала к прикроватной тумбочке, чтобы разложить часть своих вещей. Несмотря на окна, которые находились под потолком в помещении было слишком мало света, но даже несмотря на это после того как Ракель всё же нашла генератор она не решилась его запустить. Если она включит сейчас свет, то может привлечь слишком много внимания. Генератор она будет использовать только для нагрева воды и для того чтобы запитать микроволновую печь, которую она также обнаружила в одном из помещений и была этому несказанно рада. Сейчас у них есть практически всё для нормального существования в этом месте. Как только Ракель закончила осматривать все помещения, то она вернулась в главную комнату и с удивлением обнаружила что Паула уснула в обнимку со своим мишкой. Подойдя к дочери Ракель склонилась над кроватью, чтобы накинуть на Паулу одеяло. Она просто не смогла оторвать глаз от своей малышки, которую сегодня у неё хотели забрать. Да как он вообще посмел даже допустить мысль о том, что Ракель отдаст её? И тем более ЕМУ! Это был последний человек с кем должна была общаться её дочь, и бывший инспектор была несказанно рада тому, что Паула в последнее время начала понимать, что её отец не является хорошим человеком. Кажется этот день измотал не только Паулу, но и Ракель, поэтому обнаружив в углу комнаты диван, она не задумываясь направилась к нему. Она была полностью лишена сил, от того что она сегодня явно перенервничала её мутило и кружилась голова. Ей было жизненно необходимо поспать, но как только она легла на диван её взгляд снова вернулся к тем злополучным цепям.***
Почему-то Серхио до последнего не мог поверить в то, что Ракель сказала ему, что её телефон прослушивается. Теперь она на его стороне? Черт возьми, он не имеет права! Он не имеет права втягивать её во всё это и при любых других обстоятельствах он бы не стал. Но сейчас от него зависят жизни всей команды, поэтому он подставляет её под удар. В тумбочке он забирает один из телефонов, конфискованных у заложников и набирает номер Анхеля, поднося телефон к уху Ракель. — Ракель, — она слышит до боли знакомый голос раздающийся из динамика телефона и срывается на плачь. Она больше не могла терпеть. Да, она ничего не чувствовала к нему, но как же она была рада слышать, что он жив и пришёл в себя. Она любила его как друга, как брата, но тех же чувств, что он питал к ней она не разделяла, — Как ты? — кажется, это она должна была задать ему этот вопрос, а не наоборот… — Успокойся. Ну что ты? Не плачь… — мягко произносит Анхель, пытаясь успокоить её, потому что Ракель продолжает плакать. — Ракель, ты чего? — Как ты? — находит в себе силы чтобы произнести хотя бы эти два слова. — Я? — с усмешкой переспрашивает Анхель, — Накачан лекарствами — аж задницу не чувствую, — вызывает этой фразой смех Ракель и смеётся сам, — Послушай, — продолжает более серьёзно, — Я видел по телевизору, что тебя отстранили от расследования. — Да… — Никому не говори, что я очнулся, мне надо чтобы ты приехала первой… После этой фразы поднимает мимолетный взгляд на профессора. В её глазах блестят слезы, и она смотрит на него, будто ожидая согласия, которое, она знает, он не даст… Он не доверяет ей и вряд ли сможет довериться, ведь минуту назад она вцепилась в его руку, а потом пнула так, что явно останется пара синяков, а еще раньше приставила пистолет к его голове… Но несмотря на всё это она обещает Анхелю, что приедет. Серхио это явно не одобрил. Одного его взгляда и резкого движения головы, означающего его несогласие, хватило, чтобы Ракель поняла, что выбраться из его укрытия ей будет сложно и даже где-то у неё закрадывалась мысль, от которой ей становилось страшно, что она может не выбраться вообще. Да, сам Профессор ей ничего не сделает, но вот отдать приказ своим ребятам — он всё ещё может. И Ракель становится не по себе от одной только мысли об этом. Ведь если он её не любит, то что в действительности ему может помешать убить её прямо сейчас, а потом просто сбежать с кучей денег в кармане? Да ничего ему сейчас не мешает это сделать! И ей остается только довериться ему. Довериться так, как не доверяла никогда и никому. После ее согласия Профессор прерывает звонок и медленно убирает телефон. — Ты должен отпустить меня к Анхелю! Если не приеду через 15 минут, он позвонит в полицию и расскажет где ты. — О да, прямо сейчас Серхио понимал, что она говорит очень логичные вещи, но отпустить он её не мог. Откуда он знает, что полиция не приедет через те же 15 минут, если он её отпустит? Он резко отошел от Ракель и бросив смартфон куда-то на тумбочку принялся мерить комнату шагами, он метался как загнанный в клетку зверь. В эту секунду в его голове пролетали тысячи… Нет, сотни тысяч алгоритмов, но не один из них не мог спасти его план… — Я не смогу его остановить! Это твой единственный шанс! — Подожди, — Профессор бросил мимолетный взгляд на Ракель, призывая её дать ему минуту тишины, чтобы он смог что-то придумать. — Это необходимо, чтобы твой идеальный план не развалился, — неужели он сейчас сказала то, что сказала? Она хочет помочь ему? Помочь тому, кто разрушил её жизнь, репутацию, тому кто продолжает их рушить. Сейчас она могла бы полностью реабилитироваться, просто сдав его властям, но она хочет ему помочь?.. — Дай подумать, пожалуйста! — он знал, что не сможет ничего придумать, прямо сейчас, передвигаясь с бешеной скоростью по этой комнате он УЖЕ знал, что у него просто нет никаких вариантов для спасения своей команды. Как он сказал раньше? Компания неудачников? Так вот похоже неудачником здесь был он! Потому что это именно он влюбился в ведущего это дело инспектора и не смог вовремя остановиться! И теперь из-за него все они могли по меньшей мере оказаться за решеткой, либо вообще погибнуть! Ведь у него всегда всё просчитано, для любой ситуации есть основной и запасной план! Но он не смог предугадать того, что влюбится в неё! Влюбится в Ракель Мурильо — самую прекрасную женщину на планете Земля. Изучая её досье он даже и подумать не мог о том, что оно не передавало и одной тысячной от её сути. Она была абсолютно другая. Когда он видел информацию, что она работает в системе уже более пятнадцати лет, то он и ожидал увидеть человека, которого эта система уже поглотила полностью, но какого было его удивление, когда с каждым днём он, узнавая её все лучше и лучше понимал, что она была не подвластна этой системе, что она не была коррумпирована до каждой клеточки её существа, она была ангелом, которому было не место в этой грязной реальности. Она была его ангелом и его же демоном, она была его жизнью и его смертью, черт возьми она была, есть и будет смыслом его жизни. Он влюбился! Впервые в своей жизни он смог почувствовать, что значит любить и быть любимым. И сейчас он это терял. Всё что с ним произошло за эти несколько дней норовило остаться навсегда только сладким воспоминанием в его памяти. И возможно, через много лет он уже будет даже не уверен в том, что это когда-то происходило с ним, но об одном он знал точно — полюбить он больше не сможет. — Нечего тут думать!.. Серхио… Один звук его имени с её уст смог остановить его и потерять последнюю нить мысли, которая и так безнадёжно ускользала от него. Как же прекрасно было слышать звук своего имени из её уст. Этот звук стал его погибелью, ведь тогда он не знал, что после окончания этой заварушки ему придётся лишь довольствоваться воспоминаниями о том, как прекрасно звучит ЕГО имя из её уст. Не Профессор, не Сальва… Серхио. Он тяжело дышал, пытаясь осмыслить это всё и не задохнуться от собственных же чувств, которые настигли его в этот момент. Серхио обернулся в неверии. Обернулся скорее, чтобы просто убедиться, что она реальна и ему не послышалось, что это именно она звала его по имени… В неверии он медленно направился к ней, почему-то именно прямо сейчас он был похож на перепуганного, растрёпанного мальчишку, а не на Профессора, который спланировал самое масштабное ограбление за всю историю. Его волосы были спутаны от того что он еще минуту назад в своих размышлениях был буквально готов их выдернуть, галстук был ослаблен, а рубашка измята. Ракель привыкла видеть его одетым с иголочки и почему-то именно сейчас она обратила внимание на его внешний вид, хотя ей явно было не до этого. Но видеть его таким растерянным ей ещё не доводилось. И именно в этот момент — она могла поклясться всем, что у неё есть — в его взгляде была искренняя любовь к ней и надежда. Он надеялся на неё, и она не собирается его подводить. Прямо сейчас ей было абсолютно не важно, что будет дальше. Еще десять минут назад она ненавидела его больше всего на свете за то, что он рушил её жизнь, но сейчас она понимала что безгранично любит его и не сможет жить зная что он несчастен, зная что он гниёт в тюрьме. Да пусть лучше она сгорит в Аду за то, что сделает, чем заставит страдать того кого любит так как неспособен любить никто! — Я с тобой! Сколько было вложено смысла в одну короткую фразу. В этот момент сердце Профессора пропустило один удар и ему показалось, что оно может остановиться. Он видел её взгляд, наполненный любовью. Он видел ту неподдельную преданность и желание помочь. Но вопрос «Почему?» его не отпускал. Прямо сейчас он шаг за шагом превращает её жизнь в Ад. Неизвестно увидятся ли они вновь, а она спасает его! — Минуту назад ты кричала и кусалась как животное, — он не хотел быть резким или грубым, он просто констатировал факт, факт из-за которого он не мог ей довериться полностью сейчас. Ракель было нечего на это ответить, она просто смотрела в его глаза в надежде, что он сможет понять всё без слов, потому что пытаться сейчас что-то доказать будет глупо, чем больше она сейчас будет пытаться оправдать себя, тем в большие сомнения загонит Серхио, поэтому она просто предпочла промолчать, — Я могу тебе верить? Да! Да! Ей хотелось кричать «Да!», но она чувствовала, что одно короткое слово не сможет показать то насколько он действительно может ей доверять и как она его на самом деле любит и насколько далеко готова зайти ради него. — Да, подойди ближе. В этот момент Профессор не знал, чего ожидать, но почему-то мысленно готовился к очередному пинку от неё. Если она смогла в первый раз так хорошо сыграть что ей плохо, то почему она не может продолжать свою игру сейчас просто чтобы сделать ему больнее? Он очень медленно подходил к Ракель, пытаясь контролировать все её движения, готовый увернуться от очередного удара, но когда он остановился возле неё и удара не последовало, то он не сразу смог понять, что произошло… Резким рывком Ракель прижалась к его полуоткрытым губам, целуя так, как не целовала его никогда. Она должна была вложить в этот поцелуй всю свою любовь к нему. Она должна была прямо сейчас доказать ему, что он — её жизнь. Каким же было для неё облегчением, когда она почувствовала, что он отвечает ей на поцелуй, что он её не оттолкнул, а спустя несколько секунд прижал ближе, обхватив её талию своими крепкими руками. Ракель испытала в этот момент бурю эмоций, как можно сильнее прижимаясь к Серхио. Она хотела вобрать в себя как можно больше его тепла, хотела получить как можно больше ощущения его рядом. Его руки свободно гуляли по её спине, периодический поднимаясь выше и зарываясь в копну её волос. И как же прямо сейчас она хотела обнять его в ответ. Как она хотела, чтобы, открыв глаза они оказались у неё дома в её спальне. Она просто на секунду представила себе это и почувствовала, что начинает буквально задыхаться от нахлынувшего чувства безысходности, от осознания реальности. Реальности, которая была очень жестока с ними, которая, кажется не собиралась давать им шанса на долгую и счастливую жизнь… Оторвавшись, они еще долго не могли прийти в себя ощущая дыхание друг друга на губах, ощущая вкус друг друга, который в последствие оставит лишь легкое послевкусие… Но прямо в эту секунду они доверяли друг другу больше чем кому-либо еще…***
И вот теперь он исчез… И Ракель до сих пор не знает могла ли она в тот момент действительно ему доверять… Внутри неё с каждым днем поселялись всё большие сомнения в том что она сделала, ведь он бросил её…