»…Арест произведен — профессиональным героем — Старателем. В процессе ареста, злодей выбежал на крышу здания, попытавшись воспользоваться причудой. Входе слияния огненной и водной причуды произошло землетрясение, которое разрушило конструкцию здания. Жилой комплекс был эвакуирован, поэтому задачей было найти тело злодея.
Тело не было найдено.
На месте происшествия был обнаружен живой ребенок двух с половиной лет и тело женщины, погибшей во время крушения…»
Ран замерла, пытаясь вспомнить этот эпизод из своей жизни. В тот же день она переместилась в чужое тело ребенка и естественно, что не помнит о причине по которой оказалась под завалом. Старатель. — Твою мать! — выругалась она, захлопнув папку. В голове все смешалось, холодный пот потек по спине. Все стало так очевидно. Она поняла одно: — Старатель — отец Шото, чёрт. Теперь ей ясно, почему этот герой не сводил с нее взгляда во время Фестиваля. Теперь ясно, почему Широ так негативно отзывалась о нем. Ясно, почему подсознательно Ран боялась огня. Но, почему мать все ещё находилась в жилом комплексе с ребенком, зная, что всех эвакуировали. Почему она и отец не ушли следом за всеми? Почему подвергли себя такой печальной участи? — Что читаешь? Оптимистичный голос послышался неожиданно, и Ран испуганно крикнула, ощущая как руки начали трястись ещё сильнее. — Ой, прости, что напугал, — хихикнул юноша.— Ты же знаешь, что за чтение чужих документов, тебя по голове не погладят. — Да, но, это не то, чтобы чужие, — произнесла она, засунув три папки обратно на место, даже не удосужившись прочитать имена.— Я, имею ввиду, что… знаешь, не важно. Она попыталась улыбнуться. — О, я понимаю, — парень встал рядом с ней, вытаскивая документы, которые Ран спрятала.— Джиро Мидзуно, дело №13. Широ Мидзуно, дело №14. Аяки Мидзуно, дело №003. Интересный выбор. Ты их знаешь? Или в геройских школах пишут эссе о злодеях? — Не совсем так, — она глубоко вздохнул, решаясь сказать правду. В конце концов, схожести в интересе и фамилии были очевидны. — Джиро Мидзуно — мой отец, Широ — тетя. Юко на некоторое время замолчал, сравнивая снимок из первого открытого досье с Ран. — Вау, а вы похожи. — И что ты будешь делать? — донесешь про-героям или сразу в полицию? — Не говори глупостей, — Юко фыркнул, перекинул руку через плечо, прижимая к себе девушку. Поддержка.— Приятно познакомится, Ран Мидзуно, я — Юко Бубаигавара. Произнеся это, Юко выпрямился и вытащил на свет ещё одну папку, уж подозрительно быстро, словно знал о ее месторасположении. Передал Ран, вновь сев на пол. — Читай, не стесняйся. Студентка открыла папку. Первым делом заметив фотографию мужчины с блондинистой колючей прической, отсутствующими бровями и какой-то продольной полосой на лбу. Она удивлено вскинула голову, широко раскрыв и так узкий разрез глаз. — Так…? — Да, Джин Бубаигавара — мой дядя, брат отца.— произнес Юко, предавшись воспоминаниям.— Я помню, как он встречал меня из школы, провожал до дома, дяде было не больше чем нам сейчас. Уже тогда в моей школе его считали сумасшедшим из-за его психической проблемы, ну, понимаешь, что-то вроде раздвоения личности. Учителя просили больше не ходить с ним, звонили родителям. Но, мне было плевать, ведь дядя Джин был моим лучшим другом. Потом пошли оскорбления в классе, мол я буду таким же. А дальше, моя семья уехала в Америку и мы потеряли контакты. — И ты …? Юноша продолжил ее мысль: — Поступил на военную кафедру, думая, что так смогу найти его и вылечить, в благодарность за всю поддержку, которую он мне оказал в детстве.— Юко убрал папку, потянулся и протянул Мидзуно руку, помогая встать.— Так что, если твои родители злодеи — это не делает тебя плохим человеком, будь самой собой и не следуй чужим путём. — Спасибо, Юко. Ран порывисто обняла его, растрепав блондинистые волосы. — Давай продолжим нашу практику, а то и так задержались. *** Ран потуже завязала пояс пальто на талии. К сожалению, практика продлилась дольше, чем положено. Ибо, как учеников, ее и Юко вызвали посмотреть на брифинг, в котором участвовала как и полиция, так и военные. Что-то серьёзное намечается. Брифинг шел три часа, в процессе которых они успели изрисовать все имеющиеся на столе бумажки для заметок, пообщаться с другими офицерами и выпить бойлер воды. Поэтому, когда часы пробили семь вечера, а на улице ощутимо потемнело, Ран распрощалась с Юко и поплелась домой. Тетя застряла на девичнике, и явно не сядет за руль. Она же теперь законопослушная женщина, платит налоги. На ее плечо опустилась теплая рука, а голубое пламя осветило темноту вечера. — Здравствуй, Ран-чан. — Привет. Даби подстроимся под ее шаг. Ран ощутила себя так непринужденно и спокойно, будто каждый день ее встречает Даби и провожает до дома. В безопасности и лёгкой, расслабляющей беседе. Из минусов: он злодей, причем разыскиваемый. Увидит кто-то героиню в его компании — вылетит из Академии вперёд ногами, даже объясниться не дадут. — Птичка напела мне, что сегодня ты была в полицейском участке, — произнес он.— Что ты там забыла? Ран не смогла сдержать себя: — Заявление на тебя писала, — произнесла она остановившись. Лицо совершенно не читаемо. Она сложила руки на груди, продолжая: — Заявление, что какой-то тип забросил свою подругу и забыл о ней на почти четыре года. Обещали разобраться, документы приняли. Жди уведомления в суд. Даби буркнул что-то по типу «юмористка» и вздрогнул. — Если к твоему юмору ещё можно привыкнуть, но к типу общения, — он ткнул пальцем на ее губы, которые, с момента получения аппарата для разговора, открылись только для смеха и чтобы есть еду.— Но, то что ты разговариваешь не открывая рта — в дрожь бросает. — Привыкай, милый. Зато, я могу разговаривать с набитым ртом, так сказать. Она подмигнула ему, а фонарный столб опасно засверкал и с хлопком сгорел. Находящаяся под ним героиня рефлекторно закрыта голову руками, вскрикнув от испуга. Даби, с такими же непонятно от куда взявшимися рефлексами прижал ее к себе, плавля осколки лампочки голубым пламенем. — Чудесно. Фыркнула Мидзуно, стряхивая несуществующие осколки. — Плохая примета. — Не говори мне, что ты веришь в подобную ересь! — произнес Даби, поглядывая на искрящийся открытый ток на лопнувшие цоколе. — Не совсем, но иногда приходится верить и не в такое. — Твоя Геройская Академия сделала из тебя бабульку? Признавайся, чем тебя там пытали? — смеётся он, но затихает, когда лицо Ран затмевает задумчивость. Ран задумалась, вдруг, ее прошлая жизнь — просто плод фантазии ребенка, которым она была. Пара сели на скамейку, под светом все ещё работающих, но ржавых фонарных столбов. — Даби, у тебя никогда не было чувства, будто ты не из этого мира, м? Я имею ввиду, что этот мир героев и причуд — не казался тебе чужим? Злодей молчал некоторое время, разбираясь в своей голове. Какое-то чувство слабости осело на кончиках пальцев, пронзая мелкой дрожью. Или он просто расслабился? Даби не умеет расслабляться. Но, когда рядом Ран — его хорошая подруга, едва ли не единственный человек оставшийся с ним после всего произошедшего, он чувствует какую-то приятную усталость в теле. Плечи опускаются, голова задирается, а на лицо лезет отвратительно широкая улыбка. Шигараки бы его засмеял. — Да, мне казалось. — выдохнул он — Всегда казалось, что мир героев мне не принадлежит. Может, мне с самого детства была уготовлена судьба злодея? Ран понимает, что их чувства немного разнятся. Она имела ввиду принадлежность к этому миру в целом, Даби же разделяет мир на тропинки героев и злодеев. Не то, чтобы и она сама относит себя хоть к одному из этих типов, но и прерывать Даби она не хочет. — А если бы существовал мир без причуд, чью бы ты сторону выбрал? — Милая, что за допрос? — злодей тонко намекнул, что первый ответ стоит за Ран. — Я бы попала в правоохранительные органы, военным например, круто же. Ран померила на себя свою прошлую жизнь, понимая, что это амплуа ей совсем не идёт. — Тогда, я бы был преступником, которого тебе бы пришлось ловить. — он уронил голову на женское плечо, размахивая руками и ногами. — Два друга, по разные стороны баррикад, которые по вечерам тусуются забыв о своих обязанностях и проблемах. Мидзуно рассмеялась. Забавно, что его виденье другого мира ничем не отличается от этого. Что в мечтах, что в реальности — они совершенно разные. У них разные мнения, разные мечты и желания, разные обязанности и уровень ответственности. Точнее, у Даби последнего вообще нет. — Все как в жизни. — произнесла она немного пессимистично, но, прогнав это чувство, механизированный голос настроился на веселую ноту: — Зайдешь ко мне? — чаем напою. — Oi oi, Ран-чан, ты думаешь мы достаточно знакомы для этого? — он поиграл бровями, на что красноволосая не смогла удержаться. Опять. — Ну, а как же? Моя мама стала родителем уже в семнадцать. И мне пора, неловко нарушать семейные традиции. Даби скривился. — Когда ты стала такой язвой? Ран пожала плечами, изо всех своих актерских сил выражая удивление. — Я? Не имею ни малейшего представления. — она встала со скамейки, вышагивая в направлении квартиры, прежде чем негромко произнести фразу, которая заставила Даби в который раз за час застыть в недоумении: — Я такая, потому что ты рядом со мной, привыкай. *** — Думаешь, твоя тетя будет рада увидеть меня на пороге? — удивительно, но Даби произнес свою фразу так скромно, будто впервые находится в доме одинокой девушки. Хотя, про его опыт известно мало, но звучит все равно странно. — Широ уехала на девичник, ее не будет до самого завтрашнего обеда, так что расслабься и не стой на пороге, — Ран затолкнула парня в хол. — Холод загоняешь в квартиру. Не став спорить, он стянул обувь, аккуратно поставив ее рядом с кроссовками Ран, стараясь соблюдать чистоту и установленный в квартире порядок. Он все-таки злодей, убивающий людей и героев пачками, а не свинья. Сняв плащ, он быстро ощутил домашнее тепло и уют, которого в убежище нет и не будет. В воздухе витает сладкий запах исходящий от бутылочек парфюма, выстроенных в ряд на полочках в коридоре. Принюхавшись, Даби нашел типично розовый пузырек от которого слышится сладкий запах. Тем же пахнет от одежды Ран. — Не стой там, иди на кухню, чай уже готов. Даби прошел по коридору, изучая фотоснимки в рамках на стенах и сам по себе приятный вид. Очень много снимков Ран в разные периоды ее жизни. Выпускной из старшей школы в компании букетов, у ворот Академии. Видимо, день поступления. Каждый прошедший день рождения в разных местах и прочее. И с каждым снимком улыбка на ее лице становится более искренней и чистой. — Ты учишься с сынком Старателя? — спросил он, заметив общее школьное фото, на котором присутствует тот, кого он не хотел бы видеть. — А, да, Шото-кун — самый адекватный среди одноклассников. — Ран поставила на стол конфетницу. Однако, ей все ещё неприятно упоминать, думать и говорить хоть о ком-то из семьи Тодороки. Учитывая, что сотворил Старатель с ее семьёй. — Как ты относишься к Старателю? — Мне обязательно отвечать на этот вопрос? — молчание всегда воспринималось за согласие, поэтому Мидзуно недовольно вздохнула.— Старатель…мне плевать на него, ничего хорошего для меня и моей семьи он не сделал, наоборот, очень плохое сотворил, но мне по барабану. Его сын не кажется таким же, но кажется, что мое мнение о этой семье может поменяться. Как-то так. Даби не стал задавать наводящие вопросы о том, что произошло, не хочет омрачать хороший вечер. Но, мнение Ран дало понять, что все-таки этот человек, презираемый им, не имеет ни малейшего второго шанса. — Если вопросы пошли личного характера, скажи-ка мне, — она сунула в рот конфету, запивая горячим напитком.— Что заставило тебя стать злодеем? Насколько мне известно, злодеем не становятся от хорошей жизни. — Да? И многих ты злодеев знаешь в лицо? — попытался увильнуть Даби, нервно рассмеявшись. Все эмоции которые он держал под контролем, почему-то за этот вечер решили вырваться наружу. То он чуть не краснел на улице от ее прямых подкатов, то теперь нервничает. Что-то не так с ним. Или, именно так ведут себя люди рядом с дорогими друзьями? Раскрывают все свои карты, открывают душу, зная, что не будут высмеяны и преданы. — Не многих, но ты и тетя уже в этом числе, — Ран перевела взгляд на фотоснимок на стене, от куда на гостя смотрит Широ, широко улыбаясь. Солнцезащитные очки идеально подчёркивают ее короткую стрижку. Женщина на удивление, даже в свои сорок собирает все взгляды мужчин. — Ее историю я знаю, но твоя мне интересна больше всего. — Это в тебе говорит геройская сторона? — Я тебя умоляю, из меня герой, как из тебя…такой же герой. — девушка задумалась и пояснила свои мысли. — Хотя, из тебя был бы отличный герой, учитывая что ты спас меня, хотя никто даже не задумывался, что я могу быть все ещё живой, если можно так выразиться. — Я — твой герой? — Ну да, гнилой герой какой-то выходит, но мне и этого достаточно. Ран засмеялась от странности диалога. Злодей становится героем для одного человека. А Даби думает, что ему достаточно быть для нее кем угодно, спасти столько раз, сколько понадобится, быть рядом. Да хоть героем, да хоть злодеем, моральным уродом или просто придурком — рядом с Ран он подозрительно становится слишком свободным. Чувство, будто его больше не сковывают тяжёлые цепи прошлого, или крест, который он обязан нести до самой смерти. Будто он просто мальчик из прошлого. Будто он… — Ты не поверишь, как я не хочу отвечать на твой вопрос, но все же отвечу, — он двинул пальцами, вынуждая Ран наклонится, что смог шепнуть на самое ухо.— Просто так. Ран выпрямилась, удивлённая. — Что? Просто так? Разве такое возможно? Нет, Даби никогда не расскажет ей истинную причину своего злодейства. Ей просто не надо этого знать. Или она вспомнит кем он является на самом деле. Быть для юной Мидзуно просто Даби — намного лучше, чем тем сопляком Тойей. Сейчас он может быть для нее опорой, кирпичной стеной. А что мог Тойя? Пытался научить ее разговаривать и защищать от деспотизма отца, и то, в первый же раз попал в больницу от пощёчины. Даже тогда он не смог защитить девочку, которая проводила с ним так много времени. Даби, точнее Тойе нравилось проводить с ней время. Нравилось нянчить младшего брата, нравилось просыпаться и сталкиваться с такой же сонной Ран на пороге кухни. Тойя любил за завтраком поднять ее пухлое тело себе на колени и уткнуться лицом в красную макушку, досыпая некоторые минуты, пока Ран пыталась совладать с палочками и пухлыми, неуклюжими пальцами. Даже его немногочисленным одноклассникам в младшей школе нравилось гулять с Ран. Стоило ей выйти на улицу, на встречу идущему со школы Тойи, как его друзья начинали визжать и сходить с ума от желая потрогать детские пухлые ручки и щечки. Он гордился, что хоть кто-то ждёт его у порога дома, кроме матери. У Тойи сложилось такое впечатление, будто Ран появилась в доме специально для него. Младшая сестрёнка, которая не приносит проблем, не достаёт его, наоборот, тянется только к нему. Наверное, потому ему безумно нравилось проводить время с ней; бежать из школы, лишь бы побыстрее увидеть малышку, а после тренировок с отцом, Тойя с большим удовольствием забирал ее в комнату, пытаясь научить говорить. Это никогда ему не надоест. Однако, ее исчезновение сильно сказалось на состоянии Тойи. Он стал больше огрызаться на семью, не хотел ничего. Даже Шото, которого Тойя с утра кормит из соски, дав маме шанс выспаться, стал ему противен. Пока однажды просто не вернулся домой. Сейчас, спустя долгие годы, ему бы хотелось вернуть время назад, возможно, зная будущее, он мог бы благоприятно устроить их совместное прошлое, вырастив из сестрёнки достойную, психически здоровую девушку. Возможно, он и сам был бы героем. А возможно, и… — Даби? — перед его лицо щелкали пальцы, приводя в норму.— О чем задумался? — Не твоего очаровательного носа дело.— произнес он, щёлкнув по носу девушку. Друзья, если можно так называть эту пару, болтали ещё долго, пока часы не перевалили за полночь, а Ран не начало тянуть в сон. Даби обещал заскочить к ней ещё раз. Только уже через окно ее спальни. Все таки ни герои, ни злодеи не используют двери. *** — Ран-Ран-Ран, быстро иди сюда! Я нашел кое-что интересное! — возбуждено кричал Юко из угла архива, который практиканты все ещё разгребали. Бросив коробки, Ран, спотыкаясь, побежала на голос, думая, что он мог найти такого интересного и не иметь терпения. — Что нашёл? Если это не грязное белье наших министров, то мне не интересно.— пошутила она, пребывая в прекрасном настроении с самого утра. — Твое желание копаться в грязных трусах меня немного пугает, но не суть, — он вытащил на свет ламп новую пыльную папку.— Не думаю, что тебе это понравится, но все же. Читай. Ран сощурилась и стëрла приличный слой пыли с обложки. Она застыла. Сердце начало биться слишком сильно и громко, ощущаясь где-то в горле. — Ран Мидзуно. Дело №10. — Удивительно, да? Я нашел такие же документы и на своих родителей, но кроме штрафов за вождение ничего интересного не было.— Юко опëрся бедром на стол.— Знаешь, это странно, что полиция содержит в архиве информацию о практически всех гражданах, имеющие самые безобидные причуды. А нам ещё и в компьютер заносить все это надо. С ума сойти. Ран хихикнула, поддержав тем самым маленький бунт. Раскрыв папку, она первым делом заметила отсутствие какой либо фотографии и скана отпечатка пальцев. Зато, из данных узнала своей резус фактор и точную дату рождения. Ночь тридцать первого декабря на первое января. При рождении ее вес был почти четыре килограмма, не удивительно, что в детстве она была такой пухленькой, судя по фотографиям которые показывала Широ (их отправлял ее отец, надеясь помириться с сестрой, даже не смотря на ее предательство.) А между страниц степлером пришито два заявления. Одна фамилия, два показания. «Я, Рей Тодороки, заявляю о пропажи человека…» «Я, Тойя Тодороки, заявляю о пропаже человека…» Надежда загорелась внутри нее и Мидзуно начала читать показания двух человек, которых забыла из-за срока давности. — Меня искали? — подумала она.— Обо мне волновались, меня искали. В груди защемило. Это слишком красивая правда, чтобы быть реальной. — Ты чего тут влагу разводишь? — спросил Юко, нагибаясь на ее уровень, чтобы пальцами стереть влажные дорожки стекающих по щекам слез.— Думаешь, пыль быстрее в слезы впитается? — Нет, я просто узнала, что была не безразлична двум людям, которых я забыла.— она всхлипнула, судорожно пытаясь проглотить комок в горле, мешающий дышать. — Ну, время идёт, люди забывают друг друга и это нормально, — попытался поддержать ее парень, приобнимая за плечи. — Нет, это не нормально для меня.— фыркнула героиня.— Они заботились обо мне, и так просто забыть их. Это свинство, самое настоящее. — Ну-ну, не будь так строга к себе, не знаю какое было у тебя прошлое, но я уверен, что ты не виновата. — Юко похлопал ее по макушке.— Теперь ты знаешь их имена, когда-нибудь вспомнишь, а можешь приехать и сама напомнить им о своем существовании. Ран внезапно рассмеялась, да так громко и заразно, что Юко не мог не хохотнуть в ответ. — Тебе нужно было учиться на психолога, а не на военного. Ты умеешь поддержать человека. — Дядя научил. Все, давай закругляться, время практики окончилось, я не хочу ещё несколько часов рухнуть на очередном брифинге. Стажёры быстро собрались, закрыли дверь до щелчка, все равно проход только по электронным пропускам, и, сбивая всех с ног, помчались на улицу, пока кто-нибудь не окликнул их. Они разошлись по разным сторонам, по своим делам, пообещав друг другу завтра наконец закончить с архивом. *** Ученица идёт по чистому больничному коридору, удерживая в руке пакет с фруктами для ее попавших в беду одноклассников. Ночь была относительно спокойной, пока поздний репортаж новостей не сообщил о доблестном сражении трёх учеников и толпы профессиональных героев недалеко от полицейского участка, где в этот момент находилась Ран. И как она не заметила столб дыма и землетрясение под ногами, уходя из участка? Мучить землю сотрясениями вообще-то ее прерогатива. А тут ещё и такое приключение пропустила. Дойдя до палаты, она тихо постучала, дождавшись позволения войти. — Парни, ну как так? — первое, что она произнесла, войдя в общую палату. Взгляды одноклассников направленные на нее, которые явно не ожидали видеть Мидзуно одной из первых ранних пташек. — Ран-чан.? — Ох, ну как вы? — спросила она, дружески распределив вязки цитрусовых фруктов каждому из пострадавших, отмахиваясь на их «спасибо, не стоило».— Я узнала о случившемся только поздно вечером из новостей. — Отделались малой кровью, можно сказать, — произнес Изуку, указав на всего себя практически утонувшего в бинтах. Ран хмыкнула, присев на стул в середине палаты, раскачиваясь. — А вы молодцы, для студентов-подростов, — она тут же пояснила. — Я имею ввиду, что из утреннего репортажа известно, что Старатель справился с «Убийцей-Героев», но, что-то мне подсказывает, что не все лавры принадлежат ему. — Да, но есть и вторая сторона лапы, ой, медали, — запнулся Тенья, раскаянно опустив голову.— Мы нарушили закон, который запрещает ученикам и несовершеннолетним использовать причуду без надлежащего присмотра. — Но, я вижу вас в больнице, а не в тюрьме, поэтому, Тенья-кун, голову выше, — хихикнула она.— Вы хотели остановить злодея высокого класса опасности и у вас это получилось. Это многого стоит, тем более если это сделали неопытные студенты, не стоит грустить. Да, законы суровы, но все это сделано из безопасности обычным гражданским и безпричудным. Не стоит загонять этим ваши прелестные головы, выше нос, скоро каникулы! Парни переглянулись и улыбнулись, ну, Шото просто сощурился. Видимо боль в челюсти слишком сильная, не дающая растянуть уголки губ. — Кстати, вот вам ещё парочку тупых законов. Я как раз прохожу практику в полицейском участке и узнала очень много интересного, — она откинулась на спинку стула, готовая играть роль клоуна, лишь бы эта тухлость и напряжение исчезли из атмосферы. — Герои не могут эвакуировать пострадавшего из зоны действия злодеев если человек сказавшего «нет». Недоумевающее «э?» послышалось с трёх сторон и Ран быстро пояснила: — Закон о свободе слова и закон о жизни человека как важной ценности государства — не ладят между собой, — хихикнула она, ощущая ту тонкую грань опасного юмора правительства. — А ещё, герой, производивший арест злодея, может на суде выступать в качестве адвоката, защищающий сторону злодея. Вот такие законы непонятные и странные. — Было бы странно, если бы в проем побежали защищать Убицу-Героев в суде, — задумчиво произнес Шото, чем спровоцировал волну смеха, окрасивший белые стены больницы новыми красками.