Ночная гостья

Быть Королевой острова означало не только наслаждаться безграничной, нерушимой властью и поддерживать собственный авторитет бессменно величавой осанкой, мягким, но до мурашек проницательным взглядом, некой холодностью вперемешку с едва заметным, но искренним участием. Если бы всё было так, Сафайя не знала бы забот: изображай из себя что-то стоящее, будь загадочной и устрашающей да живи в своё удовольствие. Однако значимый статус обременял необходимостью постоянно изводить себя: ежедневные тренировки, либо для поддержания её формы, либо контроль за молодыми бойцами, разрешение вечно возникающих конфликтов, наблюдение за сердцем этого места и мысли, беспрерывный поток навязчивых мыслей. Мозг кипел с самого утра, и если бы Сафайя не решилась понежиться перед сном в горячем источнике, он бы точно не угомонился. Тёмный пейзаж, незатейливо рисующий таинственными силуэтами, полнейшая тишина и долгожданное расслабление. В такие моменты, когда глаза прикрывались самопроизвольно, а дыхание становилось совсем ровным и едва слышным, Сафайя чувствовала, знала: всё, что она делает, не зря. Ради такого комфорта можно было постараться. И размышления в её голове неуловимо сменялись от обыденных к более приятным. Было хорошо оставить всё плохое на завтра и просто подумать о том, что совсем скоро она окажется в своей заранее расправленной и приготовленной служанками кровати, поглубже зароется в одеяло и наконец-то заснёт, избавляясь от всего того, что могло бы её потревожить. Стоило ей вылезти из воды, как дрожь тут же пробежала по телу, но Сафайя укуталась в тёплый халат и, поправив убранные волосы, не спеша отправилась внутрь своего дома. Она растворилась в умиротворении и ни капли не сомневалась в том, что сон сморит её сразу же, как голова коснётся подушки. Но оказавшись в комнате и уловив чутким носом едва слышные нотки граната наряду с чем-то ещё более сладким, женщина внезапно взбодрилась. «О», — с интересом обронила она беззвучно, в самом деле чувствуя удивление. Только один человек мог позволить себе вторгнуться в её личное пространство, пересечь те нерушимые границы, которые априори должны были быть соблюдены. Тайком проникнуть в её комнату посреди ночи, разбросать свою обувь и одежду на полу, забраться на кровать и в ожидании устроиться на одеяле. Да ещё и умудриться случайно заснуть, как догадалась Сафайя. Ну просто верх наглости, заключила она, качая головой и разглядывая свою посетительницу. Без зазрения совести занимая львиную долю всего пространства, девушка лежала прямо в центре, поджав под себя одну ногу. Руки её были раскинуты в стороны и касались множества подушек, наваленных друг на друга у спинки кровати. Очередная выходка Алисы могла бы разозлить и без того уставшую женщину, однако не вызывала даже толики раздражения. Напротив, в груди защемило от чувства нежности, а губы против воли растянулись в улыбке. Сафайя закрыла дверь, по привычке сделав несколько оборотов ключом, хотя необходимости в этом уже не было. Бесшумно касаясь ступнями пола, она добралась до нежданной гостьи и чуть наклонилась к ней. Почти догоревшая свеча отливала тусклым светом, но рассмотреть лицо спящей девушки не составляло труда. Оно выглядело обманчиво безмятежным, однако плотно сомкнутые веки и чуть подрагивающие ресницы выдавали то, что Алисе вновь что-то снится. Что-то не очень хорошее. Сафайя тихо вздохнула, кончиками пальцев касаясь тёмной чёлки и осторожно убирая её в сторону.       Алиса далеко не сразу призналась ей в том, как часто её мучают кошмары. Ежедневно, если быть точнее, за редким исключением тех счастливых дней, когда девушке не снилось ничего. Сафайя догадалась обо всём сама, наблюдая за ней. Видела, какой истощённой и вялой она была каждое утро, вспыльчиво реагируя на любой комментарий, высказанный в её сторону. Каким помятым было её лицо и как мешки под глазами день за днём становились всё более и более отчётливыми. Из-за бросавшегося в глаза недосыпа все её тренировки оканчивались многочисленными синяками и ушибами и были полностью, абсолютно безрезультатными. «Она просто бестолковая», — прошипела себе под нос как-то раз Татьяна, в обязанности которой входило курирование изрядно поднадоевших ей новичков. Отвращение, сквозившее в её голосе, побудило Сафайю поджать губы. Она ничего тогда не ответила, но наградила её таким взглядом, что Татьяна умолкла сама, неосознанно съёжившись. Алиса же злилась на своё бессилие, на соперников, что неизменно побеждали её, нанося удар за ударом, и нападала с ещё большим напором, отчего страдала значительнее. Картина была не из приятных: вынужденная оставаться в стороне, Сафайя напряжённо смотрела на то, как Алису снова и снова швыряют на землю, а она рьяно подскакивает, чтобы тут же упасть обратно. И ведь не сдавалась, не просила всё прекратить, что вызывало восхищение, но вместе с тем — чувство жалости от осознания бессмысленности каждой из её попыток. Однажды Сафайя просто не выдержала. Она остановила тренировку, больше походившую на самое настоящее побоище, и пригласила Алису к себе. Они уединились до самого вечера и впервые поговорили искренне с того момента, как девушка оказалась на острове. Сафайя слушала, пропускала через себя каждую новую информацию и испытывала теплоту внутри от того, что спустя месяц пребывания здесь Алиса наконец решилась ей открыться. Конечно, девушка и раньше упоминала о том, что с ней произошло, но всё это выражалось в агрессивной форме и никак не походило на нормальный разговор. А в тот день она в самом деле подпустила женщину к себе, и Сафайя как сейчас помнит этот трогательно-доверчивый взгляд, обращённый в её сторону в поисках поддержки. Она узнала тогда не так уж и много, но крупицы всего того, что ей удалось выудить, дали понять одно: простые лекарственные травы не решат проблемы с её снами. Это глубже и с этим надо работать. Алиса слегка простонала сквозь сон, возвращая Сафайю к реальности. Кончики пальцев всё ещё покоились на волосах, и Сафайя провела ладонью по её голове, успокаивая девушку. А заодно она прощупала и недавнюю шишку на затылке — следствие встречи с косяком двери, ведь Алиса не была бы Алисой, если бы не умудрялась биться обо всё, что попадалось ей на пути. Не убирая руки, Сафайя приблизилась к её лицу и коснулась губами открытого лба. «Жар спал», — отметила она про себя, замечая и то, что дыхание стало ровнее. Алиса трепетно реагировала на прикосновения даже во сне, и сейчас, чувствуя рядом с собой женщину, чуть повернула голову в её сторону. Нежный аромат мальвы проник в ноздри, и Сафайя нахмурилась. Она глубоко вдохнула, узнавая запах своего шампуня, исходящего от волос Алисы. «Мало того, что бегает, не долечившись, по дому, так ещё и мылась», — цокнула она языком и отпрянула.       Алиса — одна из немногих, кого угораздило простудиться на этом острове, где за здоровьем каждого следили с особой тщательностью. «Заболеть может кто угодно», — успокаивала её Сафайя несколько дней назад, наблюдая за тем, как девушка старательно пыталась сдержать кашель. Насупившись, Алиса сердито смотрела на неё и всё продолжала твердить, что чувствует себя замечательно. Было очевидно, что она злилась вовсе не из-за перспективы быть освобождённой от тренировок и лишний раз не встречаться с Татьяной, недовольство которой порой словно оседало в воздухе. Возможности отлежаться в кровати и откровенно бездельничать очень даже радовали, однако был один важный факт, перечеркивающий всё то хорошее, что только можно было найти. Алиса не могла остаться у Сафайи. Они обе понимали, что Сафайя сейчас никак не может заразиться, это было крайне не вовремя и очень рискованно. Поэтому она, как выразилась Алиса, «прогнала её из их комнаты, отправив выздоравливать где-нибудь в другом месте». Обиженно перебравшись этажом ниже, первые пять дней девушка послушно лечилась, но раз теперь она тут, то все убеждения женщины так на неё и не подействовали. «Ничего страшного», — решила Сафайя, смотря на себя в зеркало, и взгляд её был полон уверенности. Тёмная копна волос, освобождённая от тугой резинки, заструилась по плечам. Она перекинула их на одну сторону, проходясь зубчиками расчёски по запутанным прядям. В конце-концов, Сафайя смирилась с тем, что после сегодняшней ночи она скорее всего тоже сляжет с простудой и несколько дней будут потрачены впустую. Отличаясь непогрешимым упрямством и непреклонностью, именно по отношению к Алисе женщина всегда была снисходительна. Поэтому она ловила себя на мысли, что совершенно не против беспардонного прихода девушки. Это оказалось приятным сюрпризом. Ведь правда в том, что Сафайя привыкла жить вместе с Алисой, и эти несколько дней дались ей так же тяжело. Ей не хватало её присутствия. Даже сейчас она время от времени поглядывала на Алису в отражении, которая перевернулась на бок в ту сторону, с которой подходила к ней женщина. Девушка засопела, словно котёнок, и это было хорошим знаком — видимо, кошмары временно отошли на второй план. Отложив расчёску на гладь столика, Сафайя сняла кольцо с большого пальца и убрала его в шкатулку. Дальше последовали серьги с рубином, подарок одной её давней знакомой, которой женщина когда-то оказала услугу. Она придирчиво рассматривала себя некоторое время, а затем усмехнулась, когда заметила, что ладонью нервно оглаживает шёлк ночной сорочки. При Алисе ей всегда хотелось выглядеть хорошо, и пусть это и было немного по-девчачьи, Сафайя ничего не могла с собой поделать. Поправив лямку, норовившую упасть с плеча, она наконец-то отвернулась от зеркала и подошла к кровати. Нужно было как-то вытащить одеяло из-под Алисы и при этом не разбудить её. Пользуясь тем, что девушка больше не лежала в центре, Сафайя убрала одеяло со свободной половины, скатав его валиком у живота Алисы. Дело оставалось за малым: передвинуть её туда.       Когда Алиса только попала на остров, она была настолько тощей, что Сафайя, несмотря на всю их разницу в росте, весила больше неё. Хоть она и не проверяла, не было и сомнений в том, что тогда ей было под силу поднять Алису на руки. Кожа облепляла кости, которые будто просвечивали сквозь телесную паутинку, и это зрелище приводило женщину в ужас. Но даже с такой комплекцией ей удалось побороть ни одного солдата Сафайи, что непременно поразило её при их первой встрече. Ещё тогда, рассматривая до ненормального исхудавшее лицо, острые скулы и тёмные впадины под глазами, она чувствовала странную тяжесть в груди. Хотелось прикоснуться к тончайшей коже, провести подушечками пальцев по щеке и хоть немного расслабить тяжело дышавшую пленницу. Сафайя никогда прежде не испытывала ничего подобного по отношению к чужакам и терялась в своих ощущениях. Но что больше всего вызывало замешательство, так это взгляд Алисы, то, что пряталось за яростью и нескончаемой злобой. Она ещё не видела, не понимала до конца, но чувствовала, будто знала наперёд, что Алиса сыграет в её жизни не самую последнюю роль. Несколько минут Сафайя просто стояла, всё пытаясь сообразить, как лучше сделать, и отвлекаясь на поток мыслей, вызванный присутствием Алисы. Раздался звук, отдалённо напоминавший треск, и в тишине он показался особенно громким. Сафайя вздрогнула, переводя взгляд на догоревшую свечу, но в наступившей темноте нельзя было разобрать даже силуэт. Она словно опомнилась. Коленями забравшись на кровать, Сафайя положила одну руку под голову девушки, а вторую — под её бёдра. Она прижала её к себе, и Алиса послушно свернулась калачиком, утыкаясь лицом в грудь женщины. Опуская ладонь с затылка на спину, Сафайя уже хотела потянуть её в свою сторону, как вдруг Алиса глубоко вдохнула, заставляя женщину замереть с широко раскрытыми глазами. Но опасения оказались напрасны: девушка так и не проснулась, лишь громче засопела и что-то неразборчиво промычала. Сафайя погладила её по спине и, чуть приподняв, перенесла через валик одеяла. Теперь нужно было опустить голову Алисы на подушку, но она так крепко прильнула к ней, что Сафайе пришлось лечь следом. Свёрнутое одеяло так и осталось нетронутым. Сафайя не разрывала объятий, по которым так сильно скучала, и прикасалась губами к волосам Алисы, наслаждаясь её присутствием. Чувствовать Алису рядом, слышать её спокойное дыхание и знать, что сейчас она в полном порядке — всё это откликалось лёгкой и приятной негой, щекотавшей внутри. Она словно растворилась в этом моменте, полном расслабления и покоя, и не заметила, как прикрываются веки, а хватка на талии девушки становится слабее. Тёмные волосы чуть щекотали лицо, но мгновенно заснувшую женщину это больше не заботило.