Её глубокие порезы

      Освежившись холодной водой, после воздействия Гриши, я вернулась на ужин. Больше никогда в жизни я не позволю ему прикоснуться себя, если это связано с интимом. Избежать тактильных контактов, просто невозможно. И не хотелось бы, наверное.       — Мы хотели с вами серьезно поговорить. — на одном дыхании сказала мама, видимо долго оттягивала этот момент. — Завтра мы летим в Тюмень к Свете (предположим мама Гриши).       — Зачем? — поинтересовался Гриша, ведь тема его родителей, с недавних пор в моем присутствии не обсуждается.       — Она часто приглашала нас в гости, да теперь и повод появился. — мама повысила голос и по выражению понятно, что не самый приятный повод. Почему она так нервничает? — Мы хотим вернуть Свету в наш бизнес, её креативности и доброты так не хватало все эти годы. А сейчас и возможности глобального расширения появились. Можно даже построить филиал в Тюмени, но мы бы с радостью забрали её к себе в Испанию. — Гриша внимательно слушал маму и поддакивавшего папу. Вышло так, что наши родители, лучшие друзья и соседи, решили попробовать себя в бизнесе. Всё было замечательно, крупные сделки, заключения контрактов и тому подобное. Никаких ссор, они умели выслушать друг друга, всегда находили компромиссы. Я правда восхищалась ими. Но все хорошее, когда-то заканчивается. Смерть главы семейства Ляховых стало началом конца. Светлана не смогла справиться с утратой и решила, что одиночество единственный выход. Она бросила семейное наследие и отдалилась от своих друзей. Но папа и мама всегда поддерживали женщину, как морально, так и финансово. Столько лет прошло, а они до сих пор дорожат ей. Несмотря на тысячи километров, они рядом, всегда были и будут друг у друга. Мы с Гришей не справились с этими испытаниями.       — Вы уверены, что это хорошая идея? — переспросил Гриша, видимо работа родителей, напоминает лишь о боли и скорби по отцу. Эта боль не утихает, горит и пылает, лишь его мужественность и стойкость, не даёт заплакать. В глубине души он знает, что папа бы не одобрил бы слезы.       — Наше дело предложить, твоя мама в праве отказаться. Нам не хватает её и… — мама хотела сказать это вслух, но вовремя остановилась. Хотя все итак поняли. Дальше минута молчания, чтобы хоть как-то почтить его память. Мне хотелось поддержать, как-то утешить парня, но гордость не позволяла. Может в такой момент мне и стоило послать все к черту.       — Ей повезло с такими друзьями. — тихо, с неимоверным трепетом, сказал Гриша и посмотрел на меня. С одной стороны видно его безразличие ко мне, он давно остыл, но с другой он все же жаждет что-то изменить.        Ужин проходил в приятной домашней и даже не побоюсь этого слова, семейной атмосфере. Родители пытались выяснить что-то про наши якобы счастливые отношения с Гришей. Спектакль перестал быть безобидной шуткой. Кажется, я уже и сама забыла, что это просто игра. Мы дурачились, вспоминали наше безумное детство. Это сложно назвать компенсацией шести потерянных лет.       — Я наверное поеду домой. — сказал шатен помогая убирать со стола посуду.       — Гриша, ну куда ты поедешь, ночь на дворе, оставайся. — вот уж не думаю, мамочка.       — Пусть едет, ему недалёко. — по истине заботливая «возлюбленная» выгоняет ночью из дома парня.       — А вы разве не вместе живёте? — влез папа.       — Пока нет, периодически остаёмся друг у друга. — а ведь и не соврал, вот только у него я завсегдатая гостья в последнее время.       — Вот и решили, сегодня останешься у Евы. — так просто? С каких пор я перестала принимать решения в своем доме? Это начинает меня уже раздражать.       Родители пошли спать в гостевую спальню, а я направилась в душ. Горячая вода не смогла смыть тяжесть этого дня. Усталость так и давила на меня. Я хотела только покурить и лечь снова спать, благодаря маме ещё и в обнимку с Ляховым. Может не такая уж и плохая перспектива? Нет, ужасная.       Гриша сидел в телефоне на кресле в углу комнаты, не притронулся к кровати. Приглушённое освящение светильника на тумбочке, добавляло уюта. Однако, он уже и переоделся, очень интересно. Я открыла форточку, зажгла сигарету и оперлась локтями о подоконник.       — Не боишься что родители увидят? — приподняв вопросительно бровь, сказал Гриша, отвлекаясь от телефона.       — Гриш, мне 21 год, может мне ещё по подворотням от них прятаться? — с улыбкой ответила я. Парень же начал подходить ближе. Ему мой ответ явно не понравился.       — Если им так будет спокойнее, то да. — защитник нашелся. Тема семьи, всегда была неким табу для Гриши, либо хорошо и с уважением, либо никак. Я просто закатила глаза. Родители не были для меня неприкасаемыми, но обсирать их могу только я.       — Ты переоделся? — ловко или не очень, я перевела тему. Предложила Грише сигарету, но он тактично отказался. Ну и хуй с тобой, на завтра больше останется.       — В машине лежала сумка с тура, повезло. — чувствую в его словах долю подвоха, будто он готовился и специально взял её с собой. Не верю в такие удачные стечения обстоятельств.       — Повезло… — с сомнением повторила я. Бычок полетел через окно. В комнате пахло не супер приятно, но я привыкла к такому, не знаю как Гриша. Надеюсь не будет жаловаться на меня и мою вредную привычку, не в его положении.       — Я бы мог лечь на полу, если расстелить. — о боже, придурок. Самое глупое, что он мог сказать в подобной ситуации. И он действительно думает, что я буду ему что-то расстилать? Если так хочет, то пусть сам занимается этой ерундой.       — Не вебывайся, ложись со мной. — кровать большая, не укушу, если не будет залазить на мою половину. Я жуткая собственница. Гриша долго стоял, как столб. — Я могу и передумать, Ляхов.       Парень лег рядом и наконец-то расслабился. Не знаю, как это почувствовала, видимо я ещё и эмпат. Он еле приобнял меня и наконец и мне удалось успокоиться. В голове промелькнули воспоминания, мы часто так засыпали когда-то. Нет ничего ужасней, отрицания очевидного. Мы связаны узами родства душевного. И имеем куда больше общего, чем могли представить. Вместе мы могли бы стать единым целым, дополнением друг друга, как Инь и Янь.       Утро в объятиях Ляхова не так противно, как я думала. Почему запах этого парня меня так дурманит? Волосы небрежно разбросаны по подушке, щеки красные, видимо ему было очень жарко. Гриша мило посапывает, так как нос слегка заложен. Так и не скажешь, что он главный «бандит» и «авторитет» среди современного поколения Питера. Готова поспорить, никто не видел его таким уязвимым, как я сейчас.       — Чего так смотришь? — внезапно, даже не открывая глаз сказал Гриша. Так самовлюбленно и победно, будто он наслаждался моим интересом к себе.       Я закатила глаза и толкнула придурка, но не рассчитала силу. Не ожидавший подставы парень с грохотом упал на пол.       — Ты совсем ахуела, Исаева! — в миг разозлился Гриша, но сразу смягчился. Он вернулся в постель и я пропустила тот момент, когда он навис надо мной, с противной, что-то замышляющей улыбкой.       — Нет! Только попробуй, Ляхов. — пыталась предотвратить задуманное парнем.       Гриша запустил руки под одеяло и грубо схватил за талию, но самое страшное впереди, он начал щекотать меня. Знает ублюдок слабости, худшей мести и представить нельзя. Я кричала, смеялась и плакала. Вроде ненавижу, но как солнечные лучи попадают на белоснежную простынь и на нас в ней, просто сводит с ума. Он отстранился, но всё равно был слишком близко. Всегда было интересно, почему его зрачки такие большие, что с трудом разглядеть истинный цвет глаз. Иногда темно серые, реже янтарные. Я поняла, насколько часто смотрю в его глаза, буквально залипаю. Он медленно тянется к моим губам.       — Что за крики? — резко вбежала мама. Она правда испугалась и была обеспокоена. Но как-то опоздала, уже минуты три мы просто смотрим друг на друга и молчим. Гриша смущённо слез с меня, а я была, как никогда рада видеть маму, она предотвратила мою ошибку.       — Все хорошо, мам. Мы… дурачились. Прости, если разбудили. — сказала я и встала с кровати. Мне нужно держать дистанцию с этим молодым человеком. Либо же я просто свихнусь.

***

      Мы стоим в аэропорту и ждём посадки родителей. Иногда мне кажется, что его любят сильнее, чем родную дочь. Весь такой идеальный, послушный сыночек. Знали бы они его так же хорошо, как и я… Да, я до жути ревнивая собственница. Как раз это качество и причина моих неудач в отношениях. «Ревнуешь, значит не доверяешь» — как я могу довериться кому-то, если не верю самой себе? Глупость редкостная, ревность — такое же проявление чувств, показывает значимость человека. Однако нужно быть осторожней и не переходить границы. Ревность — это очень больно, как неизлечимая болезнь?       — До встречи, дорогая, будем скучать. — опять прощание на неопределенный срок. Может если бы было больше времени, у нас получилось бы найти общий язык? Впервые на душе такая тоска. Без них я никто. Они дали мне жизнь, дали неограниченные возможности, я неблагодарная, но гордая. Жаль, что у нас никогда не было счастливой семейной жизни. Нехватка поддержки и общения с родителями — сотворили из меня урода. Иронично, но воспитал меня Гриша. Может он и есть моя семья?       — Обязательно позвоните, когда прилетите. — внезапный порыв заботы удивил меня, так же как и Ляхова.       — Конечно, малышка. — своей суровой улыбкой одарил меня отец. Годы берут свое и старик теперь не так страшен, как в лучшие годы.       Я смотрела им вслед и пыталась подавить в себе мрачное предчувствие. Грядёт что-то страшное и незнание прожигает изнутри, оставляя мелкие кровоточащие раны.       — Какие планы на сегодня? — мимолётом, спросил Ляхов по пути на выход.       «постирать все простыни и провести дезинфекцию квартиры» — подумала я, но вслух почему-то не осмелилась сказать.       — Пока не придумала. — пожав плечами ответила я и тут же пришло сообщение.

@coldsiemens: через тридцать минут будь на студии, нет времени объяснять, спасибо)

      Следующие сообщение, что высокий блондин подписался на меня. Не долго думая я ответила краткое «ок» и вернулась к Ляхову.       — Тебя подбросить? — невзначай спросил Гриша. Жаль сегодня я не на машине.       — Если не сложно, на студию. — раньше я бы кинула какую-нибудь колкую фразу, но сейчас спокойно отвечаю. Этот ублюдок меняет меня и это мне совсем не нравится.       — Что? Зачем? — непонимающе спросил Ляхов.       — Не знаю, Глеб попросил заехать. — закрывая дверь ответила я. Парень мерзко прошептал «ммм Глеб…», я сделала вид, что не услышала. И что это значило?       У нас с Гришей намного больше общего, чем мы думаем. Одно из них — скорость. Будто всех правил и законов для нас не существует. Даже сейчас спидометр показывает 110 км/ч. Питер в час пик пугает меня, куда приятнее ночью при свете софитов мчаться по пустой трассе. Хотя я более чем уверена, что Ляхов тот ещё фанат ночи. Ведь самая интересная часть жизни начинается, когда солнце уходит за горизонт.       — Ты не будешь заходить? — покидая машину поинтересовалась я.       — Другие планы, хорошо повеселиться с Голубиным. — чувствую долю сарказма и о боже… ревности. На свидания обычно приглашают в ресторан, а не на студию. Подозреваю, что это по поводу какой-то работы.

***

      Я по памяти дошла до нужного помещения. Оттуда доносились громкие крики, впрочем для такого места это нормально. Из любопытства я решила прислушаться.       — Блять, мне поебать, понимаешь? На сегодня другие планы. — кричал злой Голубин.       — Тут все блять для тебя стараются! Так давай нахуй все отменим и релизы, и тур, и закрытые мероприятия, у тебя же есть планы поважнее. — отчитывал кто-то Глеба. Этого человека я явно не знаю и голос его далеко не музыкальный.       Я осторожно открыла дверь и привлекла внимание сразу обоих парней. Мне стало некомфортно из-за ужасного напряжения в воздухе.       — Привет, я как раз освободился, поехали куда-нибудь поужинаем, я ужасно голоден, любишь суши? — быстро выводил меня из помещения парень.       — Думаешь твое очередное увлечение важнее, всё ещё существующих проблем? — обидно высказался по всей видимости менеджер блондина. Я — увлечение, всё-таки тактичный парень, подумал он точно о чем-то неприличном.       — Прошу прощения, прекрасно понимаю ваше недовольство, но я приехала помочь Глебу с теми самыми «существующими проблемами». В прошлом я диджей, но сейчас свожу треки, пишу биты, мастеринг трека. У нас уже есть опыт успешной совместной работы, последующие сотрудничество, приятно вас удивит. А сейчас прошу прощения, я займу свое место. — челюсть блондина упала на пол. А менеджер внимательно слушал меня, был восхищён тем, как красиво я осадила его. Я села за компьютерный стол и прокрутилась на кресле лицом к парням.       — Ну что же, нет сомнения в вашем высокомерии, но что насчёт профессионализма? — 1:1 видимо не только я здесь блещу остроумием. Забавляет то, как быстро из кричащего быдло, он превратился в широкоплечего дипломата. Голубин наблюдал за нашей стычкой, и болел точно за меня.       — И тут вы правы, практики не так много, но уже за меня ручается Егор Ракитин, Григорий Ляхов… — в моей сфере деятельности, авторитетом является тейп и заручиться его поддержкой, уже о многом говорит. Меня перебил Глеб и добавил.       — И я тоже. Мне нравится Ева, во всех смыслах, поэтому прошу, блять уйди уже наконец отсюда. — огорченный проигрышем парень покинул студию и мы остались одни.       — Воу, приятно удивлен, скажу честно, не у многих хватает смелости, чтобы так разговаривать с этим типом. Но ты определённо ему понравилась. — присел на диван парень. Он такой наивный…       — Это конечно приятно, но Глеб Геннадьевич Голубин, у вас есть ровно двадцать минут, чтобы заказать еду и рассказать о проблемах. Будем решать задачи по мере их поступления. — парень приподнял брови, не ожидал, что я правда заставлю его что-то делать.       — Я так понимаю, выбора у меня нет? — я кивнула головой и включила ноутбук, параллельно осмотрев аппаратуру. В таких масштабах я ещё не работала, но не подала виду Голубину.       — Есть куча материала, надо соединить все в один альбом и оживить как-то. Нет эффекта завершенности и это надо исправить. Нет тех эмоций, которые я пытаюсь передать. — сказал Голубин смотря мне прямо в глаза. Этот контакт вызвал во мне дрожь, все тело покрылось мурашками. — Релиз уже через месяц, а ничего ещё не готово.       — Не так критично, справимся. — а где-то глубоко во мне началась паника. Я правда ввязалась в это, снова? Мне нужна пачка сенатора и что-то выпить, желательно побыстрее.       Пока Глеб заказывал еду я нашла папку с демками Голубина. Прослушав все, я поняла о чем он говорил, что за эффект незавершённости. Я уловила концепт и пыталась делать заметки, где и что можно изменить. Глеб сел рядом и начал пристально наблюдать за моими действиями. С одной стороны это очень отвлекало, но я осознала, что его взгляд не на мониторе, а на мне.

***

      — Как много у тебя татуировок? — от безделья спросил Голубин. Но перерыв мне правда необходим.       — Покурим? — встала с места я и погасила экран ноутбука. Глеб одобрительно кивнул и отключил телефон.       Мы вышли на балкон и на улице уже было темно. Я правда не заметила, как быстро пролетело время. Затянувшись любимыми senator cherry я ощутила лёгкий ягодный аромат.       — Так сколько у тебя татуировок? — повторно задал вопрос парень стряхивая пепел с сигареты.       — Не считала после десятой. — мои тату не вульгарные и тело по большей части свободно, много мелких и не сильно заметных. Я в худи и широких штанах, его взору подвергнуты только кисти рук, он наверное и не представляет насколько я большой фанат таких рисунков.       — Покажешь что-нибудь? — парень выглядел очень удивлённым. На первый взгляд, я милая беззащитная девочка, но люди знающие меня достаточное количество времени, поспорили бы с этим утверждением.       — Я подумаю. — еле улыбнулась блондину.       Я первая вернулась в комнату и остановилась посередине в раздумьях. Я не привыкла к таким нагрузкам и безумно устала, сегодня точно не вернусь за компьютер.       Голубин упал на диван и также устало смотрел на меня. Я не придумала ничего лучше, как снять худи и остаться в совсем кружевном черном лифчике. Глеб сразу ободрился и оценивающе разглядывал. Я села на журнальный столик напротив него.       — Ты просил показать татуировки. — парень уверено придвинулся ближе ко мне. Он сразу понял, зачем я сняла худи, и не видел в этим ничего пошлого и навязчивого.       Его холодные пальцы бегали по моему телу иногда вычерчивая контур рисунков. От чего мелкие мурашки периодический бегали по коже. Остановившись на запястьях он сразу поймал зрительный контакт.       — Можно я не буду ничего объяснять? — перебила я его вопросы. Бинтов и ужасных ран как таковых и нет, но вид все равно не наилучший. Благодаря рекомендациям Артема, царапины заживают очень быстро.       Глеб заложил выпавшую прядь волос за уши. Он так близко и я совсем не хочу отталкивать. Вторая рука накрыла оголенную талию и очередная волна дрожи охватила меня.       — Шрамы тебе не идут, но татуировки, безумно… — практически в губы прошептал блондин. Он ждёт, что я первая поцелую его, поэтому и провоцирует, ублюдок. Смотрит в глаза и вовсе не отводит взгляд. Я не могу даже представить о чем он думает, хотя это дело обычно очень легко мне даётся. Единственное, что я вижу много разочарования граничившим с ненавистью, но не на меня, а скорее на весь мир.       — Врешь. — так же тихо ответила я. Это моя история, шрамы уже, как часть меня. Они заставляют меня помнить и никогда не забывать дерьмо. Остерегают от ошибок. Он видел в этом что-то завораживающее и привлекательное, по крайней мере в глубине своей души.       — Да… — на одном дыхании сказал Голубин и принял поражение. Резким движением он скинул меня со стола и посадил на себя. С жадностью вцепился в мои губы. Так грубо, но так сексуально он руководил процессом. Плевать на необходимый воздух. Сейчас существуем только мы вдвоем. Рука блондина сползла с талию на задницу. И я совершенно не против, это только усиливает во мне желание быть ближе.       — Кхм, я вам не мешаю? — только не это…