Wish Upon The Moon

Сидя вот так на крыше, глядя на окружающий мир, ощущая холод черепицы и сырость, просачивающуюся сквозь штаны, Вэй Усянь вдруг осознал, насколько он на самом деле мал. Давным-давно мир думал о нём как о проклятом существе, которое могло управлять сознанием других людей, подчиняя их себе, в то время, как всё, что у него было это Чэньцин, огромное количество обвинений, обязательств и угрызений совести, о которых он не просил. На пике своего могущества он думал, что в самом деле был чудовищем, настолько огромным, что мог разбить мир и человечество в пустоту небытия и меланхолии. Он тихонько посмеивался над своими именами, которые всё ещё звучали у него в голове. Старейшина Илин, демон, безумец, зло во плоти; слова, которые не предполагали ничего, кроме негодования, презрения и смятения. Его забавляло всякий раз, когда он думал о том, как много веры навязал ему мир. Он был всего лишь человеком, и у него никогда не было намерения беспокоить других, если бы они оставили его в покое. Но, увы, виновник, руководитель всего зла, находился в сознании людей. Вера людей подарила ему диадему; если люди предпочитают думать, что он хвастался силой принести тьму в мир, то прямо или косвенно они наделили его этой способностью. Если люди думают, что он преследует их, то они становятся его жертвами по умолчанию. Забавно, как работает человеческий мозг. Это настоящее чудо и в то же время настоящее проклятие. Это давало Вэй Усяню больше дани, чем он заслуживал, и это также определяло Вэй Усяня тем, кем он никогда не был. Люди — забавные существа. Он снова рассмеялся. В самом деле забавные. Но всё это в прошлом. Теперь он являлся полной противоположностью себя прошлого. Сейчас он самый обычный, крошечный человек в этом постоянно меняющемся мире. Теперь ему не нужно было беспокоиться, что кто-то набросится на него из ближайших кустов. Теперь, когда он оставил всё в прошлом, ему больше не нужно чувствовать тяжесть бремени на своих плечах. Всё, кроме одного человека. — Я знал, что ты придёшь. Ему не нужно было смотреть на человека, чтобы понять, чьи это шаги. Только один человек осмелился бы подойти к нему в открытую. И только один человек проделал бы весь этот путь, чтобы найти его в такой час. — Ты опоздал. Голос Лань Ванцзи как обычно звучал гармонично, в его тоне чувствовалась безмятежность, как будто его слова вот-вот растают в холодном ветерке, коснувшемся щек Вэй Усяня. Он повернулся, чтобы посмотреть на Лань Ванцзи и похлопал по пустому месту рядом с собой. — Я знаю, ты здесь не для того, чтобы преследовать меня, так почему бы тебе не составить мне компанию в эту прекрасную ночь? В прошлом Лань Ванцзи никогда бы не принял такое приглашение. Комендантский час уже давно миновал. Не было ничего удивительного в том, что Вэй Усянь сидел на крыше, занимаясь своими делами, полностью игнорируя правила Облачных Глубин. Но в отличие от Вэй Усяня Лань Ванцзи был совершенно другим человеком. Он известен тем, что строго следует правилам, и тот факт, что он ответственен за наказания в Облачных Глубинах, только подчёркивал его как образец для подражания в Облачных Глубинах. — Я не буду долго задерживать Ханьгуан-цзюня. Ненадолго, — произнёс Вэй Усянь, как бы желая заверить Лань Ванцзи, что он точно знает, насколько противоречива позиция Лань Ванцзи сейчас, и что он не намерен ничего усложнять. Лань Ванцзи, однако, не нуждался в его объяснениях. Он знал, что Вэй Усянь делает это по привычке, и, что более важно, он делает это из необходимости культивировать добродетель Лань Ванцзи, расстилая для него подушку безопасности, чтобы его проступки не обрушились на него, если они будут подвергнуты сомнению. Вэй Усянь, как обычно, думал о других. Пока Лань Ванцзи лёгкими движениями смахивал пыль с черепицы, Вэй Усянь снова поднял глаза к небу, глядя на полумесяц, который теперь ярко сиял в ясном беззвёздном небе. Он услышал мягкий шлепок. Зная, что Лань Ванцзи наконец устроился поудобнее, Вэй Усянь снова заговорил: — Лань Чжань, ты помнишь нашу первую встречу? Лань Ванцзи, казалось, был слегка озадачен этим неожиданным вопросом, но его самообладание оставалось непоколебимым. — Невозможно забыть. — Ха-ха-ха! — Вэй Усянь разразился громким смехом. — Тогда мы сразились с тобой в этом самом месте! Уверен, до этой встречи ты не встречал никого столь неразумного, как я. — Никогда, — подтвердил Лань Ванцзи. — Интересно, это можно назвать благословением или проклятием? — медленно проговорил Вэй Усянь, в его голосе слышался смутный намёк на отчаяние. — Ты помнишь? — спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь громко рассмеялся в ответ; это ведь он первым спросил Лань Ванцзи. Почему он спрашивает его в ответ? — Конечно! — сказал Вэй Усянь. — А как иначе? Обидел лучшего ученика Облачных Глубин в первый же день моего здесь пребывания — хочу отметить это в своей автобиографии. — И конечно, соблазнение и превращение этого самого лучшего ученика в своего мужчину достойно отдельной главы, — продолжил Вэй Усянь с игривой, дразнящей ухмылкой, брошенной в сторону Лань Ванцзи. — Я говорю это так, будто в самом деле напишу книгу, — рассмеялся про себя Вэй Усянь. — О, а ты видел? В Цинхэ продают автобиографии Старейшины Илин. Надо было мне самому купить, чтобы посмеяться. Я даже не думал о том, чтобы написать книгу, почему люди спешат помочь мне определить мою жизнь? Лань Ванцзи ничего не ответил, лишь его пальцы слегка дрогнули, услышав, как Вэй Усянь назвал его своим мужчиной. — Я подумал... Лань Чжань, что было бы, если бы мы не встретились той ночью? — задумался Вэй Усянь, болтая ногами в воздухе. В отличие от него Лань Ванцзи не сдвинулся ни на дюйм, словно превратился в статую. — Ты бы всё равно меня доставал, — ответил Лань Ванцзи, вызвав у Вэй Усяня ещё один смешок. — Я так и знал! Мы бы в любом случае пересеклись. Мы слишком разные. Я бы не смог удержаться от желания подразнить тебя. Иногда я задумываюсь над тем, как можно влюбиться в кого-то вроде меня? — Почему ты это делал? — спросил Лань Ванцзи, намеренно избегая последние слова Вэй Усяня. Этот вопрос волновал его уже много лет: почему Вэй Усянь был так настойчив с ним? Почему он осмелился провоцировать его, когда другие ученики держались от него на расстоянии? Что тогда Вэй Усянь нашёл в нём? — Делал что? — спросил Вэй Усянь, откинувшись назад и поддерживая своё тело руками за спиной. — ...Приближался ко мне. Беспокоил меня. — Потому что ты красивый, кому не нравятся красивые люди? А ещё потому, что ты был таким отстранённым, — сказал Вэй Усянь первое, что пришло ему в голову. — Я думал, что ты хочешь иметь друзей, но не знаешь, как их завести, поэтому хотел быть твоим другом, но ты всегда отказывал мне. «Нет» это твое любимое слово, Лань Чжань? Мне кажется, я слышал от тебя «нет» больше других слов. Нет, погоди, есть ещё «мгм». Ха-ха-ха, Лань Чжань! Ты совсем не изменился, правда? Всё такой же, как раньше. Это был невинный ответ, гораздо невиннее, чем ожидал от него Лань Ванцзи. — В чём дело? Почему ты такой тихий? Ты думал, у меня были другие намерения? — голос Вэй Усяня прозвучал дразняще. Он прильнул к Лань Ванцзи, посмотрел ему в глаза, и в уголках его губ появилась лёгкая ухмылка. — Лань Чжань, ответь мне. Ты думал о чём-то другом? Неужели ты думаешь, что я намеренно сближался с тобой по другой причине? Лань Ванцзи отвернулся, закрыв глаза. Но этого было достаточно, чтобы подтвердить догадку Вэй Усяня. Он рассмеялся: — Ха-ха-ха! Лань Чжань, ты... — держась за живот, Вэй Усянь чуть не скатился с крыши, если бы Лань Ванцзи не подхватил его за талию. — Уже поздно. Не шуми, — предупредил Лань Ванцзи. — Но я каждую ночь издаю много громких звуков в комнате. Раньше ты меня не останавливал, — возразил Вэй Усянь между приступами смеха. — Всё в порядке, Лань Чжань. Я понимаю, правда понимаю, — Вэй Усянь похлопал Лань Ванцзи по плечу, прежде чем прислониться к нему головой. — Честно говоря, я и сам не уверен, почему я к тебе приставал. Я правда думал, что тебе нужен друг, но я также искренне хотел быть твоим другом. Возможно, тебе нравилось находиться в уединении, но я с уверенностью могу сказать, что ты чувствовал себя одиноко, настолько одиноко, что даже не осознавал этого. Ты всегда был таким спокойным, собранным, таким... тихим, словно какое-то высшее существо или что-то в этом роде. Это пробуждало во мне что-то. Лань Ванцзи принимал каждое слово Вэй Усяня близко к сердцу, запоминая его, запечатлевая в памяти. — Всё же я рад, что тогда приставал к тебе. Я произвёл на тебя впечатление, не так ли? — спросил Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивнул. — Сильное впечатление, — сказал он. — Благодаря тебе пребывание в Облачных Глубинах оказалось не таким тяжелым временем, как я себе представлял. Это было даже весело, — продолжил Вэй Усянь. — Даже после того, как я покинул это место, я всегда вспоминал о тебе. Они немного помолчали, прежде чем Вэй Усянь поспешно сел и резко повернулся, чтобы посмотреть на Лань Ванцзи широко раскрытыми глазами. — В чём дело? — спросил Лань Ванцзи. — Т-только что... я сказал, — заикаясь продолжил Вэй Усянь. — Это... прозвучало так, будто ты мне уже тогда нравился, да? Лань Чжань, это нормально? Что насчёт тебя? Ты думал обо мне, когда меня не было рядом? Затем Лань Ванцзи сделал нечто такое, отчего Вэй Усянь чуть не скатился с крыши по-настоящему. Он улыбнулся. Это была едва заметная улыбка. Но Вэй Усянь был уверен, что увидел её. — Всё время, — ответил Лань Ванцзи. Два слова. Всего лишь два слова. Этого было достаточно, чтобы Вэй Усянь прыгнул на Лань Ванцзи и начал осыпать его поцелуями. — Лань Чжань, ты меня убьешь! — взвизгнул Вэй Усянь. — Сядь как следует, — Лань Ванцзи поддержал его за талию, крепко удерживая на месте. — А что, по-твоему, я должен делать, когда ты говоришь мне такое?! Как мне успокоиться?! — спросил Вэй Усянь. — Садись, — повторил Лань Ванцзи, притягивая Вэй Усяня к себе, чтобы тот удобно устроился в его объятиях. Тепло, исходившее от тела Лань Ванцзи наряду с его ровным сердцебиением успокоили Вэй Усяня. Всё ещё чувствуя, как бешено бьётся его собственное сердце, он сделал глубокий вдох, выдохнул и снова посмотрел на луну. — Полумесяц... — машинально пробормотал он. — Скоро полнолуние, — сказал Лань Ванцзи, встретившись взглядом с Вэй Усянем. — А? Полнолуние? — повторил Вэй Усянь. — О, точно. Скоро середина осени? Лань Ванцзи ответил не сразу, словно о чём-то задумался. Затем кивнул. — Через полмесяца. — Полмесяца?.. На этом разговор и закончился. Но услышав ответ Лань Ванцзи, у Вэй Усяня возникла идея. Он хотел отплатить Лань Ванцзи за то, что тот для него сделал. И это может стать хорошей возможностью... или предлогом, чтобы рассказать Лань Ванцзи об одной из многих вещей, которые он пропустил в жизни, будучи образцом для подражания в Облачных Глубинах.

***

— Осторожно! Больше порошка! Предостерег Вэй Усянь, но несмотря на свой строгий, пронзительный голос, он остался сидеть на дереве, скрестив руки на груди и наблюдая за учениками клана Лань, изо всех пытающихся усмирить дикую лису. Не каждый день им приходилось сталкиваться со злым духом в образе животного. Вэй Усянь ожидал очередную весёлую ночь, наблюдая, как эти дети справятся с таким гротескным случаем. Однако сам он встречал немало таких духов. Эти существа любят прятаться в телах животных, чтобы скрыться от чужих глаз. Но скрыться от глаз Вэй Усяня им не удавалось. Использование животных в качестве заложников не было умным ходом, это был последний вариант. Если об этом позаботиться должным образом, то не составит большого труда сдержать дух, замаскированный в бедной оболочке, и вернуть его туда, где он должен быть. Однако для юных адептов всё это было ново. Будучи обманутыми этими животными, легко потерять из виду смертельные засады. Что ж, эта ночная охота определённо послужит хорошим опытом для них, так что он может спокойно сидеть и наслаждаться представлением. — Довольно, довольно! Вам не нужно соревноваться с ним в силе, он только пытается измотать вас. Покончите с ним! — напомнил Вэй Усянь. Услышав это, Лань Сычжуй обнажил свой меч, собираясь броситься к зверю, пойманному в ловушку барьером, прежде чем Лань Цзинъи пробежал мимо него, взяв на себя инициативу. — Цзинъи! — закричал Лань Сычжуй. — Позволь мне сделать это, Сычжуй! — сказал Лань Цзинъи, бросив через плечо мимолетную усмешку и ускорив шаг. Теперь, когда дух загнан в угол, поймать его будет не так уж трудно. Но... Тонкая морщинка появилась между бровей Вэй Усяня. Цокнув языком, он потянул Чэньцин и спрыгнул с дерева. Подбежав к Лань Цзинъи с двойной скоростью, он смог заблокировать его атаку как раз в тот момент, когда Лань Цзинъи замахнулся мечом на сопротивляющееся существо. — Учитель Вэй?! — закричал Лань Цзинъи, застигнутый врасплох. — Отойди, — сказал Вэй Усянь, и в его голосе послышались угрозы. Не только Лань Цзинъи и Лань Сычжуй, но и три других ученика, которые присоединились к ночной охоте в ту ночь, растерялись, все были взволнованы внезапным поворотом событий. Вэй Усянь одарил их быстрой ухмылкой, когда все они начали отступать. Спокойно дыша, он повернулся спиной к ученикам и подошёл к дрожащему зверю. Он продолжал бороться, словно пытаясь оторваться от каких-то невидимых невооруженным глазом нитей. Нахмурившись, Вэй Усянь склонил голову набок, не сводя глаз со зверя, пытаясь понять, что с ним происходит. Когда зверь наконец взглянул на него, его глаза заблестели. «Отлично, ловушка» подумал он. Он вытащил Чэньцин из-за пояса и сыграл короткую мелодию, глаза его сузились, когда существо начало становиться всё больше и больше. И больше. — Э-это не лиса! — воскликнул Лань Цзинъи. — Так и есть! — закричал один из учеников. — Это... — Лань Сычжуй пристально посмотрел на «лису», прежде чем громко ахнуть. — Это лиса, но в то же время и волк! — Это... — У Лань Цзинъи отвисла челюсть. Он не ошибся. «Умное дитя» Вэй Усянь улыбнулся, услышав ответ, продолжая играть на своей флейте. — Учитель Вэй! Может быть, это существо также впитывает энергию других животных? — спросил Лань Сычжуй. Тогда Вэй Усянь убрал флейту и пожал плечами. — Волк и что-то ещё. Подумать только, животные эволюционировали до такой степени... — сказал Вэй Усянь с громким вздохом. «Будет трудно иметь с ними дело, если они продолжат развиваться подобным образом. Мне нужно придумать способ подавить их...» подумал Вэй Усянь, подперев рукой подбородок. — Учитель Вэй! Осторожно! Услышав своё имя, Вэй Усянь резко вскинул голову и едва успел увернуться, прежде чем хвост зверя успел нанести смертельный удар по его телу. Тело метнулось от удара, его спина ударилась о ближайшее дерево, заставив его громко закашляться, в следующую секунду несколько капель крови хлынули из его рта. Он поспешно вытер кровь с губ тыльной стороной ладони. — Учитель Вэй! — Лань Сычжуй поспешил к нему. Вэй Усянь выпрямился, когда Лань Сычжуй протянул ему руку, желая поддержать. Увидев огорченный взгляд Лань Сычжуя на каплях крови у его ног, Вэй Усянь усмехнулся и махнул рукой. — Всё в порядке, всё в порядке. Не волнуйтесь, несколько капель крови не отнимут мою жизнь. — Но... — Что же нам теперь делать?! — Лань Цзинъи вскочил с поднятым мечом, прервав вопрос Лань Сычжуя. — Ого, Цзинъи! Я вижу, что ты готов к бою! Иди и разберись с ним. Я подавил его на некоторое время, — объяснил Вэй Усянь. — Но он напал на вас! — возразил Лань Цзинъи, явно не убежденный. Вэй Усянь вздохнул. Поднеся Чэньцин к губам, он сыграл протяжную мелодию. Через несколько секунд зверь перестал сопротивляться. Теперь, полностью успокоившись, он выглядел так, будто спит, медленно дыша и оставаясь неподвижным. — Теперь ты заставляешь меня делать работу за тебя. Я всё расскажу Ханьгуан-цзюню, — пожаловался Вэй Усянь, качая головой. — Н-но, это было опасно! — сказал Лань Цзинъи, пытаясь вырваться из неприятностей, в которые он нечаянно вляпался. Вэй Усянь не мог удержаться от смеха. Эти дети слишком очаровательны, он ни за что не упустит шанс подразнить их. Говоря о поддразнивании... — Вообще-то... Немного погодя Вэй Усянь подошёл к твари и склонил к нему голову. Он погладил зверя, словно проверяя прочность его панциря. — Вообще-то что? Учитель Вэй? — настаивал Лань Сычжуй. Наполовину его вопрос был вызван любопытством, наполовину — опасением; Лань Ванцзи велел ему вмешаться, если Вэй Усянь проявит какие-либо признаки озорного поведения. — Вообще-то я думаю, что из него получился бы хороший питомец, — продолжил Вэй Усянь, но тут же был прерван Лань Сычжуем. — Нет, нет, нет! Он не может быть питомцем! Кроме того, нам некуда его девать! И, и, это злое существо. Его нужно подавить. — Как грубо. Ты хочешь сказать, что мне нужно подавить Вэнь Нина тоже? — Вэй Усянь надул губы. — Я... я не это имел в виду! — Хмм... — Вэй Усянь схватился рукой за подбородок, делая вид, что не услышал слова Лань Сычжуя. — Но раньше в Облачных Глубинах нельзя было заводить кроликов. Посмотри, во что превратилась поляна сейчас! — Э-это потому, что Ханьгуан-цзюнь... — Тогда я попрошу Ханьгуан-цзюня... — Нет, нет, нет! Учитель Вэй, пожалуйста, умоляю вас, пожалуйста, будьте добры к нам. Если Ханьгуан-цзюнь узнает... — умолял Лань Сычжуй. — Не волнуйся, не волнуйся, — отмахнулся Вэй Усянь. — Ханьгуан-цзюнь не откажет мне. Я спрошу. — У-учитель Вэй... — обессиленным голосом произнёс Лань Сычжуй, его плечи опустились. Вэй Усянь немного помолчал, внимательно разглядывая остальных учеников, и в конце концов его взгляд упал на Лань Сычжуя, который теперь смотрел на него так пристально, словно умолял его глазами. Вэй Усянь разразился громким смехом. — Я просто шучу! — засмеялся он, держась за живот. — Почему вы все такие серьёзные? Посмотрите на свои испуганные лица, ха-ха-ха! Мой живот... Кроме того, вы не боитесь разводить его, больше всего вы боитесь того, что с вами сделает Ханьгуан-цзюнь, когда узнает, верно, Сычжуй? Лань Сычжуй глубоко вздохнул. Прошло уже три месяца с тех пор, как Вэй Усянь поселился в Облачных Глубинах, и эта была четвёртая ночная охота, на которую они отправились вместе с ним, но никто так и не научился понимать шутит он или говорит серьёзно. Это в самом деле плохо для их сердец. — Учитель Вэй, пожалуйста... пощадите меня, — задыхаясь, произнёс Лань Сычжуй. — Нет, я не могу тебя пощадить. Я здесь закончил, а вы нет. Я подавил тёмную энергию в этом звере. Теперь ваша очередь покончить с ним. С этими словами Вэй Усянь затянул Чэньцин обратно за пояс, заложил руки за голову и пошёл прочь. — Учитель Вэй! Куда вы идёте? — позвал его Лань Сычжуй, пока остальные готовились к церемонии очищения. — Я буду в бамбуковом лесу. Найдите меня, когда закончите! ...это всё, что он сказал, и его тень исчезла в темноте.

***

Спустя час Лань Сычжуй, наконец, нашёл Вэй Усяня в бамбуковом лесу. Несмотря на то, что было темно, и тропинку, ведущую в бамбуковый лес, окутывал туман, лунного света было достаточно, чтобы найти дорогу между высокими просветами бамбуковых деревьев. Подойдя к Вэй Усяню, Лань Сычжуй увидел, что мужчина поглаживает одно из бамбуковых деревьев, изучая его поверхность, словно пытаясь что-то найти. Даже когда Лань Сычжуй подошёл к нему и встал рядом, он продолжил рассматривать дерево, будто не замечая Лань Сычжуя. Но Лань Сычжуй знал, что это не так. Чувства Вэй Усяня были такими же острыми, как у Лань Ванцзи, определённо острее, чем у всех учеников здесь вместе взятых. Он думал, что Вэй Усянь был чем-то поглощён или нашёл что-то и ждал подходящего момента, чтобы действовать. В любой момент что угодно могло напасть на них из ниоткуда, поэтому Лань Сычжуй молча ждал, держа руку на своём мече. Вскоре Вэй Усянь покачал головой и пробормотал «Не подходит!», перед тем как уйти, он огляделся и подошёл к другому бамбуковому дереву. Лань Сычжуй больше не мог сдерживать своё любопытство. — Учитель Вэй, что вы здесь делаете? — спросил он, следуя за Вэй Усянем, чтобы посмотреть на бамбуковое дерево, пытаясь найти то, на что смотрел Вэй Усянь. — Ищу нужные палочки, — ответил Вэй Усянь. Он явно был в хорошем настроении, как будто ранее он не участвовал в драке, а полученные им травмы не имели никакого значения. В его голосе не было ни намёка на угрозу, так что, возможно, он всё-таки не искал опасности. Возможно, это его очередная игра. Не зная, как ещё разобраться в ситуации, Лань Сычжуй спросил: — Вам нужна помощь? Но прежде чем Вэй Усянь успел ответить на его вопрос, он расплылся в широкой улыбке, грубо потёр бамбуковое дерево и заговорил: — Нашёл! Здорово! Ах да, Сычжуй, могу я одолжить твой меч? — Я не возражаю, но что вы собираетесь делать? — спросил Лань Сычжуй, вытаскивая меч из-за пояса и передавая его Вэй Усяню. — Срезать их, конечно же, — ответил Вэй Усянь, указывая острием меча на бамбуковые деревья. В следующую секунду Вэй Усянь срубил мечом Лань Сычжуя несколько больших бамбуковых деревьев. Он остановился только тогда, когда набрал их целую кучу. Подняв бамбуковые палки, он засунул меч обратно в ножны и бросил его Лань Сычжую. — Учитель Вэй, вам нужна помощь? — предложил Лань Сычжуй, заметив, что Вэй Усянь закончил свои дела и был готов возвращаться. — Отлично! — радостно воскликнул Вэй Усянь. — Я ждал, пока ты это скажешь. — Разве не по этой причине вы пригласили меня сюда? И ещё для того, чтобы одолжить мой меч, — горько улыбнулся Лань Сычжуй, взяв несколько бамбуковых палочек, которые передал ему Вэй Усянь. — Сычжуй, ты такой милый ребенок. Мало того, что ты умный, ты ещё быстро учишься. Надо поблагодарить и похвалить людей, которые тебя вырастили! — похвалил Вэй Усянь. — Учитель Вэй, я ничего не могу вам предложить, даже если вы сделаете мне такой комплимент... люди, которые меня вырастили, разве это не вы и Ханьгуан-цзюнь? — Вот почему я сказал, что ты умный ребенок! — Вэй Усянь рассмеялся. Лань Сычжуй улыбнувшись покачал головой. Вэй Усянь всегда был таким, насколько Лань Сычжуй его знал. Он нисколько не изменился с момента их расставания более десяти лет назад. — Это напоминает мне о том времени, — Лань Сычжуй тихо следовал за Вэй Усянем, когда они возвращались на поляну. — Хм? А, ты имеешь в виду то время на горе Дафань? Когда я одолжил твой меч, чтобы срубить бамбуковую палку? — Да. Так было и в тот раз... Вы снова планируете сделать новую флейту? — спросил Лань Сычжуй, всё ещё не теряя надежды выяснить, что именно задумал Вэй Усянь. — Нет, мне нравится Чэньцин. Я не могу потерять её снова, — гордо ответил Вэй Усянь. — Тогда почему... — Скоро будет полнолуние, — сказал Вэй Усянь, поднимая голову, чтобы посмотреть на луну. — Полнолуние? — Лань Сычжуй склонил голову. — Середина осени, — ухмыльнулся Вэй Усянь и посмотрел через плечо на любопытного Лань Сычжуя. — Что это за взгляд? Только не говори мне, что ты никогда раньше не праздновал середину осени. Ты пропускаешь всё самое интересное! Не то чтобы Лань Сычжуй никогда раньше не слышал о празднике середины осени. Они читали об этом в книгах, слышали рассказы, когда отправлялись в деревни и города на ночную охоту. Но Вэй Усянь был прав. В Облачных Глубинах запрещено шуметь, а спокойный, замкнутый образ жизни определённо не позволял им поднимать шум из-за любого праздника, включая середину осени. Самое большее, что у них было — семейные пиршества. — Я говорил это много раз и повторю снова. Правила в Облачных Глубинах это слишком! Вы не можете наслаждаться жизнью по полной! — сказал Вэй Усянь, вздыхая всю дорогу. Лань Сычжуй улыбнулся, слегка озадаченный тем, как Вэй Усянь назвал Лань Ванцзи по имени. — Если бы не было осады на гору Луаньцзан, мы бы обязательно отпраздновали середину осени. Помнишь те фонари, которые Вэнь Цин и остальные повесили для меня перед домами? Чтобы я не поскользнулся и скатился с горы, потому что я никогда не хожу правильно. Ха! Как будто это могло произойти. Ах да, фонари. Они были прекрасны. Я уверен, что мы можем сделать больше таких и... Вэй Усянь внезапно замолчал. Лань Сычжуй посмотрел на него с любопытством, но выражение его лица было нечитаемым. Он продолжал идти, делая вид, что ничего не сказал. Лань Сычжую не потребовалось много времени, чтобы понять, что произошло. Хоть Вэй Усянь и был жизнерадостным большую часть времени, но он тоже человек, а люди испытывают эмоции; Вэй Усянь определённо не был исключением. Время, проведённое им на горе Луаньцзан с остатками клана Вэнь, было, пожалуй, одним из самых счастливых, но, несомненно, и самым тяжелым временем в его жизни. Инцидент, произошедший после кратковременного счастья, был не чем иным, как агонией, которая вылилась в десятикратном объёме. По тому, как Вэй Усянь избегал этой темы (учитывая, что Вэй Усянь никогда не уходил от реальности), Лань Сычжуй понял, что воспоминания о горе Луаньцзан всё ещё держали его сердце в заложниках, пронзая грудь, как непрекращающееся напоминание и болезненный шрам. — Зачем вам столько бамбуковых палочек, если не для новой флейты? — поспешно спросил Лань Сычжуй, делая вид, что не заметил неловкости, возникшей между ними. — А, точно! Только посмотри на меня, отвлёкся на полуслове, ха-ха! Что делают на праздник середины осени? Фонари! — Фонари?.. — Так вот почему Вэй Усянь упомянул о фонарях. — Это не те фонари, которые ты видел на горе Луаньцзан. Это фонари, которые запускают в небо.— Обычная улыбка вернулась на лицо Вэй Усяня, когда он снова посмотрел на Лань Сычжуя. У Лань Сычжуя отлегло от сердца. — Фонари, которые запускают в небо. — Я расскажу тебе... нет, нет, всем вам, когда настанет день, — Вэй Усянь запрыгал вниз по тропинке. — А пока, ты можешь помочь мне изготовить их? — Конечно, — кивнул Лань Сычжуй. — Как их делают? Что для этого нужно? Вэй Усянь похлопал Лань Сычжуя по плечу. — Хороший мальчик. Мне нужна рисовая бумага. Мне также нужно больше рук, чтобы разрезать их на очень, очень тонкие бамбуковые палочки. — Я могу попросить помочь Цзинъи! — Лань Сычжуй расплылся в улыбке.  — Отлично! В последнее время он ворчал из-за того, что мало что может сделать. Пусть на этот раз сделает всё, что в его силах, — согласился Вэй Усянь. — А пока я пойду и поговорю со стариком. — Со стариком? Вы имеете в виду Учителя? — Ага. Если я собираюсь отпраздновать середину осени в вашем саду, я нарушу по меньшей мере пятьдесят правил из вашего списка четырёх тысяч. Поэтому я подумал, что, возможно, будет лучше, если я сначала сообщу ему, прежде чем он получит сердечный приступ от неожиданности. Внезапно Лань Сычжуй засомневался правильным ли было решение согласиться помочь Вэй Усяню.

***

Вот как это было. Вэй Усянь, Лань Сычжуй и Лань Цзинъи проводили большую часть своего свободного времени в комнате Лань Сычжуя, делая фонари. Лань Сычжую удалось раздобыть рисовую бумагу в посёлке Цайи. Лань Цзинъи относился к этому как к игре. Это была напряжённая долгая неделя подготовки к полнолунию. На третью ночь, когда давно миновал комендантский час, Вэй Усянь вернулся в цзинши, Лань Ванцзи ещё не спал, он читал книгу, когда Вэй Усянь прокрался через окно, плюхнулся на кровать и зарылся под толстые одеяла. Лань Ванцзи собирался перевернуть страницу своей книги, когда увидел это. Тихо вздохнув, он закрыл книгу, аккуратно отложил её в сторону и задул свечи. Он снял верхнее одеяние, аккуратно сложил и положил в изножье кровати. Когда он залез под одеяло, Вэй Усянь похлопал его по груди и придвинулся ближе, чтобы прижаться холодной щекой к шее Лань Ванцзи. — Лань Чжань, я вернулся! Приветствуй меня! Лань Ванцзи наклонил голову и поцеловал Вэй Усяня в лоб, в кончик носа, затем в губы. Это были лёгкие поцелуи, но этого было достаточно, чтобы на лице Вэй Усяня появилась удовлетворённая улыбка. — В последнее время ты поздно возвращаешься, — заметил Лань Ванцзи, просовывая одну руку под Вэй Усяня, чтобы притянуть его поближе. — Ты не можешь меня в этом винить. Твои ученики так привязались ко мне, что хотят ходить со мной на ночную охоту каждую ночь! — Каждую ночь? — спросил Лань Ванцзи. — Каждую ночь, — повторил Вэй Усянь. Нет смысла пытаться объяснить. Лань Ванцзи был слишком умён. Чем больше Вэй Усянь пытался объяснить, тем хуже становилась ситуация. Кроме того, нельзя сказать, что Лань Ванцзи не знал, что он что-то скрывал от него. Он мог бы легко проверить записи своих учеников о ночной охоте, чтобы точно узнать, сколько ночей они провели на ночной охоте, было бы просто узнать, что на самом деле в последний раз они ходили на ночную охоту три ночи назад. Вэй Усянь прекрасно знал, как обращаться с Лань Ванцзи. Пусть подозревает. Пусть знает, что у Вэй Усяня что-то на уме, о чём он ещё не готов ему рассказать. Чем больше он сможет возбудить любопытство Лань Ванцзи, тем лучше. — Всё в порядке, — наконец сказал Лань Ванцзи. — Будь осторожнее. Твои раны с прошлого раза... — Не беспокойся обо мне, меня здесь почитают как третьего господина Ланя. По крайней мере, твои ученики. Они все боятся, что благородный Ханьгуан-цзюнь сдерёт с них шкуру живьём, если со мной что-нибудь случится, — заверил Вэй Усянь и вдруг рассмеялся. — Мне становится плохо каждый раз, когда я вспоминаю лицо Сычжуя, когда он увидел, как я кашляю кровью. Мне кажется, они часто забывают, кто я такой. Я Старейшина Илин, понимаешь? Разве есть травмы, которые я не получал? Я даже вернулся из мёртвых дважды! Кроме того, разве ты уже не лечил мои раны с прошлого раза? Они все зажили. Так что не волнуйся, я правда забочусь о себе. Вэй Усянь нежно погладил Лань Ванцзи по щеке, чтобы проверить температуру. — Тогда почему ты такой холодный? — спросил Лань Ванцзи. — Ой. По правде говоря, последние три дня они оставались в комнате Лань Сычжуя, чтобы доделать фонари. Но сегодня Вэй Усянь решил пробраться в горы, чтобы проверить, сможет ли он запустить фонари, так что он провёл большую часть времени снаружи. Он вернулся в спешке, едва не пропустив комендантский час, прокрался в комнату Лань Сычжуя и пробыл там всего пятнадцать минут, прежде чем поспешил обратно в цзинши. У него совершенно не было времени, чтобы согреться перед встречей с Лань Ванцзи, и он, конечно же, не ожидал, что Лань Ванцзи будет придираться к этому. Но у Вэй Усяня всегда были свои методы общения с Лань Ванцзи. — Может, тогда ты меня согреешь, Ханьгуан-цзюнь? Разве ты не видишь, что я уже в твоей постели? Моё холодное тело нуждается в тепле Ханьгуан-цзюня, — провоцировал он, одной холодной рукой он обхватил Лань Ванцзи за шею, а второй ласкал обнажённую грудь мужчины, затем скользнул вниз и дразнящими пальцами провёл вдоль члена Лань Ванцзи. Лань Ванцзи оставался неподвижным всего несколько мгновений, затем он навис над Вэй Усянем, и его губы нетерпеливо нашли губы Вэй Усяня. План сработал. Так что всё в порядке.

***

Лань Ванцзи выглядел так, словно пропустил это дело мимо ушей. Но то, что он сделал следующей ночью, и следующей, и... следующей, показало, что он не может не беспокоиться о том, что задумал Вэй Усянь. Каждый раз, когда Вэй Усянь возвращался в цзинши, он находил целый стол тёплой и вкусной еды. Потребовалось некоторое время, чтобы Вэй Усянь догадался, что еду ему готовит Лань Ванцзи, узнав это, было тяжело удержаться не обнять и поцеловать Лань Ванцзи везде, куда можно дотянуться. Разве можно устоять? Лань Ванцзи, гордый второй молодой господин ордена Лань, ходил на кухню, чтобы своими руками приготовить для него еду. Вэй Усянь даже не знал, что в Облачных Глубинах есть кухня (после этого его собственная мысль показалась ему нелепой). Сам факт того, что Лань Ванцзи приложил столько усилий, чтобы приготовить ему еду, зная, что он не привык к пресной, безвкусной пище, подаваемой во время еды, означал больше, чем всё что Вэй Усянь мог когда-либо попросить. Лань Ванцзи не был хорош в словах, он был человеком действия, и никто, кроме Вэй Усяня, не знал этого лучше остальных. Один только взгляд на все следы укусов, поцелуев, царапин и синяков на его теле говорил о том же; никто никогда не поверит, что всё это было работой элегантного, грациозного Ханьгуан-цзюня. Они, вероятно, подумают, что Вэй Усянь сам себе их нанёс. Но всё в порядке. Никто не должен был знать об этом. Это было их с Лань Ванцзи тайной, и он намеревался сохранить её между ними. И именно потому, что Лань Ванцзи был человеком действия, всё, что он делал для Вэй Усяня, когда тот поздно возвращался (готовил для него, делал массаж, следил, чтобы к его возвращению в комнате было достаточно тепло), громко и ясно говорило Вэй Усяню, что он определённо знал о том, что задумал Вэй Усянь; возможно, он не знал деталей, но он совершенно точно догадывался, что Вэй Усянь во что-то вовлечён. Возможно, раны, полученные Вэй Усянем во время ночной охоты, и были тем, что его разоблачило. Но он невиновен. Это в самом деле было случайностью. Подозрения Вэй Усяня прояснились, когда Лань Ванцзи нанёс мазь на порезы на пальцах один раз, когда он заснул, а затем ещё раз, прежде чем проснулся утром. Лань Ванцзи никогда не отчитывал его, не приставал с расспросами, он лишь старался изо всех сил поддержать Вэй Усяня по мере своих возможностей, и это только укрепляло решимость Вэй Усяня подарить ему лучший праздник середины осени.   За день до праздника Вэй Усянь проснулся до рассвета, встревожив при этом Лань Ванцзи, который сам только что проснулся и увидел, что Вэй Усянь уже одевается и готовится к выходу. — Ты рано, — сказал Лань Ванцзи, взяв со стола свою лобную ленту. Вэй Усянь улыбнулся Лань Ванцзи, прежде чем подойти к нему и взять с его рук лобную ленту. Повернув Лань Ванцзи так, чтобы его спина была обращена к нему, Вэй Усянь заговорил, поднеся лобную ленту ко лбу Лань Ванцзи: — Надо кое-что сделать. Лань Ванцзи не ответил. Долгое время они молчали, что само по себе было странно. Вэй Усянь всегда заполнял подобные моменты разговором. Но сейчас он держал рот на замке, полностью сосредоточившись на лобной ленте Лань Ванцзи, в то время как Лань Ванцзи смотрел прямо перед собой, стараясь не слишком волноваться из-за этой непредвиденной смены настроения. Наконец Вэй Усянь завязал узел и развернул Лань Ванцзи так, чтобы они могли смотреть друг на друга. — Вэй Ин... — Лань Чжань, ты мне доверяешь? — Вэй Усянь прервал его, прежде чем Лань Ванцзи успел продолжить. Лань Ванцзи был застигнут врасплох, но быстро пришёл в себя и кивнул Вэй Усяню. Вэй Усянь снова улыбнулся. Встав на цыпочки, он поцеловал Лань Ванцзи в кончик носа, затем прикоснулся губами к его губам, прежде чем обвить руками шею Лань Ванцзи, притянув его к себе для более глубокого поцелуя. Он хотел сказать спасибо, но они пообещали друг другу, что между ними нет места для спасибо и прости. Поэтому он просто прошептал это в своём сердце, надеясь, что это так или иначе дойдёт до Лань Ванцзи. После долгого поцелуя Вэй Усянь отстранился от Лань Ванцзи, его обычная ослепительная улыбка вернулась на его лицо, когда он похлопал Лань Ванцзи по плечу. — Не смотри на меня так, ты знаешь, что я слаб против твоих невинных глаз! Я могу выболтать все свои секреты и впустую потратить все свои усилия! — сказал Вэй Усянь между смешками. Ошеломлённое выражение лица Лань Ванцзи вызвало у него теплоту в груди. Ему очень хотелось снова поцеловать Лань Ванцзи, но если он продолжит, то, возможно, не сможет остановиться. Вместо этого он потёр кончики их носов и сказал: — Я так тебя люблю, Лань Чжань. — Мгм, — тихо выдохнул Лань Ванцзи, его руки на талии Вэй Усяня сжались ещё сильнее, громко и ясно сообщая свой ответ Вэй Усяню. — Будь хорошим мальчиком и жди моего возвращения, хорошо? — сказал Вэй Усянь, одним пальцем зацепившись за конец лобной ленты Лань Ванцзи. — А когда я вернусь, мы продолжим. — Вэй Ин, — позвал Лань Ванцзи, прежде чем Вэй Усянь успел выйти из комнаты. — Хм? — Вэй Усянь остановился и оглянулся. — ...Будь осторожен, — только и сказал Лань Ванцзи, вызвав хриплый смех Вэй Усяня. — Не надо так волноваться! Лань Чжань, ты такой... — Вэй Усянь сделал паузу, глубоко вздохнул, и его улыбка немного угасла. — Я не собираюсь сражаться со зверем или кем-то ещё. Но я последую твоему совету. В конце концов, твой дядя свирепее всех зверей, которых я когда-либо встречал. Он вышел из комнаты, оставив Лань Ванцзи в недоумении смотреть на дверь. Из-за последних слов Вэй Усяня беспокойство Лань Ванцзи только усилилось.

***

Утренние чтения начнутся только через час. После завтрака Лань Цижэнь удалился в свою комнату, готовясь побаловать себя кратким чтением перед занятием. Но его план был прерван тихим стуком в дверь и голосом, из-за которого он нахмурил брови. — Вэй Ин, — крикнул он. — Что ты тут делаешь? — Учитель! — Радостный голос Вэй Усяня эхом разнёсся по комнате. — Могу я с вами поговорить немного? — Если это о том, что происходит между тобой и Ванцзи, я не хочу ничего слышать, — ответил Лань Цижэнь. Вэй Усянь был уверен, что Лань Ванцзи поговорил с Лань Цижэнем об их отношениях в первый же день их возвращения в Облачные Глубины. Он знал, что Лань Ванцзи определённо справится с этим лучше него, так что было разумно позволить ему поговорить с дядей. Но, в то же время, Вэй Усянь понимал, что избегает общения с Лань Цижэнем с тех пор, как поселился в Облачных Глубинах. Возможно, Лань Цижэня это устраивало. Со времён обучения в Гусу Вэй Усянь дал понять, что способен пойти в неправильном направлении, и он-таки отважился пойти по тёмному пути, взяв с собой его лучшего ученика Лань Ванцзи и испортив его. Вэй Усяню приходилось иметь дело со многими, но отношения между ним и Лань Цижэнем были сложнее, чем с кем-либо, и им определённо требовалось больше времени, чтобы распутать их. И всё же необходимо было сделать первый шаг. Вэй Усянь подумал, что это может стать хорошей возможностью. Хотя то, что он собирался сказать позже, было очередным нарушением правил. Как тот же старый Вэй Усянь. — Дело не в этом, — сказал Вэй Усянь. — Ну, может быть, и в этом тоже, совсем чуть-чуть. Из глубины комнаты послышался беспокойный вздох. Вэй Ин молча ждал. Через несколько мгновений послышались шаги, и в следующую секунду дверь распахнулась, представляя взору нахмурившегося Лань Цижэня. — О чём ты хотел поговорить? Говори быстрее, — сказал Лань Цижэнь. — Спасибо, Учитель! — воскликнул Вэй Усянь. — В Облачных Глубинах запрещено шуметь! — Простите, простите! — Вэй Усянь ударил себя по губам. Улыбнувшись, он продолжил. — Я знаю, что с тех пор, как появился здесь, я не поговорил с Учителем как следует, и вы, наверное, тоже не желаете со мной разговаривать, ничего страшного! Я знаю, что причинил много неприятностей вам, клану Гусу Лань, Лань Чжаню, и я знаю, что не смогу компенсировать весь ущерб, который причинил. Что было, то было. Я не могу повернуть время вспять, и я определённо не могу управлять эмоциями. Даже если вы попросите меня оставить Лань Чжаня, я не смогу этого сделать. — Ты! В этот момент Лань Цижэнь, должно быть, подумал, что Вэй Усянь пришёл действовать ему на нервы, говоря вещи, которые он не хотел слышать, и напоминая ему о реальности, от которой он хотел отвернуться. Поняв, что он отклоняется от темы, Вэй Усянь быстро продолжил, прежде чем Лань Цижэнь успеет его прогнать. — Но, но! Клянусь, я больше не причиню вам неприятностей! Я буду следовать всем правилам, я буду хорошо относиться к Лань Чжаню, я буду хорошо относиться к вам, но... но... — запнулся он и, сглотнув, осознал, что говорил слишком быстро. На лицо Лань Цижэня пробралась мрачная тень. Как только он убедился, что пауза сделала своё дело, и напряжение между ними спало, Вэй Усянь продолжил: — ...только на этот раз у меня есть всего одна просьба. — Просьба? — Лань Цижэнь с любопытством приподнял бровь, зная, что именно по этой причине Вэй Усянь пришёл к нему рано утром. — Нарушить правила в последний раз, — тихо проговорил Вэй Усянь. — Что? — воскликнул Лань Цижэнь. — В Облачных Глубинах запрещено шуметь! — Вэй Усянь прикрыл голову руками, словно боясь, что Лань Цижэнь ударит его по голове. — Ты!.. — Лань Цижэнь, казалось, вот-вот получит сердечный приступ. — Что ты имеешь в виду, говоря «нарушить правила в последний раз»? Разве ты уже не нарушил достаточно правил? — Ни разу с тех пор, как вернулся, — в свою защиту сказал Вэй Усянь. — Ты! — Прошу прощения! Но я не делаю это ради веселья! — Вэй Усянь поспешил объяснить. — Я лишь подумал, что было бы неплохо всем вместе завтра отпраздновать середину осени. Всего лишь один день. Пожалуйста, позвольте мне это сделать, Учитель! С этими словами Вэй Усянь опустился на колени и склонился перед Лань Цижэнем, опустив голову и прижав лоб к земле. Лань Цижэнь мгновенно посмотрел на него. Вэй Усянь был единственным учеником, который осмеливался нарушать правила в Облачных Глубинах, как будто они ничего не значат. Его характер, поведение и само его существование противоречили всему, во что верили в клане Гусу Лань. Лань Цижэнь всегда думал, что это диковинно и неудачно для Лань Ванцзи, человека, который, как он полагал, понимал клан Лань, который поклялся следовать учению, и который явно умён, влюбиться в Вэй Усяня. Он глубоко вздохнул. В любом случае он не понимал, что такое любовь. В то время как он посвятил свою жизнь обучению и сохранению ценностей клана Лань, Лань Ванцзи, сам того не осознавая, посвятил жизнь защите людей, которых он любил. Кто он такой, чтобы выбирать за него его путь? Всё, чего хотел Лань Цижэнь, это направить его на правильный путь, даже если они по-разному понимали значение «правильного пути». Но Лань Цижэнь был уверен в одном: Он никогда не хотел бы снова увидеть того Лань Ванцзи из прошлого, который изолировался от всех, сдался. Именно тогда Лань Цижэнь понял, что такое страх. Страх потерять не только своего лучшего ученика, но и своего драгоценного племянника. Так что, несмотря на то, что Лань Цижэнь обвинял Вэй Усяня за то, что он сделал с Лань Ванцзи, внутри он понимал, что ни один из них не мог это контролировать. И раз уж так случилось, было бы эгоистично мешать им быть счастливыми. Тем не менее, как старший, а тем более как тот, кто непреклонно придерживался учения клана Лань, Лань Цижэнь не мог открыто признать их отношения. Лань Ванцзи понимал это, и, очевидно, Вэй Усянь тоже это понимал. — Я более чем счастлив принять любое наказание послезавтра! — продолжил Вэй Усянь, по-прежнему уткнувшись лицом в землю. — ...Запомни свои слова, — ответил Лань Цижэнь обескураженным голосом. — Да! — Вэй Усянь поднял голову и широко улыбнулся. — Любое наказание! Лань Цижэнь снова вздохнул: — И какие же правила ты собираешься нарушить?

***

В ту же ночь Лань Ванцзи вошёл в комнату, ожидая увидеть пустое пространство. Он вздохнул, поставил поднос с едой на стол и уже собирался сесть за стол, как окно его комнаты открылось. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в комнату вкатилась тень, метнулась к кровати и спряталась под толстым одеялом. Лань Ванцзи снова вздохнул, на этот раз с намёком на улыбку, и подошёл к кровати. — Вэй Ин. Одеяло немного приподнялось, ровно настолько, чтобы Лань Ванцзи мог увидеть пару глаз, выглядывающих из темноты. — Сначала искупайся, — сказал Лань Ванцзи. Вэй Усянь внезапно сел, отбросил одеяло и с ухмылкой на лице обвил руками шею Лань Ванцзи. — Лань Чжань, я вернулся! Приветствуй меня! Лань Ванцзи положил руку на талию Вэй Усяня, от этого простого жеста Вэй Усянь упал прямо на Лань Ванцзи. Его жажда тепла Лань Ванцзи была так очевидна. — Ты не такой холодный, как обычно, — заметил Лань Ванцзи. Повинуясь инстинкту, он понюхал шею Вэй Усяня и облизал языком кожу, посылая мурашки по спине Вэй Усяня. — Семена лотоса?.. Услышав это, Вэй Усянь оттолкнул Лань Ванцзи, и его первоначальная ухмылка сменилась недовольной гримасой. — Что это значит? Ты относишься ко мне как к еде? Лань Чжань, я не могу поверить, что ты такой человек, когда снаружи выглядишь таким элегантным и невинным. Я недооценивал тебя! Лань Ванцзи просто смотрел на него, пока Вэй Усянь продолжал болтать, его слегка растерянное лицо заставило Вэй Усяня почувствовать себя немного плохо. — Н-не смотри на меня так. Ладно, ладно, я сдаюсь. Я перестану дурачиться, — сказал Вэй Усянь, отводя взгляд. — Я хочу сказать, что если ты считаешь меня едой, то должен знать, что делать, верно? Я уже в твоей кровати, не следует ли тебе... а-а-а! В следующее мгновение Лань Ванцзи наклонился к нему и впился зубами в обнажённую шею, застав Вэй Усяня врасплох. Даже если он проснётся со следами укусов по всему телу, ничего страшного. Потому что его план снова сработал. И это был последний раз, когда Вэй Усянь нуждался в нём. Завтра наступит великий день.

***

Проснувшись на следующий день, Лань Ванцзи не обнаружил Вэй Усяня рядом. По правде говоря, просыпаться в такую рань для Вэй Усяня было ужасно тяжело. Вэй Усянь прекрасно знал, что одно простое движение может легко разбудить Лань Ванцзи. Поэтому он позаботился о том, чтобы вымотать Лань Ванцзи как следует прошлой ночью, несмотря на то, что ему самому пришлось столкнуться с последствиями на следующий день. Обычно они не отпускали друг друга, пока не займутся любовью дважды за ночь. Были ночи, когда они были исключительно активны, и ночи, когда они были поспокойнее. Прошлая ночь была первым вариантом, хотя и намеренно. Вэй Усянь держался за поясницу, пока волочил ноги по тёмному коридору, время от времени оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Лань Ванцзи не следует за ним по пятам. Надо быть очень осторожным. Лань Ванцзи обладал грацией кошки, он словно плыл по полу, а не ходил по нему. Вэй Усянь не удивился бы, если бы вдруг обнаружил, что Лань Ванцзи стоит прямо у него за спиной, не издавая ни звука. Но сегодня ему повезло. Пока он шёл, Лань Ванцзи нигде не было видно. Пройдя на кухню, он открыл бамбуковый контейнер, в котором хранил еду, приготовленную накануне вечером, блаженно принюхался, чтобы убедиться, что ничего не испортилось и снова закрыл крышку. Одно задание выполнено. Готовка была самым сложным, что он делал в своей жизни. В прошлом он мог без особых усилий овладеть любым навыком. Плавание, стрельба из лука, сражение на мечах — всё, что угодно. Но когда дело доходило до готовки, все его таланты словно растворялись в воздухе, превращая его в обычного человека. Ему было немного жаль Лань Сычжуя и Лань Цзинъи. Сами они не были великими поварами, но они испробовали свои навыки в кулинарии, пытаясь помочь Вэй Усяню, и оба вышли из кухни, поклявшись больше не вступать в это место. Из всего этого Вэй Усянь вынес один важный урок: он никогда не должен принимать как должное готовку Лань Ванцзи и должен съедать всё до последнего кусочка, независимо от того, насколько он сыт. Он был уверен, что Лань Ванцзи не заходил на кухню так часто, как это делал он, но тот факт, что Лань Ванцзи мог приготовить такие вкусные блюда, бесконечно удивлял Вэй Усяня. Он в самом деле был гением. Вэй Усянь гордился тем, что вышел замуж за такого мужчину. Наслаждаясь восхитительным послевкусием роскошных блюд Лань Ванцзи, Вэй Усянь покинул кухню и направился к следующему пункту назначения. Небо начало светлеть. Вероятно, ему следует вернуться в цзинши, чтобы проверить, как там Лань Ванцзи, и сказать ему, что он никуда не пропал. Должно быть, Лань Ванцзи уже проснулся. И, возможно, ему больно от того, что Вэй Усяня нет рядом. Но прежде чем он смог изменить свой маршрут, он столкнулся с Лань Сычжуем, который сообщил, что они с Лань Цзинъи встали и готовы закончить приготовления. — Половина? — воскликнул Вэй Усянь. — Мы думали, что они в порядке, но похоже, что мы не выровняли положение свечей... — объяснил Лань Сычжуй. В то время как Вэй Усянь был занят приготовлением лунных пирогов на кухне вчера вечером, Лань Сычжуй и Лань Цзинъи получили задание опробовать фонари. В результате половина фонарей сгорела в момент, когда их зажгли. — Тогда нам нужно их переделать, — Вэй Усянь подпер рукой подбородок, слегка нахмурив брови. — Да, — согласился Лань Сычжуй. — Учитель Вэй, вас что-то беспокоит? — О, нет, я лишь беспокоюсь, хватит ли времени на всё... — Я помогу вам заработать немного времени. Услышав третий голос, Вэй Усянь и Лань Сычжуй подпрыгнули. Как брат, как брат. Обернувшись, они увидели Лань Сичэня, стоящего чуть поодаль от них, он будто только что появился из воздуха. — Два Нефрита в самом деле очень страшны, — громко вздохнул Вэй Усянь. — Я приму это за комплимент, молодой господин Вэй, — улыбнулся Лань Сичэнь, поклонившись. — Дядя рассказал мне о вашем плане. — И попросил присматривать за мной? — поддразнил Вэй Усянь. — ...И да, и нет, — Лань Сичэнь дал двусмысленный ответ. — А? — Не обращайте внимания. Вам нужно время, не так ли? — спросил Лань Сичэнь. — Ванцзи и я выйдем в город сегодня. Я могу помочь вам заработать больше времени, если нужно. — Сегодня? Из всех дней? — Вэй Усянь прищурился, пристально глядя на него с вопросительной ухмылкой. Он уже знал, о чём идёт речь, но естественно не мог не поддразнить Лань Сичэня, желая увидеть его реакцию. — Я думаю, молодой господин Вэй знает это лучше, чем кто-либо из нас, — Лань Сичэнь оставался таким же спокойным, как всегда, с невинной улыбкой на лице. Вэй Усянь рассмеялся. — Спасибо, брат, — сказал он и снова рассмеялся, увидев удивление на лице Лань Сичэня. — Думаю, нам понадобится дополнительное время. Столько, сколько вы можете нам дать! — Конечно, — Лань Сичэнь кивнул. — Мне интересно посмотреть, что вы приготовили. Буду с нетерпением ждать сегодняшний вечер. Сказав это, Лань Сичэнь развернулся и ушёл. — Вы его слышали. У нас есть время, — Вэй Усянь подмигнул Лань Сычжую, который всё ещё был в замешательстве. — У-учитель... — Не обращайте внимания на детали! —Вэй Усянь обвил рукой шею Лань Сычжуя, подталкивая его в сторону комнаты, где они хранили материалы для своих фонарей. — Сейчас нам надо сосредоточиться на фонарях, об остальном подумаем позже. Ах, мои бедные пальцы. Лучше Лань Чжаню наградить меня чем-нибудь хорошим после этого. Лань Сычжуй лишь улыбался, пока его тащили по коридору. Их день только начался.

***

Когда они, наконец, закончили с приготовлениями, сумерки уже опускались, дневной свет растворялся во мраке. Вэй Усянь, Лань Сычжуй, Лань Цзинъи и другие ученики, которые знали, что они задумали, уже собрались в саду, устанавливая маленькие фонарики на ветвях дерева, расставляя столы и подготавливая фонарики. Вэй Усянь сидел, прислонившись к дереву, наслаждаясь полной луной. При виде кроликов лёгкая улыбка украсила его лицо. Теперь ему больше нечего было делать. После целой недели недосыпания и нехватки времени, наряду с бесчисленными тайными играми, в которые он играл с Лань Ванцзи, конец всего внезапно заставил его почувствовать себя потерянным. Давно он не был так продуктивен, как на прошлой неделе. Конечно, время от времени он сопровождал юных адептов ордена Лань во время ночной охоты, но это происходило лишь «время от времени». Бывали дни, когда ему буквально нечем было заняться, он проводил время либо в цзинши, либо в библиотеке, погружённый в книги, книги и Лань Ванцзи. Лань Ванцзи предложил снова отправиться в путешествие, но Вэй Усянь отклонил это предложение, посчитав, что они слишком торопятся, ведь они только что вернулись. Кроме того, он знал, что в Облачных Глубинах нуждались в Лань Ванцзи, особенно сейчас, когда Лань Сичэнь ещё не полностью оправился. Вэй Усянь умел веселиться, но ему не хотелось принимать решения, которые в будущем доставили бы проблемы Лань Ванцзи. У них теперь есть время. Нет никакой необходимости спешить. Они могут снова отправиться в длительное путешествие, когда всё успокоится. Вэй Усянь небрежно присвистнул, хихикая про себя, представляя себе лицо Лань Ванцзи, когда он вернётся и всё это увидит. Лань Ванцзи уже подозревал что-то, но то, что приготовил Вэй Усянь явно не соответствовало его ожиданиям. После всего, что Лань Ванцзи сделал для него за его спиной, теперь у Вэй Усяня наконец появился шанс удивить его в ответ. Вероятно, это было не так уж много, им всё ещё предстояло посетить семейное пиршество после, это определённо не было главным событием праздничного сезона. Но всё же... — Учитель Вэй, Учитель Вэй, они вернулись!— раздался голос Лань Цзинъи. Вэй Усянь быстро встал, стряхивая травинки с одежды. Как и сказал Лань Цзинъи, он увидел две тени — одну Лань Сичэня, а другую Лань Ванцзи, идущие по коридору из дальнего угла. Лань Сичэнь разговаривал с Лань Ванцзи, пытаясь отвлечь его внимание. Лань Ванцзи не сводил глаз с брата, время от времени кивая и отвечая на его слова короткими фразами. И только когда они дошли до угла, откуда был виден сад, оба остановились. Лань Сичэнь улыбнулся ученикам, готовым поприветствовать их, в то время как глаза Лань Ванцзи загорелись от удивления. — Добро пожаловать домой, глава ордена Лань, Ханьгуан-цзюнь! — поприветствовали их ученики. — Я вижу, вы все готовы, — одобрительно произнес Лань Сичэнь. — Это... — замялся Лань Ванцзи. Лань Сичэнь похлопал Лань Ванцзи по спине. — Разве ты не знаешь, Ванцзи? Что ещё это может быть? Затем Лань Ванцзи огляделся, выискивая что-то. Заметив это, ученики начали расходиться, открывая вид на Вэй Усяня, который всё ещё стоял как вкопанный, размахивая веткой в руке с игривой ухмылкой на лице. — Брат! Лань Чжань! Сюрприз! Счастливы? Нет? Удивлены? Нет? Выражение лица Лань Ванцзи было непроницаемым, но судя по тому, как Лань Сичэнь улыбнулся ещё шире, увидев его лицо, это могло означать только что-то хорошее. — Лань Чжань! Почему ты так смотришь? Знаешь, сколько хлопот мне пришлось пережить, чтобы подготовить всё это?! Я даже пожертвовал своим телом и душой учителю только для того, чтобы он позволил мне нарушить ещё больше правил! А, и Сычжуй с Цзинъи тоже! Они хорошие дети! Не забудь наградить их позже! Эй, Лань Чжань, ты меня слушаешь? П-почему ты бежишь сюда? Лань Чжань! Лань Чжань?! Пока Вэй Усянь говорил, Лань Ванцзи подошёл к нему, схватил за запястье и потащил за дерево, прежде чем Вэй Усянь успел что-либо понять. В следующую секунду Лань Ванцзи прижал его к дереву и поцеловал. Поцелуй был грубым, нетерпеливым и страстным, как будто Лань Ванцзи намеревался высосать из него весь воздух. Вэй Усянь ухватился за одежду Лань Ванцзи, чтобы не упасть на колени. Своим затуманенным сознанием он смутно слышал звуки, раздающиеся позади них. Голос Лань Сичэня, наставляющий учеников вокруг. Голос Лань Цижэня, кричащий об отсутствии манер и дисциплины. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лань Ванцзи наконец отпустил его, прикусив нижнюю губу. — Лань... Лань Чжань, что ты делаешь? Как смело с твоей стороны вытворять подобное перед учениками и своим братом? — сказал Вэй Усянь. — Не прямо перед ними, — сказал Лань Ванцзи приглушённым голосом, тяжело дыша. — Но всё же... — Ты виноват! — Лань Ванцзи буквально рычал, заставив тем самым Вэй Усяня рассмеяться. Он прижал ладони к лицу Лань Ванцзи. Как и ожидалось, его лицо горело, несмотря на спокойную, светлую кожи. — Да, да, я виноват, я во всём виноват. А теперь, раз уж я признал свою вину, могу я продолжить нарушать правила, как и обещал твоему дяде? — В тот день. Когда ты упомянул дядю... Вэй Усянь кивнул. Лань Ванцзи вздохнул. — Не бери в голову! — Вэй Усянь схватил Лань Ванцзи за запястье. — На этот раз я действительно приложил много усилий. Не трать их впустую! Не каждый день мне хочется работать, понимаешь? Какой же ты счастливый человек. Лань Ванцзи позволил Вэй Усяню вытащить себя из тени прямо в толпу. — Ешьте, ешьте! — сказал Вэй Усянь, подойдя к столу. — Обязательно всё попробуйте! Я сам всё сделал! Вы должны радоваться, что вам выпала возможность попробовать еду, приготовленную самим Старейшиной Илин! — Всё в порядке! Я попробовал! Не остро! — сказал Лань Цзинъи. — Как грубо! Лань Чжань, посмотри на Цзинъи! Это он остановил меня, когда я хотел положить чили в кастрюлю! Что плохого в острой еде? Разве не существуют острые лунные пряники? В таком случае я могу быть первым, кто их сделает! В любом случае мне не впервой быть первым. Лань Чжань, скажи что-нибудь! Разве ты тоже не хочешь попробовать острые лунные пряники? — Я хочу всё, что ты приготовишь, — сказал Лань Ванцзи, мгновенно заткнув рот Вэй Усяню. Лань Сичэнь, подслушивавший их разговор, тихо усмехнулся. — Т-ты, Лань Чжань, ты... — запнулся Вэй Усянь. — Разве это не здорово, молодой господин Вэй? Хоть кто-то доест все ваши блюда, — вмешался Лань Сичэнь. — Т-ты сам это сказал, Лань Чжань. Что бы я ни приготовил, ты всё съешь. — Мгм, — ответил Лань Ванцзи, не задумываясь. — Съешь это! — Вэй Усянь сунул лунный пряник в рот Лань Ванцзи, и тот послушно принялся жевать, словно стараясь насладиться каждым кусочком. Впервые за много веков Облачные Глубины встретили свою самую шумную ночь. Ученики собрались вокруг стола, поедая один лунный пряник за другим, некоторые разговаривали друг с другом, некоторые сидели на земле, играя с кроликами во время еды. Когда еда уже заканчивалась, Вэй Усянь взял один фонарь, встал перед остальными учениками и кашлянул несколько раз, чтобы привлечь их внимание. — Послушайте, послушайте! Я научу вас тому, чему вас здесь никогда не нау... Я имею в виду! — он быстро изменил свои слова, заметив суровый взгляд Лань Цижэня. — Чему вам предстоит здесь научиться! Это, — Он поднял фонарь и помахал им. — Называется фонарь. Сычжуй, Цзинъи и я сделали их для всех. Всё, что вам нужно сделать, это написать своё желание на фонаре, зажечь его и отправить в небо. — Что произойдёт, если мы напишем на нём свои желания? — один из учеников поднял руку. — Хороший вопрос! Легенда гласит, что ваше желание обязательно сбудется! Ученики ахнули от изумления. — Но вам известно, как работают легенды. Мы можем лишь попытаться. Если сработает, значит, это правда! Если — нет, значит, вы загадали неразумное желание. — Подойдите сюда и возьмите по одному, — закончил Вэй Усянь, указывая на фонари. — Лань Чжань, я уже взял нам, пойдём туда и напишем свои пожелания. — Мгм. Держась за руки, они отошли от толпы и сели в центре собравшихся кроликов. — Желание, ха? — Вэй Усянь постучал кончиком каллиграфического пера по щеке. — Ого, Лань Чжань, ты уже пишешь? Покажи мне. Что ты загадал? — Секрет, — Лань Ванцзи убрал свой фонарь от Вэй Усяня. — Жадина, — Вэй Усянь надул губы. — Ничего, я тоже придумал. Некоторое время они сосредоточенно писали на фонарях. Каждый раз, когда Вэй Усянь пытался украдкой взглянуть на то, что писал Лань Ванцзи, Лань Ванцзи отдалялся от него. И после пятой попытки Вэй Усянь сдался, наконец, сосредоточившись на своём желании. Так он сказал Лань Ванцзи, но на самом деле он определился с желанием ещё тогда, когда решил сделать это с Лань Ванцзи. Нет никакой необходимости думать об этом. У него было всего одно-единственное желание. Поэтому, улыбнувшись, он начал писать его на фонаре. Он сказал, что легенды — это всего лишь легенды, и нет никакой гарантии, что желания сбудутся, если выпустить их в небо. Конечно, Вэй Усянь это знал. Но если это простое желание... Если это желание уже сбылось, и он лишь хотел, чтобы оно продолжалось... Возможно, тогда это совсем другое дело. — Лань Чжань, ты закончил? — Вэй Усянь толкнул локтем в спину Лань Ванцзи. Лань Ванцзи кивнул. — Я тоже! Давай запустим их. Встав, они направились туда, где все собрались. Лань Сычжуй уже начал учить остальных, как зажигать фонари, поэтому Вэй Усянь повернулся к Лань Ванцзи, намереваясь дать ему личный инструктаж. — Это легко. Просто потяни рисовую бумагу вверх, зажги свечу внутри и наблюдай, как она поднимается сама по себе. На этот раз свечи должны правильно располагаться. Лань Ванцзи уже отошёл за небольшой бутылкой огня, когда Вэй Усянь потянул за рисовую бумагу. Кивнув друг другу, Лань Ванцзи первым зажёг свой фонарь, наблюдая, как он поднимается с земли и грациозно парит в небе. Вскоре Вэй Усянь зажёг свой. Они оба смотрели, как их фонари поднимались бок о бок, прямо в непроглядно-тёмное небо, словно направляясь к прекрасной серебряной полной луне. Вокруг них горели сотни других фонарей, все они стремительно поднимались вверх, создавая захватывающую дух картину тёмного неба, заполненного маленькими движущимися огоньками. — Так красиво... — выдохнул Лань Сычжуй. — Смотри, смотри! Мой ударился в твой! — Лань Цзинъи указал в небо, схватив Лань Сычжуя за рукав. — Они сгорят? — В-всё должно быть в порядке. Я убедился, что рисовая бумага выдержит несколько ударов... — робко ответил Лань Сычжуй. — Ха-ха-ха! Лань Чжань, если наши фонари столкнутся и сгорят вместе, значит, мы умрем вместе, верно? — пошутил Вэй Усянь. — Хорошо, — ответил Лань Ванцзи, отчего у Вэй Усяня отвисла челюсть. — Хорошо? Чего хорошего? Это совсем не хорошо. Это просто шутка. Проснись, Лань Чжань, ещё не время спать. Лань Ванцзи лишь улыбнулся. — Ах, теперь я чувствую себя совсем неуютно. Лань Чжань, достань свой гуцинь, — сказал Вэй Усянь. — Зачем? — Давай сыграем вместе мелодию. Нельзя тратить понапрасну ночь, — подмигнул Вэй Усянь, похлопав Чэньцин и потянув за пояс. Кивнув, Лань Ванцзи взял свой гуцинь с соседнего стола, куда он положил его, когда они вернулись ранее. Ученики вместе с Лань Цижэнем и Лань Сичэнем сидели на траве, не сводя глаз с Вэй Усяня. — Он здесь, он здесь! — Вэй Усянь с энтузиазмом махнул рукой в сторону Лань Ванцзи. — Скорее иди сюда, Лань Чжань! Мы должны начать песню до того, как все фонари исчезнут. Мелодия песни окутала атмосферу, тон спокойный и неотразимо сладкий. Мелодия флейты Вэй Усяня была сильной и решительной, в то время как мелодия гуциня Лань Ванцзи была безмятежной и спокойной. Когда они оба соединялись, мелодия успокаивала душу, позволяя ей отдохнуть, будто это было её основной функцией. Та ночь несомненно была самой шумной ночью, которую когда-либо переживали в Облачных Глубинах, но это была также, несомненно, одна из самых успокаивающих, счастливых ночей в Облачных Глубинах.

***

Несмотря на попытку Вэй Усяня нарушить правила, он вскоре был вынужден вернуться к привычному распорядку ордена Лань, присоединившись к остальным на семейном пиршестве, организованном орденом в честь праздника осени. Вэй Усянь осознал важность таких пиршеств ещё с тех пор, когда был частью ордена Юньмэн Цзян. То, что ему позволили присутствовать на семейном пиршестве вместе с Лань Ванцзи, означало, что его признали как партнера Лань Ванцзи, иными словами, теперь его рассматривали не только как спутника Лань Ванцзи на тропе самосовершенствования, но и как часть ордена Гусу Лань. Вэй Усянь не нуждался ни в расспросах Лань Ванцзи, ни в том, чтобы Лань Ванцзи сам рассказал ему, как упорно и долго Лань Ванцзи боролся за этот статус для него. Так что самое меньшее, что Вэй Усянь мог сделать — это уважать их традицию. Он даже принёс свои лунные пряники на пиршество, раздражая Лань Цижэня. Так как Лань Цижэнь одобрил просьбу Вэй Усяня, Вэй Усянь выпил все чаши с супом, которые ему подали. Лань Ванцзи всё это время бросал на него косой взгляд, наблюдая за каждым его движением. Заметив это, Вэй Усянь нарочно подмигнул ему, а затем слизнул последнюю каплю супа с уголка губ. Лань Ванцзи издал приглушенный кашель, прежде чем взять свою чашку, желая выпить чай, чтобы сохранить самообладание, но понял, что чашка пуста. Вэй Усянь чуть не повредил себе внутренности, пытаясь подавить свой смех на протяжении всего пиршества. По завершении пиршества Вэй Усянь первым вернулся в цзинши, а Лань Ванцзи направился к своему брату и дяде. — «Улыбка Императора» под полом, — прошептал ему Лань Ванцзи, прежде чем они расстались. Вэй Усянь с трудом удержался, чтобы не притянуть Лань Ванцзи для поцелуя. Как только Вэй Усянь вошёл в цзинши, он сразу же направился к тайнику, где Лань Ванцзи прятал «Улыбку Императора», и, как и ожидалось, пустые кувшины теперь были заменены тремя совершенно новыми с вином. Вэй Усянь жадно вынул одну из них, открыл крышку и вдохнул восхитительный аромат. — Лань Чжань, Лань Чжань, скажи мне, как не любить тебя, когда ты так меня балуешь, — восторженно пробормотал Вэй Усянь. Он поставил кувшин на стол, взял две чашки, подошёл к окну и расставил их на подоконнике. Луна была всё такой же яркой и круглой, как и прежде, и у него кружилась голова, пока он разливал вино по чашкам. Уже чувствуя жар от алкоголя, Вэй Усянь снял верхнее одеяние, стянул с волос красную ленту и заново собрал их в высокий хвост. Наконец, он сделал долгожданный глоток «Улыбки Императора». — Всё прекрасно! Прекрасно! Хорошее вино, прекрасный вид на луну, единственное, чего сейчас не хватает — это... очаровательного партнера, чтобы выпить со мной. Как только он это сказал, послышался звук открываемой двери. На лице Вэй Усяня появилась ухмылка. — ...уже нет, — прошептал он, увидев, как Лань Ванцзи недоуменно смотрит на его полуобнажённую соблазнительную фигуру с подносом в руках. — Здравствуй, прекрасное Божество, не хочешь ли выпить со мной под этим восхитительным лунным светом? — Вэй Усянь помахал чашкой с алкоголем в руке, его глаза блестели в тонком слое тумана, а щёки слегка порозовели. Лань Ванцзи медленно шагнул в его сторону. Только когда он подошёл ближе, Вэй Усянь наконец понял, что он держит в руках. — Лунный пряник? — Глаза Вэй Усяня заблестели. — Это тебе, — ответил Лань Ванцзи, садясь рядом с ним у окна. По какой-то причине Лань Ванцзи избегал его взгляда, но Вэй Усянь был слишком отвлечён, чтобы поддразнить Лань Ванцзи, как он обычно делал. — Я сегодня съел много лунных пряников, — проворчал Вэй Усянь, прежде чем кокетливо взглянуть. — Если только... этот не особенный? Что-то, что я должен попробовать? Лань Ванцзи не ответил; вместо этого он взял маленький нож и разрезал лунный пряник на четыре аккуратных, равных кусочка. Закончив, он отложил нож в сторону и налил себе немного «Улыбки Императора». — Ханьгуан-цзюнь. Эй? Ханьгуан-цзюнь? Почему ты меня игнорируешь? Ты не ответил на мой вопрос, — Вэй Усянь осторожно пнул Лань Ванцзи по ноге. — Что такого особенного в этом лунном прянике? — Попробуй, — сказал Лань Ванцзи, делая маленький глоток вина. — Хорошо, хорошо, я сам узнаю, — сдался Вэй Усянь. Взяв один кусочек лунного пряника, он понюхал его, затем отправил весь кусок в рот. Из его горла вырвалось рычание. — О-оштрый лунный пряник? — пробормотал он. — Разговаривать во время еды запрещено, — холодно произнёс Лань Ванцзи, лицо и жесты его были спокойны, как всегда. Вэй Усянь проглотил еду. — Острый лунный пряник?! Он существует? Лань Ванцзи молчал. — Погоди! Погоди, нет, нет, нет, — Вэй Усянь повернулся к Лань Ванцзи, с подозрением глядя на него. — Не существует. У кого может быть такой нелепый вкус, как у меня? Это означает, что единственная причина, по которой я его попробовал, заключается в том, что… Лань Ванцзи поднял глаза от чашки, чтобы посмотреть на Вэй Усяня, выражение его лица было таким же непроницаемым, как и всегда. Но Вэй Усянь провёл с Лань Ванцзи не один месяц и мог понимать, по крайней мере, часть того, что невербальные выражения Лань Ванцзи могли подразумевать. Кроме того, дрожащий намёк на робость в глазах Лань Ванцзи только что разоблачил его. — Лань Чжань, ты... — Вэй Усянь не знал что сказать. Его грудь разрывалась от переполнявших его эмоций; он хотел сделать много вещей с Лань Ванцзи, но проглотил всё это, лишь громко вздохнув, прежде чем обхватить ладонями лицо Лань Ванцзи. — Признавайся. Как долго? — Неделю, — ответил Лань Ванцзи, догадавшись о вопросе Вэй Усяня. — Ты... значит, ты уже знал, что я делал, вот почему ты указал на семена лотоса... — Голова Вэй Усяня шла кругом. Небрежно поцеловав Лань Ванцзи в губы, Вэй Усянь покачал головой. — Скажи мне, что мне с тобой делать, Лань Чжань? Ты заставляешь меня чувствовать все эти... чувства... Ты разрушаешь мою жизнь! Тебе лучше взять ответственность за это... на всю оставшуюся жизнь! В ответ Лань Ванцзи взял ещё один кусок лунного пряника и поднёс его к губам Вэй Усяня. Вэй Усянь захватил его одним укусом вместе с пальцем Лань Ванцзи и принялся посасывать кончик пальца. Прежде чем Лань Ванцзи успел вытащить его обратно, Вэй Усянь втянул всю длину в рот, лаская языком палец, смакуя каждый сантиметр. Лань Ванцзи, вздрогнув, слегка согнул палец во рту Вэй Усяня. Губы Вэй Усяня изогнулись в ухмылке. Прими это. В качестве мести. Доведение Лань Ванцзи до предела было одним из лучших талантов Вэй Усяня. Он сделал это, точно зная, что сведёт Лань Ванцзи с ума. Лань Ванцзи не выражал свои мысли словами, но его тело всегда было честным, и оно выдавало его каждый раз, когда Вэй Усянь провоцировал его подобным образом. Лань Ванцзи агрессивно выдернул палец изо рта Вэй Усяня, когда тот уже собирался зажать его руками. Схватив Вэй Усяня за плечи, Лань Ванцзи прижал его к стене и впился в его губы. Тело и разум Вэй Усяня привыкли к агрессии Лань Ванцзи во время занятий любовью. Он испытал его интенсивный пыл, передаваемый через грубые движения ещё в самый первый раз, когда они дали волю своим желаниям на постоялом дворе. Он никогда не забудет вспышку в глазах Лань Ванцзи, когда Лань Ванцзи притянул его к себе для поцелуя, легко утопив его в одном из лучших порывов похоти, которые он когда-либо испытывал в своей жизни. Это должно было быть шуткой, в лучшем случае провокацией, но Вэй Усянь никогда не представлял себе, что Лань Ванцзи отреагирует таким примитивным образом, как будто все эмоции, которые он подавлял в себе, вырвались на Вэй Усяня таким образом. Их языки переплелись, когда Вэй Усянь обвил руками шею Лань Ванцзи, страстно желая углубить поцелуй. После бесчисленных занятий любовью их тела и разумы достигли такой гармонии, что одного кроткого движения было более чем достаточно, чтобы понять, чего хочет другой. Всё, чего они хотели — это подарить друг другу как можно больше удовольствия. Слабый аромат заполнил сознание Вэй Усяня, когда он нежился в чувственном поцелуе с Лань Ванцзи. Этот запах Лань Ванцзи был как его личный афродизиак, от которого он пьянел, желая Лань Ванцзи ещё больше. Лань Ванцзи не сдерживал себя рядом с Вэй Усянем. Эта часть Лань Ванцзи принадлежала только Вэй Усяню. Только он мог вызвать зверя из глубины Лань Ванцзи, оправдывая свою славу тёмного заклинателя. Вэй Усяню это нравилось. Ему это так сильно нравилось. Он хотел увидеть полностью обнажённого Лань Ванцзи много лет назад, возможно, даже с тех пор, как они впервые встретились. Возможно, именно поэтому он был так настойчив с ним. Видя, как Лань Ванцзи выражает любые эмоции, контрастирующие с его обычным невозмутимым состоянием, Вэй Усянь испытывал такое удовольствие и чувство достижения, что всё больше и больше подталкивал его до предела, пока он не сможет обнажить больше истинного Лань Ванцзи. Иногда он подозревал, что был скрытым садистом, но, учитывая то, что ему нравилось, как грубо Лань Ванцзи обращается с его телом во время секса, возможно, он был мазохистом. Он мог бы быть и тем, и другим. Но он знал, что единственная причина, по которой ему нравилось всё, что он делал с Лань Ванцзи, и всё, что Лань Ванцзи делал с ним, заключалось в том, что он любит Лань Ванцзи. Он хотел чувствовать, видеть, слышать и всё остальное с Лань Ванцзи. Просто потому что он его любит. — Лань Чжань... — сказал он, прервав поцелуй и тяжело дыша. Его губы припухли и покраснели, глаза затуманились, трепеща от сильного желания, а щёки порозовели, пока по лицу стекал пот. — Я правда не могу недооценивать твою красоту. Всего несколько минут назад ты был таким элегантным, грациозным, как Божество. Посмотри на себя сейчас. — Помолчав, Вэй Усянь прижал ладони к лицу Лань Ванцзи. — Я до сих пор не могу понять, почему твоё лицо совсем не покраснело, когда оно такое горячее. Он знал, что соблазняет Лань Ванцзи с самого начала пиршества. Вернувшись в одиночку, он ждал, пока придёт Лань Ванцзи и возьмёт его. Он даже не мог вспомнить время, когда не желал Лань Ванцзи. — Остро? Или нет? — одним пальцем он приподнял подбородок Лань Ванцзи, прищуриваясь, желая прочесть скрытые эмоции за ясным взглядом Лань Ванцзи. — Остро, — ответил Лань Ванцзи. — Ха-ха-ха! Ханьгуан-цзюнь, ты мог бы сказать мне с самого начала, что ты не можешь есть острую пищу, которая мне нравится, понимаешь? Каждый раз когда мы ели вместе... я по большей части заказывал острые блюда! Если бы ты мне сказал... — Кто сказал, что я не могу? — голос Лань Ванцзи стал твёрже, застав Вэй Усяня врасплох. — А? Ты можешь? Ты хочешь сказать, что можешь съесть всю острую пищу, которую я приготовлю? — провоцировал Вэй Усянь. — Я... могу! — Лань Ванцзи процедил сквозь зубы. — Пфф... ха-ха-ха! Ханьгуан-цзюнь, Боже мой, — Вэй Усянь покачал головой. Конечно, он знал, что Лань Ванцзи может. Даже если вначале он не мог, он изо всех сил старался приспособиться к вкусам, чтобы со временем начать есть еду, которую любит Вэй Усянь. Он прошёл огромный путь, чтобы научиться готовить еду для Вэй Усяня и даже сделать ему этот никогда прежде невиданный острый лунный пирог. — Если это так... — Вэй Усянь наклонился к нему, дразняще лизнул его верхнюю губу, прежде чем снова обхватить руками шею Лань Ванцзи. — Попробуй и увидишь, сможешь ли ты принять больше остроты во мне? Лань Ванцзи не нужно было повторять дважды. В следующую секунду он снова впился в Вэй Усяня поцелуем. Вэй Усянь, уже зная к чему это приведёт, обхватил ногами талию Лань Ванцзи. Лань Ванцзи яростно бросил его на кровать, не прерывая поцелуй. Он принялся покусывать его за подбородок, целуя всю шею, прежде чем укусить выступающее горло Вэй Усяня. — А... второй молодой господин Лань как всегда агрессивен, — прокомментировал Вэй Усянь, прерывисто хихикая и постанывая. — Посмотри на меня. Он приподнял лицо Лань Ванцзи, заставив мужчину посмотреть на него. Вэй Усянь прижал палец к губам Лань Ванцзи. — Ты не думаешь, что я заслуживаю награды за то, что так много сделал для тебя сегодня? — прошептал Вэй Усянь, проводя пальцем по линии губ Лань Ванцзи. В ответ Лань Ванцзи схватил его руку, сердито посмотрел на порезы на пальцах Вэй Усяня и принялся нежно облизывать его кожу. Вэй Усянь рассмеялся. Для него это было слишком, он уже чувствовал, как его член начал понемногу подниматься. Лань Ванцзи явно понимал, к чему клонит Вэй Усянь. Облизав все порезы на пальцах Вэй Усяня, Лань Ванцзи наклонился, чтобы снять с него штаны. — Неплохо, Ханьгуан-цзюнь. Ты сегодня довольно терпеливый. Я почти удив... а-а-а! Дразнящие комментарии Вэй Усяня растворились в воздухе, когда Лань Ванцзи сжал его наполовину твёрдый член и начал дрочить его. — П-помедленнее, Лань-гэгэ, не так грубо, — выдохнул Вэй Усянь. Как он и просил, Лань Ванцзи замедлился, ослабив хватку. Затем он опустился ниже. У Вэй Усяня перехватило дыхание. Да, он сам попросил награду, но он не ожидал такого. Всё обернулось против него. — Ханьгуан-цзюнь, ты собираешься? Ого, погоди, погоди, мне нужно сначала собраться с мыслями. Дай мне вздохнуть. Постой, постой, я не могу... а-а-а, Лань Чжань! Лань Ванцзи вовсе не собирался давать ему отдохнуть. Вэй Усянь сам об этом попросил, значит, он получит, что хотел. И даже больше. Когда Лань Ванцзи взял его в рот, спина Вэй Усяня выгнулась дугой, пальцы крепко вцепились в простыню, и он прикусил нижнюю губу. Он чувствовал, как головка коснулась задней стенки горла Лань Ванцзи несколько раз, и каждый раз в его глазах вспыхивали звёзды, заставляя его на несколько безумных мгновений потерять чувство реальности. Когда он пришёл в себя, Лань Ванцзи уже лизал его по всей длине, поглощая каждую каплю прозрачной жидкости, вытекающей из члена Вэй Усяня. — Лань Чжань, где... ты этому научился? — задыхаясь спросил Вэй Усянь. Ему нужно было как-то говорить, чтобы сохранить остатки достоинства. — Ты читал больше порно, когда меня не было рядом? Подумать только, наш второй молодой господин Лань, а-а-а, может быть таким... а-а-а! Именно в этот момент Лань Ванцзи со всей силой втянул головку члена. Вэй Усянь громко вскрикнул, почти теряя сознание от внезапного прилива удовольствия, пробежавшего по его спине. — Каким таким?.. — донёсся снизу низкий, хриплый голос Лань Ванцзи. С затуманенными глазами и всё ещё тяжело дыша, Вэй Усянь посмотрел вниз. Он тут же пожалел о своём решении. Он уже испытывал сильное потрясение и удовольствие от того, что Лань Ванцзи взял его в рот, но видеть лицо Лань Ванцзи, уткнувшееся между его ног, его руки с силой сжимавшие светлые бедра, отчего оставались синяки, было совершенно другим уровнем визуального воздействия. Он должен был заставить Лань Ванцзи сделать это раньше. Вэй Усянь слегка приподнялся, чтобы вытереть пот со лба Лань Ванцзи. Затем его руки скользнули к лобной ленте Лань Ванцзи и игриво потянули за неё. — Могу я снять это? — спросил Вэй Усянь. В этом не было необходимости. Он проделывал это бесчисленное количество раз, и Лань Ванцзи никогда не отказывал ему с тех пор, как он вернулся к жизни. Теперь тот Лань Ванцзи, который взбесился, когда он впервые стянул с него лобную ленту, казался ему сном. Лань Ванцзи кивнул. Нежно улыбаясь, Вэй Усянь обвил руками голову Лань Ванцзи и потянулся к узлу сзади, его движения были такими мягкими, как будто он держал что-то настолько драгоценное, что боялся испортить его. Вскоре лента спала с головы Лань Ванцзи, изящно приземлившись на ладони Вэй Усяня. Вэй Усянь поднёс её к губам и нежно поцеловал, уголки его губ изогнулись в ухмылке. Встретившись глазами с Лань Ванцзи, он сказал: — Теперь я твой. Единственное, что Вэй Усянь мог вспомнить потом это растущее наслаждение, когда Лань Ванцзи вобрал его член и принялся отсасывать так сильно, будто хотел высосать из него сперму. — Л-Лань Чжань, пожалуйста, о-остановись, остановись! Если ты продолжишь, я... Но мольбы Вэй Усяня лишь возбуждали Лань Ванцзи, побуждая его стараться ещё усерднее, как если бы Вэй Усянь дал ему разрешение растерзать себя. Наконец, Вэй Усянь излился ему в рот, из губ вырвался долгий стон, его сознание то появлялось, то исчезало, а тело дрожало так сильно, что Лань Ванцзи пришлось придержать его за талию, не давая упасть с кровати. Его грудь вздымалась и опускалась, пока он пытался восстановить дыхание. Пот покрывал каждый дюйм его тела, мышцы ослабли, оставив его в совершенно беззащитном состоянии. Что само по себе было опасно. Потому что Лань Ванцзи явно ещё не закончил с ним. Его богатый опыт с Лань Ванцзи подсказывал ему, что этот короткий промежуток времени был для него шансом возбудить Лань Ванцзи ещё больше, чтобы Лань Ванцзи мог полностью освободиться и доставить ему ещё больше удовольствия. — Лань... Лань Чжань... — Его слова прерывались между предложениями. Его разум всё ещё был затуманен, но заигрывания были его второй натурой, особенно с Лань Ванцзи, так что он ни за что не упустит возможность. — Как тебе?.. Вкусно? Хочешь ещё? В ту же секунду Лань Ванцзи навис над ним, раздвигая его ноги шире. Обычно Вэй Усянь сам раздвигал ноги перед Лань Ванцзи, но оргазм сказался на его бедном теле. Он был уверен, что его старое тело выдержит три оргазма и будет готово к четвертому. Но ничего не поделаешь. Что потеряно, то потеряно; остаётся лишь довольствоваться тем, что есть. Лань Ванцзи наклонился и нежно накрыл его губы поцелуем, явно отвлекая внимание. Пока Вэй Усянь отвечал на поцелуй, Лань Ванцзи ввёл в него два пальца. Он застонал в рот Лань Ванцзи и начал двигать бедрами, желая как можно быстрее привыкнуть к проникающим пальцам, чтобы скорее принять что-то большее и длинное. — Лань Чжань, Лань Чжань, — позвал он между поцелуями. — Хватит, входи. Быстрее. Лань Ванцзи уже не мог терпеть. Несмотря на спокойное выражение лица, то, как лихорадочно он смотрел на Вэй Усяня, и то, как его пальцы набирали скорость уже после третьего толчка, говорило Вэй Усяню, что ещё немного времени, потраченного впустую, обернулось бы долгой пыткой для них обоих. Вытащив пальцы, Лань Ванцзи нежно поцеловал Вэй Усяня в лоб и пристроил свой член к его входу. — Вэй Ин, — выдохнул он. Вэй Усянь улыбнулся ему и обхватил ногами за талию, готовый принять Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты сегодня такой терпеливый, я не привык к так... а-а-а! Вэй Усянь беспомощно вскрикнул. Руки Лань Ванцзи скользнули к его талии, удерживая на месте, когда он начал входить и выходить с такой невероятной скоростью, что Вэй Усянь чуть не подавился и не прикусил себе язык. После бесчисленных занятий любовью их тела были хорошо знакомы друг с другом. Они будто были предназначены друг для друга. Вэй Усянь прекрасно знал, насколько страшным может быть Лань Ванцзи в порыве страсти, он хотел выжать из Вэй Усяня всё до последней капли, оставив Вэй Усяня без выбора, кроме как принимать его в себя, не имея возможности убежать от него. Не говоря уже о том, что член Лань Ванцзи от природы по форме немного изгибался наверх, и каждый раз, когда он скользил по чувствительной точке внутри Вэй Усяня, Вэй Усянь громко кричал. С каждым толчком Лань Ванцзи заставлял Вэй Усяня чувствовать, что он собирается выбить из него душу. Он только что кончил, но Лань Ванцзи не собирался давать ему передышку. С каждым толчком Вэй Усяня накрывало новой волной удовольствия. Вскоре он почувствовал, как его член становится твёрже, а прозрачная жидкость, вытекающая из него, образует влажную, липкую лужу на животе. Как только он подумал, что вот-вот кончит во второй раз за эту ночь, Лань Ванцзи схватился за основание его члена, вызвав резкий крик Вэй Усяня. — Лань Чжань, отпусти. Ты хочешь убить меня?! — взмолился Вэй Усянь. Лань Ванцзи остановился. Проникнув до самого конца и плотно прижавшись к ягодицам Вэй Усяня, Лань Ванцзи вопросительно взглянул на него. — Что? — спросил Вэй Усянь, тяжело дыша. Тогда Лань Ванцзи свободной рукой погладил Вэй Усяня по животу. Он зачерпнул немного прозрачной жидкости и облизал пальцы. — Ханьгуан-цзюнь, пожалуйста, пощади меня. Я больше не могу. Ханьгуан-цзюнь лучший, Ханьгуан-цзюнь самый сильный. Я сдаюсь. Пощади меня, могучий Ханьгуан-цзюнь! Лань Ванцзи мягко улыбнулся ему. — Что это значит? Ты смеёшься надо мной? Тебе правда нравится смотреть, как я умоляю? — сказал Вэй Усянь фальшиво-сердитым тоном. Рука Лань Ванцзи вернулась к животу Вэй Усяня, нежно поглаживая и время от времени проводя по линии мышц. Увидев это, Вэй Усянь рассмеялся. — Ха-ха-ха! Второй молодой господин Лань, только не говори мне, что ты хочешь, чтобы я родил тебе господина Ланя младшего. Мне жаль, но я не могу родить тебе ребёнка. Поверь мне, если бы я мог, я бы это сделал. Но, к сожалению, я мужчина. Если только я не найду способ создавать детей вне тела, или, может быть, мы сможем усыновить... Лань Ванцзи прервал его слова поцелуем, на который Вэй Усянь немедленно ответил. — Дело не в этом, — пробормотал Лань Ванцзи ему в губы. — А? — Твой живот. Болит? — продолжил Лань Ванцзи, его голос был таким же спокойным, как обычно. — Болит?.. — ответил Вэй Усянь, покачав головой. — Нет, не болит. Почему ты спрашиваешь? — Твои раны. — Это было... неделю назад. Уже всё зажило. Кроме того, я поранил спину, а не живот. — Сгусток крови может перемещаться из одной части в другую, — заметил Лань Ванцзи. — Сейчас он должен быть здесь. — Разве ты не позаботился о том, чтобы избавиться от сгустка крови? — Вэй Усянь провёл ладонью по нескольким прядям волос, щекочущим его обнажённую кожу. — ...Надо быть осторожным, — ответил Лань Ванцзи. — Ха-ха-ха! Я в порядке, правда, со мной всё хорошо. Даже если у меня и был внутри синяк, ты так вонзаешься в меня каждую ночь, что кровь должна была уже вытечь. Чтобы доказать свою точку зрения, Вэй Усянь расслабился, его ноги сильнее прижались к талии Лань Ванцзи, чтобы притянуть его. Прежде чем Лань Ванцзи смог понять, что происходит, Вэй Усянь вобрал в себя член, который немного выскользнул, когда Лань Ванцзи наклонился. Он крепко сжал Лань Ванцзи нутром, не позволяя ему сдвинуться ни на миллиметрм. — Синяки, раны или боль, что бы это ни было, всё в порядке. Я ведь уже говорил тебе это, не так ли? Можешь делать со мной всё, что захочешь. Лань Ванцзи покачал головой. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Лань Чжань, ты... ха-ха-ха! — Вэй Усянь рассмеялся. Лань Ванцзи подождал, пока он закончит смеяться, после чего вынул свой член и начал с силой проникать обратно. Вэй Усянь, всё ещё пытаясь сдержать смех, дотронулся пальцем до кончика носа Лань Ванцзи. — Лань Чжань, Лань Чжань, я так сильно тебя люблю, ты знаешь? На мгновение Вэй Усяню показалось, что он увидел румянец на белоснежном лице Лань Ванцзи. Но это могло быть иллюзией. Не зная, как ещё ответить Вэй Усяню, Лань Ванцзи продолжил толкаться в него. В месте их слияния всё стало мокрым и скользким, отчего толчки становились более плавными. Их тела хорошо знали друг друга, настолько хорошо, что, когда их удовольствие достигало высшей точки, физиологические реакции врывались и выполняли свою работу, помогая им достичь второго пика, который мог быть достигнут только самыми совместимыми из тел. Вэй Усянь больше не старался сдерживать свой голос, он кричал так много и так громко, как ему хотелось. На каждый толчок Лань Ванцзи Вэй Усянь вскрикивал. Наконец, раздвинув свои собственные границы до предела, Вэй Усянь достиг своего второго оргазма за ночь, царапая руками спину Лань Ванцзи, с его губ сорвались прерывистые стоны. В то же время он почувствовал, как Лань Ванцзи изливается в него. Со слабым смешком Вэй Усянь закрыл глаза, сжимая внизу и впитывая каждую каплю семени Лань Ванцзи точно так же, как Лань Ванцзи сделал ранее.

***

К тому времени, как они закончили, была уже поздняя ночь, комендантский час давно миновал. Вэй Усянь свернулся в уютных тёплых объятиях Лань Ванцзи, а Лань Ванцзи держал глаза открытыми, ожидая, когда он заснёт, прежде чем заснуть самому. Его тело болело, мышцы были напряжены, его внутренности были полны спермы Лань Ванцзи. Лань Ванцзи поднял его с кровати и затащил в бочку, чтобы помыть. Лань Ванцзи определённо устал не меньше его, но всё же настоял на том, чтобы тщательно вымыть Вэй Усяня с головы до ног, прежде чем лечь спать. Теперь они просто лежали в тишине, наслаждаясь серебряными лучами лунного света, льющегося через окно и окутывающего их слабым, полупрозрачным белым одеялом. В лунном свете Лань Ванцзи выглядел ещё красивее, чем обычно. Поражённый потрясающим видом, Вэй Усянь не мог не погладить его по щеке, просто чтобы почувствовать гладкость его кожи. — Не можешь уснуть? — внезапно спросил Лань Ванцзи. Вэй Усянь покачал головой. — Просто хочу ещё немного полюбоваться на тебя перед сном. Лань Ванцзи крепче обнял его, обхватив рукой за талию, позволяя Вэй Усяню рассмотреть себя поближе. — Лань Чжань... — Хм? — Думаешь, Чан Э было одиноко на луне с одним лишь кроликом? — ...Почему ты вдруг об этом спрашиваешь? Вэй Усянь прижался лицом к шее Лань Ванцзи, вдыхая слабый аромат его тела. — Ничего. Просто... Вэй Усянь играл пальцем с прядью волос Лань Ванцзи. — Хм? — Ничего... — повторил Вэй Усянь, обнимая Лань Ванцзи. Слушая медленное дыхание Лань Ванцзи и чувствуя его тепло, Вэй Усянь позволил себе заснуть. На этот раз никаких кошмаров. Когда он проснётся, темноты больше не будет, и он не будет один. Будет светло, и рядом будет Лань Ванцзи. Он больше никогда не будет один.

Просто... Это напомнило мне о тебе.

***

— Не могу поверить, что я снова это делаю. Не могу поверить!.. Как это возможно?! Как?! Вэй Усянь громко вздохнул. Положив исписанную бумагу поверх стопки бумаг рядом с собой, он плюхнулся на стол, прижавшись лицом к тонкому материалу. — Ещё шестьсот раз, — раздался над ним спокойный голос Лань Ванцзи. Вэй Усянь поднял голову, нахмурился и надул губы. — Тебе ведь это нравится, правда? — прорычал Вэй Усянь. — Почему ты так решил? — спросил Лань Ванцзи. — Я вижу это по твоему лицу, — возразил Вэй Усянь. Лань Ванцзи лишь улыбнулся. Вернувшись к своим записям, он больше ничего не сказал. Они оба сидели в библиотеке. Благодаря громкому, решительному заявлению Вэй Усяня о готовности принять любое наказание за то, что он устроит праздник середины осени, теперь он застрял в библиотеке, вынужденный тысячу раз переписывать правила ордена Лань. Узнав об этом, Лань Ванцзи каждый день сопровождал его, делая свою работу в библиотеке. Благодаря огромному количеству работы, которую должен был выполнить Вэй Усянь, библиотека стала для них вторым домом, где они проводили время с раннего утра до позднего вечера. Лань Сычжуй часто заходил, чтобы помочь Лань Ванцзи, но большую часть времени он приносил им еду и чай, иногда задерживаясь, чтобы поговорить с ними. Вэй Усянь не был уверен смог бы он справиться со скукой в одиночку, если бы Лань Ванцзи не было рядом. Это место было слишком тихим для него. — Четыре тысячи. Четыре тысячи, — Вэй Усянь несколько раз стукнул себя лбом по столу, повторяя одно и то же слово, как мантру. — В последний раз, когда я был здесь, их было три тысячи. — Четыре тысячи девятнадцать, — поправил Лань Ванцзи. — Серьёзно? — произнёс Вэй Усянь с осуждением. — Продолжай, — Лань Ванцзи пододвинул к нему чистый лист бумаги. — Лань Чжань, почему ты так себя ведёшь? В отличие от прошлого раза, ты здесь не для того, чтобы присматривать за мной, верно? Ты не можешь поговорить со мной? Освободить меня от этого страдания? — проворчал Вэй Усянь, положив подбородок на стол. Лань Ванцзи перестал писать. Он отложил перо, скрестил руки на груди и посмотрел на Вэй Усяня. — О чём ты хочешь поговорить? Глаза Вэй Усяня заблестели. — Лань Чжань, ты действительно изменился. В прошлом ты всегда игнорировал меня, несмотря на то, как сильно я тебя раздражал. Годы тебя изменили, да? Лань Ванцзи снова улыбнулся, и взгляд его слегка смягчился. — Теперь всё, что захочешь. Я тебе дам. Не буду игнорировать. Именно это заставило Вэй Усяня схватить его за рубашку, притянуть к себе и поцеловать в губы так сильно, как только мог. Время от времени в их сознании мелькали тени их прошлых себя, сидевших в этой библиотеке, когда им было по пятнадцать лет, они были молоды и невинны и не были так обременены циклом жизни, как сейчас... Здесь всё и началось. Один месяц, который они провели вместе, повлиял на них больше, чем они могли себе представить. Вэй Усянь никогда бы не подумал, что снова ступит в это место. Он никогда не представлял себе, что свяжет свою жизнь с Лань Ванцзи. Теперь, когда они снова вернулись сюда, до них дошло, как много всего изменилось между ними; как они были вынуждены вырасти, взять на себя обязательства и бремя, не имея выбора, и как они больше не могли вернуться к тому, чем они когда-то были. Но одна вещь, которая так и не поменялась с тех пор это то, что они по-прежнему рядом друг с другом, несмотря на все несчастья и трудности, через которые они прошли. Вэй Усянь потерял своё место в ордене Юньмэн Цзян, но Лань Ванцзи дал ему новый дом и новую семью. В ордене Гусу Лань. Прежде чем Вэй Усянь смог придумать желание, он понял, что его желание было исполнено давным-давно. Это то же самое желание, которое он написал на фонаре, который он выпустил в небо. Так что даже если это то же самое желание, и даже если это желание исполнилось, ничего страшного.  Потому что нет нужды загадывать желание, когда его самое заветное желание уже было рядом с ним.