Жила-была кошка

Жила-была кошка. Это была кошка, как и всякие кошки. Как и всякая кошка она была горда. Как и всякая кошка была сама себе на уме. А Юля, так уж повелось, кошек не особо любила. И, хоть не было должно, но частенько поглядывала на эту кошку украдкой, чуть притаив дыхание. Смотрела за грациозными движениями, как та вытягивалась, выгибала позвоночник, подавалась вперед касаясь щекой, приласкавшей ее руки. Это была красивая кошка. Как и положено всякой кошке, грациозная, царственная и совершенно – совершенно – неукротимая. Кошка не обращала внимания на проклятия, равнодушной оставалась и к лести. Кошку не интересовали слова. Кошка, как и всякая кошка, слов не понимала, от того и безразличны они были ей. Кошка не жаждала человеческой любви, так как, известно, нет ничего более ненадежного чем человеческая любовь. Она любила ласку, что была порой красноречивей любых сказок и стихов о любви. Она любила нежные прикосновения рук к мягкой блестящей шерстке. Она любила полные уважения и восхищения взгляды, но о большем не просила. Юля не любила в кошках непостоянства. А эта кошка, как и всякая кошка была постоянной в своем непостоянстве. Кошка то ластилась и тихо мерно мурлыкала на коленях, то смотрела взглядом полным пренебрежения и снисхождения. Как и положено всякой кошке, то игнорировала ее днями и неделями, то без спросу и ведому вторгалась в личное пространство и требовала все внимание лишь для себя одной. Вопреки обманчивому образу, не глядя на мягкую шерстку, невзирая на внешнюю медлительность, кошка, как и всякая кошка, была хищной. Кошка пускала коготки, когда ей что-то не нравилось, или напротив, если сильно нравилось. Она не терпела к себе обращение "моя", хотя Юля поначалу думала, что оно придется ей по вкусу. Но кошка ставила свою свободу выше всякой, даже шуточной, романтики. Кошка, как уже говорилось неоднократно, слов не понимала и не ценила их вовсе. А потому, Юля больше и не пыталась говорить. Кошка к немногим приходила, и еще более немногим позволяла к себе прикасаться. А к тому, кто пытался ее приручить, забрать к себе или сделать ещё что-то, что взбредет неумному человеку в голову, больше не приходила. Потому к Юле кошка приходила часто. Потому как Юля и не думала ее приручить. Дома у Юли уже жила собака, поэтому привести еще и кошку в свой дом, у нее даже в мыслях не было. Оно и к лучшему. Кошка не была верной, как и всякая кошка. Кошка не видела в этом необходимости. Кошки если и способны на верность, то встречается это весьма редко и весьма по-своему. В отличие от, например, собак. Собаки ждут дома, собаки любят. Собаки, что уж лукавить, порой даже чуя запах кошки, в волосах, в одежде и в неестественных примесях парфюма, молчат. Таков уж всякий пес. А кошка, что не требует ни любви, ни слов, ни верности, всегда, кажется, просит о чем-то более серьезном и более сложном. Но отказать ей никак нельзя. Никак не получается. Такова уж всякая кошка.