Смешно тебе?

— Да что же это такое? Чимин сжимает пальцами пластиковый корпус ручки, стучит по краю планшета и кусает уже опухшие губы. Во рту сохнет, а всё тело горит, будто в сауне сидит, а не на собрании инвесторов. По всем клеточкам организма разливается приятное тепло, низ живота тянет, а ноги как будто ватные. Соски трутся о грубую ткань рубашки, и Пак готов ненавидеть чёртову чувствительность. Вот обидела же его Матушка-природа, подобрав такую ненадёжную эрогенную зону. Яйца тяжелеют, головка трётся о боксеры, ткань от возбуждения мокнет, и Чимин несказанно рад, что сегодня надел именно чёрные брюки — на них пятна не будет видно. Член будто вибрирует, но игрушками парень не балуется. Как же хочется просто чисто по-человечески подрочить. Сжать подрагивающий член у основания, помять мошонку, поиграться с головкой и долго-долго толкаться в кулак. А ещё лучше сходить в секс-шоп и купить что-нибудь. Но нет, приходится сидеть на важном совещании. Дрожащей рукой тянется к воде, делает несколько жадных глотков, но понимает, что не напился, — надо ещё. На него уже смотрят косо. Ну а что он может поделать? У него стоит. Вот просто так встало и стоит и опускаться ни в какую не хочет. Чимин тихо офигивает. Он же вроде самый натуральный натурал, какого такого прекрасного у него встало в кабинете, где из женщин только муха на плафоне? Становится страшно. Щёки предательски краснеют, выдавая его смущение. Узел на галстуке никак не хочет поддаваться пальцам, а когда, наконец, парень справляется, то прохладный воздух лижет разгорячённую кожу. Боже, лижет... Чимину сейчас это слово не нравится. Кто лижет, кому лижет, —главное, что он никого не лижет. У него так даже в пубертат не было, а тут будто сперме надоело сидеть внутри и она вдруг полезла — благо, что только из одной щели. — Директор, — обращается к нему один из присутствующих, — я вижу, что вам жарко, могу ли я включить кондиционер? Пак только кивает, потому что язык к нёбу прилип. Мужчина старается отвлечь себя чем-нибудь, даже вспоминает шестьдесят девятый элемент таблицы Менделеева. А почему шестьдесят девятый? Боже, чёртово возбуждение. Ну а главное —отчего? Он же буквально утром подрочил, так смачно ещё. Так в чём сейчас проблема? Что происходит? В какой из жизней он не пропустил школьника на светофоре? Громко дышать нельзя, почесаться нельзя, яйца поправить нельзя – ничего нельзя. Потому что, во-первых, Чимин уважаемый человек, большой начальник (с большим членом), а во-вторых, инвесторы же подумают что он того — гей, а ему это совсем не надо. Надо срочно заканчивать эту вакханалию, или это будет глобальный позор. Чимин придвигается ближе к столу, закидывает ногу на ногу и хвалит себя за то, что сдержал скулёж. В штанах так тесно и влажно, хочется просто потрахаться, снять напряжение, а потом вернуться на совещание. Так, Чимин, надо подумать о чём-то невозбуждающем. Но, как назло, в голову лезут тентакли, радужное мороженное и, о Господи, смазка со вкусом дыни. Спасите, помогите! И знал бы только Пак причину незапланированного возбуждения, он бы с ней самое страшное сделал. А причина его мучений между прочим недалеко. Мирно сидит на скамейке и болтает ногами, изредка похрюкивая. Ну хорошее у девушки настроение, ну захотелось выпить — с кем не бывает. Да, выпила гораздо больше, чем планировалось, зато сколько счастья. Уронила очки и теперь держится за живот, потому что пролетающий мимо пакет вдруг показался ей собакой. А ещё она вспоминает все приколы подруги, которые заставляли ржать. Листает в телефоне смешные видосики и только успевает стучать по коленкам от того, насколько весело. Жаль, что весело только ей. Чимину вот вообще не очень, но девушка не знает об этом — не знает, что после достижения совершеннолетия у неё появилась связь с соулмейтом и, конечно же, не знает, что он готов кончать, пока она просто смеётся. Элементарная для её жизни вещь, а для Пака губительная. Прохожие смотрят, как на идиотку, а она их даже не видит, продолжает хохотать, даже не зная, что этим самым смехом сейчас доводит до оргазма бедного Чимина. Внезапно женская логика (лишний градус) решает сыграть с ней злую штуку, и девушка начинает рыдать, глядя на то, как енотик решил помыть сахарную вату. Сладость, конечно, благополучно растаяла, а животное перебирало лапками по дну в поисках. Настроение уже не такое радужное. Девушка встаёт с лавки и плетётся домой. Теперь ей хочется шоколадку с килькой и поплакать под какой-нибудь фильм, над которым обычно смеётся. Совещание у Чимина закончилось. Его голова лежит на столе и старается подумать — выходит ой как плохо. В его штанах всё липкое и мокрое: он кончил две минуты назад, при этом так ярко, что сдержать весь поток эмоций ему удалось с трудом. Он даже ручку специально уронил, чтобы нагнуться и погладить бедный орган, что вроде бы наконец угомонил свою сексуальную активностью. Ему надо в душ и спать. На сегодня хватит. *** — Здравствуйте, я по поводу работы. Меня зовут Хари́н. Заглядывает в кабинет, искренне надеясь, что он принадлежит будущему начальнику, кланяется, и, поправив подол юбки, подходит к большому столу. — Присаживайтесь... Чимин заканчивает заполнять что-то в своём ноутбуке и поворачивается к девушке. У него будто дежавю. Где-то этот голос он уже слышал? Харин протягивает заполненное резюме, а Пак ещё одну анкету. И пока он внимательно изучает документ, девушка внезапно заливается громким смехом от того, что слово «член» пошло не в ту колонку значений. Ржёт громко, совершенно забыв, что пришла на собеседование. А Чимину плохо — его накрыла волна возбуждения: член, который настоящий член, упёрся в ширинку и теперь ноет болезненно. Пак хоть и любит секс, но ему такого «счастья» сто лет в обед не надо. Атмосфера в помещении резко меняется. Парень рассматривает Харин и понимает, что причина его неконтролируемого возбуждения сидит прямо перед ним. — Прекрати ржать! Вот так просто и без формальностей. Он вчера почитал о симптомах своего незапланированного членовставания и теперь, кажется, понял всё. Это из-за неё, балбески, что ловит смешинки, у него проблемы. Это не нормально, и он собирается сказать об этом. — Простите. Харин в миг становится серьёзной, продолжает что-то калякать в анкете и даже не видит, как Чимин коварно потирает руки, словно муха, которая увидела арбузную лужу. Он знает, кто девушка для него, но вот знает ли она? — Извините, — он экстерном подписывает заявление на принятие Харин на работу, — а что вы делаете сегодня вечером? — Я? — не выкупает прикола. — Да вроде ничего, а что такое? — Хотел предложить посмеяться вместе. Месть его будет страшна.