От мальчиков одни проблемы

Хелен Лили Поттер всегда знала, что от мальчиков одни проблемы. Так было в детстве с кузеном. Преследуя ее по коридорам, он умудрялся врезаться в стену, набив синяки, или упасть с лестницы, получив перелом и сотрясение. Для тетушки с дядюшкой виновницей подобного проишествия — любого проишествия — была она. Хелен подозревала, что даже не будь ее в этот момент дома, Дурсли бы все равно нашли крайней ее: сказали бы, что она сделала что-то с лестницей перед выходом, или, например, устроила ковровые складки. Или наслала порчу на Дадличка. Так было и в Хогвартсе с Волдемортом... Ну, вряд ли данный пункт нуждается в каком-либо пояснении. «Перед тем, чтобы совершить какое-либо действие, нужно сначала включить мозг и подумать, Поттер», — процедил как-то раз (в миллионный раз) в своей привычно ядовитой манере профессор Снейп. Что ж, молодой аврор Рон Уизли мозг не включал и определённо не думал, когда тянулся своей широкой ладонью к незнакомому артефакту. А у Хелен Поттер, стоявшей на тот момент в нескольких метрах от него и наблюдающей за разгорающимся фиолетовой вспышкой артефактом, времени на подумать попросту не было. Зато были приобретённый многолетним опытом синдром героя, чисто магловское воспитание и точно такая же магловская реакция: Никаких протего! Грудью на петарду! А потому после фиолетового сияния, освещающего полное священного ужаса лицо Рона, последовала ослепляюще белая вспышка — и темнота. Темнота, которая, к удивлению Поттер, закончилась спустя несколько секунд, потому что именно столько времени прошло, прежде чем у неё вновь начали болеть глаза от пробивающегося под веки солнечного света. Это, к слову, было невероятно обидно, потому что несколько лет назад, проснувшись после битвы за Хогвартс, избавленная от крестража больного маньяка Поттер осознала себя... зрячей. И разбитые днём ранее очки, в очередной раз склеенные Репаро, придавали внешнему окружению лишь расплывчатость и смазанность. После ей пришлось пройти целый курс сеансов в Мунго, чтобы не потерять зрение вновь. Сеансы оказались не слишком приятными, — справедливости ради, ничего из того, что было связано с Томом Реддлом, по определению не могло быть таковым. В общем, девушке бы не хотелось ослепнуть из-за глупости друга. Даже если она уже на вокзале Кингс-Кросс, а конечная станция поезда — небеса. Однако, в отличие от... ну, собственно, смерти в Запретном лесу, тело не ощущалось нагим. А ещё она явно не была на вокзале: тело плюхнулось на что-то твёрдое, горячее и... железное, а левая нога оказалась в снегу. Поттер поежилась от холода, о чем тут же пожалела: сдержать рвотный рефлекс помог только многолетний опыт. Если перемещение в другую страну с помощью портала было подобно проеханным за две секунды американским горкам, а трансгрессия — всасыванием и прохождением через шланг, то это... это было похоже на то, если бы ее с особой тщательностью несколько раз пропустили через мясорубку, собрали воедино и запихнули туда опять. В следующий момент девушку грубо спихнули с — кого-то? — в сторону, и она оказалась в сугробе с головой. Перевернувшись на спину, она приоткрыла один глаз... и тут же, застонав, закрыла. Над ней возвышалось несколько мужчин, с виду военных, в тяжёлых железных доспехах черно-красной расцветки, таких же шлемах и с копьями в руках. И, с ее-то удачей, она даже не смела надеяться, что это какая-то крайне паршивая галлюцинация. Честно говоря, она бы не удивилась, если бы это была армия возродившегося с помощью богом забытого, наклепанного умирающим Волдемортом на собственной коленке крестража. Тяжело кряхтя, Поттер собрала в кучу раскиданные в разные стороны звездочкой конечности, и, пошатываясь, поднялась. На ней, разумеется, была аврорская мантия — темная и местами промокшая благодаря окружающей обстановке. А обстановка была неутешительной: с одной стороны, образовав полукруг, собрались уже замеченные ранее вояки в странных одеждах, с другой мялись женщины и дети, — последние, как один, в синей меховой одежде. За одними — огромный железный корабль. За другими — иглы и палатки. Кажется, в магловской школе Поттер, никогда не выезжавшая за пределы Европы, слышала об эскимосах... В тишине, что можно было разрезать, нарушаемой лишь скрипом стальных доспехов и собственным дыханием, Поттер неловко почесала затылок. — Прошу прощения за, э-э... вторжение. Не хотела вам мешать, — молчание. Поттер даже показалось, что стало ещё тише, если такое вообще было возможно. — Я, вообще-то, не планировала сюда переноситься... и, эм, собственно, не могли бы вы подсказать, куда это «сюда»? — она вдруг вскинулась, заинтересованно сверкая своими зелёными глазами. И, надо сказать, вскинулась не зря: не пойми откуда взявшийся бумеранг нёсся на огромной скорости прямо на неё. Поттер вскинула руки в защитном жесте, создавая Протего, и мощный воздушный вихрь, вырвавшийся из пальцев, отбросил его в сторону. «Стихийная магия», — проследив за сим действом, с истинно научным интересом подумала Поттер, — «Вот это новости». Вообще-то, маги с испуга или неожиданности и не такие скрытые способности в себе открывали, но на собравшихся вокруг это подействовало как-то... странно. Женщины и дети в стороне сдавленно охнули. Мужчины в незнакомой ранее экипировке... тоже ахнули. И сразу же подобрались. — А-а... — дошло вдруг до девушки. — так вы не-маги... Пузырь тишины лопнул. Послышались совершенно неразличимые шепотки. Поттер вознесла очи к небесам. Ну вот что за напасть! Перенесло туда, не знаю куда, вокруг — очень подозрительные типы, мирное население и куча сугробов. И все как один - магглы! Стирать память тридцати людям после устроенной артефактом встряски — почти нереально... Из неутешительных мыслей девушку вырвал демонстративно брошенный в ее сторону огненный шар. Уклонившись в сторону, Поттер с самым оскобленным видом перевела взгляд на обидчика... и удивилась, почему не заметила его раньше. Из всех солдат тот был единственным, чьё лицо не было скрыто за шлемом. Он, несомненно, был значительно младше любого из находящихся рядом воинов, но при этом умудрялся выглядеть так, словно все вокруг, включая каждую находящуюся в нескольких километрах снежную кучу, принадлежало ему. Помнится, примерно так вёл себя когда-то Малфой. На почти лысой голове был собран аккуратный хвост угольно-чёрных волос, а ещё одной его отличительной чертой был шрам от ожога на левой стороне лица, начинавшийся чуть выше брови, доходящий до скулы и заканчивающийся где-то за ухом. Поттер невольно подумала о том, что ее шрам в виде молнии справа на лбу, почти заживший, но все ещё розовый, который она так ненавидела в школьные годы, не такой уж заметный, как казалось ей раньше. Поттер даже не заметила, что начала его разглядывать, пока потерявший терпение парень не психанул, выпустив ещё один огненный шар. На этот раз он чуть не задел темно-рыжие локоны, и Поттер, не сдержавшись, рыкнула: — А если я огнём разбрасываться начну?! Поттер не была помешана на внешнем виде, как ее соседки по комнате, вполне могла пережить лето в изношенной, грязной одежде кузена, могла забыть, где оставила носки и веселья ради прийти в разных парах... Но волосы, ее волосы, были почти святым. Волнистые, чуть ниже плеч, они напоминали огненный шторм и закатное солнце. Тетя Петунья ненавидела их, даже пыталась подстричь, когда Хелена была ещё очень маленькой. Пыталась и покрасить. Однако они отрастали, возвращали цвет и приходили в нужную форму уже на следующий день, и потому единственным, что Поттер из ругани тетушки знала ещё с детства о матери — у неё были Её волосы. Чуть позже она, конечно, узнала, что у неё Её глаза, но не за эту мысль она хваталась, когда была ребёнком, сидевшим в чулане. За своими мыслями она не сразу заметила, что парень под тихий ропот наблюдающих зачем-то перед ней распинается. — ...я потратил много лет! — патетично воскликнул он, — Тренировался и медитировал, а ты просто... — взмах руками, — ...просто девчонка-подросток! — Сексист! — тут же отбила она в лучших традициях Гермионы. А затем, чуть подумав, добавила: — И вообще, я старше тебя! — Ну, с этим бы я поспорил, — неожиданно ехидно протянул тот. Рыжая аж поперхнулась. Нехорошее предчувствие появилось и осело где-то в районе груди. Оч-чень медленно, словно это могло на что-то повлиять, она опустила глаза на свои руки. Такие же тонкие, как всегда, сказала бы она, ведь недоедание и год грибных похлёбок в лесу не проходят просто так, но... что-то было не так. Нахмурив брови, Хелен поднесла непривычно маленькую руку поближе, затем вторую, посмотрела куда-то вниз... — Вот ведь... — а дальше со вздохом вырвалось что-то непечатное. Уменьшенный Снейп в ее голове фыркал, бросая ехидные комментарии по поводу поттеровского везения, а Гермиона, родная Гермиона, прыгала вокруг неё с бубном, взвывая к выведыванию информации и холодному расчёту. Хелен оставалось лишь вновь возвести очи вверх и гневно прокричать куда-то в пустоту: — РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ, ЗАРАЗ-ЗА!!! ПРИБЬЮ!!! А затем с самым страдальческим выражением лица, по старой привычке щипая переносицу, повернуться к застывшим истуканами... да всем. Аврорский плащ сидел как-то несуразно, брюки были чуть ниже, чем должны быть, незаметно съехав с талии на бёдра, и если это как-то связанно с перемещением через артефакт — а это точно связанно с пересечением через артефакт — то она убьёт Рона. Проверит, выжил ли он, а потом — убьёт. И закопает на территории родной Норы так, что даже Молли не найдёт. Поттер, вспомнив о совете маленькой Гермионы, повернулась к парню, с которым до этого вела диалог. — Я в Антарктиде? — за отсутствием информации приходилось идти напролом. — В Анта... где? — Та-ак, ясно. Год? — Сто двенадцатый от рождения аватара, сотый со дня начала войны, — удивительно, насколько откровенными иногда могут быть растерянные парни. — Войны? — требовательно спросила она. — Какой войны? И тут же почувствовала на себе странные, косые, перекрещенные чужие взгляды. Хелен вдруг как-то по-новому взглянула на собравшееся сборище. — А, — кивок, — Точно. Столетней. Ну да. А библиотеки у вас здесь, случайно, не найдётся? Именно этот момент выбрал парень в синем с повязанным коротким хвостиком, чтобы с воинственным кличем подбежать к ее оппоненту и... быть отправленным в сторону одним единственным выверенным ударом ноги. Тот, в свою очередь, едва ли сводил взгляда с Поттер, будто она была выслеживаемой им годами добычей, нагоняя жуть. Похожим образом на неё смотрел только Волдеморт на кладбище. Ну и позже в том многострадальном лесу. — Здесь — нет. Но мы можем довезти тебя до Страны Огня, — и прищурился. «Страна Огня, Поттер!», — в голосе Снейпа плескался чистый восторг, — «Именно туда следует смело отправлять сваренные вами зелья. А написанные вами эссе можно хранить в Империи Воды!» Мысленно фыркнув в знак согласия, Поттер впилась глазами в ждущего ее ответа паренька. — А там, ну, в этой вашей Стране Огня... там точно есть библиотека? — Лучшая, — едва заметно нахохлившись, не преминул похвастаться тот. — Лучшая, значит, — задумчиво протянула Поттер. И сделала шаг навстречу, протягивая руку. — Круто. Веди. И принц, еле скрывающий ликование за маской безразличия — Аватар даже не оказал сопротивления, оказавшись абсолютно сумасшедшим! — повел Хелен на корабль под принятым ею за дружную компанию конвоем, оставляя позади ошеломлённых зрителей. Никто из них ещё, конечно же, даже не подозревал, что спустя каких-то полчаса на судно ворвётся маленький лысый монах, пришедший, дабы спасти бедную девушку, после чего сбежит, прихватив ее, на летающем бизоне оставляя за собой распластанных по палубе людей. А спасённая девушка, потерявшая приятную компанию в лице старика и горячего женьшеневого чая, а также шанс на легкий доступ к лучшей местной библиотеке, будет очень долго, очень вдохновенно и очень заковыристо проклинать мелкого паршивца. Ну, что сказать? Хелен Лили Поттер всегда знала, что от мальчиков одни проблемы.