Шокируй(других) и дискредитируй(себя)

      Сая успокоилась лишь через несколько минут. Мы с ней до сих пор сидели на полу в неоднозначной позе, а чуть в сторонке от нас стояла и беседовала остальная компания, ожидая пока мы наобнимаемся. Наверное, я бы даже засмущался, если… Хотя нет, не засмущался бы.       — Вы всё? — заметно недовольным голосом спросила Рэй, чуть приподняв бровку.       — Ну-ну, Миямото-сан, не нужно ревновать, — обаятельно улыбнулась Сидзука, на что Рэй покраснела, возмущённо на неё посмотрев, — Такаши-кун — мальчик выносливый, его на вас двоих вполне хватит, — медсестра была явно довольна результатом своих слов, а именно двумя покрасневшими девицами, второй из которых была моя розововолосая подруга, которая вскрикнула и отпрыгнула от меня на пару метров, чуть снова не споткнувшись, но в этот раз не об сумку, а об труп.       — Ч-ч-что в-вы несете?! — она снова вернулась в свою изначальную ипостась гордой и независимой женщины, злящейся на всё, что движется и нет.       — Не смущайся, Такаги-сан, — продолжала словесное пикирование Марикава, — мы все видели, как ты бросилась на крепкую грудь своего героя, что спас тебя в трудный час, и уж было хотела требовательно впиться в его манящие губы, но… — Сидзука всё больше распалялась, но её спич прервал очередной крик Саи, да такой, что я было испугался, не придёт ли очередная толпа мертвецов.       — З-заткнись! — из-за смущения она даже перешла на «ты». Вообще наша школьная медсестра — молодец, вполне себе разрядила обстановку, заставив нас чуть позабыть об ужасе вокруг, но… Честно говоря, зная Сидзуку, вряд-ли она это делала из благих побуждений, скорее ей просто хотелось смутить девочек.       — Слушайте, — подала голос Саэко, — давайте мы поговорим в другом, более безопасном месте, — она многозначительно провела взглядом по лежащим вокруг нас трупам.       — Например? — посмотрел я ей в глаза, в итоге словив лишь взгляд, полный льда, и ответ:       — Мы с Марикавой-сама хотели взять её машину и уехать из школы, но она забыла ключи в учительской, поэтому предлагаю проследовать туда, — и она, даже не слушая наших возражений и не оглядываясь, спокойно пошла по коридору. Впрочем, мы, переглянувшись, пошли за ней.       — Ты так всегда холодна, Саэко, — сказал я, пойдя с ней вровень.       — Только с тобой, — ответила она. — И не называй меня по имени, Комуро-кун, — безразлично добавила, прибавив шагу.       — Ва-а-а, — беззаботно протянула Сидзука, улыбнувшись и поравнявшись со мной, — Бусудзима-сан зла на тебя, Такаши-кун!       — Будто я не заметил…       — Что натворил? — она вопросительно на меня посмотрела, чуть наклонив головку и приложив указательный палец к губам.       — Почему я должен тебе рассказывать? — я зеркально повторил её жест.       — Бу, не дразни… — она нахмурила личико. — Я единственная считаю нас близкими людьми?       — …Нет.       — Что это была за заминка? — я ускорил шаг. — Э? Эй! Такаши-кун!       Долго-ли, коротко-ли шли, но до учительской мы добрались без происшествий, конечно, если не считать за происшествия встреченных по пути где-то с десяток ходячих трупов, с которыми мы, впрочем, легко справились, разделив толпу и разобравшись с мертвецами по одиночке.       Зайдя в обширную комнату с множеством столов и ещё большим количеством макулатуры, все как-то резко разбежались по своим делам: Сидзука ушла искать ключи в женской, что эквивалентно, бездонной сумочке; Саэко, с кирпичом вместо лица, села неподалёку и начала полировать свой деревянный «жезл» найденной в учительской тряпочкой. Сая убежала куда-то вглубь комнаты и по звуку внезапно зажурчавшей воды, я понял, что та решила посветить себя мыльно-рыльным процедурам. Жирдяй, которого, как я по пути сюда узнал, зовут Хирано Кота, оставил на столе творение своего больного разума и теперь просто волочился из стороны в сторону, влача за собой своё бессмысленное существование. А Рэй просто села у шкафа, прислонившись к нему спиной. Идиллия.       Несмотря на старания Сидзуки отвлечь нашу компанию от грустных мыслишек, получилось у неё это лишь частично, ведь большую часть дороги Сая шла понурая. А я не то чтобы особо чувственный и не то чтобы меня вообще что-то волнует, но всё-таки не сильно приятно видеть подавленное личико розовласки, поэтому я решил подойти к ней и поговорить.       Когда я прибыл к подсобному помещению учительской, она уже закончила свои водные дела и, надев очки, вопросительно посмотрела на меня.       — А они тебе идут, — подметил я, отчего она чуть покраснела и мило отвела от меня взгляд.       — Конечно же, они мне идут, ведь я гений! Мне всё к лицу… — начала она было распаляться, но быстро сама себя оборвала и зарыла свой взгляд в пол.       — Всё нормально? — я внимательно посмотрел ей в глаза, как только она их подняла.       — Нет… — тихо пробормотала Сая, тяжело вздохнув, — не нормально. Ещё час назад моей самой большой проблемой было то, что я не подготовила домашку к японскому… — я выразительно на неё посмотрел, приподняв бровь и чуть улыбнувшись, — да, не подготовилась, не смотри на меня так! — она вспыхнула, но быстро остыла, — а сейчас… По школе гуляют мёртвые люди, к-которые лишь недавно… — в уголках её глаз начали набухать росинки слёз и Сая начала всхипывать, и я ничего лучше не придумал, как обнять её. К моему удивлению она не оттолкнула меня, закричав, как я от неё ожидал, а с нечеловеческой силой стиснула меня в круге своих рук, что у меня аж кости затрещали, и уткнулась в моё плечо, впрочем даже не заплакав, а лишь сильно зажмурившись и задержав дыхание.       — Нашла! — момент нашего, назовём его так, слияния душ прервал вскрик нашей карманной медсестрички, что вытащила из своей сумочки брелок с ключами, гордо воздев оный у себя над головой.       Красная от смущения Сая отодвинула меня от себя (откуда силы столько взяла?) и, с высоко поднятой головой, аля сильная и неприступная мадамэ, пытаясь не смотреть мне в глаза, промаршировала подальше от моей персоны, оставляя меня в недоумении. Вот как её понимать?       — А мы все влезем в вашу машину? — неожиданно, но без каких-либо либо особых эмоций спросила Саэко.       — Ой-ёй… Не думаю… — втянув голову, тихо произнесла Сидзука.       — А что на счёт школьных автобусов? Ключи висят здесь, — так же безразлично кинула глава школьного клуба кэндо.       Тут же жирная ячейка нашей компании кинулась к окну. Раздвинув жалюзи и что-то там увидев, что-то, что явно подняло ему настроение, он развернулся к нам и с лыбой на лице показал большой палец, поднятый вверх.       А пока все говорили о нашем транспорте, я прошёлся по комнате, сначала ногами, потом глазами. Заметив прикреплённый к потолку телевизор, в очередной раз за день пожал плечами, поднял пульт и жмякнул на красную кнопочку включения. Надеюсь, будут показывать какую-нибудь интересную дораму.       Обидно, но вместо дорамы на экране были новости. Я было уже хотел переключить канал, как заметил, что все остальные впились взглядами в телевизор и решил, под незримым напором большинства, оставить этот канал, лишь прибавив громкости.       Если кратко, то по ящику говорили, что апокалипсис, оказывается, не локальный, а всемирный, и, честно говоря, меня это больше обрадовало, чем огорчило, ведь страдать а одиночку не особо приятно, а когда знаешь, что все страдают вместе с тобой, то даже как-то приятно на душе. Хотя реакция моих вольных и невольных сопровождающих отличалась от моей и весьма сильно: некоторые были очень взбудоражены происходящим (например, Рей и жиртрест), Сая сделала умное лицо и пояснила холопам, что этого нужно было ожидать, что это логично и тому подобное. Честно говоря, она и в обычном состоянии достаточно милая, а когда пытается умничать, то вообще пиши пропало. Саэко же, проявляя достаточный минимум эмоций на своём лице, спокойно слушала всё это, не давая никаких комментариев.       — Тогда что нам делаеть? — задала решающий вопрос Рэй и, чуть погодя, пояснила: — в смысле, куда нам ехать? — этот вопрос был адресован всем, но, задавая его, оно пристально посмотрела именно на меня, будто бы давая понять, что именно моё мнение для неё решающее.       А я не знаю, что делать и вряд-ли скажу что-то дельное, ведь всё происходящее меня будоражит и, не совру, возбуждает, да так, что хочется выбежать на улицу, к толпам мертвецов и без разбору валить оных, пока они не закончатся или пока не закончится действие волшебного порошка.       — Я предлагаю, — заговорила Саэко, когда Сидзука странно на меня посмотрела, — найти ближайшее безопасное место и уже там, на трезвую голову, всё как следует обдумать, — всё были не особо против данного предложения и коллективным разумом мы решили выходить чуть позже, когда все до конца придут в себя и отдохнут.       В это время ко мне подошла наша карманная медсестричка со своей исцеляющей сумочкой.       — Снимай верх и животом ложись на стол, — неожиданно твёрдым голосом сказала мне она, начав раскладывать на столе свои медицинские принадлежности.       После её слов я вновь вспомнил про мою «боевую» рану, точнее, это она сама о себе напомнила пульсирующей болью и я даже решил не шутить тупые банальные шутки про медсестру, развращающую невинных школьников, и просто скинул себя пиджак и снял футболку, почуяв на себе пристальные взгляды прекрасной половины нашей уютной компании и, неожиданно, Хирано. От последнего я, конечно, передёрнулся, но, допустим, Сае лукаво подмигнул, на что она, громко фыркнув и сложив руки под грудью, с независимым и гордым видом отвернулась в противоположную от меня сторону. Впрочем, всё-равно «незаметно» на меня поглядывала.       — Потом флиртовать будете, — мне кажется, или голос у Сидзуки явно построжел? Не к добру.       Я удобно разлёгся на предварительно очищенном от всего лишнего столе, а медсестра, надев резиновые перчатки и взяв пинцет, начала извлекать осколки стекла из моей спины.       — Ты… так и не прекратил? — тихо, чтобы никто не услышал, прошептал она что-то неопределённое, что я, впрочем, понял.       — Ага, — легкомысленно ответив, я почувствовал что её рука чуть содрогнулась и, даже не видя её лица, я понял, что она нахмурилась, но продолжила «полевую операцию».       — И сейчас.? — её глаза расширились от неожиданного понимания ситуации, а голос дрогнул.       Я мотнул головой на положительный манер и почувствовал всю глубину её разочарования во мне, но мне было плевать — не она первая, кто во мне разуверился, и далеко не последняя.       Вскоре Сидзука вытащила все осколки, что далось ей не сказать что легко, и, обработав раны, не говоря ни слова, собрала все принадлежности обратно в сумку и отошла от меня подальше, показывая, видимо, уровень своей обиды. Я же оделся и решил, что отдыха на нашу долю выпало достаточно:       — Ну, что? — все посмотрели на меня. — Вперёд?