***
— Нет. — Мальтазар, ну пожалуйста, ну тебе же ничего не сто́ит! — Дождись возвращения Даркоса, дорогая. После того, как королева буквально влетела в императора в одной из мрачных полуосвещенных галерей, а затем поведала суть проблемы, получив отказ, она всё равно продолжала следовать за ним по коридорам, стараясь не отставать и не оставляя попыток всё-таки убедить супруга согласиться на спарринг. — Ну и куда ты идешь? Подождать меня не хочешь? — Селении приходилось прилагать некие усилия, чтобы поспевать за шагом длинных ног Ужасного. — Я — на нижние уровни, в мастерские. Тебе туда не нужно, — отозвался Мальтазар, специально не сбавляя темп. — Если ты надеешься, что мне надоест тебя догонять, и я отстану по дороге, то ты сильно ошибаешься, — упрямо заявила королева. — Вот действительно, что тебе мешает? Не поверю, что ты за все эти годы разучился фехтовать. Император остановился и обернулся к поравнявшейся с ним супруге. — Это что-то вроде принципов. Мне нет надобности демонстрировать своим противникам физическое превосходство. На это есть армия. И Даркос, — произнёс он. — К тому же, грубая сила в противостоянии решает далеко не всё. Куда более значительную роль могут сыграть верно подобранные слова. Кого угодно можно смешать с грязью, не причиняя вреда напрямую, если найти правильный подход… И это звучит уже более интересно, согласись. — Не разделяю твоей любви к манипуляциям, — покачала головой Селения. — В таком случае, что же ты сейчас делаешь? — разноцветные глаза сузились и хитро блеснули. — Выясняю, почему ты отказываешь любимой супруге в маленькой радости, — гнула своё королева. — Да ещё и после тяжёлого жизненного периода, который ей пришлось пережить. — Потерпи ещё немного. Даркос не задержится в Шестом королевстве слишком надолго. — Нет-нет, ты же всё прекрасно понял, не делай вид, что нет. Мне нужно в спарринг сейчас. Вот прямо сейчас, — Селения интонационно выделила последнее слово. Но Мальтазар оставался абсолютно непробиваем. — Ничем не могу помочь. — Ты бы очень меня порадовал, если бы согласился. Ну дава-а-ай, — она заглянула ему в глаза, рассчитывая, что такого прямого, открытого и полного надежды взгляда он не выдержит. — Тебе не сложно — мне приятно. — Ты такая милая, когда упрашиваешь меня, — промурлыкал император с той лёгкой полуулыбкой на тонких губах, какой он улыбался лишь для своей супруги. — И всё же нет. Извини. — Ага, милая, когда упрашиваю, ещё бы ты при этом не ломался, как девица перед первой ночью, было бы вообще здорово, — хмыкнула Селения. Ужасный на это лишь театрально развёл руками, после чего развернулся с явным намерением продолжить свой путь, уверенный, что на этом разговор окончен. Однако у королевы и в мыслях не было сейчас закрывать эту тему. — А я знаю, почему ты отказываешься фехтовать со мной, — медленно начала она, и супруг замер, вновь устремив свой взгляд на неё. — Просто твои навыки уже совсем не те, что раньше. Я даже предположу, — её слова звучали ехидно, а янтарные глаза усмехались. — Что ты сейчас в гораздо худшей форме, чем даже я после родов. — Это не так, — размеренно возразил он тем самым сдержанным тоном, который использовал, когда стремился убедить оппонента в своём полном безразличии к его словам, внутренне негодуя. Но Селения знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что оставалось ещё немного. Оставался контрольный удар. — Ой, брось! Да даже в постели бо́льшую часть работы выполняю обычно я. А фехтование физически посложнее этого… — она демонстративно окинула его высокую сухопарую фигуру оценивающим взглядом. — Что-то слабо верится, что ты сможешь долго продержаться… Селения не без удовольствия подметила, как император поджал тонкие губы, и посмотрел куда-то в сторону, а на его впалых щеках заходили желваки. Это означало одно. Она выиграла. — Хорошо, так и быть, — наконец произнёс он, сдаваясь. — Ты хочешь поединок — ты его получишь. — Сразу бы так! — королева не скрывала своего ликования. — Что теперь? — Теперь, очевидно, в оружейную. Выберешь себе оружие. С этими словами Мальтазар направился прочь. Радостно предвкушавшая долгожданный спарринг Селения последовала за ним.***
Мёртвый сад императорского дворца встретил их мрачным враждебным безмолвием. Было прохладно, а темноту разгонял лишь свет от декоративных светильников-фонарей, которые сильно напоминали своим видом стебли жутких цветов и изогнувшиеся грибы. Сухие искорёженные деревья, раскиданные по всей площади сада, застыли перекрученными скорбными фигурами. Всё вокруг словно поблекло, выцвело и застыло во времени, олицетворяя собой вечный покой. В качестве места для спарринга была выбрана окруженная фонарями и лишенная всякой растительности площадка. Супруги стояли друг напротив друга на расстоянии десяти шагов. В их руках — рапиры осматской работы. Именно на этом оружии предпочла провести тренировочный поединок Селения. — Мы вообще-то уже начали, — бросила замершая в фехтовальной стойке королева. — А, действительно? Я думал, тебе нужно больше времени на подготовку, — поддел её император, демонстративно медленно заводя левую руку за спину. Его рапира была опущена, острие лезвия смотрело в землю. — Что ж, нападай, если готова. Но, стоило Селении пойти на сближение, как Мальтазар одним резким движением выставил угрозу: остриё рапиры оказалось направлено в её сторону. Королева усмехнулась. Решил, что её остановит такой банальный приём. Она быстро шевельнула кистью, надеясь сбить клинок противника, но лезвие её меча встретило пустоту. Император стремительно перевёл свой клинок, вернув остриё в ту же точку, в которой оно находилось до попытки батмана. Селения повторила свой манёвр с большей ожесточённостью. Но Мальтазар вновь не дал ей выполнить свою сбивку, опять убрав и вернув клинок. Третья попытка королевы также не увенчалась успехом. — Умоляю, только в четвёртый раз не нужно проделывать то же самое, — скучающе протянул Ужасный. — Это плохой и предсказуемый батман. — Какие у тебя приёмы, такие и батманы, — Селения увеличила расстояние между ними, готовясь атаковать. — Да-да, разумеется. Давай быстрее, а то меня тут уже с тобой в сон клонит. Королева напала, произведя серию коротких ударов, которые, впрочем, были с легкостью заблокированы императором. Тогда Селения, уйдя в чуть менее стремительный, чем того требовала ситуация, выпад, выполнила укол, надеясь достать противника. Но Мальтазар проворно сместился с линии атаки, оказавшись сбоку, а острие его рапиры застыло в нескольких сантиметрах от плеча супруги. — Ты открылась, — бесстрастно констатировал он. Во взгляде её золотистых миндалевидных глаз мелькнул гнев. Резкое движение рукой — и клинок королевы подцепил и сбил клинок императора с металлическим звоном. Селения сделала несколько финтов, но застать противника врасплох ей всё равно не удалось. За этим последовало ещё около десятка яростных атак. Первая пара ударов была заблокирована, на остальные Ужасный даже не посчитал нужным поднимать меч — он просто увернулся, а потом и вовсе — разорвал дистанцию. — Ты издеваешься? Бейся со мной! — возмущённо воскликнула королева, тыльной стороной свободной руки смахивая упавшие на лицо рыжие пряди. — А ты подойди, — Мальтазар вновь выставил перед собой клинок остриём в её сторону, как уже делал в начале боя, словно насмехаясь над ней. Селения стиснула зубы и ринулась вперед, их лезвия столкнулись, и она уже собиралась закрутить рапиру супруга и выбить у него из руки, но тот оказался быстрее и проделал ровно то, что она намеревалась проделать с ним. Меч королевы отлетел в сторону и покатился по земле. — Потеря оружия — почти мгновенная смерть в реальном бою. Поединок окончен, — проронил император, наблюдая за проступившим на лице Селении изумлением. — Нет-нет-нет! В смысле — окончен? — королева спешно приблизилась к лежащему на земле клинку и подняла его. — Ты получила то, что хотела, — Мальтазар убрал рапиру в висевшие на поясе ножны, давая супруге понять, что продолжения не будет. — Тогда я требую реванша! — закончить этот спарринг таким неловким случайным проигрышем казалось Селении немыслимым. — И ты получишь его. Возможно. Когда-нибудь, — уклончиво отозвался император. — Но это точно произойдет тогда, когда ты будешь в своей лучшей форме. Чтобы наш следующий бой был дольше, чем этот. Королева топнула ногой от досады и раздражения. Но супруг был прав. Даже за этот короткий поединок она успела устать — сказывался долгий перерыв. — В следующий раз я отыграюсь, так и знай. — Конечно, дорогая. Только помни, что приёмы, которые работают с Даркосом, не сработают со мной. Селения хотела выдать на это какую-нибудь колкость, но не успела. На противоположном краю площадки, где они стояли, показался осмат. Он достиг четы правителей почти бегом, затем остановился и согнулся в очень низком поклоне. — Говори, — приказал Мальтазар, окинув его взглядом. — Ваше Императорское Величество, вам послание. — А, должно быть, очередные поздравления моей супруге, — махнул рукой император. Королева равнодушно пожала плечами: поздравления с рождением наследника и подарки действительно в последнее время не были редкостью. — Нет, лично вам, повелитель. — От кого? — осведомился Ужасный, чуть сдвинув брови. Осмат как-то замялся, словно боясь следующей фразой навлечь на себя гнев своего господина. Но колебался он лишь несколько секунд, после чего отчеканил: — От Кроба, Ваше Императорское Величество.***
— Ты определённо должна это увидеть, — произнёс Мальтазар, отрывая взгляд от послания, видимо, закончив читать, и протянул листок королеве. Селения взяла письмо и пробежалась глазами по тексту, выведенному от руки крупным округлым почерком. «Любезнейший Мальтазар! Мои поздравления тебе и твоей прекрасной супруге…» Дальше шли витиеватые пожелания здоровья, долгой жизни и всего, что только можно. Селения пропустила эту часть. »… В честь рождения твоего наследника прошу, прими от меня сей скромный дар…» — Вот это — «скромный дар»? — скептически проговорила королева, кивнув в сторону громоздкой золотой колыбели. Как оказалось, Кроб прислал не только письмо с поздравлениями. К нему еще прилагалась детская кроватка странного вида. Излишне помпезная, смотревшаяся совершенно неуместно посреди мрачного зала, она словно бы кричаще притягивала к себе внимание. Безвкусное изделие, но, надо отдать должное, из цельного куска золота. — Читай конец, — усмехнулся император, и Селения перешла к последнему абзацу. »… Я весьма сожалею, что в нашу прошлую встречу у нас не получилось конструктивного диалога. Был не прав, и приношу свои глубочайшие извинения. Очень жаль, что так вышло, но я осознал свои ошибки. Быть может, ты готов дать нашему диалогу второй шанс? Что скажешь?» — Ну и что скажешь? — королева повернулась к супругу. — Я в это уродство нашего сына не положу, сразу говорю. — «Скромный дар» Кроба пойдет в переплавку и пополнит казну, так что это даже не обсуждается. Что же до него самого… — задумчивое выражение на лице Мальтазара сменилось надменным. — Раз уж он так расстарался, я даже не проигнорирую и отвечу. Если Кроб так сильно хочет мои технологии, пусть сам приезжает в Некрополис. Но моё предложение будет действовать лишь следующие три дня после того, как ему доставят моё послание. — А если он действительно приедет? — спросила Селения, отложив письмо на стоявший рядом стол с поверхностью из чёрного мрамора. — Я радушно встречу его, — Ужасный слегка обнажил зубы в жутковатой ухмылке. — Но это маловероятно. Он не приедет. Слишком любит себя и боится. К тому же, прекрасно знает, что на моей территории действуют несколько… иные законы, чем в его крепости. — Хм, ну да, — согласилась королева, припомнив их последний визит к торгашу. — Он же у нас домосед и параноик. — Именно, — император жестом подозвал к себе стоявшего поодаль слугу, а когда осмат приблизился, произнёс: — Принести сюда чистый лист, чернила и пишущие принадлежности. И поживее.***
Кроб перечитал короткое ответное послание ещё раз. Да, другого смысла здесь быть не могло. Император Некрополиса был согласен на диалог. На своей территории, что дело несколько осложняло, но всё же. Торгаш прикрыл глаза, расслабленно откидываясь в широком кресле, а на его круглом лице появилось довольное выражение. После тех неудачных переговоров он получил заметки знаменитого человеческого инженера. Да вот только… Только рецепты людских пирогов и рассуждения о религии большеногих ему были ни к чему. Как и советы по посадке гороха. Он внимательно просмотрел всё то, что прислали ему из Седьмого королевства. На несколько раз перебрал заметки подрагивающими от нетерпения руками. Ничего действительно стоящего и полезного. И это немало взбесило его тогда. Несколько лун он вынашивал планы мести, один изощрённее другого. Но, когда он останавливал свой выбор на лучшем варианте, этот вариант начинал казаться ему недостаточным. Где-то глубоко внутри до сих пор теплилось желание поквитаться с лживым и вероломным владыкой Некрополиса. Но время успело подостудить его, а рациональная часть предостерегала Кроба от того, чтобы так явно и открыто провоцировать могущественного соседа. Когда по всем королевствам разнеслась весть о том, что у императора Седьмого континента и у королевы Первого родился наследник, Кроб понял, что это отличная возможность для него напомнить о себе. Чета правителей наверняка уже успела подзабыть те переговоры. В противном случае не прошло бы и пары недель с их отбытия, как его крепость оказалась бы осаждена полчищами осматов. Так что торгаш, уцепившись за этот шанс, не пожалел денег на отделку золотой колыбели, которая, по его мнению, вышла на редкость удачной, а значит, просто не могла не впечатлить императора и королеву. И вот, эта затея дала результат. Деньги не были потрачены впустую. Он получил ответ. Пусть и краткий, буквально в пару предложений, пусть не сквозивший радушием, но всё-таки. Теперь он мог добиться от Мальтазара согласия на продажу столь желанных технологий. Но играть придётся иначе, не так, как в их последнюю встречу. Сейчас Кроб мог бы сказать, что просчитался в тот раз, попытавшись фигурально прижать императора к стене. Мог бы сказать, что выбрал неверную стратегию и допустил ошибку. Однако… Он не мог не признать, что с удовольствием сделал бы это ещё раз. Видеть, как того, кто ещё недавно смотрел на тебя как на грязь, трясет от едва сдерживаемого гнева… Это дорогого стоит. Что же касалось супруги Ужасного… То, что такая необыкновенная красавица захотела родить ребенка от такого, как он, было довольно странным. Быть может, это был ещё один способ закрепить за собой права на Некрополис и на всё, чем владел император, хотя… Да, скорее всего, так. Она сделала свой окончательный выбор. Жаль, очень жаль. Но, Кроб полагал, у него ещё будет возможность полюбоваться на неё в Седьмом королевстве. — Адриэль! — громко позвал торгаш слугу по привычке, но тут же осёкся. — А, чтоб тебя. Адриэль был помощником его дворецкого. Он был достаточно проворен и часто выполнял важные поручения. А ещё он никогда не качал права и не требовал многого, так что мог работать сверхурочно. Кробу это было только на руку. Если мальчишка такой исполнительный и верит, что где-то там в недалеком будущем его ожидает большая премия, почему бы этим не воспользоваться. Адриэль ушёл несколько дней назад. Просто собрал вещи и исчез. Оставил службу у своего господина без объяснения причин. Хотя, Кроб подозревал, что поводом стало то, что он в очередной раз подрезал жалованье. А что? На отделку нового зала, между прочим, нужны немалые средства. Конечно, он богат, но раскидываться деньгами из своих запасов было бы как-то неразумно. А челядь потерпит. Но Адриэль отчего-то не потерпел. Что ж. Есть тьма желающих, которые мечтают занять его место. Так что невелика потеря. — Сэ́ан! — на оклик своего господина в дверях появился новый слуга. Крепкий молодой парень, исполнявший теперь обязанности Адриэля. — Отбери мне десяток лучших единорогов. Они будут сопровождать меня в Некрополис. И проследи, чтобы жуков хорошо подготовили к полету. Я отправляюсь в Седьмое завтра утром. — Да, господин, — Сэан поклонился и вышел из зала, быстрым шагом направившись выполнять приказ хозяина крепости.***
О приезде Кроба супружеской чете правителей Некрополиса донесли уже тогда, когда гость въезжал в столицу. Селения немало удивилась самому факту того, что торгаш решился покинуть свою крепость. Она подозревала, что Мальтазар был изумлён не меньше, просто этого не показывал. Встретить Кроба было решено перед дворцом, там, где высились над площадью два рубиновых трона. И сейчас королева восседала на своём троне, по правую руку от супруга. Минуты тянулись невыносимо медленно, и это ожидание уже начинало её тяготить. Она совершенно не горела желанием вновь лицезреть широкую рожу неприятного ей торгаша. Но долг правительницы вынуждал её. Скучающий взгляд Селении бродил по площади. Толпы осматов, тёмные невзрачные лачуги, тусклые фонари-светильники… Всё было как обычно. Почти всё. Машина для перегона воды, занимавшая несколько лун назад довольно большую часть площади, теперь была практически полностью разобрана. А из оставшихся трубок соорудили несколько небольших фонтанов. На горизонте наконец показалась процессия. Выстроившиеся рядами по обе стороны от ведущей к тронам широкой дороги осматы взирали на прибывших довольно равнодушно и без особого почтения. Когда гости, наконец, подошли на достаточное расстояние, королева смогла рассмотреть их. Кроб шествовал во главе в окружении десятка рослых единорогов в толстой броне, а рядом с ним ступал крепкий и плечистый слуга. Стоило торгашу и его эскорту остановиться, как слуга вышел вперёд и громко объявил: — Его милость, единоличный правитель Восьмого королевства, самый богатый и выдающийся из дельцов Шестого королевства, Кроб, — тут он сделал какой-то витиеватый то ли поклон, то ли реверанс в сторону своего господина, а сам Кроб горделиво подбоченился и с каким-то странным торжеством взглянул в их сторону. «Правитель несуществующего королевства, » — хмыкнула про себя Селения. И отметила, что тучный минипут смотрел даже не столько на них обоих, сколько на Мальтазара. Император поймал этот «попробуй-меня-переплюнуть» взгляд торгаша, и несколько мгновений они молча сверлили друг друга глазами. А потом Ужасный слегка качнул увенчанной высоким клобуком головой и, усмехнувшись, жестом подал знак какому-то стоявшему рядом с тронами осмату. Осмат выступил вперёд, а затем твёрдо и с выражением отчеканил: — Его Императорское Величество, правитель Некрополиса и близлежащих земель, чьё имя внушает трепет его врагам, властитель Седьмого континента, чья слава опережает его, король Первого королевства, чьё благородство и великодушие не знают границ, — он выдержал торжественную паузу. — Император Мальтазар! Королева чуть приподняла бровь в легком изумлении. Хотя, она не могла не признать, чего-то подобного от супруга стоило ожидать. Вполне в его стиле. Но осмат, похоже, ещё не договорил. — И Её Королевское Величество, правительница Первого королевства, императрица Некрополиса и близлежащих земель, прекрасная и непреклонная воительница, королева Селения! — провозгласил он. Здесь Селении понадобилось очень много самообладания, чтобы не выдать своего удивления и сделать вид, что всё идет, как было запланировано. Услышать свой длинный и официальный, а главное, не согласованный с ней заранее титул она не ожидала. Судя по выражению одутловатого лица Кроба, он тоже не ожидал. И удручило его, как подозревала королева, вовсе не то, что полные титулы правящей четы оказались много длиннее и весомее его собственного, а то, что его только что прилюдно ткнули в это носом. — Милые имена, что сказать, — развёл руками торгаш, видимо, решив, что наилучшим вариантом будет признать своё поражение и больше пока не пытаться кичиться перед императором хоть чем-то. Мальтазар же растянул губы в победной улыбке и жеманно подпёр подбородок кистью правой руки. — Ты тоже придумал себе такие… милые прозвища, я смотрю, — ехидно отозвался Ужасный. — И «Восьмое королевство», — он театрально хохотнул. — Какая удачная шутка. С чувством юмора у тебя явно всё в порядке. Комментарий императора не был приятен Кробу, но он этого не показал. Впрочем, этого и не требовалось: Селения и так могла с уверенностью сказать, что супруг специально давил на больное, и что этот укол нашёл свою цель. — Рад, что смог поднять тебе настроение, Мальтазар, — торгаш выдавил из себя смешок. — Тогда предлагаю сразу перейти к делу, чтобы не откладывать надолго, — было более, чем понятно, что нахождение за пределами своей крепости заставляло тучного минипута изрядно нервничать, что он изо всех сил старался скрыть. Однако в этот раз выдержка его подводила. — К делу? — преувеличенно удивлённо переспросил Мальтазар, словно это предложение стало для него неожиданностью. — Нет-нет, дорогой Кроб, ты же только приехал. И уже собираешься назад? О, как можно!.. — он наигранно всплеснул руками, а Селения не удержалась от закатывания глаз. Раз император начал разыгрывать сцены — это надолго. — Нас ведь та-а-ак редко посещают такие гости. О нет, я просто не могу отпустить тебя, не показав мою цитадель, не показав Некрополис… Это было бы весьма негостеприимно с моей стороны. Какие слухи пошли бы? Что я не то, что не оказал моему соседу должный прием, так еще и выпроводил побыстрее? — с каждым словом торгаш делался всё грустнее и грустнее. Селении даже стало бы его жаль, не будь он ей так неприятен. — Нет, не бывать этому, — Мальтазар повернулся к всё тому же слуге, что представлял их. — Проследи, чтобы гостей разместили в достойных покоях, а телохранителям пусть выделят места в казармах. — Слушаюсь, — ответствовал осмат и, приблизившись к прибывшим, произнёс краткое. — Пройдёмте за мной. Когда несколько поникший Кроб вместе со своим эскортом из десятка единорогов и одного слуги покинул площадь, Селения придвинулась к левому подлокотнику своего трона, что находился почти вплотную к подлокотнику трона императора, и, наклонившись к супругу, тихо, чтобы слышал только он, спросила: — У нас что, всё это время был специальный слуга, который должен был нас представлять? Почему я не знала? — Был, как видишь, — отозвался Мальтазар с легкой усмешкой. — Просто в нём не было надобности. До сих пор. — А… Почему титулы такие длинные? Это же не случайно? — краем глаза она подметила, как стоявшие всё время приёма ровными рядами осматы начали мало-помалу расходиться. Видимо, их командиры уже отдали приказ возвращаться на свои места и продолжать работать на благо Империи. — Ты знаешь меня. Чтобы напомнить Кробу его место. — Но зачем ты дал ему остаться? — в её тоне прорезались нотки возмущения. — Мне не нравится, что он будет ошиваться здесь какое-то время. Он раздражает. — Моя дорогая, он здесь ненадолго, — спокойно заверил император. — Но, ты видела, как он стушевался от такой перспективы? Выражение его лица было просто бесценно. — Решил поиграть с ним, всё ясно, — мрачно констатировала Селения. — Но смотри, чтоб через несколько дней его тут не было. Ужасный опёрся о подлокотники и, плавно поднявшись с трона и оказавшись на ногах, выпрямился во весь свой немалый рост. После чего их взгляды пересеклись, и королева уловила лукавый блеск в разноцветных глазах. — И не будет, — император протянул ей руку узкой ладонью вверх. Селения поколебалась, не зная, принять ли её или всё же встать самой. — Точно не будет? — Разве я хоть раз нарушал данное тебе слово? — Нет, ни разу, — признала королева. А затем её изящная женская ладонь легла в длинную и более крупную.***
Кроб начинал тихо закипать и ничего не мог с этим поделать. Уже добрых пару часов Мальтазар таскал его по дворцу. Они начали осмотр с верхних этажей и невыносимо медленно спускались до нижних. Мало того, что всё это время торгашу пришлось провести на ногах, а мест на «посидеть» в длинных коридорах и мрачных галереях цитадели не наблюдалось вообще, так ещё и император бесконечно говорил, не забывая приправлять свои речи большим количеством театральщины. В начале Кроб поддерживал диалог, пытаясь уцепиться за удачный повод свести его, собственно, к цели своего приезда, но Ужасный неизменно съезжал с темы, продолжая вещать обо всём и ни о чем. Поэтому тучный минипут, ещё и утомлённый постоянными хождениями, сейчас свёл всё своё участие в беседе к односложным ответам. За ними на некотором расстоянии неизменно следовали два телохранителя-единорога, в которых, впрочем, не было особой нужды. Кроб догадывался, что причинять прямой вред ему здесь никто и не собирался. Физический. Относительно психологического торгаш не был так уверен. — Любезный Мальтазар, — начал он, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Последние несколько пролетов длинной лестницы они прошли в очень быстром темпе, торгаш едва поспевал за императором. — Твой дворец, без сомнения, прекрасен и величествен, как и подобает императорскому, в чём я и убедился. Однако, нельзя ли нам уже перейти к сути? Мальтазар повернулся к гостю, и выражение его лица стало наигранно ошеломлённым. — Как? Неужели тебе не по вкусу экскурсия? — деланно поинтересовался он, взмахнув правой рукой с жеманством, которое Кроб уже успел в нём возненавидеть. — А мы ведь только начали. Я собирался показать тебе пыточную… — Но ты уже показал мне пыточную, — утвердительно проговорил торгаш, надеясь таким образом хоть как-то сократить этот адски длинный маршрут. — Нет-нет, та пыточная была не очень, я покажу тебе вторую. И, ты же не думаешь, что их здесь только две? — сказано это было совершенно невинным тоном, но тучный минипут смотрел в разноцветные глаза императора и ясно видел в них едкую насмешку. — Очень жаль, что во дворце нашлось достаточно места для пыточных, но не нашлось — для просторных гостевых покоев, — угрюмо заметил Кроб. — Чем же тебя не устраивает выделенная тебе комната? — осведомился Ужасный, усмехнувшись. — Слишком скромная и маленькая. Словно бы для прислуги, — ровно ответил торгаш, стараясь, впрочем, чтобы претензия не прозвучала слишком дерзко. — О размерах не спорят, — проронил Мальтазар, смерив тучную фигуру минипута пронизывающим взглядом. — Но, если тебе не нравится, могу выделить тебе покой на пару уровней пониже, — Кроб призвал в памяти план цитадели из недавних рассказов императора, быстро смекнув, что «на пару уровней пониже» — это там, где располагались казематы. — А я не говорил, что мне не нравится. Просто мысль вслух, — вывернулся торгаш. — Чудно. Тогда ускоримся, — эта фраза прозвучала так раздражающе бодро, что Кроб было подумал, что у него сейчас зубы сведёт. — Нам нужно ещё очень много чего посмотреть.***
Селения быстро шагала по высокому арочному коридору, направляясь к выходу из цитадели. От слуг она узнала, что император вместе со своим гостем сейчас находился на площади перед дворцом. Конечно, королеве не хотелось лишний раз пересекаться с торгашом, но дело было важным и срочным. Буквально только что она получила послание от отца. Это касалось нескольких купцов, задержанных осматами на границах Первого королевства. У путешествующих торговцев были пропуски, но пропуски эти были старой формы. Отец ручался за купцов, называя их своими хорошими знакомыми и просил дочь, как императрицу Некрополиса, как можно скорее выдать им письменное дозволение на пересечение границы. Сихфрат, видимо, просто не мог заставить старых приятелей ждать ещё дольше и надеялся на быстрое разрешение этой неловкой ситуации. Селения уже составила документ. Однако для того, чтобы эта бумага имела силу, на ней должны были стоять подписи обоих правителей Седьмого и Первого королевств. Поэтому сейчас королеве требовался супруг, и чем скорее, тем лучше. Впрочем, найти его на площади оказалось несложно. Он обсуждал что-то с торгашом у одного из фонтанов. Высокий и сухопарый, с невероятно прямой осанкой и в тёмных одеждах, он резко контрастировал со своим тучным и приземистым собеседником, чьи одеяния сочетали непривычно яркие для этого мрачного места оттенки медного и багрового. Подошедшая ближе Селения поймала на себе сначала взгляд Кроба, а затем и Мальтазара. — Как чудесно, что твоя супруга решила к нам присоединиться, — словно бы между прочим ввернул явно оживившийся с появлением королевы торгаш. — Рад вновь видеть вас, — обратился он уже к ней. — Вы обворожительны, — тут Кроб сделал попытку наклониться к её кисти и поцеловать, но Селения брезгливо отдёрнула руку. — Я замужем и мать, если ты до сих пор не заметил, — она поморщилась. Забавно, в тот раз в его крепости он посмел назвать её «куколкой», а сейчас перешёл на «вы». Отвратительное лицемерие. — Прошу меня простить, если Её Величество сочла этот жест бестактным. В Шестом королевстве так принято, — оправдался торгаш и бросил быстрый взгляд на императора, но, различив в разноцветных глазах какую-то опасную искру, стремительно сменил тему. — Кстати, говоря о детях. Любезный Мальтазар, во время нашей экскурсии ты так и не показал мне своего наследника. Мне было бы крайне любопытно увидеть его. — Мой сын — не экспонат, чтобы тебе его «показывать», — холодно отозвался Ужасный. — Но не волнуйся, придет время, и ты услышишь о его деяниях, и, быть может, удостоишься чести узреть нового правителя двух королевств воочию. — Что ж, нет так нет, — не стал настаивать Кроб. — Мальтазар, на пару минут, — Селения кивнула в сторону, намекая, что хотела бы поговорить наедине и подальше от гостя. — Конечно, дорогая, — как только император обратился к супруге, тон его голоса сразу же стал мягче. Они отошли в сторону, и королева, время от времени поглядывая через плечо на торгаша, проверяя, не греет ли он уши, в общих чертах обрисовала проблему. Выслушав её рассказ, Мальтазар заключил: — Это может подождать до того, как я закончу с нашим гостем. Не такое уж срочное дело, — на это Селения чуть сдвинула тонкие брови. — Понятно. Как найти себе новое развлечение в виде доведения Кроба до ручки, так ты первый. А как сделать что-то для меня, так это «не срочно». — Здесь есть небольшой нюанс, — медленно протянул Мальтазар. — Ты не просишь меня сделать что-то для себя. Ты просишь сделать что-то для Сихфрата. А он вполне может и потерпеть, как и его друзья, или кто они ему там. — Хорошо. Но я от тебя не отойду, пока ты не выполнишь мою просьбу, — она скрестила руки на груди. — Так что в твоих интересах закончить с ним поскорее. — Но я совершенно не против твоего присутствия. Никогда не против, — прошелестел Ужасный. И добавил. — Терпение, моя императрица. Когда они вернулись к гостю, тот старательно делал вид, что пару мгновений назад вовсе не косился в сторону группы стоявших поодаль осматов в доспехах из панцирей мокриц и с механическими пилами в руках. Несмотря на его усердные попытки придать своему лицу скучающее и равнодушное выражение, его явный интерес к этому новому для него типу оружия не укрылся ни от императора, ни от королевы. — Вижу, тебе здесь у меня приглянулось кое-что, — начал Мальтазар. — Не то, что приглянулось, скорее так, любопытство, — ответствовал Кроб с фальшивым безразличием в голосе. — Я подумал над твоей… просьбой, — император вновь растягивал фразу паузами, очевидно, надеясь довести нетерпение торгаша до предела, чтобы тот ещё сильнее захотел услышать её окончание. — И принял решение, — Кроб выжидающе и неотрывно смотрел на Ужасного, жадно ловя каждое слово. — Со всей своей щедростью, я продам тебе одну из своих технологий. Но только одну. Пока. Взамен на плату и договор о поставках ресурсов на мои проекты. — Хорошо. Отлично, — чёрные глазки на одутловатом лице тучного минипута заблестели. — Договор будет, конечно, на моих условиях. Селения едва удержалась от смешка. Мальтазару явно нравилось проверять, насколько сильно может прогнуться жаждущий получить желаемое Кроб под навязанные ему кондиции. — Ниже себестоимости не продам, — быстро заявил торгаш, прикидывая в голове такой размер наценки, который покажется правителю Некрополиса разумным. — Я уверен, здесь мы сможем договориться. — Я могу выбрать всё, что угодно? — несколько суетливо уточнил Кроб, чуть облизав пересохшие от нетерпения толстые губы. Королева догадывалась, что все его мысли сейчас занимали осматские пилы, а предстоящий договор о поставках и всё с ним связанное временно отошли на второй план. — Разумеется. Что угодно из того, что ты здесь видишь, — и император обвёл всю площадь театральным жестом правой руки. — Тогда это, — торгаш указал на ту самую группу осматов с пилами. — Вот эти оружия. — Хороший выбор, — прокомментировал Мальтазар, а затем произнёс громко и властно. — Вы, пятеро! — солдаты от звука голоса своего повелителя мигом перестали переговариваться, и, развернувшись к правителю, вытянулись по струнке. — Ты, — Ужасный остановил взгляд разноцветных глаз на одном из них. — Служу Империи! — выпалил выбранный им осмат и отвесил императору низкий поклон. — Что угодно моему господину? — Выйди вперед и продемонстрируй нашему гостю, как работает твой инструмент. Осмат повиновался. А пока он раскручивал ручку, приводящую в движение ленту зубьев, пока Кроб наблюдал за этим с неподдельным восторгом, а Мальтазар — за Кробом со снисходительной усмешкой, Селения думала. «Не может быть всё так просто». Королеве слабо верилось, что супруг отдаст торгашу чертежи и инструкции создания механических пил, пусть и не бесплатно. Где-то должен быть подвох. А вот где… Этого она пока не могла сказать. — Превосходно, любезный Мальтазар. Значит, договорились? — Кроб повернулся к Ужасному и подал ему ладонь для рукопожатия. Многочисленные золотые браслеты на его руке от этого движения качнулись и звякнули. Мальтазар протянул было кисть, чтобы пожать руку торгаша, и Селения на миг поверила, что не было в его словах и действиях никаких подводных камней. Но император вдруг остановился. — Знаешь, любезный Кроб… — почти пропел он с совершенно сладкой интонацией. — Я вспомнил кое-что… Никак не могу продать тебе эту технологию. Она ведь относится к военным разработкам… Я бы с радостью, — Мальтазар томно вздохнул. — Но никак. Извини. «А вот и оно». Селении показалось, что Кроб сейчас взорвётся от злости. Тучный минипут скрежетнул зубами, а затем отвернулся в сторону фонтана, стараясь скрыть всю гамму эмоций, которую вызывал у него император. — Вот это уж… Действительно, неожиданность, — он цедил слова. — О, ну ты же знаешь, я не со зла, — проворковал Ужасный, подливая масла в огонь. — Моя забывчивость, что с неё взять… Придётся тебе выбрать что-нибудь другое. Королева чуть прищурила янтарные глаза. Вот так в открытую поманить и подразнить своего оппонента, а потом без жалости забрать кусок лакомого белликорна прямо из-под его носа… Мальтазар, определённо, был очень хорош в эмоциональных манипуляциях. Она не могла не признать, что даже невольно восхищалась им. Восхищалась… Но не одобряла. Император переглянулся с ней, и в разноцветных глазах она прочла циничное удовольствие от всего происходящего. Селении казалось, они стояли так довольно долго. Они двое — не разрывая зрительного контакта, Кроб — с молчаливой и злой обидой глядя в фонтан. Эта замершая сцена продолжалась, пока немного подостывший торгаш не подал, наконец, голос: — Меня интересуют эти трубки, из которых сделан фонтан. Я ещё не видел ничего подобного ни в одном королевстве. Я предпочёл бы купить их. Если ты, конечно, позволишь, — мрачно закончил он. — Отчего же не позволю? Мы же с тобой договорились. А император Некрополиса всегда держит свои обещания, — заверил Мальтазар, а Селения гадала, решил ли он закончить, или же это был новый виток этой своеобразной игры под названием «раздави-соперника-морально» или «доведи-правителя-Восьмого-королевства-до-белого-каления». — Зачем, говоришь, они тебе? — Если из таких построить систему, это очень пригодилось бы мне в орошении моих полей, — сухо отозвался торгаш, уже, кажется, не веря в чудо. — У меня как раз оставалась пара-тройка запасных десятков этих трубок… А может, и больше… Зависит от того, сколько ты готов мне за них дать. Кроб чуть оживился. — Скажем, десять тысяч. — Мало. — Хорошо, — тяжко вздохнул тучный минипут и развернулся к императору. — Одиннадцать. — Ты меня обижаешь, — выражение лица Ужасного стало таким притворно удрученным, а рукой он при этом взмахнул с таким театральным трагизмом, что королева едва не прыснула от этой сцены. — Двенадцать пятьсот. — Тридцать, — от резкого предложения Мальтазара Кроб опешил. — Сколько? Нет-нет, любезный Мальтазар, так не торгуются. — Что такое? Тебе не нравится? — с деланным удивлением переспросил император. — Повышаю до тридцати двух, — Селения перевела взгляд на тучного минипута, ожидая его реакции. — Пятнадцать, — упрямо стоял на своём торгаш. — Край — семнадцать. — Я что-то не понимаю, ты хочешь получить трубки для своей оросительной системы или нет? Между прочим, материалы из мира людей, эксклюзивные в своем роде. Таких ты больше нигде не достанешь. — Двадцать пять, Мальтазар. Но это уже неприлично. — Неприлично безбожно занижать цену, — парировал Ужасный. — Хотя, знаешь, пожалуй, если я захочу продать их кому-нибудь другому из дельцов Шестого королевства… Думаю, уж они не поскупятся. А ты не расстраивайся, купишь потом у них, — Кроб прикинул, во сколько тогда обойдутся ему трубки. Результат ему не понравился. Своих коллег и сородичей он знал достаточно хорошо, чтобы примерно представлять размер наценок. В процентах от изначальной стоимости выходило немало. — О, это, конечно, с условием, что они вообще согласятся тебе их продать… — продолжил император. — Всё, хватит! — не выдержал Кроб. — Тридцать две, так тридцать две. — Я не говорил тридцать две, я сказал тридцать пять, — тут Селения поднесла руку ко рту, чтобы не рассмеяться в открытую. Лицо тучного минипута побагровело. — Хо-ро-шо, — выдавил из себя торгаш по слогам, стараясь не сорваться. Было видно, что это решение давалось ему с большим трудом. Словно бы он уже рассчитывался, отрывая каждую монетку от сердца. — Тридцать пять тысяч. Но больше без задирания ценника. — Согласен, — по тонким губам Мальтазара зазмеилась усмешка. — С тобой приятно иметь дело, любезный Кроб. Теперь вернёмся во дворец, подпишем все бумаги и заключим договор о поставках. Тучный минипут ничего не ответил, но в его взгляде королева прочитала вполне отчетливое недоброе пожелание. «Будь ты проклят, Мальтазар». И ситуация стала только забавнее, когда она глянула на супруга. Император смотрел на оппонента сверху вниз, с насмешкой, смакуя чувство собственного превосходства. Словно бы отвечая. «А я уже».***
Адриэль шёл по центральной галерее императорского дворца. В руках он нёс толстую папку исписанных листов. То были отчеты из мастерских по достижениям инженеров. Бывший слуга Кроба, а ныне, писчий на испытательном сроке, сам принимал участие в их составлении, сначала быстро строча за мастерами и рабочими, а затем переписывая как можно более аккуратным и разборчивым почерком. Сейчас эти бумаги надлежало отдать на проверку более опытному вышестоящему писчему, который после, если всё в порядке, передаст их лично императору. Раньше Адриэль всё делал под надзором главного писца. И только совсем недавно ему было позволено заниматься составлением отчетов самостоятельно. Это было не совсем то, чем Адриэль хотел заниматься, но сейчас провалить дело было никак нельзя. Ведь исправное служение, преданность и покорность — это именно то, что ценилось в этом месте. А он очень хотел продвинуться выше в должности. Но отнюдь не в качестве писчего. Во время работы у Кроба Адриэль многократно встречался с тёмным принцем на территории Шестого королевства, впрочем, так, чтобы его отлучки не казались подозрительными для господина. Парень не спешил с уходом, потому что долго сомневался. Конечно, обязанностей у него было много, а жалованье при этом не то, чтобы высокое, но всё-таки… Было страшновато представлять себя в качестве слуги в Некрополисе, о императоре которого ходило столько ужасающих слухов. В итоге решение всё же было принято: последней каплей стало резкое уменьшение размера жалованья. Причем, без предупреждения. Ему просто выдали меньше двух третей заработанных денег. Оказывается, хозяин нашёл жалованью своих слуг лучшее применение — отделка нового зала. После этого Адриэля как холодной водой окатило. Чувство собственного достоинства проснулось, наверное, впервые за всё время служения Кробу, и оскорблённый слуга, собрав вещи, ушёл. Несколько дней он был сам не свой, то сомневаясь в правильности своего решения, то ругая своего старого хозяина, на чем свет стоял. Несколько раз из-за страха не найти новую работу в голову забредала даже шальная мысль вернуться, упасть в ноги господину и молить, чтобы взял обратно. Но Адриэль старался гнать от себя подобные идеи. Эти эмоциональные качели продолжались до тех пор, пока на одной из улиц города в Шестом королевстве взгляд паренька не зацепился за толпу осматов, среди которых был и их командующий — уже хорошо знакомый ему по многочисленным встречам сын императора. Для того, чтобы поступить на службу на какое-либо место в Некрополисе, нужно было предоставить краткую информацию о себе. Адриэль честно написал, что происходил из давно обедневшего аристократического рода, в котором отметились и представители Шестого королевства, и Второго, и даже Первого. Но по большей части всё-таки Второго. Признал, что с малых лет увлекался историей и очень хотел бы работать с какими-нибудь историческими архивами, если это возможно. Даркос бумагу быстро забрал, а уже через пару дней объявил, что Адриэль может устроиться на место помощника писчего. Потому что предыдущий помощник по нелепой случайности недавно надышался какими-то ядовитыми парами, оступился и упал в дыру шахты, после чего для работы уже был, к сожалению, непригоден. Тёмный принц объяснил, что эта должность временная, и самое главное здесь — доказать своё рвение и готовность служить Империи. Когда испытательный срок закончится, Адриэлю вынесут вердикт по его запросу, и, если всё пройдет удачно, примут на новую должность. А место помощника писчего займёт другой, уже специально подобранный для этого кандидат. Но Даркос пообещал замолвить за него словечко наверху. Адриэлю оставалось лишь ждать и исправно выполнять работу. Вдали коридора показался до боли знакомый и очень узнаваемый, несмотря даже на тусклый свет, силуэт. Но бывший слуга Кроба заметил его не сразу. А когда заметил, притормозил и опустил взгляд, надеясь, что тот его не узнает. Потому что навстречу ему плыл правитель «Восьмого королевства» и по совместительству его предыдущий господин. Кроб шествовал, чрезмерно довольный собой, насвистывая какой-то весёлый мотив. На некотором расстоянии его сопровождали двое телохранителей-единорогов. Вскоре торгаш поравнялся с Адриэлем, который в свою очередь постарался хотя бы частично спрятаться за высокой стопкой листов, которую держал в руках. — Ого, какие минипуты, — Кроб прекратил насвистывать и остановил взгляд на своём бывшем слуге, а тот досадливо отметил, что стопка листов его не спасла. — Что, прельстился-таки чужими обещаниями, да? — Здесь хотя бы платят за работу, — буркнул Адриэль. — Едой? — переспросил торгаш и грубо хохотнул. — Нет, деньгами. — А что ж ты тогда не пошёл в самое перспективное направление для построения карьеры здесь? Я о военном деле, конечно. Смелости не хватило? Или комплекция не позволяет? — Кроб опять ухмыльнулся, окинув взглядом невысокого субтильного паренька. — Вы — последний, у кого я спросил бы совета. И шутки про комплекцию от вас — это уже отдельный вид несмешного юмора, — ответствовал Адриэль, сам поражаясь своему спокойствию и уверенности. — Вот как? Ты когда это научился дерзить, мне интересно? А у меня такой тихий и скромный был… — Всегда умел. — Правда? Ну-ну, — Кроб сделал паузу и извлёк из-за пазухи свёрнутую в несколько раз бумагу. — А знаешь, что это? — он развернул её и продемонстрировал бывшему слуге так, словно это была величайшая ценность. Продемонстрировал, однако, с некоторого расстояния. Очевидно, на всякий случай. — Не интересует, — Адриэль сделал несколько шагов вперед с намерением просто оставить позади неприятного собеседника, но Кроб щёлкнул толстыми увенчанными золотыми перстнями пальцами, и путь парню преградили два единорога. — Я ещё не закончил, — расплылся в гаденькой улыбке тучный минипут, и его бывший слуга понял, что вынужден дослушать. — Это мой договор с Мальтазаром. Вот эта бумажка принесёт мне очень неплохую прибыль. И скоро. Знаешь, что это означает? Да-да, повышение жалованья для моих самых преданных слуг. Зря ты ушёл, Адриэль. — Посмотрим, — отозвался парень, явно подразумевая этим «не верю». — Я же знаю, назад запросишься, — снисходительно и даже как-то непривычно добродушно произнес Кроб. — Можешь уже начинать просить у меня прощения. Чтоб ускорить процесс, так сказать. — Плохо меня знаете. — А ты плохо себе господ выбираешь. Ты что, думаешь, Мальтазар не срезает на вашем жаловании? Срезает, даже больше меня. — Откуда такая информация? Вы на него работали? — Я с ним общался. А этого достаточно. В минипутах я хорошо разбираюсь, — хмыкнул Кроб, а затем свернул и убрал свой договор. И, поймав скептический взгляд Адриэля, добавил. — Вижу, ты мне не веришь. Ну ничего. Пройдёт время, и сам убедишься в моей правоте, — торгаш жестом подал знак единорогам оставить в покое своего бывшего слугу, а сам развернулся и отправился дальше по коридору, продолжая насвистывать. Телохранители последовали за ним. Как только они скрылись из вида, Адриэль с облегчением выдохнул. «Лишь бы с ним здесь так больше не столкнуться, » — подумал он и продолжил свой путь.***
— Что это? — недовольно вопросила Селения, оглядывая два десятка осматов, собравшихся на взлётной площадке. — Твой эскорт, дорогая. Они будут сопровождать тебя на пути из Седьмого в Первое, — отозвался стоявший рядом Мальтазар. Королева посмотрела на супруга сердито. — Первое: это короткая мирная поездка. Второе: я могу за себя постоять. — Не сомневаюсь. И всё-таки охрана не будет лишней. — Тогда почему два десятка, а не две сотни? Или тысячи? — упрямилась Селения. — Зачем мелочиться? — Ровно столько, сколько нужно правительнице двух королевств. — Много. — Ты же не рассчитывала, что я отпущу тебя совсем одну? — он поймал в её золотистых миндалевидных глазах неозвученное «Почему?» и добавил уже тише. — Возможно, потому что с тобой может стрястись что угодно. А мне не всё равно, знаешь. Последняя фраза прозвучала с такой подкупающей искренностью, что желание Селении продолжать спорить на эту тему в мгновение заметно поугасло. — Знаю, ты переживаешь за меня, но двадцать — действительно многовато, — начала она примирительным тоном. — Однако… Я согласна на сопровождение из десяти. — Хорошо, — после небольшой паузы ответил император. — Но, прошу, будь осторожна. — Само собой, — королева уже собиралась направиться к своему уже готовому к полёту и осёдланному комару, как супруг заговорил вновь. — И, Селения, — она остановилась и оглянулась на него. — Конечно, ты вольна оставаться в Первом сколько пожелаешь, но… Мне будет не хватать тебя. — Взаимно. Потому я и не планирую задерживаться там надолго. Всего лишь повидаю отца, брата, Миро… Проверю, как там Совет, — Селения пересеклась взглядом с Мальтазаром, и что-то внутри сжалось и едва различимо заныло от того, какая печаль стояла в его разноцветных глазах. — В общем… До скорого. За наследником присматривай. — Обязательно. Император смотрел вслед уходящей супруге, прекрасно помня, как она не любит долгие сентиментальные прощания. Но попытки унять саднящее в груди чувство отчего-то не давали результатов. Видимо, с этим стоило смириться. Мальтазар невесело усмехнулся. Так странно, они пробыли вместе так долго, что одна лишь мысль о предстоящей разлуке, будучи невероятно болезненной, казалась невозможной. Настолько сильно он успел привязаться к ней за эти практически две сотни лет. Её комар взмыл в воздух. За ним взметнулся ещё десяток насекомых со своими седоками. Они поднялись под высокий земляной свод и нырнули в широкий туннель, ведущий на поверхность. Мальтазар проводил их долгим взглядом. Он искренне надеялся, что с его императрицей не случится ничего плохого в пути.***
Был вечер, когда Сихфрату донесли о прибытии дочери. И сейчас он ожидал её в одном из небольших гостевых залов со скругленным потолком и тёплым освещением. Пожилой минипут расхаживал по помещению, не находя себе места из-за волнения. Он не виделся с дочерью уже очень давно. Конечно, Селения часто писала отцу письма, но Сихфрата не покидало ощущение, что она замалчивала неприятные моменты, делясь с ним в своих посланиях лишь хорошими. Конечно, она способна позаботиться о себе сама, ей уже давно не триста лет. И всё-таки Сихфрат не мог не переживать за неё. А то, что дочь, будучи в положении, провела в Некрополисе так много времени, его беспокойство только усиливало. Кроме того, он очень хотел повидать внука. Но пока не решался. Седьмое королевство — не самое приятное для посещения местом. А его зять, увы, — не самый приятный для общения минипут. Хотя с выбором дочери Сихфрат уже успел смириться, он отчетливо помнил день, когда всё это только началось. Он не отговаривал тогда ещё принцессу, а ныне — королеву Первого королевства от похода. Селения была невероятно своенравна, что тогда, что сейчас. Сдаваться или отступать было не в её правилах, и потому уставший подбирать осторожные аргументы против этого дела отец верил, что даже в случае неудачи она вернётся домой невредимой. И не только он, весь народ в это верил. В конце концов, принцесса была одной из лучших фехтовальщиц, которых знало Первое королевство. И каков же был его ужас, когда он получил её послание. В каком же шоке пребывал, узнав, что она, его чудесная и ни в чем неповинная доченька отдала свой первый поцелуй этому прогнившему про́клятому омерзительному созданию. — Любезный Миро, принеси пожалуйста чего-нибудь выпить, — слабым голосом попросил тогда Сихфрат своего советника, чувствуя, как от волнения начинает сильно учащаться сердцебиение. — Успокоительной настоечки, Ваше Величество? — сочувственно переспросил крот. — Нет. Чего-нибудь покрепче, будь добр. Но весь сюрреализм ситуации, всё его смятение от осознания того, что Ужасный заставил его ненаглядную дочь выйти за себя никак иначе, кроме как обманом и шантажом (ведь согласиться на брак с жестоким диктатором, да ещё внешне так сильно напоминающим труп, невозможно, находясь в здравом уме и твёрдой памяти), меркло, стоило Сихфрату только подумать о том, что должно случиться дальше. А дальше — официальная церемония, закрепляющая этот брак в глазах народа, и, самое кошмарное… традиция первой брачной ночи. Пожилой минипут старался не думать об этом, очень сильно старался, но воображение нещадно и в красках рисовало ему, как Мальтазар одними своими порочными прикосновениями оскверняет этот чистый и прекрасный, но сорванный им королевский цветок. Когда Селения вернулась домой вместе со своим, прости Богиня, супругом, она, как ни странно, не выглядела сломленной или морально раздавленной. Сихфрат пытался смотреть глубже, но так и не обнаружил в дочери следов того, что её насильно принудили к этому, покалечив психику. Она всего лишь была несколько напряжена и раздражена. Её можно было понять, всё-таки впереди было празднество в честь свадьбы. Но она не горевала и не убивалась, как, вполне вероятно, поступила бы на её месте любая другая. К удивлению Сихфрата, на следующий после пира день поведение и состояние дочери уже мало чем отличалось от обычного. Словно бы ситуация с замужеством её совершенно не удручала. Пожилой минипут смог понять не сразу, но со временем всё начало вставать на свои места. Ответы крылись в деталях, в её мимолётных взглядах на императора Некрополиса, в интонациях, которые проскальзывали в её фразах, сказанных ему, и ещё в очень многом… Сомнений быть не могло. Похоже, Селения действительно любила его. И даже, кажется, была с ним вполне счастлива. А ради счастья дочери Сихфрат готов был на многое закрыть глаза. Кроме того, она каким-то образом сумела добиться от Ужасного освобождения для всех подданных Первого королевства, которых удерживали в Некрополисе в качестве пленных и рабов. Пожилой минипут до сих пор не мог забыть, как Миро, не помня себя от радости, крепко прижал к себе найденного среди освобожденных сына. Трогательное воспоминание развеял звук приближающихся шагов в коридоре. Сихфрат встрепенулся и повернул голову. Вскоре в дверном проёме показалась Селения. Она почти не изменилась со времён их последней встречи. Всё те же короткие жестковатые на вид рыжие волосы, всё то же спокойное и невозмутимое выражение на лице, и всё та же живая искра в золотистых миндалевидных глазах. Одета она тоже была в своём стиле, разве что цвета не были привычно охристо-зелеными: светло-серые облегающие штаны, тёмные сапоги и несколько выбивающаяся покроем сиреневатая расклешенная к низу блуза — насколько Сихфрат помнил, обычно дочь отдавала предпочтение открытым топам. На поясе королевы висела рапира осматской работы с изогнутой гардой. — Приветствую, отец, — ровно произнесла Селения, а затем приблизилась к пожилому минипуту и протянула ему свёрнутый в несколько раз листок, всё это время находившийся в её руке и замеченный Сихфратом только мгновение назад. — Вот бумага, которую ты просил, — повисла несколько неловкая пауза. Словно из-за долгой разлуки с отцом королеве было сейчас труднее подбирать нужные слова для того, чтобы начать диалог. — Обе подписи на месте, если что. Пожилой минипут принял бумагу, но только для того, чтобы отложить её на ближайший столик. А затем крепко и тепло обнял дочь, сломав тем самым крывшуюся в возникшей между ними тишине прохладную неловкость. Селения выдохнула с едва заметным облегчением и обняла отца в ответ. Постояв так какое-то время, они отстранились, и Сихфрат, наконец, заговорил. — Как ты, дитя моё? — с легким беспокойством спросил он. — Всё ли было в порядке в те месяцы, что ты провела вдали от дома? — Всё отлично, папа, я же об этом писала, — отозвалась Селения, но в её тоне не было ни капли раздражения. Она уже давно поняла, что с таким отцом, как Сихфрат, с чрезмерной родительской заботой оставалось лишь смириться. — К тому же, Некрополис теперь тоже мой дом, так что… Что могло пойти не так? — Деторождение — тяжелый период. Помню по твоей матери, — тут пожилой минипут отвел взгляд куда-то в сторону. — Она была… очень уязвима тогда и постоянно нуждалась в поддержке. — Мальтазар поддерживал меня, — заверила отца королева, заметив, впрочем, что тот слегка напрягся при упоминании имени императора. Странно, ведь уже столько времени прошло, как они женаты… Мог бы уже привыкнуть. Хотя, возможно, звук имени Ужасного пробуждал в Сихфрате определённые воспоминания. Селения не могла точно сказать. — И он всегда был рядом, когда мне было нужно. — Что ж, хорошо, если так. Они помолчали. — К слову, — вновь подал голос Сихфрат. — Как там мой внук? Он ведь… — пожилой минипут чуть помедлил, осторожно подбирая слова. — Он ведь родился совсем без… — Без физических дефектов? — продолжила мысль его дочь. — Верно. Выглядит, как самый обычный ребёнок. — Радостно слышать. Правда, мне казалось, что ты возьмешь его с собой в Первое королевство… — на это Селения покачала головой. — Он ещё слишком мал. Возить его туда-сюда на комаре — не самая удачная идея. А в пути может случиться всякое, — она поймала себя на том, что почти что процитировала слова императора относительно этой темы. — И это не было только лишь моим решением. На этом настоял Мальтазар. Но, — королева сделала выразительную паузу. — Если хочешь, приезжай к нам погостить. Как раз повидаешь внука. А я распоряжусь, чтобы тебя приняли как можно более радушно. — Конечно, я мог бы приехать. Разве что… Не думаю, что твой супруг будет рад меня видеть, — Сихфрат прекрасно помнил ядовитые комментарии, которыми император, будучи не в настроении, во время своего пребывания в Первом королевстве одаривал всех, кому «посчастливилось» сделать или сказать при нём что-то не так. Причем, неважно, был ли это слуга или уважаемый член Совета. Всё-таки дурной характер и злой острый язык, да ещё и у того, кто был облечён большой властью, давали то ещё сочетание. — Мы с ним уже затрагивали эту тему. Он совершенно не против. Пожилой минипут сомневался, что Мальтазар был действительно искренне не против, а не сказал это, чтобы порадовать супругу. Да, благодаря тем редким диалогам, что происходили между четой правителей в присутствии Сихфрата, он со всем своим многолетним опытом смог предположить ещё кое-что. У жестокого и горделивого владыки Некрополиса была слабость, и этой слабостью была Селения. — Может быть, вам с ним даже удастся найти общий язык, кто знает, — протянула королева. — Возможно, — отозвался пожилой минипут, особо в это не веря. — В таком случае, решено. Улажу дело с купцами, и можно будет в Седьмое на денёк-другой. — Отлично, — заключила Селения. — А теперь, отец, извини, мне нужно созвать заседание Совета. Хотелось бы получить наиболее полный отчет о проделанной за время моего отсутствия работе. А то, подозреваю, разленились они тут совсем без меня. — Не скажи, — возразил Сихфрат, пригладив морщинистой рукой белую бороду. — Совет без дела не сидел и учитывал все указания, что были в твоих посланиях. — Вот и проверю, как учитывали. — А, ещё кое-что, — словно бы припомнил пожилой минипут. — Как войдёшь на заседание — будь готова принимать поздравления от членов Совета. В честь рождения наследника. — Спасибо, что предупредил. Как раз по дороге успею придумать, как их поизящнее вовремя прервать. А то толкать длинные высокопарные речи они мастера… Терпеть не могу, когда время тратится на пустую болтовню. Впрочем, ты знаешь, — Сихфрат знал, потому и не стал указывать дочери на то, что было бы более подобающе дослушать все поздравления до конца, не перебивая. Даже если это будет утомительно, то хотя бы вежливо. Особенно по отношению к старшим. Но Селения всё равно его не послушает и поступит по-своему. Как и всегда. — Делай, как считаешь нужным. — Угу. Всё, мне пора, — королева развернулась и направилась к двери, но в какой-то момент притормозила и, оглянувшись на отца через плечо, проронила: — Ещё побеседуем. Успехов с друзьями-купцами. — Благодарю. Тебе успехов с Советом, — ответил Сихфрат. На эту фразу Селения беззлобно усмехнулась. А затем скрылась из виду, и в коридоре послышался звук отдаляющихся шагов.***
В очередной раз спускавшийся в мир минипутов Артур уже не особенно ждал чего-то по-восхитительному захватывающего. Конечно, Семь королевств оставались и остаются невероятным местом, но он прекрасно понимал, что таких приключений, как в первый раз, в его десятилетие, ему здесь больше не светит. И дело было не в том, что ему всё приелось, нет. Этот мир менялся. Хотя и всё ещё радушно принимал внука Арчибальда, Артур чувствовал, что за своё отсутствие упускает многое. И он даже несколько опасался теперь узнать, насколько много событий прошло мимо него в этот раз. Появление человеческого мальчика обрадовало Бетамеша. Болтая обо всём, он тянул старого приятеля за собой, чуть подёргивая его за рукав. На вопрос Артура «Что нового?» рыжий принц моментально завалил того не особенно полезной информацией по типу фактов о том, какой большой был в этом году урожай ягод. Тогда вопрос был поставлен конкретнее: внука Арчибальда интересовало, как дела у Селении. Бета только махнул рукой, ответив, что его сестрица недавно приезжала в Первое Королевство, пробыла здесь несколько дней и вернулась к своему «ненаглядному» в Некрополис. И добавил, что Артур смог бы сам спросить её, если бы она задержалась тут на подольше. Это было довольно досадно, учитывая, что в прошлый раз человеческому мальчику едва ли удалось перекинуться с принцессой… то есть, уже с королевой, парой слов. У неё были какие-то неотложные дела в Седьмом королевстве. — А вообще, какая она сейчас? — поинтересовался беловолосый. — Пф, спрашиваешь! Она же у нас теперь такая важная шишка, правительница одного королевства и одной империи. Куда ей до нас, букашек, — съязвил Бета, а перед его мысленным взором стоял один конкретный эпизод. — Что-то ты совсем, сестрица, зазналась. О родном брате-то уже и забыла, поди? — Селения, явно куда-то спешившая по коридору, обернулась и с неудовольствием посмотрела на ехидного принца. — Бета, на тебе мир клином не сошёлся. Есть куда более важные и срочные государственные дела, — отрезала она. «Надо же, какая. Только приехала спустя добрый десяток лун, а уже дела, какие мы важные, » — пронеслось в голове Бетамеша. — Как что, например? — королева, ещё даже не дослушав лучшую, по мнению рыжего принца, часть шутки, закатила янтарные глаза. — Ваши с ним милования и лобзания? — тут Бета вытянул губы в трубочку, с причмокиванием изображая поцелуи, и несложно было догадаться, на кого именно была направлена эта карикатура. Селения прожгла его сердитым взглядом и собиралась было отвесить брату подзатыльник, но он увернулся, отбежал на безопасное расстояние и показал ей язык. Действия сестры его немало позабавили. И эта краткая перепалка… Колкость за колкостью и нешуточный шанс получить вполне осязаемый нагоняй от сестры. Почти как в старые добрые времена. Но особого продолжения не последовало. — Ты невыносим, — проронила Селения и зашагала прочь. Как выяснилось позже, у неё было назначено заседание с членами Совета. — Да и вообще, ей некогда, у неё ж теперь ребёнок… — протянул рыжий принц. — Ребёнок? — ошеломлённо переспросил Артур. Эта новость была слишком внезапной. Он бы даже сказал, что оказался не вполне готов к такому. — Ну да, — буднично подтвердил Бетамеш таким тоном, словно не придавал этому значения. — Они ж женаты, туда-сюда, все дела. — Да уж… — только и смог выдать человеческий мальчик. Слышать это было… не очень приятно. С другой стороны, чего он хотел? Он же не надеялся, что Селения будет принимать решения с оглядкой на других… на него? Он ведь ей просто… приятель, наверное. Хороший знакомый, возможно. Хотя сейчас Артур был не уверен. Они не общались так долго, что, вероятно, если бы встретились сейчас, были бы друг другу чуть больше, чем совершенно незнакомыми людьми. «Минипутами, » — мысленно поправил себя беловолосый. Хотя теперь-то какая разница? — Эй-эй, ты чего? — потормошил его заметивший перемену в настроении друга Бета. — Да забудь ты, что так переживаешь? Сдалось тебе это всё, вокруг красивых минипуток полно, если ты из-за этого. — Я не переживаю, — выдохнул Артур. Прекрасно отдавая себе отчет в том, что это неправда. — Вот и не переживай. Пошли лучше за стрекозиными яйцами. Я как раз недавно нашёл хорошее место, они там такие, размером с гамулью голову, — принц явно преувеличивал, чтобы отвлечь приятеля от грустных мыслей. Но человеческий мальчик слегка улыбнулся на его слова. Несмотря на то, что этот мир так сильно изменился, хоть что-то да оставалось прежним. — Тогда не будем откладывать. Пошли, — произнёс Артур, позволяя Бетамешу вести себя вперед, болтая о незначительной ерунде. Всё лучше бессмысленных сожалений о том, чего уже не вернуть.