Под лунный свет я слышу тихое дыхание

Его тело как труп, уже как час лежит на мягких простынях кровати сверля дыру в потолок. Он давно задавался вопросом, было ли его существования чем-то реальным? Лёгкие болят как будто их сжимают колючие ветви роз и из его горла доносится ещё один кашель. Он с приступом отчаяния сжимает рубашку на его груди. Эзоп был уверен, что не сможет почувствовать ту любовь и счастья что ему подарила покойная мать. Но те прикосновения от того святого человека. они были чем-то неземным, теплые руки по щеке пробудили в нём миллионы бабочек которые с болью начали резать его желудок с той мыслю что он не сможет это почувствовать ещё раз. Он не будет его, как бы хотелось. Не взаимность перешла в болезнь, медленно ведя его к последнему вздоху. Число цветов на полу увеличилось с каждым приступом. — Пожалуйста… Помилуй, прошу. С горю произносит парень падая на пол, в агонии поджимая ноги и пуская слезы от боли. Он уверен, что многие могли догадаться о его болезни. Ханахаки. И только он знал что причиной был сам Илай. Чёртов Илай с его теплой улыбкой и такими возлюбленными чертами лица для Карла. Он буквально влюбился во всё что было связано с ним. Буквально. И он же погубил себя. Карл думает что так и умрет на полу, от проростающих в нём цветов в его лёгких. Смотря на дверь он ищет ту надежду, что пока не тухнет в его глазах. И удача на его стороне, дверь со скрипом открывается. Не было известно что за посетитель сейчас стоял неподвижно в его проёме дверь. И как бы не ожидал Эзоп, с чужих рук падает тяжёлый предмет. Это был обед?.. В мгновение по старому деревянному полу проносятся быстрые шаги и выживший в темной мантии уже схватился за плечи Карла, рассеянно пытаясь что-то сделать произнося неразборчивые слова перебывая в чистом ужасе от увиденного состояния бальзамировщика. — Эзоп! Прошу оставайся в сознании, не закрывай глаза. Т-ты потерял много крови. и. и эти цветы. Договорить Илаю не удалось, его нежно схватили за повязку и сняли её с его глаз, давая возможность увидеть нежно голубые глаза, они были полны страха. И у Эзопа перехватывает дыхания, его веки чувствуются тяжёлыми и он с трудом держит их открытыми, но он мог бы вечность наблюдать за стоящим перед ним пророком. Его глаза наполняются слезами, то что он любил всем сердцем сейчас находилось возле него, и он мог поклясться что чувствует как его сердце забылось чаще при виде этого знакомого голоса обволакивающего его уши и доводя до отчайной улыбки. — о боже мой, прошу скажи. кто это? Дрожащая рука провидца снимает с его уст красивый цветок. Ромашка. И когда бальзамировщик отвергает ответ на это, Илай уверен что его нервы на пределе и он уже в пару шагах до истерики. Он тоже не удерживается от слез, что падают на рубашку Эзопа. Он снова хватает его за плечи, отчайно тряся и крича вопрос ещё раз, ещё раз. Он не перестаёт срывать голос что с увереного перешёл в судорожный и хриплый. Эзопу больно, вовсе не физически, а больше морально. Он не может заставит Кларка любить его. Так егоистично. Так нечестно. Так больно… «Я хочу почувствовать его губы хоть сейчас, украсть его поцелуй и умереть счастливо, я… я. я так люблю его, до последнего вздоха я не пожалею что его улыбка всегда согревала меня и я поддался этому чувству, я чувствую вину и горе что не смог остаться с ним. » Ещё один рывок и Илай падает головой в грудь Карла, пытаясь согреть умирающее тело. Он хватается за каждую частицу тела, пытаясь запомнить. Но тело бальзамировщика уже как тряпка, он не чувствует сил, но продолжает улыбаться, слёзы уже не могли текти. И парень на мгновение отрывается от тела что бы уставиться на тусклые глаза, кашель за кашлем и Илай сам испытывает это колкое чувство в груди. Он не был равнодушным к Эзопу, он чувствовал как трепетало его сердце от каждого тихого смеха Карла и его серых, но таких удивительных глаз. И он не знает, его мир как будто падает перед его глазами, но он приближается к губам Эзопа в чистом желание. Как какому-то сладкому десерту, что он хотел попробовать. Накрывая чужые губы своими, он наслаждается солёным вкусом крови, его руки сами по себе начали блуждать по телу бальзамировщика дальше. Просто забыть хоть на мгновение что может, нераздельная любовь Эзопа это скорее не он. Надежда в его душе продолжает биться. Плавно, под свет луны что обволакивала их тела, губы продолжают двигаться. И к его удивлению он чувствует как чужие губы и тело отвечает на этот контакт, впуская теплый язык пророка в себя и переплетая со своим. По комнате что была наполнена недавно криками раздирающей души, сейчас слышится тихое хлюпанья слюны и шорох одежды. Что насчёт Эзопа? он чувствует себя полностью опьяненным и провалившимся в его мире. До чистого экстаза. Это тепло, холодные руки на его груди, в каждом миллиметре его тела. О боже, либо он умер, либо сошёл с ума, но ощущение как будто реальны. Он впервые за последние время чувствует такое облегчение в груди, когда делает перерывестые вдохи после глубокого поцелуя. — Эзоп… — Илай делает короткие поцелуи по всему лицу — я уверен что ты ангел, ты так прекраснен. — он хватает за руки бальзамировщика переплетая их пальцы вместе - я люблю тебя… О боже да, так сильно и отчаянно. — И из его глаз снова предательски выступают слезы.- П-прошу, хотя бы ты. не оставляй меня! Слышишь?! Ты. — пророк готов продолжить, но короткий поцелуй перерывает его, и Эзоп издает тихий смешок смотря на реакцию Кларка. — ты будешь моим богом, я уверен Илай. Парень приподнялся на локтях что бы соединить их лбы вместе. — луна сегодня прекрасна, не так ли? — ты… ты прав, но- Эзоп только подносит указательный палец к губам пророка, снова перерывая его речь. — без слов, я… я. такой дурак. Это не может быть реальностю, твоя жена она… Ты же любил её, почему я?.. Я чувствую себя виноватым за это. — Он прикусывает губу наблюдая за голубыми глазами, которые так близко и внимательно смотрели на него. И кажется его охватывает беспокойство пока пророк молчит, но резкая теплая улыбка меняет наступившую атмосферу и согревает хрупкое сердце бальзамировщика. — ты прав, она была прекрасная женщина. Но времена идут, а люди уходят. Это не была крепкая связь. Я знал конец и меня мучали кошмары от этого… Глаза порока опустились, перерывая зрительный контакт и заключая хрупкое тело в обятия, кладя голову на плечо. — я так виноват, виноват что заставил страдать тебя просто не признавшись. Я не понимал что мог потерять, Эзоп… Хоть тысячи или миллионы раз я с уверенностью буду повторять насколько я люблю тебя. Худые кисти рук гладят дрожащую спину Илая, успокаивая от нахлынувших чувств. — я не оставлю тебя, обещаю. Так. ты догадался кто же бессовестно забрал моё сердечко? — Эзоп тяжело вздыхает когда чувствует как пророк резко отрывается от его обятий, видно реально шокированный. И в попытках что-то сказать он лишь то открывает рот, то закрывае, растерянно пытаясь подобрать слова. Эта реакция снова позабавила Эзопа «он ведёт себя как ребенок иногда и клянусь, меня должно это раздражать, но может ему реально хватит быть таким милым…» — глупый ты, Илай — он взял щеку пророка нежно поглаживая большим пальцем отметины. Немного отстранившись пока ждал хоть какой-то ответ от человека перед ним, он снова заливается кашлям что бы извлечь из него легких последние бутоны. — я?.. Это реально? — ты на правильном ответе дорогой. — просто раздели со мной сегодняшнюю ночь, я готов поклясться что это сон. — уверен доказать обратное, глупый пророк…