Нефор

      Дверь квартиры резко захлопнулась, когда я, не рассчитав силы, ударил по ней ногой. Сегодня был слишком трудный день для того, чтобы меня парили такие вещи.       В институте одни проблемы, куча долгов из-за моей подработки и непонятный материал. Да и в принципе я выбрал профессию совершенно не ту, которая мне нравится. Тут уже роль сыграли мои родители, желавшие воплотить с помощью меня все свои несовершенные мечты. Сразу после школы мои документы были поданы в экономический университет. На этом настояла моя мать, аргументируя это высокой платой и хорошей востребованностью в обществе. «Паша, ну это же такие деньги!». Честно говоря, я ненавидел этот университет. Мне не нравилось ни мое направление, ни педагогический состав, ни мои одногруппники. Их унылые рожи уже порядком поднадоели, и каждый раз, заходя в аудиторию, я выбирал себе место подальше ото всех, чтобы хоть на минуту отвлечься на свои мысли.       Помимо этого, я подрабатываю. Пожалуй, прозвучит банально, но работаю я в самой примитивной кафешке. Но нет, к сожалению, это ебучее кафе не находилось ни около универа, ни около моего дома. Мне приходилось каждый будний день кататься по городу около сорока минут, чтобы добраться туда. Это, конечно, меня вообще не устраивало, но жить на что-то да надо, поскольку с деньгами у меня проблемы, да и поблизости работы не нашлось. Каждый месяц я с трудом свожу концы с концами, зарплаты мне хватает только на аренду моей каморки и на базовые продукты, изредка остается на гулянки.       Живу я в прямом смысле в каморке. Небольшая однушка почти что на окраине города досталась мне по небольшой цене, но, как и было ожидаемо, места тут едва ли хватало на комфортную жизнь: тесная кухня, небольшая комната с одной лишь кроватью и шкафом и не менее ущербная прихожая. Увы, выбора у меня нет, поэтому я живу и стараюсь не жаловаться. Конечно, можно было ожидать того, что родители будут платить за квартиру взамен на то, что их сын отдает несколько лет своей жизни на изучение ненужной хуйни, выбранной ими же, но нет, они были так же бедны, как и я, а поступил я, собственно говоря, ради того, чтобы в дальнейшем обеспечивать родителей (по их словам). В универ я поступил вследствие успешно сданных экзаменов. Да, родители и тут сыграли неплохую роль, к хуям разрушив мою психику еще с раннего детства.       Наспех раздевшись и скинув с себя весеннее пальто, я взглянул на зеркало, висевшее в маленькой душной прихожей. На нем была трещина. Когда я прилично напился и получил смс от своей девушки с просьбой расстаться, я не рассчитал силы, и, взяв в руки пустую бутылку алкоголя, швырнул ее прямо в это несчастное зеркало. Конечно, можно было бы его и снять, но на что я куплю новое? Все-таки за внешним видом следить не мешало бы.       В зеркале я не увидел ничего нового: все такие же замученные серые глаза, нахмуренные брови и взлохмаченные темные волосы, успевшие отрасти настолько, что мне приходилось поправлять их каждый раз. Тяжело вздохнув, я поплелся на кухню, решив, что сегодня попрошу отгул на работе. Сегодня я слишком устал, чтобы переться еще и туда. Кое-как получив зачет, я мог судорожно выдохнуть, все же мои потраченные часы подготовки не прошли даром. Открыв холодильник, я бессильно закрыл его обратно: опять пусто. Вся эта домашняя, наспех приготовленная еда мне уже надоела; я умел готовить только яичницу и убогие салатики, а так хотелось иногда взять и заказать суши, пиццу, или еще чего такого богатенького. Да, какая-то там пицца для меня была реально мажорским объедением, учитывая мое положение.       Внезапно мой телефон издал звон, говоря мне о новом сообщении. Я достал его из кармана джинс и посмотрел на экран. Это было сообщение от моего друга Толи. Общаемся мы с ним не так давно, но за это непродолжительное время я успел понять, что он отличный друг, которому можно высказаться и выпить пару банок пива поздно вечером.       Т: «Прив, ну как ты там?»       П: «Хуже некуда»       Т: «А чего так? Пятница же»       П: «Да какая разница? Выучу конспект и спать»       Т: «Ну ты даешь. Сходи хотя бы куда-нибудь. У тебя рядом клуб такой ахуенный, а ты там ни разу не был»       П: «Я не уверен, нужно ли тратить свое время»       Т: «Конечно нужно, жду фотоотчет, или мы больше не друзья»       С этим сообщением он вышел из сети. Вот падла, реально ведь обидится, если не пойду. Начинаю обдумывать это предложение. А реально ведь, неплохая идея. Жаль, что этот балбес уехал к родителям и не сможет пойти со мной. Хотя, если так подумать, пара соток в кармане у меня завалялась, да и делать мне что ли больше нечего, кроме как эту поеботу учить? Решено. Иду.       Конечно, просто так взять и пойти я не мог, это же, в конце концов, общественное место! Я всегда любил красиво наряжаться. Не то, чтобы я был в курсе абсолютно каждых модных тенденций, просто мне нравилось хорошо выглядеть, а значит, и сегодня я постараюсь сиять ярче, чем кто-либо.       Немного покопавшись в шкафу, было решено надеть черные узкие джинсы и свитер с каким-то мультяшным принтом. Да, даже несмотря на то, что мне уже двадцать второй год, я все еще люблю мультики. Одним из моих любимых был «Рик и Морти». На свитере как раз красовалась морда Рика, моего любимого персонажа. Что касается узких джинс — они отлично подчеркивают мои бедра. Стоило еще в начале отметить то, что у меня была весьма неплохая фигура. Хоть я и имел женственное тело, его украшала забитая левая рука. Я очень давно мечтал о рукаве, и вы бы знали, сколько, блять, я копил. Честно говоря, я чуть анорексией не заболел, экономя на всем, лишь бы забить себе руку. Поправив себе волосы и посмотрев в зеркало последний раз, я вышел из дома.       Внутри клуб был исключительно красив: большое помещение, светящееся фиолетово-розовыми огнями, толпы людей, дружно попивающих коктейли и танцующих на танцполе, и, конечно, барная стойка — то, ради чего я пришел. Клуб, грубо говоря, был разделен на три части: барная стойка, танцпол и столики. Чуть дальше находился санузел.       Правее всех находились столики, за которыми сидело довольно много людей, и все они разные, все по разным причинам тут, и у каждого свои проблемы. Вижу скромную школьницу, сидящую рядом с пятью парнями. Должно быть, она тут в первый раз, и сегодня все пятеро ее изнасилуют. Чуть левее сидела влюбленная парочка, мирно попивавшая коктейли. На шее девушки был синяк. Ее бьют. Следом за ними сидела огромная компания таких же студентов, как и я. Видимо, справляют сданный зачет. Вижу среди них парня с порезанными руками. Сегодня он напьется и спрыгнет с моста.       Подходя к барной стойке, я смог отметить только одно: совсем скоро я нажрусь. Сажусь на стул и бросаю взгляд на танцпол: тут еще немного народу, но со временем подвыпившие люди подтянутся и устроят здесь настоящий хаос. Ко мне подходит бармен, задавая ожидаемый вопрос. Смотрю на него, одновременно подмечая все его черты лица. Длинный нос, широкое лицо и невъебенно красивые зеленые глаза. Наверное, его волосы были длинными, потому что я заметил у него на голове светлый хвостик. Что-то невнятно бормочу себе под нос, но мужчина, как ни странно, понял меня с полуслова, и уже через пару минут передо мной стоял стакан виски. Делаю фотку клуба, не забыв отчитаться перед Толей. Неуверенно подношу стакан к губам, выпиваю залпом и ощущаю разносящееся по моему телу тепло. Теряю контроль и пропускаю еще пару таких стаканов.       Я не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я нажрался, но на часах уже было очень позднее время, и совсем скоро я собирался уходить, как вдруг заметил, что со мной рядом сел какой-то парень. Внешность у него была довольно необычная и знакомая: розовые волосы, доходившие до мочки уха, вероятно покрашенные самой дешевой краской, ярко выраженные скулы, бездонные карие глаза и проколотая бровь. На нем красовалась футболка с логотипом группы Раммштайн. Прямо-таки нефор на минималках. Смотрю на него в ожидании, когда он произносит:       — Хм, кажется, я тебя уже где-то видел, — прищуривается, — Мы в одном универе?       — Возможно, — с опаской киваю головой, не понимая, почему же мне не по себе? — Ты из девятого? — кивок. Замечаю, что парень начал меня осматривать. Поэтому не говорю ни слова. Атмосфера стала какой-то неловкой, когда он долго пялился на мои губы.       — Рика и Морти, что ли, любишь, ребеночек? — в его голосе слышится легкая насмешка.       — Сам ты ребеночек, блять, мне уже скоро двадцать два.       —Ладно, ладно, — парень поднимает руки вверх, как бы сдаваясь, — Ты старше меня. Но всего лишь на год! Как зовут-то тебя, темнокудрый? Вспомнить не могу.       — Паша, — говорю, допивая девятый, а может, десятый стакан.       — Точняк. А я Дима, — протягивает мне руку, здороваясь. Немного поморщившись от только что выпитого стакана, я пожимаю ее.       Далее между нами завязывается довольно долгий разговор, из которого я понял, что этот тип — ярый поклонник тяжелой музыки, и он действительно покрасил волосы самой дешевой краской, несмотря на то, что я еще недавно успел заметить у него в руках последнюю модель айфона и пачку дорогих сигарет. Как оказалось, в плане увлечений у нас много общего: учеба и пинание хуев. Даже несмотря на то, что у меня мало свободного времени, я умудряюсь проебывать и его. Как оказалось, парень совсем не заморачивается насчет подработки, обосновывая это тем, что его содержат богатые родители. Ладно, пожалуй, в этом мы совсем разные. На свой вопрос о дешевой краске я получил поясняющий ответ: ссора с родителями и ограничение бюджетов. Они часто ссорятся, поэтому было решено снять ему квартиру и бросить на произвол судьбы, раз в месяц переводя на карту нужную сумму. А он неплохо устроился.       Когда я посмотрел на экран своего телефона и обнаружил на нем пять часов утра, я судорожно вскочил со стула, собираясь идти домой.       — Молодой человек, вы забыли заплатить, — бармен окликнул меня.       — Д-да, ага.. Сколько с меня? — я совсем забыл, сколько выпил, и это было слишком глупо, учитывая мои двести-триста рублей в кармане. Когда он протянул мне счет, передо мной пронеслась картина: я мою все полы и посуду, в надежде расплатиться за такие цифры. Мой новый друг заметил мое выражение лица, и, не церемонясь, протянул бармену купюру, произнеся:       — Сдачу оставьте себе.       — Ээ, нет, Дима! Не надо, убери, я..       — А теперь замолчи и пойдем, — его лучезарная улыбка была мне непонятна.       — Куда?       — Такси ловить, а потом и ко мне на хату, м?       — Блять, ты совсем уже? Ты и так заплатил за меня, а теперь и к себе зовешь, зачем?       — Паш, ну, пожалуйста, — он умоляюще посмотрел на меня. Боже, он такой милый, — Мне так скучно находиться в этой ебаной коробке одному! Все в порядке, пошли давай, че ломаешься-то, как девка прямо!       — Хорошо. Спорить с тобой бесполезно, пошли, — тяжело вздыхая, роняю я.       Всю дорогу до его дома мы ехали молча. Я, неожидавший такого поворота и собиравшийся весь вечер учить конспекты, обдумывал ситуацию. Похоже, я завел нового друга. Невольно улыбаюсь и смотрю в окно. Яркие фонари и разваливающиеся пятиэтажки мелькают слишком быстро, поэтому я не успеваю сфокусировать зрение и закрываю глаза. Спустя какое-то время меня будит розоволосый, и мы выходим из такси. Опять он расплачивается. Блять, мне так неловко! Когда заработаю, обязательно все ему отдам.       Когда мы зашли в его квартиру, на улице было уже совсем светло, поэтому я смог полностью подметить все детали его жилья: здесь был неплохой такой ремонт, а прихожая была раза в два больше моей. На стене висела какая-то картина, на полу расположился белый пушистый ковер, а неподалеку стояло огромное зеркало, в буквальном смысле длиною от потолка до пола. Всяко лучше моего с трещиной, да? Похоже, этот парень действительно ни в чем не нуждался. Когда мы разделись, он повел меня в свою комнату. И, блять, она была чем-то средним между дворцом Екатерины II и обычной спальней: большая и мягкая на первый взгляд кровать, стоявшая у окна, небольшой диванчик около двери, плазма и рабочее место, на котором находился довольно дорогой ноутбук. Конечно, без постеров его любимой группы не обошлось. По сравнению с моей койкой и шкафом, эта спальная была шедевром. Поплетясь к дивану, я услышал недовольный возглас своего нового товарища.       — Так, а ну, отошел от дивана! Спишь ты сегодня на кровати, милости прошу.       — Ты что, совсем ебнулся, что ли? Это, вообще-то, твоя кровать, вот ты на ней и спи!       — Ты мой гость, поэтому не желаю слышать никаких возражений, — его голос стал грубее, — Быстро, блять, лег.       — Нет!       — Хорошо. Тогда будем спать вместе, — парень бесцеремонно берет меня на руки и кладет на кровать рядом с собой. Черт, она и правда очень мягкая.       — Ты неисправим. Спокойной ночи, — поворачиваюсь спиной к нему, стараясь занимать как можно меньше места.       — Сладких снов, — говорит парень, и в комнате повисает тишина.       Не желая более задумываться над чем-либо, я проваливаюсь в глубокий сон.       Первое что я увидел, когда проснулся — незнакомый мне потолок и розоволосый парень. Стоп. Розоволосый парень?!       Резко усаживаюсь на кровать и недоуменно смотрю на сопящего рядом со мной парня. Пытаюсь вспомнить, что же произошло, когда в мою голову приходит совершенно неожиданная мысль. А не переспали ли мы? Так, подождите. Нет, я же не мог вот так вот просто дать незнакомому мне парню? Хотя, с другой стороны, я не могу быть в этом уверен, так как голова категорически отказывается вспоминать что-либо. Что же, пока не спрошу, не узнаю. Нужно его разбудить.       Легонько трясу парня за плечи, заставляя его проснуться:       — Дима.. Дима, твою мать! Проснись уже!       Имя, как показала практика, я вспомнил, поскольку парень начал подавать признаки жизни. Когда он разлепил глаза и уставился на меня, в комнате вдруг повисла неловкая пауза. Может, лучше ничего не спрашивать? Вдруг опозорюсь.. Но знать-то надо!       — Дим, мы что, потрахались?.. — опускаю голову, чтобы он не заметил моего румянца. Вот так вот прямо, без всяких «Доброе утро».       Буквально чувствую его недоуменный взгляд на себе, а потом вдруг слышу нескрываемый хохот. Чего это он ржет?!       — Ахахаха, нет, не переспали, — как-то задумчиво роняет он, — А что, ты бы мне дал? Ну, блин, надо было тогда и правда..       — Замолчи! Дело не в этом, просто.. Даже если бы мы, ну.. Я бы хотел все помнить. Не люблю на нетрезвую голову, понимаешь? — с надеждой поднимаю на парня взгляд.       — Аа, так ты у нас, оказывается, вон какой принципиальный. Как девчонка.       — Хватит уже! — намереваюсь ударить его подушкой, однако он встает с кровати и подходит к двери.       — Пошли на кухню, накормлю тебя, что ли, — оглядывается на меня. Под таким напором мне становится неловко, так что я быстро встаю и иду за ним.       Кухня у него тоже не промах. Белый и фиолетовый вместе смотрелись просто чудесно. Небольшой столик у окна, украшенный вазой с конфетами, такой же цветовой гаммы картина на стене и вазочка с искусственными цветами, стоящая на одной из тумб. Неловко сажусь на один из стульев, осматривая помещение и про себя подмечая, что одна лишь кухня в доме у этого паренька лучше, чем вся моя небольшая квартира. Дима ставит передо мной яичницу. И когда он только успел? Видимо, я слишком долго рассматривал интерьер.       Завтрак, в самом деле, был ну очень неловким. Обоим было нечего сказать, а если говорить конкретно про меня, то я сквозь землю был готов провалиться! Я бы никогда в жизни (на трезвую голову, разумеется) так легко не согласился поехать к кому-то, а уж тем более к малознакомому нефору! Мало ли, что у них там в голове.. Хотя, именно этот ничего так. Симпатичный. Вчера я даже не заметил, какое у него, оказывается, красивое лицо. Все так гармонично дополняет друг друга. Даже прокол на брови смотрится так, будто именно его-то тут и не хватало. Кажется, он заметил, что я начинаю слишком напористо рассматривать его, поэтому я вдруг решаюсь разбавить обстановку:       — Слушай, у тебя такой крутой пирсинг. Я бы тоже себе хотел.. А как он снимается? Покажешь?       На секунду мне показалось, что он посчитает меня (не)много больным, однако Дима с воодушевлением отвечает:       — Да, конечно. На самом деле, я давно хотел сделать, однако отец со своими принципами не позволял, и вот, наконец, свобода, — везет. А я вот вроде тоже съехал, но свободы от этого больше не стало.       Парень одним движением снимает кольцо, после чего смотрит мне прямо в глаза. Тогда-то я и заметил, насколько близко придвинулся к нему в попытке рассмотреть прокол. Резко отодвигаюсь от него и неловко интересуюсь:       — Где у тебя ванна?       — Дверь слева от кухни, — отвечает, уже не смотря на меня.       Направляюсь к выходу из кухни, попутно снимая с себя свитер.       —Вау, у тебя рукав? Тебе идет! Выглядишь возб.. великолепно!       Я же неловко усмехнулся и поблагодарил своего нового друга за такой комплимент. И все-таки, деньги потрачены не зря!       Стоит ли мне говорить, что в ванну я пошел исключительно для того, чтобы подготовить себя для возможного развития действий? Нет, ну а что? Дима вполне себе красивый парень, и характер у него неплохой. Вдруг, что-то, да получится? Возможно, со стороны я выгляжу, как шлюха или подросток с недотрахом, но сейчас об этом лучше не думать, иначе совесть сожрет меня целиком и полностью.       Вышел я из ванны в прямом смысле «наготове». Парень уже сидел в спальне, поэтому я направился туда же. Кажется, у него был скучный вид, но, когда он заметил меня, его выражение лица тут же поменялось.       — Паш, ты же не собираешься уходить? Может, на ночь останешься? — его взгляд был полон детской надежды.       Можно подумать, что мы какие-то до нельзя близкие друзья, так и не скажешь, что знакомы нормально всего день. Как он так легко предлагает мне остаться? С одной стороны, я очень сильно этого хочу. Сидеть в своей каморке и тухнуть целыми днями у меня и так неплохо выходит, а вот выбираться куда-то получается довольно редко. С другой же стороны, мне было безумно неловко перед еле знакомым человеком. Вот так вот прийти и нарушить его личное пространство, так еще и на следующую ночь остаться. Но, если уж он сам предлагает, к тому же, что я, зря в ванну ходил? Впрочем, для вида поломаться никогда не вредно.       — Ну.. Мне неудобно, но..       — Ну Па-а-аш! Я же тебе уже говорил, тут невозможно находиться одному, ну сам войди в мое положение! И нет, ты мне нисколечки не мешаешь, наоборот, с тобой веселее.       — Ну.. Хорошо, ладно, уговорил! — издаю еле уловимый выдох.       Сажусь рядом с ним на диване, а точнее на самый край. И снова неловкое молчание. Ну давай, заговори первым! Почему ты молчишь?!       — Паш, покажешь рукав? Я не успел рассмотреть, когда ты уходил.       — Да, — облегченно выдыхаю, радуясь тому, что неловкой тишины все же не будет.       Я снимаю с себя свитер и начинаю увлеченно тыкать пальцем в разные стороны руки, указывая на рисунки и с завистным восторгом рассказывая о значении каждого из них. На самом деле, это моя любимая тема. Мне всегда очень сильно нравились татуировки, даже с самого детства, когда я проходил мимо взрослых людей и рассматривал их рисунки, я знал, что тоже сделаю себе, когда вырасту. Помню, как с интересом рассматривал татуировки покойного дяди, мне тогда лет пять было. Он всегда рассказывал про них что-то интересное, а в сочетании с его грамотной речью слушать его было раза в три приятнее.       — Я, когда локоть забивал, пиздец больно было. Рука потом дня два болела.       — И как же ты дрочил?       Мы смеемся, а я смущенно произношу:       — Ну, вообще-то, я правша.. — роняю я и продолжаю увлеченно рассказывать о рисунках.       Походу, парень особо не слушал меня, поскольку его взгляд был устремлен вовсе не на мою руку. Он смотрел то на мой торс, то на соски, то на шею. Что с ним такое? Я тут, вообще-то, про свой, можно сказать, смысл жизни отчитываюсь, а он!       — Тебе идет, Паш. Очень, — улыбается, — А на лопатке что?       Действительно, помимо рукава у меня на лопатке красовалась небольшая пантера, и хоть стоила она намного дешевле, от этого она не стала нравиться мне меньше.       Поворачиваюсь спиной к парню, показывая тату. Он сначала долго молчит, а потом его руки опускаются мне на талию, поднимаются к лопаткам, я вздрагиваю, и он произносит:       — У тебя такая красивая спина. Ты, наверное, в качалку ходишь?       От его рук на лопатках мне становится неловко, поэтому я резко разворачиваюсь, заставляя Диму убрать их. Надеваю свитер обратно и рутинно говорю:       — Да нет. От активного образа жизни, наверное. Привык гнаться за автобусами, — произношу с неподдельной тоской, отмечая про себя, что ненавижу такой вот образ жизни. Конечно, от него и тело выглядит лучше, а вот терпение к хуям.       Как оказалось, с любым человеком можно поговорить на разные темы. Даже с тем, которого знаешь меньше суток. Обычно мое общение с людьми заканчивалось на вопросе «Как дела?», или «А какая сейчас пара?», и меня это вполне устраивало, ведь я привык больше погружаться в свои мысли, нежели сидеть и болтать с кем-то часами напролет. Конечно, когда-то давно я пытался завести душевный разговор с родителями, но из-за их занятости получил в ответ лишь: «Паш, мы сейчас заняты, давай потом, ладно?». Больше я с ними об этом говорить не пытался.       Дима оказался очень коммуникабельным человеком, и, несмотря на своих богатых родителей, он был совершенно другим: простым, без понтов. А главное — он, как оказалось, очень понимающий человек. Я рассказал ему и про своих родителей, и про универ, и даже про еле-еле нормальную подработку. Он слушал меня с пониманием, иногда приобнимая за плечи и подбадривая, когда я, задумавшись о своей жизни, грустно вздыхал. От нахождения с ним мне правда стало легче. Я рассказал ему все, что, можно сказать, годами томило меня. Даже с тем же самым Толей у нас таких откровенностей не было.       Дима же в свою очередь рассказал мне немного о себе. Его родители оказались уважительными бизнесменами, которым нужно было держать статус в обществе и сохранять репутацию. Брак тоже был не по любви, а по договору, разумеется. Эти двое никогда не любили друг друга, и так же мало любви давали своему сыну. По его словам, папа с ним никогда не играл, а мама никогда не рассказывала сказки на ночь. Каждый божиий день они убегали на работу, оставляя малолетнего Димку няньке. Но и нянька не промах — особо с ним и не играла, видно было, что работает исключительно ради денег. А в подростковом возрасте у Димы с родителями начались конфликты. Не получивший любви в детстве, он стал сутками пропадать на различных тусовках, в попытке найти себе друзей, которые смогут дать ему любовь, хоть и дружескую, но искреннюю. Одной из таких подруг оказалась Женька — безумно, по опять же его словам, красивая девушка. Зеленоглазая и общительная блондинка, влюбившая в себя бедного парня. Когда они начали встречаться, все у них было хорошо: девушка была умная и начитанная, поговорить с ней было о чем. Однако спустя год таких вот отношений парень нашел ее на вписке с чужим членом во рту. Тогда-то он и отчаялся. Редко выходил из дома, запирался в комнате и почти не ел. Родители даже не догадывались, что переживает их сын. Дима нашел утешение в тяжелой музыке, которая избавляла его от несчастных мыслей о той самой, которую он чуть ли не боготворил. Когда же он пережил этот переломный момент, то решился сменить имидж. Из скучных и ничем не выделяющихся шмоток перебрался в более яркие, волосы покрасил в розовый, правда вот пирсинг отец сделать не позволил, как было сказано ранее. Совсем недавно он перебрался в эту квартиру, в надежде начать новую жизнь с чистого листа. Поступил в универ, возобновил походы по клубам и тусовкам, где, собственно, встретил меня. И вот, сейчас я, собственной персоной, сижу в его квартире и выслушиваю этот полный боли монолог.       Честно, никогда бы не подумал, что за таким жизнерадостным на первый взгляд человеком может стоять такая печальная биография. После такого рассказа я подумал, что мне надо его как-то поддержать, поэтому я обнял Диму. Нежненько так обнял, с сочувствием, будто забирая половину страданий себе. Забавно получилось: два несчастных, можно сказать, неудачника встретились.       Однако грустная сторона нашего диалога довольно быстро закончилась, и мы вновь начали говорить обо всем на свете. Оказывается, Дима мечтает о домашнем животном. Хочет, по его словам, заботиться о нем и подарить ему ту любовь, которою сам когда-то недополучил. Если быть конкретнее, он хотел лабрадора. Увидел совсем недавно у прохожего и понял: «То, что мне надо!». Так же я узнал и о том, что парень хочет научиться играть на гитаре. Когда-то давно, лет в тринадцать, он посещал курсы по гитаре, однако быстро забросил, не имея нужной усидчивости и целеустремленности в столь раннем возрасте. Теперь же Дима настроен решительно.       Внезапно парень задает такой вопрос:       — Паш, тот разговор утром.. Ты правда по мальчикам, да?       Не понял. Почему он так вдруг спрашивает об этом? Мне почему-то вновь стало неловко, однако я внезапно быстро и уверенно выдаю:       — Да. И по девушкам тоже. Я би, — чуть ли не с гордыней задираю носик вверх. Наверное, со стороны смешно смотрится, ведь парень тихо усмехается, — А ты, я так понял, натурал?       — Вовсе нет. Для меня пол не играет значения, мне..       — Значит, пан, — заключительно выдаю я.       — Он самый, — ухмыляется, — Паш, а ты с парнями, ну, я имею в виду, спал, или… просто, как бы…       — Спал, а почему тебе так интересно? — смотрю в его сторону.       — Да так, просто…       Мы сидели вот так вот в тишине еще пару минут. За окном светило яркое солнце, были слышны вопли счастливых детей, гуляющих на площадке. Весна, как-никак, в самом разгаре. В детстве я тоже очень любил это время года. Сидел на уроках и думал: «Интересно, о чем же говорят птицы?». Невольно улыбаюсь такой мысли. Хоть мое детство и не было очень ярким, но такие моменты заставляют расслабиться и с тоской вспомнить то былое время.       И тут, нарушив тишину, Дима выдает:       — Паш, подрочишь мне?       Погодите, я же все правильно понял? Нет, мне, должно быть, показалось, я сбредил, да? Иначе как это можно объяснить логически?! Мы только недавно о зверушках да о гитарах говорили!       — Что, прости? — с испугом смотрю в карие глаза, невольно отмечая, что мог бы смотреть в них вечность.. Блять, Паша, прекрати!       — Мне повторить? Подро..       — Нет, стоп! Ты что такое говоришь?! — чувствую, как мое лицо приобретает ярко-красный оттенок.       — Ну, а что такого? — пожимает плечами.       Кажется, все загадки человечества ничто, по сравнению с логикой этого парня! И все же, я сам не лучше, растягивал себя и намечтал уже всякого. Нужно вести себя так же непринужденно, да и вдруг он просто пошутил?       — А ты что, сам что ли не можешь? Тебя научить? — усмехаюсь.       Дальнейшие действия этого сумасшедшего были будто в замедленной съемке, хоть я и не успел понять, когда оказался прижат к тому самому дивану, а Дима лишь ехидно улыбался, смотря мне прямо в глаза.       — Научи, — похотливо шепчет мне на ухо и отстраняется.       Недолго думая, парень настойчиво впивается мне в губы, и, не дожидаясь ответа, проникает языком в мой рот. Ну почему в такие моменты я полностью теряюсь? А если бы это был маньяк?! Так, ладно, это уже бред. Надо тоже начать что-то делать, иначе я как бревно выгляжу.       Начинаю неуверенно отвечать на поцелуй, а когда Дима кусает меня за нижнюю губу, не сдерживаюсь и начинаю стонать прямо ему в губы. Они у него такие мягкие, такие умелые.. Казалось, этому поцелую нет конца, потому что я окончательно потерял над собой всякий контроль, однако парень все же соизволил отстраниться от меня и с вожделением вновь посмотреть в мои глаза.       Блять, я что, и правда пересплю с ним?! Но, по сути, я же и сам этого хотел.. Только вот знакомы мы всего ничего, и наверняка я веду себя сейчас как самая дешевая шлюха.       — Дим, это неправильно, — пытаюсь отдышаться и не смотреть в его глаза.       — Ну и что? Не достаточно ли того, что мы оба хотим этого?       Далее в ход пошли запрещенные приемы: он прижался своим пахом к моему и начал об него тереться. Блять.. Соблазнитель хуев. А я все продолжаю ломаться, хоть и начинаю ронять тихие и неуверенные стоны.       — Нет.. Это несерьезно! — черт, как же глупо, я засомневался в последний момент.       — Серьезно, Паш. Мы же уже не маленькие, — наклоняется ко мне и начинает покрывать поцелуями все мое лицо, особо не парясь, в отличие от меня. Дима спускается к шее и начинает оставлять мимолетные поцелуи и здесь.       Ну, ладно, должен признать, это очень приятно. Нет, не так. Это пиздец, как приятно! И все же он прав: если мы оба хотим, почему нет? Мне пора перестать ломаться, как невинная школьница, и отдаться, наконец, желанию! Последствия? Плевать. Зато я получу удовольствие.       А Дима, тем временем, не отставал: начал снимать с себя футболку. По неволе мой взгляд опускается чуть ниже. У него стоит, ничего удивительного, в принципе. Да и у меня уже нехило так нарастает возбуждение. Провожу рукой по прессу парня. Он такой красивый, я уже говорил? Соображаю, что и мне пора бы раздеться. Снимаю с себя свитер, кидаю его куда-то на пол и расстегиваю ширинку на штанах Димы. И все же, раздевались мы весьма неловко, пытались одновременно и целоваться, и раздеваться. Однако, когда мы остались в одних трусах, Дима спросил:       — Ну, так что, Паш, подрочишь? — гладит мой пах, провоцируя меня на еще один стон. Вот зараза!       И что же, ломаться теперь уже смысла нет. Парень ложится на спину, а я устраиваюсь между его ног. Снимаю с него трусы, открывая вид на самое сокровенное. Надо признать, член у него в несколько раз больше моего. Беру в руку орган, уже вовсю истекающий смазкой и начинаю медленно водить вверх-вниз, не прикасаясь к головке. Пара Диминых вздохов дала понять: я все делаю верно. Начинаю ускорять движения, и решаюсь, наконец, слизнуть капельку смазки с головки. Первый полноценный стон слетает с уст парня. Рукой уже вожу медленнее, начиная аккуратно насаживаться на член ртом. И Дима был бы не Димой, если бы не положил свою ладонь на мой затылок и не начал быстро насаживать меня сам. Благо, рвотный рефлекс у меня был мизерным, и поэтому взять как минимум чуть больше половины вышло на ура. Однако настойчивый нефор и тут не дал мне проявить инициативу, не позволив мне самому двигаться. Грубо и резко насаживая меня на свой член, он не давал мне и пары секунд на то, чтобы отдышаться. Однако, когда парень был почти на пределе, он резко дернул мою голову назад, позволяя, наконец, глотнуть воздуха. В попытке восстановить дыхание я и не заметил, как парень начал с особым усердием водить по члену рукой и вскоре кончил мне прямо на лицо. Сука!       — Блять, Дима! — пытаюсь вытереть сперму со своего лица, однако он проводит по моей щеке и слизывает свое же семя.       — Ну, прости-прости, у тебя просто такое лицо было.. Мм..       Парень тут же повалил меня на диван, не давая возможности что-то ответить. Несмотря на то, что он только недавно кончил, у него по-прежнему был стояк. Дима аккуратно снимает мои боксеры и жадным взглядом начинает осматривать меня.       — Паш, может, тебе в душ? Приготовиться там..       Блять. И тут он застал меня врасплох. И что мне отвечать?!       — Ну, я уже.. Тогда, — чуть ли не плачу от непонятно откуда взявшегося стыда.       Парень молчит, а потом начинает ржать на всю комнату. Блять, мне и так до жути неловко, а он тут еще и издевается! Отвожу взгляд куда-то на полок.       — А для чего же ты ломался тогда, позволь спросить? — все еще не перестает смеяться надо мной, — Изображаешь из себя милого мальчика? Ахахахах.       — Заткнись!!!       — Ладно, понял, — целует меня в висок и все же смачивает слюной свои пальцы.       Первый вошел довольно легко, хотя фееричных ощущений от такого и не получишь, я все равно не переставал волноваться. Правой рукой начинаю медленно и аккуратно дрочить, пока парень растягивает меня. Должен признать, это помогает не ощущать дискомфорта. Второй палец принять было сложнее, и парень на ходу нашел ту самую чувствительную точку, надавив на нее. Пытаюсь сдержать свои пошлые стоны, но он говорит:       — Если ты будешь сдерживать стоны, я остановлюсь.       Вот сучара! Что это еще за шантаж такой? Хотя, что мне еще остается делать? Это очень неловко, вот так вот стонать на всю комнату от одних лишь пальцев, но ничего не поделаешь. Когда парень надавливает на комок нервов снова, я уже без всякого стеснения откликаюсь на его движения. С довольной ухмылкой он вставляет третий палец. А вот теперь становится больно. Стараюсь ускорить движения руки, чтобы было не так неприятно, однако парень замечает мое неудобство, поэтому наклоняется ко мне и дарит мимолетный поцелуй. Хоть это и было всего лишь прикосновение губами, но в этом самом прикосновении было столько нежности, что я чуть ли не расплавился. Когда все три пальца без проблем двигаются во мне, Дима их вынимает. Неприятно. Холодно.       Я уж было думал, что он, наконец, войдет в меня, приближая желаемую разрядку, однако парень наклоняется прямо к моей промежности и сует туда, мать твою, язык! Этого я уже не выдерживаю, выгибаясь от удовольствия и громко вздыхая. Его язык начинает двигаться во мне, и мое сознание улетает далеко и надолго от новых ощущений. Раньше, когда у меня был секс с парнем, мы ограничились быстрой растяжкой и сразу перешли к делу, а теперь этот ненормальный доставляет мне такое удовольствие, которое ранее я никогда не испытывал.       Во всяком случае парень довольно быстро отстранился, такое чувство, как будто он издевается надо мной!       — Мммм! — недовольно мычу, ощущая внутри себя непривычную пустоту.       — Потерпи, малыш, — говорит и встает с дивана, доставая смазку из прикроватной тумбочки. Бля, че он только что сказал?! Какой, нахер, малыш? Я же старше!       Но я снова не успеваю ничего возразить, поскольку парень довольно быстро возвращается и с довольным видом выдавливает гель на член, размазывая его. Долго ждать не пришлось: спустя несколько секунд он уже приставил головку члена к моему входу. Димка нагнулся ко мне и начал целовать мои щеки, пока его член медленно входил в меня, а я все так же не сдерживал стонов. Благодаря его коротким поцелуям, я смог расслабиться и принять в себя член полностью. Когда он целиком оказался во мне, мы блаженно застонали, а вновь выгнулся, принимая больше и глубже. Одна рука парня держала меня за бедро, вторая легла на мою, которой я надрачивал. Начиная медленно двигаться, он дрочил мне, а сам тихонько постанывал.       Надолго такого медленного темпа не хватило, и через пару минут мы уже стонали на весь дом, и казалось, будто нас сейчас слышат все соседи. Да и плевать, пусть обзавидуются! Если быть честным, то я не ожидал, что мой партнер окажется настолько хорош в этом плане, поэтому я не рассчитывал на что-то крышесносное и особенное, однако все мои мысли оказались неверны, поскольку я кончил уже спустя пару минут, пока этот гаденыш довольно пялился на меня. Захотелось тоже ему ответить.       — А я и не думал, что ты будешь так хорош в этом плане.. — с трудом удалось выговорить это без запинок, ведь его толчки не переставали ускоряться, а перед таким соблазнительным видом было трудно устоять.       — Завали, сука! — грубо рычит он, крепче сжимая руку на моем бедре. Черт, это так заводит...       Не знаю, сколько времени прошло, но в какой-то момент толчки Димы стали особенно резкими и глубокими, поэтому у меня почти не осталось сил держаться. Я, в который раз кончая себе на живот, роняю громкий стон, который наполняет все пространство. Он не отстает и так же кончает в меня, издавая чуть ли не звериный рык. Он обессиленно падает на меня и целует в плечо, медленно выходя. Я же лежу в полумертвом состоянии, обессиленный этим гаденышем.       Спустя минуту мой стыд вернулся. Блять, я так грязно стонал под ним, когда ранее задумывался о том, что это неправильно! Я точно веду себя, как последняя шлюха. В силу того, что секса у меня давно не было, я всего лишь поддался желанию. Наверно.. Но было так классно. И все же!       Дима встревоженно замечает мою кислую мину и спрашивает:       — Что-то случилось? Тебе не понравилось?       Да нет, Дима, мне понравилось и даже слишком, как ты не понимаешь?       Рассказываю ему все свои переживания по поводу моральной стороны вопроса, опять же отводя взгляд куда-то, но не на самого парня.       — …Мы ведь не знакомы даже толком! И вот, переспали.. Я как шлюха себя чувствую..       Дима резко затыкает меня поцелуем, легонько приобнимает, а затем отстраняется и говорит:       — Да, мы знакомы мало. Но это ведь не мешает нам стать чуть ближе?       Я смущенно колеблюсь, продолжая ломаться. Ломался-ломался, а в конце-то концов дал трахнуть себя! А сейчас-то что мне терять?       — Дим, ты такой.. Такой… Блять, иди сюда, короче, — моя красноречивость покидает меня от нахлынувших волной чувств, и я обнимаю парня, кладя голову ему на плечо. Он без лишних слов обнимает меня в ответ, и мы продолжаем лежать так до тех пор, пока за окном не начинает темнеть.       В итоге я все же остался у него, и мы довольно-таки неплохо провели время вместе, я рассказал ему еще немного о себе, он, в свою очередь, поведал про себя. Остаток ночи мы вновь отдавались друг другу, и заснули уже под утро. А ведь когда я первый раз проснулся в этой кровати, я не мог представить, что этот день будет одним из самых счастливых, мать твою, в жизни, как бы сопливо и банально это не звучало.

***

      Суббота. На часах уже далеко за полдень, а я только что проснулся, лениво копошась в телефоне. Неделю назад начались летние каникулы, я успешно закончил четвертый курс и мог расслабиться на ближайшие два месяца. Лето в этом году было прекрасным: каждый день погода была солнечная, дожди если и были, то крайне редко, и такая приятная погода обещала быть вплоть до начала октября.       Дверь квартиры открывается, и я бегу встречать пришедших: на пороге стоял Дима, в одной его руке был поводок, в другой же он держал пакет из магазина. Месяц назад в нашем доме появилась собачка. Очаровательная и крохотная девочка-лабрадор, как и хотел мой возлюбленный. Мы решили назвать ее Бетси.       Парень целует меня в щеку, заботливо произнеся:       — Наконец ты проснулся, соня. Я уже с Бетси погулял, пока ты дрыхнул.       Усмехаюсь и беру из его рук пакет, направляясь на кухню, чтобы приготовить поздний завтрак.       Теперь я стал по-настоящему счастлив.