Планы и Хатсу

После покорения сто тридцать четвёртого Этажа Кун не видел Хатсу. Даже Шип Ли Су не знал, куда тот испарился. Хотелось поздравить и предложить остаться вместе, но Хатсу, как всегда, рушил планы. Кун упал на кровать, раскинув руки и ноги, и закрыл глаза. Испытание вымотало до предела, и сейчас было бы неплохо послушать недовольное ворчание Хатсу, а затем прижать к себе, прерывая бесконечный поток, и набираться сил в уютной тишине. Чёртов Хатсу. — По лицу вижу, как ты чем-то недоволен. — Кем-то, — усмехнулся Кун и потёр глаза. Кажется, успел задремать. Хатсу оставил катану на столе и теперь стоял рядом, рассматривая Куна. — Что? Двигаться не буду. Чисто из вредности. И мести — нечего пропадать без слов. — И не надо. Матрас прогнулся, Кун вопросительно приподнял брови, когда Хатсу устроился на его бёдрах. — Учти, я сейчас практически мертвая синяя черепашка, которая еле передвигает конечностями. — Угу, — приглушенно донеслось у шеи, и Хатсу прихватил кожу губами. Втянул, прикусил и зализал. — Прибить бы тебя. — Попробуй. Хатсу двинул бёдрами, прижался губами к подбородку, когда Кун вскинулся в ответ, и коротко поцеловал. Этого было мало. Желание набирало обороты, растекалось по венам, хотелось скользнуть языком в рот и целоваться до тех пор, пока позволял воздух. Но Хатсу уже стягивал с него брюки, и Кун мог только перебирать пряди волос. Член истекал смазкой, и Хатсу, прежде чем взять в рот, на секунду задержал на нём взгляд. Внутри всё скрутило от удовольствия, Куну пришлось напрячься, чтобы не кончить сразу, и молиться, чтобы ноги не схватило судорогой. Он действительно был истощен, но на шторм под именем «Хатсу» у него всегда был дополнительный источник сил. По телу словно пустили разряд, когда кончик языка ткнулся в анус, раздвинул стенки и проник внутрь. — Ты!.. — Кун едва соображал, беззвучно хватал ртом воздух и всё сильнее сжимал волосы на затылке Хатсу. Вместо языка теперь были пальцы. Хатсу растягивал проход, размашисто лизал мошонку, вбирал головку члена и прижимал её языком к нёбу. — Достаточно, — простонал Кун, когда выносить всё это вместе стало невыносимо. — Давай уже. Он скрестил ноги на его пояснице, когда Хатсу выпрямился, подался вперёд, ведя ладонью по груди, едва ощутимо сжал шею и вошёл в него на всю длину сразу. — Придурок. — Тебе нравится, — сдавленно, на выдохе, произнёс тот и уткнулся лбом в плечо. Нравилось. Нравился Хатсу, и всё, что с ним связано. Кун хотел ответить, но единственное, что вырывалось из горла — стоны. Движения были резкими, быстрыми, и он хватался за спину Хатсу, чувствуя, как приближается оргазм. Пара толчков, и Кун кончил, даже не притрагиваясь к члену. Хатсу что-то прорычал сквозь зубы, содрогнулся всем телом и упал на него. Их загнанное дыхание убаюкивало, и Кун прикрыл глаза, лениво поглаживая шею Хатсу. — Жарко. И липко. Но выпускать его из объятий не хотелось. — Ещё немного, — попросил Кун, утыкаясь куда-то в его ухо носом, наугад прихватил зубами мочку и почувствовал, как что-то брякнуло. А Хатсу зашипел и вывернулся из объятий. Всю ленность сняло как рукой. Кун сел следом за Хатсу и повернул его голову так, чтобы было удобнее рассмотреть гвоздик с чёрным камнем. — Будем как-то это комментировать? — Кун озадачился, потому что прекрасно помнил их самый первый разговор и отношение Хатсу к подобным украшениям. Тот передернул плечами, нашарил рукой брюки в конце кровати и достал из кармана маленькую коробочку. — Это тебе. — Они парные. — Если хочешь. Кун тут же поменял свои старые на новые чёрные и бросился обниматься. — Поэтому ты исчез? Мне идёт? — Кун отвёл челку Хатсу в сторону, прижался лбом к его лбу и улыбнулся. — Ты и я?.. — Мы. — Мы. План под названием «Вместе» провалился. Его, как обычно, разрушил Хатсу, оказавшись на шаг впереди. Но Кун ни о чём не жалел.