***
Проведённое время вдали от шумного города, от скопления людей и надоевшей работы пролетело очень быстро, а проведённое с любимым мигу подобно. Словно райский сон, она так сильно этого ждала, так сильно этого желала! И вот она смогла, она вырвалась из цепких лап ревнивца и оказалась в сильных и нежных руках любимого. Впервые за долгие пять лет, она испытывала такие яркие и сильные чувства. Совершенно другое, так сильно отличающееся от того, что дарил ей её муж. Крики и ссоры сменились тихими разговорами и ласковыми словами, раздражение сменилось нежностью, вместо зияющей в груди пустоты появилась любовь. Страсть снова горела и приятно обжигала. Ей было грустно от мысли, что пора возвращаться обратно, но уверенный голос любимого говорил, что всё будет в порядке. Он ей сказал, что всё изменится, что приехав в Москву, она станет свободной, сказал, что навеки её, и она верила, верит и будет верить. Она полна решимости. — Теперь я точно разведусь с ним! — говорит она, — Я поставлю точку на этих отношениях, и мы, любимый мой, — она садиться к нему на колени и целует в губы, а после нежно шепчет ему в ухо, — И мы будем вместе. — Всё именно так и будет, — её обнимают и целуют в ответ. Она счастлива. В Москве сыро, серо и холодно, не то, что в Геленджике, где светит яркое солнце. Они выходят на остановке и, держась за руки, идут к ней домой. Она всё решила, и не собирается отступать. Сегодня всё закончится. Закончилось. Дверь открыла свекровь. Женщина в возрасте была вся бледная и мрачная. На её голове был чёрный платок, да и сама она была в чёрном. А ещё она плакала, глаза были красными и влажными, а небесная синева выцвела, и она не знает от чего больше, от времени или слёз. — Самоубийство, — сказали ей, когда она вернулась в Москву. Она была счастлива, она только-только начала жить! Окрылённая любовью, она разбилась о жестокую реальность. «— Странно, — подумала она, — Мне совершенно всё равно, но что-то не так…» Свекровь ушла на кухню, они сели на диван в зале. — В груди жмёт, — она приложила руку к груди. — Тебе плохо? — Нет, я в порядке, — она не улыбалась, на её лице не было ни единой эмоции. Она смотрела на свои руки и о чём-то думала, — Мысли материальны, я теперь свободна, — она смотрит на своего любовника, — Жестоко, не находишь? — в её голосе нет чувств, нет эмоций.***
— На него похож, — сказала она, облокотившись о дверной косяк. — О чём ты? — спросил сидящий на веранде мужчина. Она ещё раз посмотрела на своего пятилетнего сына, который сейчас бегал во дворе и заодно гонял бродячего кота, который предательски был похож на её покойного бывшего мужа. Её не обманули, поставив точки в прошлом, она зажила новой жизнью, снова вышла замуж, родила сына, в общем, все, о чём она когда-то мечтала. А ещё она больше не улыбалась. Стала ходить в церковь, чтобы отмаливать свои грехи, чтобы впервые за десять лет на душе стало легче. Не помогает. — Забудь, — она махнула рукой.***
— Самоубийство, — сказали ей, когда она решила всё изменить.