Letzte Ausfahrt: Leben

-А как же я? Как же группа? А что мы без тебя будем делать? Эти вопросы дошли до Алана только через минуту. Он непонимающе уставился на изрядно не трезвого Мартина, который, собственно, и задал их. Тридцать третий день рождения. Возраст Иисуса он, по традиции, встретил на работе. Пререкаясь с Фладом, в отчаянных попытках вытянуть из Мартина хоть какое-то мнение по поводу изменений в бас-линии "Rush", в поисках Дэйва для попытки записи вокала. И каким-то образом вся эта команда (от которой осталось всего лишь слово - грустное слово) умудрилась вспомнить о его дне рождения и поздравить. Естественно, после ритуального задувания свечек (что было запечатлено на пленку - для истории), никто и не думал о работе: большая часть народа радостно умчалась в бар, позабыв даже именинника. Но Алан был чрезвычайно рад: ему давно хотелось остаться в тишине и покое, и, предоставив такой шанс, команда, таким образом, подарила самый лучший подарок. Но полнейшее одиночество ему все-таки не светило: Мартин каким-то волшебным образом уже успел напиться в стельку. Именно волшебным: Флетч, по личной просьбе Алана, утром вытащил все запасы спиртного у Мартина и хорошенько их спрятал, чтобы работа хоть немного, но сдвинулась с места. И, видимо, прятали он не так уж и хорошо... Теперь Мартин лежал на диване в студии, не в силах сдвинуться с места и страдая от очередного приступа черной меланхолии. Убедившись, что друг точно остается в доме, Энди ушел вслед за остальными. Алан вздохнул с облегчением и сел на пол рядом с диваном, где подозрительно тихо лежал Мартин. Он откинул назад голову и она очутилась на ногах Мартина, который никак не отреагировал - казалось, что тот, наконец, уснул. Алан был трезв как никогда, и от того в голову лезли мрачные мысли, одна хуже другой. Он ощущал безграничную усталость от всего: работы, людей, жизни в целом. Хотелось просто пустить себе пулю в голову на фоне прекрасного мадридского заката, но для такого поступка он был слишком труслив. А крутиться во всем этом дерьме - с наркотиками Дэйва, алкоголем Мартина и транквилизаторами Энди - просто до омерзения надоело. И всем как-то наплевать на цель «заточения» - новый альбом! Ему уже тридцать три! Оглядываясь назад, вспоминая всю ту свою работу, что он сделал за свою жизнь, Алан понимал, что лично для себя не сделано ничего. Абсолютно. Даже семьи как-то не получилось… Глядя в одну точку и горько усмехаясь, он весьма решительно произнес: -Хватит с меня. Я уйду. Вот тогда и прозвучали эти вопросы от Мартина, который совсем даже и не спал, а все это время глядел на Алана, словно видел в первый раз. -Вот от кого я не ожидал услышать такое, так это от тебя, - хмыкнул Алан, сбрасывая оцепенение и поворачиваясь к Мартину. -Нет, ты мне скажи, почему ты бросаешь меня? – не отступал Мартин, пытаясь сесть. -Тебя? Мартин, с чего тебя вообще вдруг стала волновать моя персона? - воскликнул сердито Алан, от чего Мартин поморщился. -Меня всегда волновала твоя персона! Меня и группу… - в тон ответил Гор, который, плюнув на все, сполз на пол к Алану. -Вот именно, как рабочую лошадку я всегда всех волновал. Ой, и только не надо заливаться соловьем и петь мне дифирамбы, Гор, я все равно тебе не поверю, - раздраженно бросил последнюю фразу Алан. -Почему же не поверишь? – искренне удивился Мартин. -Потому что ты мне этого никогда не скажешь. Ведь так? Мартин ничего не ответил. Он долго смотрел Алану прямо в глаза, силясь что-то сказать, но в итоге просто отвернулся, поджав губы. -Вот именно. Мартин, я все десять лет жду от тебя, именно от тебя, хоть какого-то реального одобрения, похвалы. Только в мой адрес и только от тебя! Но нет, ты затыкаешься именно тогда, когда надо говорить и вечно пребываешь где-то в собственном мире собственной гениальности. Гений, тебе самому не надоело, а? Мартин продолжал молчать. -Мартин Гор! Вот именно сейчас надо говорить, я уже даже не намекаю, а прямо сигнализирую! Скажи мне! – Алан уже просто кричал, силой разворачивая к себе лицом не сопротивляющегося Мартина. Тот был уже не менее зол, чем Уайлдер. -На себя посмотри! От тебя тоже хрен что дождешься! – вырываясь, крикнул Мартин. Однако, не рассчитав собственные силы, тут же весьма смешно потерял равновесие и шлепнулся на пол. Вся злость Алана мгновенно улетучилась, потому что матерящийся Мартин в нелепой позе – не та картина, при которой хочется выяснять отношения. Он рассмеялся – от души, облегченно, легко. Мартин, присаживаясь обратно, что-то буркнул насчет съехавшей крыши Алана, однако из-за смеха был вновь вполне миролюбивый. Отсмеявшись, Алан протянул руку Мартину: -Мир? Повторять дважды Гору не нужно было. Он с удовольствием пожал руку в ответ. Пошарив рукой под диваном, Алан достал оттуда целую бутылку виски и вновь рассмеялся, увидев округлившиеся глаза Мартина. -Так вот где она! – воскликнул Мартин, протягивая руку. Алан показал неприличный жест и сам отпил из нее. -Вижу, ты еще далеко не все нашел, - усмехнулся он, вытаскивая вторую бутылку и отдавая ее Мартину, - Так и быть, держи, щедрый подарок гостю от именинника. Они сидели в полнейшей тишине на полу, плечом к плечу, думая каждый о своем. Кажется, такого спокойствия дом давно уже не видел. -Только сейчас, в полной мере, понимаешь смысл выражения «наслаждаться тишиной», - лениво высказал Алан мысль. -Надеюсь, теперь ты еще понял и то, что дискотечный ритм совсем не вяжется с этим выражением, - ехидно ответил Мартин, с удовольствием прикладываясь к своей бутылке. -Ха-ха, очень остроумно, Гор. Я тебе сделал такой хит, который теперь тебя до конца жизни будет кормить, а ты до сих пор возмущаешься, - невозмутимо сказал Алан. Мартин вдруг отставил свою бутылку и сел напротив Алана, внимательно глядя на него. -Мне? – неуверенно переспросил он, явно не веря в то, что сейчас услышал. -Тебе, Мартин, тебе. Потому что это твоя группа. Вся наша музыка – это ты. И даже если я все-таки уйду – группа будет жить. Пока живешь ты – живет группа. Но я не собираюсь уходить, пока, - поспешно добавил Алан, видя, как вытягивается его лицо. Мартин аж порозовел от этих слов, как первоклассница, которой сделали комплимент. Он сел обратно на свое место и о чем-то задумался. Алан грустно улыбнулся, наблюдая за Мартином. -Знаешь, в это трудно поверить. Потому что все рушится, и если ты сейчас или вообще когда-нибудь уйдешь – это будет означать конец всему, - наконец сказал Мартин, мрачнея. -На этом жизнь не останавливается! Собрать то, что осталось и сделать что-то совершенно новое. Со мной или без меня ты это прекрасно сможешь сделать. Но лучше ты сам, потому что это нужно тебе. -Letzte Ausfahrt: Leben* - словно не услышав последних слов Алана, глубокомысленно изрек Мартин, ложась на пол. -В любом случае надо закончить этот хренов альбом, потому что дать пропасть таким песням – кощунство с моей стороны, - подытожил Алан, вставая на ноги и поднимая легкого Мартина за руки с пола, - Но совсем первоочередно тебе нужно проспаться, друг мой. Завтра я буду записывать ударные, и твоей голове это явно не понравится. -О нет! – страдальчески воскликнул Мартин и начал медленно подниматься по лестнице. Махнув рукой на прощание, он скрылся на втором этаже, тихо хлопнув дверью. Алан лег на диван и уставился в потолок. Он уже робко начал представлять свою жизнь без группы, и это казалось ему настоящим счастьем и спасением. Они пройдут этот Ад. И уж точно будут жить. Особенно хорошо и счастливо они будут жить друг без друга. ___________ *Оставшийся выход: жить – нем.