Сказка о вороне и волчице

Говорят, что девушка выбирает в спутники жизни мужчину, похожего на своего отца.       Сериз Худ могла это подтвердить. Не то чтобы её сильно волновала эта тема, нет. Всё же она никогда не была и не будет одной из тех нежных и романтичных принцесс, которые только и мечтают о принце на белом коне и с красивым замком — все эти розовые фантазии были отданы на откуп таким особам, как Эппл. Но как бы то ни было, Сериз всё же порой мечтала о новом члене семьи, своей маленькой стаи, о ком-то ещё, кроме родителей и сестры, кто сможет быть рядом. И, прокручивая в голове сценарии с самыми разными воображаемыми кавалерами, поняла, что всех её придуманных парней объединяло одно — все они, так или иначе, были похожи на её отца, Бэдвулфа. Для почти ста процентов окружающих подобное желание показалось бы безумием, но только не для тех, кто знал настоящего Плохого Волка (и плевать, что таких людей можно было по пальцам одной руки подсчитать, и все они входили в его семью). Это в школе он суровый, строгий и немного безумный профессор, обожающий пугать студентов превращением в огромного зверя. А вот дома… Сериз всегда нравилось знать, что она одна из тех немногих, кто может видеть Бэдвулфа настоящим — весёлым, нежным, любящим, надёжным и немного ребячливым. В такие моменты легко было понять, за что в своё время его полюбила Красная Шапочка.       Вообще, хороших качеств в нём было не занимать, но Сериз особенно сильно впечатляла надёжность — именно рядом с отцом она всегда чувствовала себя защищённой. Именно отец успокаивал её (а иногда и Красную шапочку), когда девочка оказывалась на грани раскрытия семейной тайны, причём даже не по своей вине, а из-за безбашенных соседских детей, которые никак не могли понять, что капюшон для Чериз — святое и трогать его чревато неприятными последствиями для обеих сторон. И именно с этим человеком (или волком?) можно было чувствовать себя как за каменной стеной, остановиться после длительного бега и отдышаться, не боясь ничего. Вот такого человека Сериз и хотела видеть рядом с собой. Потому-то, наверное, её и привлекали, так сказать, «вожаки стаи». Не в обиду робкому Хамфри или романтичному лягушонку Хопперу, но их она в лучшем случае считать приятелями — на потенциальных спутников жизни они не походили от слова «СОВСЕМ».       Удивительно, что в школе оказалось не так уж много парней, на которых можно было бы обратить внимание. Декстер не был труслив, но и робости в нём было предостаточно; к тому же, он уже некоторое время встречался с Кьюпид, и эти двое идеально подходили друг другу. Со Спэрроу Худы были родственниками, но даже не это обстоятельство вставало на пути отношений, а неуёмная спесь сына Робина Гуда. Хантер? Тут шансы чисто теоретически были, но… Как бы сказать? Он всё же был охотником, а она волчицей, так что, кажется, не стоило искушать судьбу. Да и Эшлинн он подходил намного больше. Кто там остался? Дэринг Чарминг? Ах да. Он, конечно, был самовлюблённым павлином, но всё же где-то в глубине его души жил смелый рыцарь; Сериз, которая умела видеть нечто большее, чем внешность, хорошо это понимала. Что-то странное промелькнуло между ними в День Коронации. Девушку впечатлило то, что Дэринг признал свою ошибку и вежливо попросил о помощи, когда это было необходимо. Всё же переступить через собственные предубеждения очень нелегко, и этот поступок заслуживал похвалы. Ну, а когда он пригласил её на танец, проигнорировав всех своих поклонниц, многие из которых душу продали бы за такой шанс, Сериз не смогла отказать. Да, в тот вечер она действительно чувствовала себя принцессой. Но, как оказалось позже, романтики в этих отношениях не было. К счастью, ни один из них не влюбился до потери пульса, боль отвергнутой любви явно была частью не их сказки; они поняли, что не испытывают друг к другу «тех самых чувств» и с радостью остались хорошими друзьями. Наверное, это к лучшему. Казалось бы, на этом всё и должно закончиться. Но судьба, как всегда, сделала по-своему и выдала очередной невероятный финт. Хотя Сериз ли, отступнице и дочери отступников, верить в судьбу?       Громкое карканье ворона разнеслась в тёплом ночном воздухе. Сериз, вздрогнув от неожиданности, выпала из задумчивости, натянула посильнее капюшон и огляделась. Но вокруг было тихо, спокойно и, что самое главное, безлюдно, поэтому она несколько раз вздохнула и обняла себя руками, мысленно повторяя, что всё хорошо. Зачарованный лес ночью был очень красив — высокие деревья казались серебристыми в свете луны, сиявшей на безоблачном тёмно-синем небе, трава и листья кустарников, окаймлявших поляну, вспыхивали всеми оттенками зелёного на свету и матово сверкали в тени. Воистину великолепное место. «Надо будет на следующий пикник привести родителей сюда», — подумала Сериз и сжала в ладони серебряный медальон в форме листа. Она уже довольно долго не виделась с родителями и чувствовала, что до боли в сердце скучает. Нет, отец-то, разумеется, был в школе и даже несколько раз мельком попадался на глаза. Но в том-то и дело — только мельком. Он не сказал ей ни слова за последнюю пару недель, даже улыбнуться той тёплой улыбкой, которая всегда согревала вечерами, не мог, просто не успевал. Всякий раз, когда они оказывались достаточно близко, чтобы хоть взглядами перекинуться, кто-нибудь посторонний оказывался рядом и портил момент. А рисковать было нельзя, слишком уж велика цена ошибки — вечный позор и изгнание. Из-за такой загруженности вырваться на пикник тоже было нельзя. Ну, а мама… К ней тоже не выбраться — взяли учителя подопечных в оборот, да так, что не вздохнуть лишний раз. Сериз чувствовала себя до жути одинокой, буквально задыхаясь из-за этого паршивого чувства.       «Так, нельзя расклеиваться, подумай о чём-нибудь хорошем. Вот только о чём?» — с такой мыслью она пошла по незаметной тропинке, огибая деревья. Вдруг снова раздалось карканье, на этот раз ближе — почти над самым ухом. Девушка подняла голову и увидела большую чёрную птицу, сидящую на ветке метрах в двух над землёй. Большой ворон, который тут же навеял удивительно-приятную мысль кое о ком. — Рэйвен. Сериз почувствовала, как губы против воли растянулись в улыбку. Но не без причины — всё же сын Злой Королевы был для неё на редкость хорошим другом, можно сказать, что особенным. Нет, конечно, дружба с Мэдди и Кедрой никуда не делась, но ни с кем дочь Красной Шапочки не могла быть столь откровенна, как с ним (насколько она в принципе была способна на откровения). Наверное, грех мечтать о лучшем друге. Друге? Ох, не глупи, Сериз Худ. Кого ты пытаешься обмануть? Если уж ты доверила этому лесу свою волчью тайну, можешь доверить и эту. Честно говоря, она не поняла, когда всё началось. Когда они только познакомились, Сериз отнеслась к Рэйвену с подозрением, но, — блин, ребята, — можно ли винить за это её, девочку, которая привыкла опасаться любого нового человека в окружении? После Дня Наследия, завершившегося так непредсказуемо, она была восхищена этим парнем, который смог отважно бросить вызов судьбе, не отступив перед страхом, который всё же был виден порой в его глазах. Наверное, восхищение было сильней ещё и от того, что сама Сериз мечтала поступить также — снять при всех капюшон, не прятать уши и сказать: «Я Сериз Худ, дочь Красной Шапочки и Плохого Волка. И я горжусь тем, кто я есть». Сильней всего они сблизились после того инцидента с Китти. Воспоминания всё ещё были свежи. Выйдя из леса, Сериз уже хотела пойти в комнату, но тут услышала до ужаса знакомый голос. — Слышала, ты обогнала волка. Надо же! Не верю ушам. Чёрт! Китти! Как же так? Что делать? Если она расскажет, страшно представить, что произойдёт с семьёй. — Китти, — взмолилась Сериз, — прошу, никому не рассказывай, ладно? Но дочь Чеширской Кошки лишь рассмеялась и исчезла, улыбаясь той самой улыбкой, которая не сулила ничего хорошего. Сериз, почти всхлипнув, опустила голову. Она подвела свою семью. Что может быть хуже? — Сериз? — позвал кто-то сзади. От ярости, обиды и страха, клокотавших внутри, девушка оскалила зубы и зарычала. Обернулась и увидела бледное обеспокоенное лицо сына Злой Королевы. — Рэйвен? Всё ясно. Ты, — сказала Сериз и, вздохнув, опустила голову. — Да. Ты хочешь поговорить? — робко спросил парень и аккуратно, пытаясь не напугать, положил руку на её плечо. Прикосновение оказалось тёплым и успокаивающим. На секунду перед глазами всплыл образ отца — этот жест в его исполнении всегда унимал отчаяние лучше любых слов. Вопрос поставил в тупик. Рассказать? Открыть тайну, которую хранила столько лет? В другой ситуации Сериз, скорее всего, отказалась бы. Но сейчас, когда душа буквально рвалась на части от противоречий, хотелось сбросить хотя бы эту ношу. Она просто в кои-то веки дала себе волю. — Знаешь, мне правда будет легче, если я смогу поделиться, — пробормотала Сериз, достала медальон и открыла крышку. — Моя семья скрывает… — нажала на кнопку, заставив фотографию отца слегка измениться, показав звериные уши и клыки, и почти наяву услышала волчий вой. — Страшную тайну, — замолчала и из последних сил захлопнула крышку. Ну, вот и всё. Рэйвен явно был в лёгком шоке. Поднёс ладони к лицу. —Твоя мама, Красная Шапочка, замужем за Серым Волком? Что же он теперь сделает? Расскажет кому-то? Нет, вряд ли, не такой он человек. Перестанет общаться? Но он сделал то, чего ожидать было никак нельзя: снова положил руку на плечо, слегка притянув поближе, а второй схватил холодную ладонь Сериз и переплёл пальцы. — Не бойся, я буду молчать. В тот день он снял огромный камень с души Сериз. А после спас, заколдовав Китти. Конечно, волнение ещё долго не проходило, но Рэйвен сумел убедить, что Китти ничего не скажет, а уж он тем более. Он продолжил считать Сериз своим другом, не придавая никакого значения тому, какая у неё кровь и какие уши спрятаны за ярко-красным капюшоном. Наверное, именно тогда где-то глубоко в сердце волчицы поселилась неясная, смутная до определённого времени, любовь к ворону. Тогда Сериз и сама не понимала, что это за чувство. Знаете, все это рассказы про то, что любовь похожа на вспышку, искру — всё это полная чушь. Искра — это интерес, влечение, но никак не любовь. Настоящая любовь скорей напоминает костёр — она начинается с небольшого огонька, разгорается медленно, постепенно, и лишь потом превращается в пламя; кого-то обжигающее, а у кого-то, вроде Рэйвена, тёплое и согревающее. Истинная вспышка — это осознание любви. Это тот момент, когда понимаешь, что это было за странное чувство, отдающееся теплом в сердце, когда смотришь на близкого человека. Да, та старая фраза была верна. Сериз действительно влюбилась в того, кто был похож на её отца. Конечно, в школе никто не согласился бы с этим утверждением, но ведь, как уже было сказано, настоящего Бэдвулфа тоже никто не знал. А Сериз знала. И она видела, сколько общих черт у её возлюбленного с её же отцом. Они оба были ребячливы в меру, обожали радоваться простым человеческим радостям, вроде вкусной выпечки, обожали своих друзей и свою семью. И, что самое важное, они оба были надёжными. Верные родным людям, не способные предать, готовые защищать до последней капли крови. Рэйвен тоже был похож на каменную стену, за которой можно спрятаться в трудный час, не опасаясь предательства. Случай с Китти доказал это. Он был предан, как волк, а такую верность в семье Сериз умели ценить. Эх, родители одобрили бы её выбор, да и Рамона явно оценила бы. Вот только мужества признаться Рэйвену в своих чувствах она так и не нашла, сама не зная причин. Нет, это опять враньё. Причина была — банальный страх потерять его, как друга, если он не ответит на её чувства. Взять бы смелость, да откуда? Сериз глубоко вдохнула, наслаждаясь лесным воздухом, и огляделась. — Уже поздно. Надо бы возвращаться в школу, а то не успею даже вздремнуть до начала уроков. Время перевалило далеко за полночь. Утро встретило Сериз гомоном одноклассниц за дверью, ароматом цветов, тянущимся из окна, и тихим приветствием скромной, как и всегда, Кедры. Умывшись и поправив капюшон, девушка побежала в столовую. Несмотря на ночную прогулку, она проснулась довольно рано, и в помещении было лишь несколько учеников. Дочь Красной Шапочки села за дальний стол, который довольно давно «закрепился» за ней. Чуткие уши уловили тихие шаги. К столу подошла Дарлинг. — Ты не будешь против, если я сяду здесь? — спросила она таким тоном, который дал понять, что она говорит правду и уйдёт, если ей скажут. Дарлинг всегда была добра, вежлива и не задавала неудобных вопросов, так что Сериз могла считать её даже приятельницей. Причин отказывать не было. — Конечно, присаживайся. Юная Чарминг благодарно кивнула, как и положено настоящей принцессе и села, но не рядом, а с противоположной стороны стола, чтобы не напрягать свою соседку, которая была весьма признательна за это. Некоторое время прошло в молчании — обе девушки наслаждались завтраком. Дарлинг уплетала овсянку, а Сериз — бутерброды с обожаемой ветчиной. — Привет. Могу я присоединиться? — похоже, она слишком увлеклась едой и из-за этого не услышала шагов. — Привет, Рэйвен, — поздоровалась Дарлинг, которой было лучше видно пришедшего. За спиной Худ стоял Рэйвен Квин. — Здравствуй. Присоединяйся, — робко пробормотала девушка и ниже опустила голову, чтобы спрятать лицо. Рэйвен улыбнулся. — Спасибо. Приятного аппетита. На некоторое время за столом снова воцарилось молчание и длилось до того момента, как Дарлинг, покончив со своей миской каши и поблагодарив за компанию, ушла, чтобы подготовиться к контрольной работе. То обстоятельство, что за столом Рэйвен остался только с ней, заставило Сериз смутиться, что, между прочим, было не так уж легко. Молчание стало неловким, и даже сын Злой Королевы заметно нервничал. — Сериз, — позвал он, слегка склонив голову. Отмалчиваться было нельзя. — Что? — Сериз постаралась придать голосу уверенность. — Ты прости, если я лезу не в своё дело, но… У тебя всё хорошо? Девушка немного растерялась. К чему бы этот вопрос? — Почему ты спрашиваешь? — Просто, — начал парень, — в последнее время ты сама не своя: ещё больше молчишь, задумываешься. Ты же мой друг, и я беспокоюсь за тебя. Если что-то случилось, ты скажи. Может быть, я смогу помочь. Сериз смутилась. Её редко называли другом и редко говорили, что беспокоятся. — Ну, на самом деле ты прав, — начала она, отведя взгляд в сторону, — Я уже давно не видела родителей. А они ведь мои самые родные люди. Не считая тебя, они единственные, с кем я могу быть собой. Я очень по ним скучаю. Рэйвен слегка нахмурился и задумался, и это немного напрягало. — Прости, что перекинула всё это на тебя. — Ничего, — отрезал он, глядя в глаза напротив. — Всё в порядке. К тому же, я-то знаю, что значит долго не видеть родителей. Эта фраза заставила их обоих улыбнуться. Да, ему в этом плане было сложнее — видеть мать по расписанию, не иметь возможности обнять и даже не поговорить без лишнего стресса. — Всё пройдёт, Сериз. Скоро эта круговерть закончится, и вы снова пойдёте на пикник, как раньше. Я обещаю. На душе от этих слов, а главное — от той поддержки, которая в них звучала, стало тепло, как дома у камина после целого дня на морозе. Сериз посмотрела в лицо Рэйвена и улыбнулась. — Ты сегодня припозднился. Что-то произошло? — парень, если и удивился столь резкой смене темы, виду не подал. — Ах, ты об этом. Стыдно признаться, но я просто проспал. Вчера долго разбирался с заданием по истории злых заклятий, так что закончил только ночью. Он как-то смутился и отвёл взгляд. Сериз же просто смотрела на него и размышляла. Можно сколько угодно говорить, что влюбляются в душу, а не в тело. Сына Злой Королевы природа не обделила ни тем, ни другим. Про золотой характер все хорошо знали. Он был очень строен, даже худощав, с узкими плечами и тонкими руками, но при этом никогда не выглядел доходягой. Фиолетовые, как благородный аметист, глаза умели успокоить и осудить одним взглядом и всегда сияли изнутри каким-то странным светом, выделяясь на бледном лице, которое казалось ещё бледнее, окружённое спадающими до плеч волнами тёмно-фиолетовых волос. Об этом никто не говорил вслух, но на него заглядывались даже некоторые принцессы-наследницы, хоть и не отваживались признаться в этом даже самим себе. Глаза Рэйвена вдруг загорелись какой-то странной идеей, и он, немного безумно улыбаясь (неужели брал уроки у Мэдди?), сказал: — Знаешь, у меня есть одна идея. Приходи к большому дубу у границы Зачарованного леса после уроков. Придёшь? Сериз раскрыла глаза и впала в ступор. Но что она теряет от этого? В конце концов, Рэйвен никогда не сделает того, что может быть неприятно его друзьям (но как же она хотела бы быть ему больше, чем другом!). Молчание затягивалось. В условленное место она всё же пришла, как только отзвенел звонок с последнего урока. Казалось, что именно ей быть там первой, с её-то скоростью, но нет — знакомая фиолетовая макушка выделялась на фоне тёмной коры. «Как же он так быстро пришёл? — подумала Сериз. — уж не колдовством ли?». Увидев фигурку в красном плаще, он улыбнулся и сделал пару шагов навстречу. Только тут стала заметна корзинка в его руках. — Здравствуй, Сериз. — Рада тебя видеть, — начала девушка, пытаясь скрыть удивление. — Что всё это значит? — Ну… — смутился Рэйвен, — Я, разумеется, никогда не смогу сравниться с твоими родителями. Но всё же решил, что тебе нужно немного развеяться. Так что я приглашаю тебя на пикник, — под конец фразы лицо парня снова озарилось улыбкой. Сериз так и не смогла ни ответить, ни сдвинуться с места, просто осмысливая происходящее. Сердце заколотилось чаще, заходясь безмолвной нежностью к этому человеку, который так старался помочь своей подруге. Ну как ему можно отказать? — Боже! Спасибо тебе! — воскликнула девушка и, повинуясь какому-то порыву, схватила парня за руку, но тут же, смутившись, попыталась отстраниться. Рэйвен же аккуратно придержал её за локоть, будто показывая, что всё хорошо. — Куда мы пойдём? — Я же сказал: на пикник, — усмехнулся Рэйвен, уходя чуть вперёд, — Но если серьёзно, то я подыскал тут одну поляну, которая точно тебе понравится. Сериз пожала плечами и пошла за ним. Про себя она смогла отметить, что поляна находилась не так уж и близко к границе леса, и что-то подсказывало, что Рэйвен специально пытался найти место, где волчице будет спокойней. Они шли ещё минут десять, изредка перебрасываясь короткими фразами. Наконец-то между старыми стволами показался просвет. Своеобразная арка из двух темных дубов, переплетавшихся верхними ветками, вывела их к небольшой прекрасной поляне, у края которой журчал, сверкая на солнце, чистый родник. — Какая красота! — воскликнула Сериз, оглядываясь вокруг. Она ни разу не была здесь, хотя много времени провела, исследуя лес. — Да. Я, когда в первый раз пришёл сюда, даже задохнулся слегка от восхищения. — Кстати, а как ты это место нашёл? Не думала, что ты заходишь в эту часть леса. Сюда тропинки не ведут. — Если честно, я тогда просто не смотрел, куда иду. Наткнулся случайно. Так что, наверное, это была судьба. Вдвоём они расстелили тёплый плед неподалёку от ручья, и Рэйвен принялся расставлять тарелки и коробочки, выложил в большую миску фрукты и поставил в самый центр большой термос и две чашки. — Как ты всё это уместил в корзинке? Она же не такая уж и большая! — удивилась Сериз, аккуратно присаживаясь на плед. — Воспользовался чарами. К счастью, эта магия мне далась с первого раза. И даже без взрывов! Пара рассмеялась, и звонкий смех разнёсся по всей поляне. Девушка с любопытством щенка приподняла крышку одной из коробочек. Там оказалось печенье с шоколадной крошкой, запах которого сразу ударил в нос и заставил прикрыть глаза от удовольствия. На вкус оно оказалась не хуже: рот приятно обволакивало сладостью, а хорошо пропечённое тесто приятно хрустело на зубах. — Очень вкусно. Где ты его только взял? — Честно говоря, — покраснел Рэйвен, — я его сам приготовил. С твоей мамой мне, конечно, не конкурировать, но это хотя бы не отравлено. Эппл бы точно не понравилось. — Ну и ладно. Нам больше достанется, — ухмыльнулась Сериз и взяла ещё одну печенюшку. — Мама по достоинству оценила бы твой кулинарный талант. — Надеюсь. Ах да, совсем забыл, — опомнился парень, снова потянувшись к корзинке. — Я тут кое-что припас специально для тебя, — в руках у него оказалась деревянная миска с крупной ярко-алой, глянцевито блестящей на солнце вишней. Сериз ахнула, будто подавившись воздухом, и тихо спросила: — Как ты догадался, что я люблю вишню? Рэйвен пожал плечами и просто поставил миску рядом с девушкой. Некоторое время они просто болтали, наслаждаясь выпечкой (пирожки с луком и яйцом, с клубничным джемом, с картошкой и собственноручно выпеченные Рэйвеном слойки с ветчиной, тарелку с которыми Сериз тут же подтянула поближе) и чаем, с приготовлением которого парню очень помогла Мэдди. Но спустя некоторое время Рэйвен задумался, уже не так активно отвечал на вопросы девушки и задавал свои, и от этого становилось очень неуютно. И вот, на поляне воцарилась тишина, нарушаемая лишь журчанием воды из ручья и криками птиц вдали. — Сериз, — наконец прервал молчание Рэйвен. Девушка вздрогнула и посмотрела на него. — Можешь ли ты меня выслушать? — К… Конечно, — она заикнулась и слабо кивнула. — Когда мы только познакомились, ты сразу меня заинтриговала. Я говорю вовсе не о капюшоне, без которого тебя никто не видел. Точнее, не только о нём. Ты была очень необычной, даже если сравнивать с Мэдди, — парень слегка улыбнулся, но тут же снова посерьёзнел. — Я хотел с тобой подружиться, но видел, как ты избегала тесного общения с кем-либо, поэтому не стал навязываться. К тому же, я не думал, что тебе нужен будет в друзьях такой, — он снова ухмыльнулся, — «злюка», как я. Сериз расправила плечи и нахмурилась. «Неужели он думал, что я буду также избегать его, как и все остальные в школе?». — Ты думал, что и я буду считать тебя злодеем из-за твоей матери? — прошептала она, пытаясь подавить зарождающуюся в сердце обиду от того, что Рэйвен в принципе мог такое подумать. — Нет, что ты! Честно говоря, я боялся другого — того, что тебя станут доставать со всеми этими претензиями, вроде «Он злодей! Как ты можешь с ним общаться?». Мэдди-то всё равно, ты её знаешь; да и мы сдружились ещё с детства, тогда я не сильно задумывался обо всём этом. А вот тебе я боялся неприятностей добавить. Но мы отошли от темы. Рэйвен ещё на несколько секунд остановился, перевёл дыхание и продолжил: — После того, как ты рассказала мне вашу семейную тайну, я проникся уважением к тебе. Честно. Я даже представить не мог, какой силой надо обладать, чтобы столько лет сдерживать эмоции, не выпускать свою «вторую» натуру, быть собственным страшным секретом и не поддаваться страху. Думаю, я бы так не смог, — услышав это, Сериз отвернулась, почувствовав, что лицо горело и было таким же красным, как её плащ. — Сериз, посмотри на меня, — отказать этому голосу не получилось, он давно имел над ней особенную власть. — Тогда ты сказала, что тебе будет легче, если ты сможешь поделиться. Позволь же и мне сделать то же самое. Я не Наследник, не принц — говорить красиво не умею. Ты вольна поступить так, как хочешь, когда всё услышишь. Просто дай мне шанс сбросить камень с души. Сердца у обоих бились в таком бешеном ритме, что, кажется, стук разносился по всей поляне, если не по целому лесу. Рэйвен глубоко вздохнул и, глядя в серые глаза, твёрдо сказал: — Я люблю тебя, Сериз Худ. Кажется, на несколько секунд Сериз забыла, как дышать. Впрочем, и Рэйвен был не лучше. Она не знала, что ей делать. В голове пронёсся десяток идей, каждая из которых — избитый вариант для ванильных принцесс. Впрочем, зачем сейчас об этом думать? Так что она сделала то, что подсказывало сердце — резко, как волк на охоте, рванула вперёд и обняла парня, уткнувшись лицом в плечо. Её не хотелось говорить — слишком она была счастлива для этого. Ну, а как не быть счастливой, когда сильные руки любимого обнимают в ответ и прижимают ближе, и в этих объятиях чувствуешь себя защищённой от всего мира с его бредовыми законами и претензиями? Как не быть на седьмом небе, когда всхлипываешь от счастья и чувствуешь, как рядом также рвано дышит родной человек? И спросили бы, сколько они так просидели — в жизни не ответил бы ни один, ни второй. Объятия им всё же пришлось разомкнуть, но лишь для того, чтобы сесть рядом и крепко, до побеления костяшек, сжать ладони друг друга, будто боясь потерять только что найденную любовь. — Так значит, — сказал, наконец, Рэйвен тихим осипшим голосом, — отказа я зря боялся? — Выходит, что так, — устало усмехнулась Сериз. — Когда ты… — Не знаю. Но поняла не так давно. Рэйвен явно удивился, что его поняли вот так, без слов. Вдруг покраснел и чуть склонился к Сериз. Затем приблизился ещё чуть-чуть и глянул в глаза, словно прося разрешения. Сколько раз сегодня она не смогла отказать? Сто, кажется? Ну, причин для сто первого отказа нет. Даже говорить ничего не пришлось, лишь улыбнуться и самой потянуться навстречу. Парень, увидев, что то, чего он хочет, будет ему дано, улыбнулся и сократил расстояние до нуля. Рука легла на затылок, укрытый красным капюшоном, притягивая чуть ближе. Губы у парня оказались мягкие, тёплые, идеальные для Сериз. За первым неловким поцелуем последовал второй, затем третий. Только тут, на этом магическом числе, они остановились и, обнявшись, легли на плед, каждый прислушиваясь к биению родного сердца рядом. — Сериз, — позвал парень тихо. Девушка подняла глаза. — Я просто хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом, что бы ни произошло. И твоя волчья природа меня не отпугнёт. Ну как не любить такого умницу? Вот и Сериз не понимала. Лишь улыбнулась и сказала: — Наследники это не оценят. Эппл, наверное, просто в истерику впадёт. — Но нам же всё равно, верно? Они не могут указывать, как нам жить. Пусть живут в своих сказках. А мы напишем свою. В его голосе зазвучала такая уверенность, что не получилось не поверить. «Спасибо, папа. Благодаря тебе я выбрала идеального парня.» Сериз только и смогла, что прошептать: — Я люблю тебя, Рэйвен.       Они лежали в чаще, счастливые до невозможности, греясь в объятьях друг друга. А где-то в мире рождалась новая сказка. Сказка о любви, которая живёт вопреки всему, о двух отступниках, сумевших наплевать на пересуды за спиной. Сказка о вороне и волчице, которые всё же смогли полюбить друг друга.