Как ветер мокрый, ты бьешься в ставни, Как ветер черный, поешь: ты мой! Я древний хаос, я друг твой давний, Твой друг единый, — открой, открой! (З. Гиппиус)
***
Мне приснился ужасный сон. Высокая фигура в золотой маске вела меня мимо мертвецов, словно это была брачная церемония. Я слышала множество голосов, но ни у кого не шевелились губы. Я пыталась дышать, но грудная клетка не двигалась. Высокая фигура заговаривала с каждым, мимо кого мы проходили, смеясь и шутя, словно они были живы, но никто не отвечал. Я пыталась кричать, но, так как я не имела возможности дышать, мой язык вибрировал впустую. Старая карета, скрипя и покачиваясь, проезжала по кочкам Горького берега. Она ехала мучительно медленно, и солдаты, конвоирующие карету на лошадях, часто останавливали всю процессию: то колесо застревало во влажной болотистой почве, то та или иная лошадь отказывалась идти дальше по непонятным причинам. Лошади не могли привыкнуть к Ввандерфеллу. Когда впереди замаячил берег моря, а потом и здания, спрятанные в раскидистых деревьях, кто-то из имперцев облегченно вздохнул: - Наконец-то мы выберемся из этих ебеней. В карете сидело пять человек, четверо из которых были данмерами. Среди них была каджитка, следившая за всем происходящим внимательными быстрыми глазами. Данмеры выглядели мрачнее, одна данмерка с густыми, словно шапка, и длинными растрепанными волосами, казалось, вообще ничего вокруг не видела. Она сидела, будто статуя, запрокинув назад голову, шевелясь только из-за тряски старой кареты. На ее длинной тонкой шее был надет тяжелый железный ошейник, обитый кожей изнутри. На нем была большая надпись «Эриду́, дом Дрес». Все в карете молчали. Когда процессия остановилась окончательно, солдаты, спешившись, начали выводить заключенных по одному. - Куда мы приехали? – взволнованно спросила каджитка, пока солдат проверял, хорошо ли связаны ее руки. - Заткнись, - ответил солдат, взглянув на нее с каким-то садистским наслаждением. - Это Сейда Нин, - тихо произнес один из данмеров со связанными руками, кивнув в сторону имперского корабля у причала. – Нас хотят отправить на континент. - А ну молчать! – воскликнул имперский легат, возглавлявший процессию. Данмерка с ошейником стояла опустив глаза вниз. По ее лицу было трудно понять, что она вообще думает. Ее кожа была бледно-серой, а глаза маленькими и абсолютно черными. Она была высокой, словно альтмер, и такой тонкой и изящной, будто собрана из тростника, а не плоти и крови. Ошейник был для нее велик. Легат отправился в одно из зданий с имперским вымпелом, а солдаты остались охранять преступников. Каджитка явно волновалась и быстро осматривалась по сторонам, будто ища глазами какую-то помощь. - Только попробуй бежать, - прорычал на нее один из солдат. Как только легат вышел из здания с какими-то бумагами, на той же самой болотистой дороге, по которой только что ехала карета, показался одинокий всадник, скачущий во весь опор: подъехав к конвою, он быстро спешился и подошел к легату. Это был старик в грязном походном плаще. Поприветствовав легата, он отвел его в сторону и показал ему какие-то документы. - А это что за хер? - пробормотал один из заключенных. - Эй! – каджитка, понизив голос, ткнула локтем данмерку в ошейнике. – Легат показывает на тебя! Данмерка подняла глаза, словно очнувшись, и увидела, что старик активно жестикулировал, объясняя что-то легату, а тот с явным подозрением смотрел то на него, то на данмерку. Наконец, уткнувшись в принесенные стариком документы, он почесал голову, приподняв шлем с отличающим его гребнем. Легат выглядел растерянным. Кивнув старику и отдав назад ему бумаги, он вернулся к конвою. - Ты, рабыня, - сказал он данмерке. – Тебя помиловали. Развязать ей руки. Солдат, стоявший рядом с данмеркой, взглянул на своего командира с таким удивлением, что тот разозлился. - Ты меня слышал, рядовой? – рявкнул он, и солдат, быстро достав кинжал, разрезал веревки на тонких запястьях данмерки. Она посмотрела на свои руки непонимающим взглядом. - А что по поводу нас, начальник? – быстро затараторила каджитка. – Что будет с нами? - Молчать, - отмахнувшись, прикрикнул легат. Старик в грязном плаще подошел к данмерке, пока солдаты уводили оставшихся заключенных на причал. До ушей данмерки доносились истерические возгласы каджитки, но она снова опустила глаза вниз, даже не посмотрев на освободившего ее старика. - Ты поедешь со мной, - сказал старик. Данмерка ничего не ответила, продолжая стоять на месте и упорно смотреть вниз. - Эриду, - вдруг сказал он. – Ты боишься меня? Данмерка подняла тяжелый взгляд исподлобья на незнакомца. - Хозяин позволяет мне говорить? – осторожно спросила она. Старик улыбнулся. - Я тебе не хозяин. Ты больше не рабыня ни мне, ни кому-то еще. Он достал бумаги, которые только что показывал легату. - Ты не только помилована самим императором, ты еще освобождена. Теперь ты можешь говорить все, что захочешь, и когда захочешь. Правда отпустить тебя совсем я не могу, тебе поручено важное задание. Лицо данмерки с черными глазами никак не изменилось. Она смотрела на старика своим тяжелым взглядом с недоверием, точно дикий зверь. Она не могла удостовериться в истинности его слов, потому что не умела читать. - Ты понимаешь, что я говорю, Эриду? – спросил старик, удивившись отсутствием всякой реакции на его слова. - Да, господин. - Не зови меня так. Меня зовут Кай. Кай Косадес. Поехали, Эриду. Мы приедем в Балмору и снимем твой ошейник у первого же кузнеца. Эриду послушно взобралась на лошадь за спиной Кая Косадеса и не задавала никаких вопросов. До Балморы они добрались только поздно вечером, но старик привел ее в дом какого-то знакомого кузнеца, который с некоторым недовольством из-за того, что его разбудили, внимательно прочитал бумаги об освобождении Эриду из дома Дрес и снял металлический ошейник. Кай заплатил ему приличную сумму за беспокойство и забрал ошейник с собой. Когда они оказались на улице, старик повертел в руках железную вещицу. Эриду еще ни разу в жизни не расставалась с ним. Она обхватила руками свою шею, будто ощущая себя голой. - Надо выбросить его, - сказал Кай. – Больше он тебе не пригодится. - Нет, - ответила Эриду, протянув руки к ошейнику. – Я хочу оставить его себе. Косадес пожал плечами и вернул его данмерке. Он выглядел то ли разочарованным, то ли растерянным: казалось, он ожидал увидеть в Эриду кого-то другого. - Скажи, - проговорил Кай, когда они двинулись к его дому, - почему ты бежала в Ввандерфелл, когда убила своего хозяина? Почему не в Скайрим, не в Сиродил, где существуют другие законы? Эриду опустила черные, как ночь, глаза в землю. - Я знаю, что в центре острова есть гора, - сказала она негромко. – Я знаю, что там море пепла. Я видела ее с самого детства. Эта гора зовет меня. Он зовет меня. Кай резко остановился и уставился на данмерку ошарашенным взглядом. - Кто он? - Человек в золотой маске.***
Во сне высокая фигура в золотой маске поприветствовала меня словами: «В доме Мастера обителей много. Не волнуйся, ибо из рук врагов твоих освободил я тебя». Мне казалось, что я умерла, и я видела себя лежащей на столе, освещенном свечами. Но своими собственными руками я прикоснулась к фигуре, она сделала вдох, открыла глаза и встала со стола. Затем комната исчезла, и яркий свет залил мир. Эриду не могла привыкнуть говорить и ходить куда вздумается. Ей постоянно казалось, что кто-то накажет ее за это, но потом она касалась своей шеи и вспоминала, что это не сон, и она действительно больше не рабыня. Это было так удивительно. Она жила в доме Кая Косадеса с Балморе, выполняя все его поручения и не задавая никаких вопросов. Почему император помиловал ее? Почему ее жизнь вдруг оказалась важнее жизни господина великого дома Дрес, которого она проткнула копьем? Эриду боялась задавать эти вопросы, чтобы все вдруг не растаяло, как туман, не превратилось в очередной сон – она с самого рождения часто путала сны с реальностью. Старая госпожа прислушивалась к ее «золотым» снам, но потом она умерла, и новым хозяином Эриду стал ее сын, которого она и убила. - Ты владеешь каким-нибудь оружием? – спросил ее в один из дней Кай Косадес. - Копьем, - ответила данмерка. Старик посмотрел на нее с удивлением. - Необычный выбор. - Это выбор моей бывшей госпожи. Почившая леди дома Дрес любила цирк и театр, поэтому организовала эти развлечения в своих владениях, заставляя заниматься этим своих собственных рабов – так тонкая и изящная Эриду с малолетнего возраста стала акробаткой. Госпоже нравились ее выступления с копьем, однако оружие, которое она давала в руки своих рабов было ненастоящим: ее сыну это показалось скучным, и после смерти госпожи он организовал настоящие бои насмерть среди рабов. Эриду пришлось быстро научиться выживать. Госпожа была доброй. Она почти не била их. А ее сыну было плевать на рабов. И на одном из боев Эриду метнула копье в его сердце. С тех пор она бежала и бежала, словно зверь, не разбирая дороги, пока не добралась до Ввандерфелла и уже почти попала в Эшленд, ориентируясь только на огромную гору и не зная, что найдет в ее недрах, но слепо повинуясь своей судьбе. Однако она так и не смогла самостоятельно снять тяжелый ошейник со своим именем, Эриду долго прятала его, но ее обман был обнаружен. - Ты сегодня рассеянная, - сказал после тренировки Кай Косадес. – Опять приснился плохой сон? Высокая и гибкая, с копьем длиннее своего роста, Эриду походила на совершенную статую. Она подняла тяжелый взгляд исподлобья на Косадеса. Она не умела смотреть на людей по-другому. - Я видела себя мертвой, - ответила она необычно низким для нее голосом. - Ты должна учиться, чтобы этого не случилось. Эриду опустила глаза вниз. Сейчас на свободе она подводила их черной краской, рисуя такие острые стрелки, что казалось, о них можно порезаться – госпожа любила, когда ее актрисы и акробатки ярко красились. - Кай, что такое смерть? – спросила она неожиданно. Косадес растерялся. - Тебе лучше спросить об этом жреца, - сказал он. – Я всего лишь солдат и не очень разбираюсь в этих религиозных нюансах. - Он говорит, что пробудился, - продолжила Эриду, словно не замечая Кая. – Раньше мне казалось, что это просто покой и тьма, но, оказывается, можно пробудиться чудовищем или богом. - Кто говорит? Жрец? – не понял Кай. Эриду покачала головой. Косадес взял данмерку за плечи и тряхнул, приводя в себя. Она снова подняла на него глаза. - Что он еще говорит тебе? - Многое. Кай отпустил Эриду и отвернулся. - У меня есть очередное задание для тебя. Тебе нужно добраться до лагеря эшлендеров. Ты знаешь, кто такие эшлендеры? Эриду заметно оживилась и молча кивнула. - Послушай, - серьезно сказал Кай. – Я знаю, о чем ты думаешь, ты хочешь попасть к нему в Красную Гору, сама не зная зачем. Но он не друг тебе. Не ходи туда. Я обещаю тебе, что ты еще окажешься в Красной Горе, но только тогда, когда все поймешь и осознаешь свое предназначение. Эриду посмотрела на него с недоверием и ничего не ответила.***
Мне снилось, что высокая фигура в золотой маске что-то говорила мне, но я не понимала ни слова. Она улыбалась мне и казалась приятной, но когда она попыталась прикоснуться ко мне, это повергло меня в ужас. Я попыталась убежать, но не могла сдвинуться с места. Я попыталась закричать, но не могла издать ни звука. Фигура продолжала улыбаться и говорить, но я была уверена, что она пытается наложить на меня какое-то заклятье. Эриду не нравилось путешествовать кораблями или силт-страйдерами, и, когда время позволяло, она передвигалась по Ввандерфеллу пешком. Молва о Нереварине облетела весь остров с того времени, как эшлендеры объявили ее Нереваром возрожденным. Поэтому ей нравилось побыть наедине с собой в те дни, что она проводила в путешествии. Недавно и вовсе один знатный господин из дома Хлаалу, бывавший на представлениях умершей госпожи на континенте, узнал в ней рабыню-акробатку с копьем. Бывшая рабыня должна стать Наставником трех великих домов. Интересная задача. Темнело. Эриду, в длинных одеяниях, обвешанная бусами и серьгами на манер эшлендеров, с темными подведенными глазами и длинным копьем за спиной, двигалась по направлению к Вивеку. Когда она подходила к мосту, ведущему к предместьям Вивека, кто-то резко схватил ее сзади, грубо закрыв ей рот рукой. Эриду онемела от неожиданности и ужаса. - А ну-ка, сученька, отдавай все, что у тебя есть ценного, а не то я сейчас выпущу тебе кишки. Данмерка попыталась вырваться, но почувствовала, как лезвие уткнулось ей в спину – его холод она ощутила даже через одежду. Она попыталась поднять руки, показывая, что сдается, и незнакомец с силой повернул ее лицом к себе. Эриду увидела рослого данмера с короткими черными волосами и глубоким шрамом на лбу. Увидев испуганное лицо Эриду, он ухмыльнулся. Он не знал, кто она. - А ты ничего такая, - сказал он. – Гони все золото, что есть. Дрожащими руками Эриду полезла в свою сумку. Надо же, какая она беспомощная перед простым разбойником! Достав кошель с монетами, она отдала его грабителю и быстрым движением потянулась к своему копью. Разбойник, ощетинившись, полоснул кинжалом перед собой, но Эриду успела отпрыгнуть. Достав копье, она направила его на своего обидчика, но тот ударом кинжала с огромной силой отвел его в сторону. Ярость охватила Эриду так сильно, что ее затрясло. - Ах ты ебаная тварь! – воскликнул грабитель, кинувшись на нее. Данмерка закрылась копьем, и яростный удар кинжала пришелся прямо по древку – разбойник был настолько силен, что древко треснуло и копье развалилось на две части. Эриду, схватив кусок копья с наконечником, хотела уже броситься в атаку, но данмер наотмашь ударил ее по лицу свободной рукой. Эриду пошатнулась и в тот же миг ощутила резкую боль в груди. Кинжал разбойника вошел в ее грудь по самую рукоять. Все вокруг моментально поплыло. Эриду подняла свой тяжелый затуманенный взгляд на мерзкое ухмыляющееся лицо разбойника и провалилась во тьму. Когда Эриду очнулась, она долго не могла понять, где находится. Это было тихое мрачное помещение с высокими потолками и гобеленами, и в какой-то миг данмерке подумалось, что это все ей приснилось. Но все ее тело и лицо страшно болело, и, попытавшись встать, она ощутила резкую боль в груди. Все ее туловище было перебинтовано, а в том месте, где болело, через ткань проступала кровь. В комнату вплыла мрачная фигура в длинном одеянии, расшитом золотой нитью. Бледный данмер посмотрел на Эриду одновременно с жалостью и презрением. - Жрецы Храма Трибунала помогают всем страждущим, - сказал он строго. – Тебя привезли сюда торговцы, они нашли тебя недалеко от города едва живую. Тебя избили и ограбили, возможно, изнасиловали, кто знает. Ты потеряла много крови, и мы не могли отказать тебе в помощи. Но мы знаем, кто ты, и знай, что тебе здесь не рады. Если ты не отречешься от своей ереси, больше Храм не станет тебе помогать. Эриду посмотрела на жреца исподлобья. Когда он ушел, она потрогала свое опухшее от ударов лицо и почувствовала, как слезы ненависти и бессилия, обжигая кожу, полились из глаз. - Я убью их всех, - прохрипела она. – Убью их всех.***
В моем сне высокая фигура в золотой маске говорила мне: «Господин Неревар Индорил, Хай Ресдайния! Давно забытый, возрожденный вновь! Трое оклеветали тебя, трое предали тебя! Один, кого ты предал, был трижды прав! Господин Ворин Дагот, Дагот Ур, верный вассал, преданный друг, просит тебя прийти, и взобраться на Красную Гору. Под ней сорви вновь свои узы, избавься от проклятой кожи и яви миру н’ваха из Морровинда!». С тех пор прошло много времени, раны на теле Эриду зажили, но она почти не покидала Балмору. Запрокинув назад голову, с растрепанными густыми волосами, она часто сидела в углу в доме Кая Косадеса, глядя в одну точку и думая о чем-то своем. Кай достал ей новое копье, лучше предыдущего, и первое время пытался отвлекать ее разговорами и тренировками, но Эриду оставалась вялой и отрешенной, и вскоре старик прекратил попытки ее развеселить. - Когда я увидел тебя впервые, ты смотрела на меня как зверь, - сказал он ей однажды. – Я видел перед собой мятежную рабыню, злобную преступницу, не имевшую никаких ориентиров в жизни. Но сейчас, когда ты Нереварин, когда у тебя есть свое предназначение и своя цель, почему ты смотришь так же? Эриду ничего не ответила. В один пасмурный день данмерка решила сходить в храм Балморы, но жрец, как и в Вивеке, не захотел говорить с ней. - Это место не для тебя, - с отвращением фыркнул он. - Мне нельзя обращаться к богам? – спокойно ответила вопросом Эриду. - Пока ты не отречешься от звания лже-Неревара, нельзя. Эриду посмотрела на жреца с вызовом. - Тогда я обращусь к другому богу. Когда она возвращалась домой к Каю, начался сильный дождь, и данмерка спряталась между домами под высоким навесом. Ливень шумно стучал по крышам, навесам и каменным дорогам города. Эриду закатала рукав и посмотрела на свою руку. Уже давно она периодически резала кожу на левой руке, оставляя на ней небольшие шрамы. Кай не знал об этом. Кай любил говорить ей о ее предназначении, но разве ей было это нужно? - Рабыня из дома Дрес, - произнес вдруг поблизости чей-то голос. Вздрогнув, Эриду быстро обернулась и увидела незнакомого улыбающегося данмера с собранными в хвост волосами. На его плече висела большая сумка. - Не боишься ходить без своего копья? Я слышал, что ты хорошо им орудуешь. - Я больше не рабыня, - с презрением взглянув на незнакомца, ответила Эриду. - Да, не рабыня, - с улыбкой согласился данмер, - но ты не знаешь, что делать со своей свободой. Тебя переполняет ненависть, но ты не знаешь, как ее утолить. Тебя переполняют желания, которые ты не можешь понять. Поэтому ты хочешь иметь хозяина, который тебя защитит и придаст твоей жизни смысл. Эриду отмахнулась. - Что за чушь. - Не чушь. – Данмер рассмеялся. – Он говорит с тобой. Он зовет тебя, и ты стремишься к Красной Горе, к нему. Я пришел к тебе помочь тебе осознать это. Глаза данмера загорелись, что придало ему вид одержимого фанатика. - Лорд Дагот просит тебя прийти к нему. Ты и сама это знаешь. Тяжелый взор Эриду впился в лицо незнакомца. - Ты не похож на остальных, - сказала она. – Ваши обычно выглядят как бродяги и оборванцы. - Что ж, а ты не очень похожа на Нереварина. Данмер открыл сумку. - Лорд Дагот просил меня передать тебе подарок. Это… скажем, это доказательство его искренности и преданности. Данмер достал из своей сумки голову и протянул ее Эриду. Та не почувствовала отвращения или страха, сначала ей показалось, что это голова куклы, но, присмотревшись, она увидела какие-то знакомые черты и глубокий шрам на лбу этой головы. Эриду взяла ее в руки. На лице обезглавленного сохранился отпечаток ужаса и мучения, во всяком случае, Эриду хотелось в это верить. - Что ему от меня нужно? – не отрывая глаз от головы, спросила данмерка. – Он столько зовет меня, но никогда не говорил, зачем. - Придешь – узнаешь, - с лукавой ухмылкой ответил данмер.***
«Сам Дагот Ур безумен. Он мертв, но ему снится, что он жив. Он слышит смех и любовь, но создает монстров и призраков. Он ухаживает за тобой, как возлюбленный, но от него пахнет страхом и отвращением. Не слушай. Не ходи к нему». Эриду не помнила, кто сказал ей эти слова, какая-то шаманка, но в каком племени? Все эти эшлендеры, Клинки, господа великих домов смешались в ее голове и казались чем-то неважным, будто это сон. Самой реальной для нее была высокая фигура в золотой маске, являвшаяся ей всю жизнь, говорившая с ней, будто с другом. Но эти слова, кто бы ни произнес их, почему-то врезались в память данмерки, и теперь, пробираясь в пепельной буре внутри Призрачного Предела, она повторяла себе эти слова: - Не слушай. Не ходи к нему. Косадес тоже так говорил. Эриду не понимала, куда идет, потому что в стене пепла и песка не было видно ничего вокруг. В какой-то момент ее блужданий из бури выплыла странная фигура с хоботом и щупальцами вместо лица, в длинной рясе до пят, будто это был жрец. - Приветствую тебя, Луна и Звезда, - произнесло существо, но Эриду не почувствовала страха при виде чудовища. – Господин Дагот ждет тебя. Пойдем. Я отведу тебя к нему. Посмотрев на существо исподлобья, данмерка послушно пошла следом за ним. Внезапно буря утихла, и она смогла рассмотреть пепельные пустоши, горы и фояды, по которым она продвигалась. - Нам туда, - произнесло существо, подведя Эриду к ущелью. Внизу раскинулась двемерская крепость, доходившая башнями до стоящих у ущелья путников. Прямо у подножия крепости была лава, которая искрилась и бурлила, освещая все вокруг красным заревом. - И как мы спустимся? – спросила Эриду. - Здесь есть спуск. Существо провело данмерку к крутому спуску. Несмотря на свою странную форму, существо ловко спустилось вниз, и Эриду, цепляясь за каменные выступы, спустилась вслед за ним. Проводник открыл огромные металлические двери и впустил данмерку внутрь. Он вел ее по длинным полутемным коридорам, периодически им встречались подобные ему существа, которые кланялись при виде Эриду, а также корпрусные твари, но та не боялась заразиться. - Что ты чувствуешь, госпожа? – спросило ее существо. Эриду не знала, что ответить. Это место казалось ей необычайно знакомым, будто она вернулась домой после долгого путешествия, но населяемые его чудовища вызывали у нее отвращение. Но создает монстров и призраков. У очередных металлических дверей существо почтительно остановилось. - Лорд Дагот ждет тебя, - сказал он. – Дальше ты должна идти одна. Эриду испытала волнение. Что это было? То ли радость, то ли тревога. С силой толкнув тяжелую дверь, она вошла в темные покои, которые освещала одна накаленная докрасна жаровня. Высокая фигура в золотой маске стояла в глубине комнаты, поставив руки на бедра – он был точно таким же, как во сне. Эриду подошла ближе, не решаясь заговорить. Она опустила черные глаза вниз, будто она все еще рабыня. Из-под золотой маски доносились звуки, похожие на скрежет, и данмерка догадалась, что это дыхание бога Красной Горы. - Добро пожаловать домой, Луна и Звезда, - произнес Дагот Ур низким бархатным голосом. Он протянул руки к Эриду и взял ее ладони. Данмерка увидела, какие у него жуткие, светлые с кровавыми прожилками длинные пальцы с огромными когтями. Эриду подняла глаза на золотую маску, которая была так высоко, что ей приходилось смотреть вверх. Он мертв, но ему снится, что он жив. Вдруг Эриду поняла, что он действительно мертв, и все это – его страшное дыхание, его когти, его золотая погребальная маска выдает это. Все эти чудовища в крепости, весь этот пепел – это все смерть. Это ударило Эриду в голову, словно молотом. Ей вспомнилась голова со шрамом на лбу, она вспомнила, сколько порезов на ее руках от своего же ножа и ран на теле от лезвий врагов; она вспомнила свое разломанное надвое копье и то, которое пронзило сердце ее хозяина – все это смерть, и сама Эриду пришла в чрево смерти, и каждый ее шаг вел ее сюда. Данмерка попятилась в ужасе, вырвав свои руки из рук Дагот Ура. - Не бойся меня, Луна и Звезда. Я твой друг. Твой единственный друг. Эриду развернулась и бросилась к выходу. Ей стало так страшно, как никогда в жизни. Она понимала, что ее больше не отпустят отсюда, и в первом же коридоре на нее бросилось полчище чудовищ… Я пыталась кричать, но язык не слушался меня, пыталась бежать, но ноги словно вросли в пол. И когда чудовища схватили меня, снова появилась высокая фигура в золотой маске, протянув ко мне руки. Эриду проснулась в холодном поту. Она посмотрела по сторонам и нашла себя в доме Кая Косадеса. Тот еще не спал, сидя с книгой над догорающей свечой. - Что такое? – спросил он, заметив замешательство данмерки. – Опять плохой сон? Быстро вскочив с кровати, Эриду схватила сумку, которую принес ей незнакомец, и выбежала с ней на улицу. Добежав до моста, она, не доставая содержимое сумки, бросила ее в воды Одай. Эриду решила, что выберет жизнь.