saved

Фэй успеет. Она найдет его через полчаса,  раненного, бессознательного, но живого. Положение тела окажется достаточно удачным, чтобы не дать ему истечь кровью. Валентайн свяжется с Джетом. Валентайн найдет в себе силы дотащить Спайка до шаттла. Валентайн найдет в себе силы долететь до Бибопа и мягко приземлиться на палубу. Валентайн на что угодно найдет в себе чертовы силы, лишь бы этот идиот не умер у нее на руках. Джет поможет, он для Спайка все — дом, семья, напарник, лучший друг и личный повар. Накладывать повязки ему не впервой, хотя руки будут отчего-то дрожать. Блэк будет шептать Фэй всякое успокаивающее дерьмо, чтобы она не разрыдалась прямо здесь, а Валентайн будет молча глотать слезы, потому что еще не время. Она в третий раз увидит Спайка на этом идиотском диване в этом дурацком виде, и не сможет подавить в себе жалости, какую обычно испытывают, глядя на бездомных кошек. Ночью, убедившись, что он в безопасности, она впервые за несколько лет позволит себе рыдать в подушку. Проходящий мимо каюты Джет услышит это — услышит, но не станет вмешиваться. Утром Бибоп остановится среди звезд. Никто не захочет никуда лететь и ничего делать. Ни Фэй, ни Джет друг другу, разумеется, не скажут, но каждый будет молиться, чтобы время остановилось. На третий день Валентайн, услышав шорох сбоку, подавит в горле крик и стиснет челюсти в попытке вновь не заплакать. Цеплять на лицо маску безразличия для нее — дело привычки, но в этот раз отчего-то удастся труднее. — А, проснулся, наконец, — бросит она, равнодушно отворачиваясь. Будто ей все равно. Будто это не она просидела несколько суток рядом, держа его за руку. — Три дня валялся, бездельник. На последнем слове голос предательски дрогнет, но Спайк не заметит. Он стыдливо отведет глаза и вздохнет тяжело и виновато. Из кухни выскочит Джет. — А ты говорил, что кот больше не восреснет, — рассмеется он громко, даже несколько истерично. — Он не кот, Джет, — вздохнет Валентайн, собираясь уходить. Она так устала. — Он натуральный придурок. Спайк не подаст виду, но с ее словами мысленно согласится. Настоящий эгоистичный идиот без чувства самосохранения. Неделю спустя вернется Эдвард. Она даже не попытается объясниться, просто бросит свои вещи на привычное место, сядет за компьютер и продолжит болтать сама с собой, изредка обращаясь к Эйн. Спайк будет ворчать о детях и собаках на корабле, но почему-то даже не заикнется о несносных стервах. Фэй пообещает ему курить рядом, пока он не в состоянии самостоятельно зажечь сигарету. Ночью они поклянутся друг другу никогда больше не жить прошлым, но маленький алтарик в честь Джулии, воздвигнутый Фэй на верхней палубе за дни, проведенные в ожидании, убрать никто не решится. Бибоп будет лететь меж звезд, и Эд будет лепетать что-то милое, сидя за компьютером, Джет на кухне снова сожжет ужин, Фэй застрянет в ванной на целый час, а Спайк будет курить на палубе и чувствовать себя самым счастливым человеком, потому что у него будет своя маленькая — пусть неправильная и странная — но семья. И не в прошлом, а здесь, в настоящем. У бездомных котов не может быть нескольких жизней. Но вот у космических ковбоев — вполне себе.