Наша маленькая вечность

— Это не так страшно, как кажется. Так что не реви. От пули умирают быстро. — мне жалко его. Он сидит содрогаясь в приступе истерики. После моих слов он поднял ничего не понимающий взгляд с тихой надеждой внизу бездонной черноты глаз. — Точно? — шепотом, как будто боится, что сказав громче он нарушит моё равнодушие к происходящему. — Уверен, — но мои слова его не успокоили, слёзы текли по щекам, капая на подогнутые коленки. — Я видел это уже пять раз. Веришь? — он кивнул, согласившись со мной. — На моих глазах умерли пять человек, я знаю, что говорю. Выдавить улыбку не получилось. Я так же безэмоционально как начал, так и закончил. Не получалось улыбнуться даже натянуто. Но ОН смог. Он улыбнулся, пускай улыбка вышла кривой, но он смог. Вывод: он сильный — Как её зовут? — он опять шепчет. — Его и звали. — я кинул на него нечитабельный взгляд и он опустил голову, извинившись. — Да нет ничего. Просто его имя уже не имеет смысла. Его убили при задержании. — он смотрел, ожидая больше деталей. — Пулевое ранение несочетающееся с жизнью — Он умер быстро? — спросил явно ожидая ответа: " Да, я же говорил, что от пули быстрая смерть» — Нет выстрел был не в сердце или голову, а в лёгкие. Он умер у меня на руках. — Они могли ему помочь, — то ли спрашивая, то ли утверждая. — Но не стали — Могли, — и тут я понял что перенял его привычку. Теперь мы оба шепчем — Они убивают нас без единой причины. Так безжалостно и хлоднокровно, как будто мы скот. Но мы ведь люди. — За это и убивают. Они наказывают нас за чувства, за эмоции. И это правильно, всё это мешает жизни. — Но как любовь мешает жизни? — ему не нравилось то, что я поддерживаю политику этого города. — Ты только что плакал два часа, потому что боишься за него или неё. Правительству не нужно привязанности. Это мешает работе и нормальному существованию всего человечества. — он опустил взгляд, явно понимая то что я сказал и соглашаясь с этим. А потом ещё тише чем до этого сказал — Его зовут Сокджин. И я очень за него боюсь. На закате его расстреляют. — Завидую, ведь нам с тобой нужно ждать рассвета. — я благодарен ему за то что он понял шутку и улыбнулся. — Если на закате, то это минут через сорок и тебя явно повидут смотреть. — Он не ожидал, но обрадовался почему-то. — Я чего-то не понимаю или ты рад, что увидишь как ему всадят пулю в сердце? — Я увижу его. — одними губами, смотря сквозь меня и со светом в глазах. — Да ты придурок, парень. — если честно в тот момент я был обескуражен. Всё остальное время ты сидел молча. Наблюдая за солнцем за окном под самым потолком. На пол отбрасывало тень от решетки на этом же окне. Мы оба не заметили заката, но конвой пришел как по часам — Ким Тэхён если вы не забыли то у нас сейчас цирк по расписанию. — им было смешно. Тебе тоже. — И я так понимаю у меня ВИП билет. — что ты чувствовал на самом деле, я не знал. Но голос был другим, он отличался от того как ты говорил со мной. Ты, Тэхён, говорил громко, но ломано. — Только у меня не на цырковое выступление, а на корриду. Ты ушёл, а через пятнадцать минут, я услышал череду выстрелов. Шеренгу, где был твой Сокджин расстреляли, а потом ты закричал. Крик был громким и душераздирающим, таким что я расстрогался. Слёзы катились от жалости к тебе, к себе, ко всем кого убили за эмоции и ко всем кто слышал тебя. Вскоре тебя подруки приволокли обратно ко мне и бездушной куклой кинули на пол. Потом ты плакал, а я тебя обнимал, гладил по волосам, шептал чтобы ты не рыдал. А сам ронял слёзы тебе на макушку. Прошли час, а может два. Ты лежал на моей груди и рассматривал татуировки на руке. — Как тебя зовут? — Чонгук. А ты Тэхён. — я улыбался, а ты добавил. — Но это же не важно, правда? — ты безнадёжно улыбался. Мы уже говорили кажется обо всём на свете. Ты рассказывал про нежного и чуткого Сокджина, а я рассказал тебе про своего Юнги. Который по сути моим уже и не был. Говорили про вкусы и предпочтения. — Напиток? — Если ты про горячие, то кофе, а если горючие, то виски. — ты начал звонко хохотать. — А у тебя? — Какао. — А алкоголь? — А я не пью. Хорошо, а любимый жанр книг? — Мне нравится фантастика. А тебе? — Я предпочитаю манги и комиксы. Ты любишь Марвел? — Конечно, смотрел всё фильмы. Кто не смотрел Марвел?! — ты опять смеялся. — Цвет. Только давай одновременно. — я кивнул. — Раз, два, три. Красный! — Голубой. — теперь уже смеялся я, потому что ты явно не думал что мне нравится голубой. Так прошло пол ночи. Я, откровенно говоря, был в шоке ведь заговорил с тобой только потому, что мне надоел твой плач. А теперь мне нравилось даже то как ты шмыгаешь носом. Не говоря про то как смеёшься и говориш, обдумуя каждое слово. Рассвет пришел внезапно. Я чётко видел страх в твоих глазах и начинал боятся сам. Когда мы услышали как идёт конвой, стало ещё более страшно. Ты резко встал напротив и смотрел мне в глаза. — Не боятся смерти сейчас наверное глупо, но мне страшнее сказать тебе это сейчас. В общем, ты мне нравишься, знаю что мы знакомы менее суток. Но я уже понял что ты невероятный. — я хотел ответить, что тоже но. — Молчи, пожалуйста. — и я промолчал, но удержаться и не поцеловать тебя не смог. Двери других камер открывались одни за другими. Я слабо помню следующие события, но помню тепло твоей руки. Рядом с нами ишли, и дети, и женщины. Все мы чем-то не угодили правительству, все мы, по их словам, заслуживаем смерти. — Моя любовь, сегодня нам придется умереть. — лёгкая улыбка появилась на твоём лице. Мы стояли возле огромной ямы, вокруг воняло трупами, а в яме были трупы и уже скелеты. Нас поставили в шеренгу и направили ружья. — Прошу не бойся ведь от пули умирают быстро. — одними губами. Выстрел. И, когда-то люди, падали в яму мешками. Сейчас я лежу, на груди разливается собственная кровь, я всё ещё чувствую твою тёплую руки. Но глаза предательски закрываются. Говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь, но отчаянно хвастаюсь за воспоминания с тобой Ким Тэхён, чтобы умирать вспоминая как целовал твои губы и держал твою руки.