Игра на Выживание или Мальчик по имени Неизвестность

- И все таки что - то не так. - нахмурившись сказал Уолли, недоуменно разглядывая свой новый, " охеренно клевый ", как сказал Гарри, прикид. - Да все так, ты просто еще не привык. - весело отмахнулся мальчик. - Скоро втянешься. И тебе очень идет, кстати. Правда.  - Ну…Если ты так считаешь… - Ну конечно считаю, Уолли! Я ведь тебе плохого не посоветую! - А куда мы, кстати, собираемся, Гарри? - В Косой Переулок.  - В Косой Переулок? А это где? - А это, мой дорогой Уолли, в магическом мире! Сейчас я тебе все покажу! Надевай скорее куртку и пошли!… Да, конечно перемещаться через камин вдвоем слишком удобно не было, но зато ни Гарри, ни Уолли сильно не покалечились, ведь оба они вывалились на мягкий шерстяной ковер в одном из маленьких волшебных магазинчиков в Косом Переулке.  А дальше началось все самое интересное… Как только молодой Гамильтон вышел на улицу, с его уст тут же сорвался тихий ошеломленный вздох, а глаза вмиг округлились от удивления и восторга.  - Вау. - только и смог вымолвить он, но на самом деле все " Вау " было гораздо позже, когда Гарри, решив, что его друг за день должен непременно все это увидеть, повел его по всем самым красивым и интересным местам магической Британии, и это, надо сказать, привело и без того шокированного до предела Уильяма в откровенный безудержный экстаз. Он переходил от прилавка к прилавку, заглядывал в большие широкие окна, то и дело заходил во все имеющиеся здесь магазины и на коленях умолял Гарри, чтобы тот купил ему этих невероятно ярких и вкусных волшебных сладостей.  Гарри купил. Он вообще покупал ему все, чего он только хотел, и в конце дня его руки были настолько забиты, что он боялся, как бы он все это ненароком не выронил и не рассыпал. Они гуляли и веселились весь день, эпически завершив его чудесным катанием на Лондонском Колесе Обозрения и подъемом на ту самую гору, откуда было видно полностью весь город, как на ладони.  Уолли сидел на траве рядом с Гарри и не отрываясь смотрел на яркие мигающие огни улиц и светящиеся маленькие окошки на фоне таких же крошечных неприметных домиков. Лицо обдувал прохладный осенний ветерок, в ночном небе ярко сияли перламутровые жемчужины звезд, а откуда - то из самого центра города был слышен едва уловимый негромкий гул проезжающих по улицам машин. Волшебная, неживая красота.  Душа у молодого Гамильтона тлела от счастья и радости, а сердце при виде всех этих чудес и красот с трепетом замирало и заходилось от дикого безудержного восторга.  Ему казалось, что он в раю, и он не преминул раз десять сказать об этом Гарри, искренне благодаря его за то, что он спас ему жизнь и привел его в этот замечательный прекрасный мир.  Тот лишь смеялся и добродушно отмахивался, заверяя его в том, что на его месте так наверняка поступил бы каждый, и он явно не " самый добрый и заботливый в мире человек ", каким он его считал и себе представил… - Прекрасный вечер. - вдруг сонно протянул Уолли, и Гарри расслабленно уложил голову ему на плечо, с легкой разморенной улыбкой проговорив: - Да, прекрасный, это точно… .                      .                  . В гостинной громко играла музыка, на кухне с лязгом звенела посуда, а в холле о чем - то весело смеялись Гарри и Сириус, периодически со смехом хлопая в ладоши и активно пританцовывая под звуки их любимой современной песни, закаченной у Гарри на телефоне.  Уолли скучающе сидел в своей новой комнате на третьем этаже и легонько мотал головой в такт веселой тихой мелодии, доносящейся откуда - то снизу и едва уловимой из - за заливистого громкого хохота Гарри и Сириуса и звона керамической посуды, которую так усердно перемывал сейчас Кричер, стоя у раковины на низком деревянном табурете.  Молодому Гамильтону было безумно скучно. Ему хотелось туда, к ним, чтобы тоже вместе с ними смеяться и плясать по всему дому, усердно налегая на кока - колу и сладкое сливочное пиво в жестяных розовых банках. Они сначала просто танцевали, а потом вдруг ни с того ни с сего начали петь.  Слух, надо признать, у Гарри был просто отвратительный, но вот голос Сириуса был настолько чистым и мягким, что Уолли даже казалось, что это поет не он, а какой - то известный эстрадный певец на одном из своих многочисленных зажигательных концертов.  Под пьяные аплодисменты своего крестника, он с чувством кричал заученные наизусть слова во взятую со стола расческу, перекрикивая орущую на весь дом музыку и возбужденно кружась по просторному светлому холлу, в точности повторяя за Гарри те движения, которые он сам когда - то придумал, танцуя в ванной перед зеркалом, и то и дело на несколько секунд замолкая, чтобы вдоволь насмеяться и немного перевести дыхание. Когда наконец они оба совсем выдохлись и окончательно сорвали голос, Сириус достал из холодильника еще по одной банке пива и вместе с Гарри увалился на диван, тяжело устало отдуваясь и запрокинув к потолку голову.  На несколько минут в комнате воцарилась мертвая гробовая тишина, а затем по дому вдруг снова разнесся раскат дикого безудержного хохота, веселым звоном заполняющий все пространство и задорным эхом отдающийся в ушах.  Уолли печально вздохнул и нехотя забрался в кровать, укрываясь одеялом по самый нос.  Интересно, сколько они еще собираются там скакать? Час? Два?… Молодой Гамильтон слегка прикрыл глаза и внимательно прислушался к доносящимся из кухни приглушенным негромким голосам.  - Покурим? - послышалось снизу беззаботное предложение Гарри, и Сириус охотно его поддержал, весело и чуть устало ответив: - Давай.  Входная дверь со скрипом отворилась, а затем снова с грохотом захлопнулась.  Часы пробили ровно полночь.  Уолли наконец - то уснул…