ОАЗИС

      Кир       Кир перевёл взгляд на экран мобильника, лежащего на столе. Очередной звонок от коллекторов, требующих вернуть долг. Парень вздохнул, принял звонок, прослушал требования и уже привычно сообщил, что его юрист работает над этим делом. После чего сбросил звонок.        «Это, похоже, никогда не кончится», - со вздохом подумал он и тяжело поднялся со стула.       Он прошёл в прихожую своей маленькой квартирки, не развязывая шнурки, он натянул кроссовки, закинул рюкзак за левое плечо и шагнул за дверь.       ***       Погода была хорошая. Осень. Пусть уже прохладное утро, но оно было солнечным и предвещало тёплый день.       Глядя на синее небо и золотистое солнце, парень ощущал тяжесть происходящего в его жизни, но, глубоко вдыхая свежий осенний воздух и наслаждаясь легким ветерком, играющим с его серебристыми волосами, Кир чувствовал, что у него хватит сил с этим справится.       Да, он сам виноват, что позволил захватившим его эмоциям, толкнуть его на этот глупый шаг.       Он просто любил девушку, очень любил. Но однажды увидел её в объятиях другого.       Была ссора, которая тянулась довольно долгое время. Из чего, сделав для себя выводы, Кир решил, что он недостаточно хорош для уверенного в себе мужчины, и чтобы самоутвердится в глазах любимой, начал залазить в долги. Вот только девушку это не удержало.       Когда она узнала во что он вляпался, окончательно в нём разочаровалась.       Они продолжали оставаться в дружественных отношениях, но это больше напоминало жалость к нему с её стороны.       Он ведь не плохой парень, только глупый. Очень глупый.       Поправив лямку от рюкзака, Кир направился к остановке. Затолкав наушники в уши, парень уселся на лавку, капаясь в списке любимых треков и ожидая свой автобус.       - Мистер Вульф? – на его кроссовки упала тень.       Парень поднял глаза, вынимая один наушник и глядя снизу в верх на высокого мужчину в деловом костюме, нависшим над ним как Бог над грешником.       - Да, это я, - слегка севшим от нахлынувшего нехорошего предчувствия голосом ответил Кир.       - Пройдёмте со мной, - мужчина жестом увесистой руки указал на черный автомобиль, припарковавшийся у обочины.       - Что вам нужно? Кто Вы? – Кир поднялся на ноги, рюкзак скатился вдоль руки. – Я никуда с вами не поеду.       Сердце бешено колотилось, затрудняя возможность дышать.       - Не волнуйтесь, нам нужно задать вам пару вопросов. Будет лучше, если вы не будете создавать лишней суматохи. Это ни к чему.       Парень бросил взгляд по сторонам. Ни души вокруг, лишь молодая мама с коляской маячила в нескольких десятках метров.       Облизав побелевшие и пересохшие губы, парень поправил рюкзак, вернув его на плечо, глянул на непроницаемое строгое лицо мужчины, кивнул и направился к машине. Мужчина открыл перед ним дверь, пропуская его первым.       В автомобиле с тонированными стёклами сидели ещё двое таких же внушительных мужчин, как и тот, что подошёл к Киру.       Чувствуя себя на измене от волнения, парень поприветствовал присутствующих и уселся рядом со вторым пассажиром, мужчиной с таким же безразлично-непроницаемым лицом, как и у первого. Пригласивший Кира человек сел рядом и закрыл дверцу автомобиля.       - Поехали, - сказал он водителю.       Тот коротко кивнул, бросая взгляд в зеркальце заднего вида, и машина тронулась, увозя парня в неизвестность.       ***       Говорят, бойся своих желаний, как хороших, так и плохих. Из-за своей жизненной ситуации Кир периодически впадал в иступляющую депрессию и серьёзно думал о смерти. Не потому, что ему было страшно, что он не справится, а потому, что ему начинало казаться, что он ни к чему. Его жизнь бессмысленна и бесцельна. Нет мечты, нет стремления. Нет смысла жить вообще. Просто живёт, просто работает и барахтается в «болоте», в которое спрыгнул с разбега.       И сейчас, стоя на коленях и чувствуя безумную боль внутри от удара в живот и слезящимися глазами глядя, как на пол с губы из-за разбитых зубов стекает тягучая, смешанная со слюной струйка крови, он понимал, что умрёт. Его просто убьют. За его фанатичную любовь, за безумно глупый шаг. Убьют как собаку.       Сквозь шум стучащего в ушах сердца он услышал:       - Отвезите его в Оазис.. Он там приглянётся.. А если нет.. Упакуйте и отправьте в Эмираты..       Потом шаги. Кира подхватили под руки, больно выворачивая их назад и потащили.       Парень лишь стонал и гулко дышал. Просить о пощаде ему и в голову не приходило. Он умрёт. Просто умрёт.       ***       Какие-то время его тащили по полутёмным коридорам, лестницам. Когда наконец оказались на улице, вокруг была лишь территория какого-то предприятия. Что-то где-то гудело.       - Ну что, детка. Долг платежом красен, а в твоём случае – натурой, - к ним приблизился здоровый тип, похожий на бегемота.       Те, кто удерживал парня под мышки, не давая ему рухнуть, мерзко захихикали.       А Кир просто тихо довился слезами, пряча их под слипшимися прядями волос. И тут произошло что-то страшное. Ему на голову натянули мешок. Перепуганный парень дёрнулся и заорал:       - Помогите!       Его ревущий крик эхом раскатился по территории и затих где-то у высоких стен. Новый удар в живот снова выбил из лёгких воздух. Его встряхнули и снова потащили.       В этот раз его впихнули в уже знакомый автомобиль.       ***       От страха и боли Кир уже не понимал, что с ним. Тело сильно затекло, а вывернутые за спину руки так болели, что хотелось орать, но несмотря на это, боль была недостаточно сильной, чтобы лишить парня сознания. А когда ему начало казаться, что из-за мешка на голове ему становится тяжело дышать, он снова запаниковал.       Распахнув рот, Кир начал шумно и судорожно вдыхать и выдыхать душный воздух.       - Ну-ка, успокоился, блин! Припадочный, - его тряхнули, роняя на пол.       - Меня… Сейчас вырвет, - задыхаясь, прошептал парень, зажатый между передними и задним сидениями.       Спазм скрутил желудок. Киру показалось, что автомобиль завертело, как на скользком льду. Только вместо визжащих шин, он слышал пульсирующий шум в ушах. Рвота подступила к горлу. Парень издал булькающий звук и закашлял.       - Вот гад! Ещё обосрись! – снова удар в правый бок.       Кир болезненно охнул, и его, наконец, накрыла спасительная темнота…       ***       Он резко очнулся, кода его грубо выдернули из машины, ставя на онемевшие ноги. Парень до скрипа зубов сжал челюсти. Его снова куда-то потащили…       Это ему не снилось? И он всё еще жив?       Снова страшно, Боже, как же ему страшно…       Кир зажмурился и дёрнулся, пытаясь вырваться. Но ведущие его с двух сторон люди лишь снова грубо его встряхнули.       Каждый день в новостях сообщали, что кто-то умирал, пропадал без вести или был похищен. И сейчас, словно в страшном сне, Кир был одним из тех, о ком говорили в новостях.       ***       У человеческого существа есть одна особенность. Пока оно боится, оно сопротивляется. Но в какой-то момент устаёт, выбивается из сил, перестаёт бояться и, просто, уже не реагирует ни на что.       Поэтому, когда автомобиль остановился, а Кира как мешок с песком вытащили из него, он больше не сопротивлялся.       - Затаскивай его, - парня больно толкнули в спину. Он едва не рухнул, заплетаясь в ватных ногах.       - Да тише ты, изверг.       Вдруг Кира обхватила крепкая лапа одного из исполнителей приговора. По ту сторону мешка кто-то приблизился и неприятным тоном посоветовал:       - Будь паинькой, блондинчик. Умойся и пожри. И, давай, без глупостей.       Кира отпустили, заталкивая в какое-то помещение и захлопнули дверь за спиной. Застонав от боли в занемевших руках, парень стянул жутко вонючий мешок с головы.       Он находился в маленькой комнате, в которой напрочь отсутствовали окна и было довольно душно. У стены стояла потертая кушетка и небольшой столик рядом, на котором были небрежно брошены пакет с чипсами, ещё что-то в упаковке и бутылка воды.       Страшно хотелось пить, и Кир сразу остро отреагировал на отпотевшее стекло. Горечь от рвоты жгла горло. Но он даже не притронулся ни к воде, ни к пакету. Парень, осторожно ступая, словно боясь удара, прошёл к дальнему углу, прижался спиной к стене и сполз на пол.       Его одежда почему-то теперь выглядела потрёпанной, волосы засалились от мешка, а на бледном лице прилипли кусочки рвоты.       Обхватив колени руками, парень время от времени бросал взгляд на дверь, слыша какой-то грохот за ней, и испытывал колющий трепет. Но и эта стадия страха через какое-то время ослабла.       Организм человеческого существа устаёт от всего, даже от страха, а защитная форма – это сон.       Измученный и уставший Кир уснул, уткнувшись лбом в колени.       ***       Очнувшись от какого-то шума, он никак не мог стряхнуть с себя липкий дурман. Страшно болела голова, а мир вокруг вибрировал и качался. Кир так и сидел на полу. Снова раздался низкий гул. Это от этого звука всё вибрировало.       Парень запустил пальцы в растрёпанную копну волос. Снова гул. И тут до Кира дошло. Он на корабле(!)       Парень похолодел. Сердце снова бешено заколотилось в груди, импульсом отдаваясь в горле и в висках.        «Что делать?»        «Что Делать?!»       ***       Мин       Мин осмотрелся. Ночной город лежал передо ним, как на ладони. Приятный ветерок запутался в черных волосах, играя прядями. Парень глубоко вздохнул, наслаждаясь вечерним покоем. Сейчас город словно замер на мгновение, преображаясь. Пробуждая ночную жизнь. Время замедлилось, чтобы через несколько мгновений разогнаться и понестись в ином темпе.       Чиркнув зажигалкой, Мин поднёс её к тонкой сигарете. Затянулся.        «Кайф».       Брюнет опёрся о перила и продолжил изучать зажигающий огни и неон город.       - Огоньку не найдется? – услышал он голос позади и выпрямился, чуть повернув голову в сторону незнакомца.       - Конечно, - седьмое чувство подсказало парню, что огонь этому голосу был нафиг не нужен.       Мин осторожно повернулся, оценивая, что этот довольно неопрятного вида парень с лоснящейся в свете фонаря недельной щетиной на впалых скулах, слишком бесстрашно для простого прохендыги улыбается ему рядом кривых гнилых зубов.       - Тогда может и пару баксов подкинешь? – поинтересовался «прохожий».       - Извини, мужик, родители сегодня не дали на обед, - следя за ним, хмыкнул Мин.       - Что так? А сиги украл что ль? – мужик улыбнулся ещё омерзительнее.       Мин затянулся и выкинул окурок, метко попав в урну неподалёку. Развернулся и пошёл прочь.       - Я смотрю, у тебя и вежливость хромает! – повысил голос мужик. Он последовал за парнем. – Эй, ты, мелкий говнюк!       Мин остановился, развернулся и направился к прохендыге. Мужик даже притормозил, глядя в обжигающий холод глаз парня.       - Тебе жить надоело, мужик? – глухо выплюнул брюнет, подходя вплотную.       - Да, ладно тебе, - поубавил прыти бродяга. – Чего психуешь? Сорян, погорячился.       - Топай своей дорогой, - посоветовал ему Мин и тот, согласно подняв ладони, отступил.       И вдруг к лицу брюнета резко и плотно прижалась ткань, пропитанная морфием. Мин дёрнулся, чтобы сгруппироваться и дать отпор тому, кто за спиной. Мир качнулся. Парень почувствовал, как падает… и лицо бродяги… с мерзкий улыбкой… тускнеет…       Темнота…       ***       Парень поднял тяжёлую голову. Где-то капала вода, звоном отражаясь в его гудящей голове. Он попытался встать.       - Очнулся, красавчик? – над ним склонился какой-то мужчина. – Слушай, давай я не буду ходить вокруг да около. Тебе нужны деньги, и мне нужны деньги. У тебя есть внешность, у меня возможность заработать на ней. Пара фото и видео сессий, и мы в шоколаде. Как тебе такое?       - Чё? – Мин даже смог сесть, ошарашенный тем, что впаривал ему это странный чувак. – Ты… сутенёр что ли?       - Фу, как грубо. Я фотограф. Человек искусства. Но, так случилось, что в наш сложный век, обывателя не удивишь абстракцией. Ему хочется то, что радует глаз, и даёт возможность прикоснуться к желаемому.       - А я-то тут при чём? – Мин поморщился, поднимаясь на ноги. – Порнография, это давайте без меня.       Парень был потрясён. Несколько лет, проведённые в детдоме, где директор был не состоявшимся учёным, но пытающийся изобрести лекарство будущего, которое, по его мнению, вразумит и сделает человечество счастливее, научили Мина ни чему не удивляться. Директор, без устали тестируя свои изобретения на своих подопечных, подтолкнул Мина и его друга по несчастью бежать из этого круга ада.       Поэтому сейчас, этот «деятель искусства» выглядел просто клоуном в глазах парня.       - Где здесь выход? – Мин приподнял бровь. – Я обещаю даже не доносить на тебя, - он усмехнулся.       Фотограф странно, как-то истерично хихикнул, проводя ладонью по своему лицу. В глазах блеснуло безумие.       - Ну.. ну почему ты упрямишься, а? – он снова хихикнул, и его лицо болезненно исказилось. Словно он сожалел о чём-то.       - Я всё сказал, - Мин дёрнул плечами.       - Ну, что ж… Очень жаль… Мне очень жаль.       Фотограф махнул рукой, пряча глаза.       Словно отделившись от стен, гремя цепями, обернутыми вокруг кулака, Мина окружили несколько человек.       ***       Кир       Парень потерял счёт времени. Он мерил каюту шагами. Разглядывал каждый выступ и царапину на чугунных стенах. Он обнаружил, что на одной из них есть иллюминатор, но он был наглухо закрыт. Как Кир не тянул и не дёргал, створка не поддалась.       Он пробовал стучать в дверь каюты, но какое-то время спустя, задвижка в её верхней части, как в тюремной камере, отъехала в сторону, и очень недоброжелательный низкий хриплый голос посоветовал ему прекратить. А если он продолжит, его выкинут за борт. И голос этот явно не шутил.       Перед тем, как задвижка вновь захлопнулась, через неё скользнул тетра пакет с чем-то съедобным и запечатанная бутылка воды.       Кир отступил и обессилено сел на замусоленную кушетку, приткнувшуюся у одной из стен его «камеры». Наверно, правильнее было находиться здесь. Даже, сумей он вырваться, бежать некуда. Они в открытом море.       Прыгнуть за борт – это верная смерть. Но, наверное, это было бы лучше, чем ждать, пока его разделают как куриное филе.       Но это не фильм, а Кир не главный герой. И из чугунной коробки не сбежишь. Ему, правда, пригрозили, будет шуметь, скинут за борт. А что? Как вариант…       Впервые за несколько часов происходящего парень усмехнулся.       Хотеть умереть и сделать к смерти сознательный шаг, вещи разные.       ***       Но самое ужасное для него началось в шторм.       Снова забывшись тревожным сном в углу каюты, Кир дёрнулся, когда какая-то неведомая сила повалила его на бок. Парень, шатаясь, поднялся на ноги. Стены натужено гудели. Бутылка, упав со стола, каталась от стены к стене.       Кира вновь охватила дикая паника. Он закрыт в железной коробке. Корабль швыряет то вверх, то вниз…       Дрожа от животного страха, парень залез под стол, съежившись под ним, и вцепился в металлические ножки.       Светлые замусоленные пряди волос прилипли к влажным щекам. Парень наблюдал за мечущейся по полу бутылкой и плакал, стиснув зубы:       - За что, господи?.. За что мне всё это?..       ***       Мин       Перед глазами Мина мелькали огни ночного города. Его куда-то снова везли. Где-то останавливались, и сидящий впереди рядом с водителем “фотограф” куда-то шёл, потом возвращался, ругался, и они снова ехали.       Это длилось уже не первую ночь. Днём они останавливались в мотелях, затаскивая парня в комнату, связывали. Даже пробовали кормить, но тот отказывался. В итоге тело уже привыкло к боли, а желудок перестал требовать еду.       Иногда Мин забывался тревожным сном, и ему снилось, как они со Стэном удирают из детского дома, который больше напоминал лабораторию безумного гения.       Холод, промокшая от дождя одежда не грела. Страшно хотелось есть. А потом из темноты резко вылетели цепи, больно стегая его по рёбрам.       Мин вздрагивал и просыпался, чувствуя мурашки на коже. Сколько прошло лет? Три-четыре года? Они со Стэнли тогда были совсем пацанами. После побега скитались по городу и его окраинам, скрываясь от полиции и органов опеки. Сталкивались с молодёжными группировками. Дрались, отвоёвывая право на место в жизни. И они смогли. Справились.       Мину даже удалось укрепить свой авторитет. Он стал пользоваться популярностью. Особенно у девушек.       Стэн не отставал от друга, но был менее склонен к правилам этикета и воспитанности. У него проявилась безумная тяга к машинам и острым ощущениям.       Они оба пристрастились к состязаниям в уличных гонках. Стали водиться деньги, не большие, но парни смогли снять гараж и постепенно обустроить, создавая зону комфорта. Увлеклись схемами авто ремонта. Всё, жизнь перестала казаться неподвластной…       А сейчас, что-то пошло не так. Словно новый виток в жизни Мина. Его снова истязают. Чего хотят эти люди? И добьются ли своего? Или в конце концов убьют его?       Парень ухмыльнулся. Он больше не испытывал панического страха, а просто наблюдал, не тратя силы на попытки сбежать. Мин затаился и ждал…       ***       В очередной раз «фотограф» вновь ушёл, а вернувшись к машине, помахал своим людям, и те, довольно грубо вытащив Мина, последовали за боссом. Парень осмотрелся, залитое огнями здание. Звучала приглушённо музыка. Потому что весь упор звука был направлен на парадный вход, где тусовался праздный народ. Они же подошли к так называемому чёрному ходу.        «Фотограф» кивнул, придерживая дверь, и Мина завели в коридор. Огромный охранник указал им куда идти. Парень почти ничего не видел из-за слабого освещения. Наконец, они вошли в помещение. В нос резко ударил запах кальяна. Трое мужчин весьма обширного телосложения развалились в креслах. Их черты расплывались в сладковато-горьком дыме.       - Добрый вечер, господа, - расшаркался «фотограф». – А вот и наш товар.       Мина вывели в центр комнаты. Парень облизал пересохшие губы, бросая тяжёлый взгляд на три мерзкие туши.       - Хорош, - оценил один из толстяков и хрипло хохотнул. – Какой пухлый ротик.       Рядом, сидевший жирдяй поддержал первого похабным смешком.       - А почему он связан? – вдруг поинтересовался третий.       Его голос был более глубоким, и тон был деловым.       - Ам, он немного перенервничал, - Мину даже показалось, что он чувствует, как «фотограф» начинает потеть. – Но это временное явление... вы же понимаете, волнуется.       - Да? – хмыкнул толстяк. – А мне почему-то кажется, что «товар» твой неадекватен. Мы тут рабов не держим. Мордашкой, смотрю, очень даже, но держать его на кокаине смысла нет. Его хватит не на долго, разве что, если быстро отыщется «папочка», и твой мальчик станет чьей-то куклой.       Похоже, «фотограф» растерялся и занервничал, пытаясь сообразить, как переубедить «покупателя».       - … Могу скинуть пару сотен, - как-то жалко выдал он.       Это даже Мина заставило усмехнутся, а три толстяка откровенно расхохотались…       ***        «Фотограф» грыз кончик большого пальца, когда машина, плавно потряхивая пассажиров, неслась по главной трассе Лас-Вегаса.       Он с ненавистью посмотрел на брюнета, сидящего между парой надзирателей. Мин издевательски ухмыльнулся.       «Вот гаденыш! Ещё рискует насмехаться надо мной!" - "фотограф" вскипел.       Он замер, глядя перед собой, а потом задумчиво произнес:       - Я думаю... мы продадим его на органы...       - Радриго, ты совсем рехнулся? - подал голос один из охранников.       - Да, там возни, нас заметут.       - Да, что ты? - ухмыльнулся босс, оборачиваясь на умника, и в его взгляде вновь сверкнуло безумие.       Парняга прикусил язык.       - Может, мы его отпустим? Пусть идёт с миром, а?       - Прости, босс, - огромный детина стушевался.       - Молчал бы уж, умник. Есть ещё один клуб. Последняя попытка. Если там его не возьмут, разрешаю поиграться, и… чтоб я его больше не видел.       Надзиратели плотоядно переглянулись, и у Мина защемило под ложечкой. Теперь он заволновался не на шутку. Ситуация приобретала опасный поворот.       ***       Кир Он напрягал тлеющий от тупой боли мозг, пытаясь сложить рваные отрывки того, что с ним происходило до того, как он пришёл в себя от ужасного состояния.       Кир потерял счёт времени, сколько он находился взаперти. Он ослабел от голода и жажды. И когда в его «камеру» ворвались какие-то люди, он видел всё, как в тумане. Его грубо подняли на ноги. Сначала он даже пытался бороться, об этом напоминали саднящие ушибы на скулах, руках и боках… В памяти всплыло… как его валят на кушетку… лицом вниз… и этот тошнотворный запах от матраса на ней… укол обжигает вену на вывернутой руке…       Головная боль усилилась, поглощая отрывки. Парень застонал.       - Что у нас тут?       Кир поднял тяжёлую голову. Лицо человека расплывалось перед глазами, но это определённо был мужчина. Молодой, с безразлично звучащим голосом.       Он сжал подбородок парня, заставляя поморщиться от неприятного прикосновения резиновой перчатки. И тут парень дёрнулся от резкого осознания, что перед ним врач… и это может сулить всё что угодно…       - Нет – шарахнулся он, заплетаясь в ногах, и если бы его не поддерживали под руки с двух сторон, он бы распластался на полу. – Не хочу!       - Спокойно, - прозвучал глухой низкий голос от одного из тех, кто удерживал его.       - Обдолбаный, - сделал вывод мужчина в перчатках. – Дам ему обезболивающее, и ведите его в общагу. Придёт в себя, осмотрю. И это, приглядите за ним, что б не натворил чего.       Кир тяжело дышал, слушая всё это. Его бросало в жар и знобило одновременно. Мужчина в перчатках смешал какую-то бурду в стакане и, вернувшись, поднёс её к губам парня.       - Пей.       - Мммх, - Кир протестующие отпрянул.       - Будет ещё хуже, если откажешься.       - Нет! – он начал вырываться.       - Слушай, парень, мне пофигу. Не хочешь пить, подыхай. А я устал и хочу спать, - молодой мужчина так и держал стакан на уровне лица Кира.       По лицу парня, против его воли потекли слёзы. Страх смерти буквально пронизывал насквозь. Он помотал головой.       - Ну, как хочешь, - мужчина пожал плечами и отошёл от него. – Тогда, идите…       И снова Кира тащили по коридорам и лестницам. Обезумивший от страха, боли и истощения, он смотрел воспалёнными глазами на тянущиеся вдоль стены, спотыкался о ступени и тяжело и гулко дышал. И, наконец, его истерзанное тело рухнуло на что-то достаточно мягкое, еле уловимо пахнущее свежестью стиранного белья…