shhh

Феликсу только исполняется шесть, когда его знакомят с Хёнджином. Мама говорит, что это его будущий телохранитель, но маленький Феликс даже не запоминает такое длинное и сложное слово. Ему гораздо интереснее сам мальчик — худенький, с пепельными волосами и пухлыми губами, стоящий напротив него и лучезарно улыбающийся. В его руках — деревянная лошадка. У Феликса никогда не было друзей, ему не разрешали общаться с детьми дворцовых слуг, но его, шестилетнего ребенка, совсем не волновало, кто чьи родители. — Давай играть вместе? — говорит Хёнджин и протягивает ему худенькой рукой игрушку. Самое главное, что теперь он не один. С тех пор они проводят вместе почти каждый день. Вместе учатся читать и писать, ловят бабочек в саду, играют дорогими игрушками Феликса и более скромными — Хёнджина. * * * Им обоим по десять, когда их игры заканчиваются. Феликса всё больше нагружают чтением книг и манускриптов, его личный учитель читает ему лекции своим старым скрипучим голосом, от которого клонит в сон, заставляют пересказывать свод законов государства на память. Отец берет его с собой на заседания Совета, где Феликсу хочется от скуки лезть на стену. Каждый божий день он слышит фразу «Когда ты станешь императором…» и ему хочется, чтобы этого никогда не произошло. Часто во время скучных заседаний он видит в окне пепельную макушку Хёнджина, упражняющегося с саблей или луком под надзором старого воина. Теперь он почти всё время проводит с оружием в руках: его судьба — оберегать и защищать наследника престола. По вечерам, когда они оба — уставшие и вымотанные до черных пятен перед глазами — наконец освобождаются от навязанных родителями учителей, Феликс сбегает из своих покоев в комнату Хёнджина. Они больше не играют. Жалуются на усталость, обсуждают надоедливых учителей, вместе читают украденные из библиотеки книги о путешествиях. Но время игр для них закончено. * * * Им по четырнадцать, и Феликс чувствует, что он влюбился. Хёнджин, до этого бывший с ним одного роста, внезапно за полгода вытягивается в высоту сантиметров на пятнадцать. С его худого лица сходит детская округлость, вычерчиваются скулы и острая линия подбородка. У него красивые крепкие руки благодаря постоянным тренировкам, да и сам он не кажется по-подростковому нескладным, в отличие от самого Феликса. Он кажется очень красивым. И Феликс не знает, что с этим делать. Мама в детстве читала ему книги о принцах, которые спасали принцесс и влюблялись в них с первого взгляда, а в последнее время все чаще говорит, что он уже совсем взрослый и ему пора найти себе спутницу жизни королевских кровей. А Феликсу не хочется жениться на той красивой принцессе из соседнего государства. Феликсу хочется только Хёнджина с его мягкими пепельными волосами, обрамляющими загорелое лицо с сияющей улыбкой, хочется сидеть к нему близко-близко, склоняясь вместе над очередной книгой, тайком взятой из дворцовой библиотеки, и читать про путешествия к далеким морям, про край вечного льда и холода, про жаркие пустыни. Хочется быть с ним, и больше ни с кем. Но это не его судьба. Будущие императоры не влюбляются в своих телохранителей. Будущие императоры послушно зачитывают на память законы государства, принимают участие в политических делах, красиво сидят на троне, пока правитель соседнего королевства расхваливает их родителям свою дочь. К сожалению, Феликс — будущий император. * * * Шестнадцатилетний Хёнджин — мечта любой девушки. А также будущего императора. У него сильное и гибкое тело, он фехтует так, будто родился с оружием в руках, попадает в яблочко из лука с семидесяти шагов. Его движения похожи на кошачьи — так же полны грации и изящества, но в то же время холодной смертоносности. У него прекрасные манеры и осанка, блестящие карие глаза и собранные в короткий хвост мягкие волнистые волосы, золотистая кожа — многие девушки во дворце отдали бы всё, чтобы обратить на себя его внимание. Но его внимание достается только наследнику престола, он не отходит от Феликса ни на шаг, сопровождая его во всех его делах. С тех пор, как Хёнджина официально назначили его телохранителем, исполнять свои обязанности принца Феликсу стало намного легче. Он стал отдушиной, глотком свежего воздуха в удушающих тисках обязанностей перед государством. — Я думаю, ты будешь прекрасным императором, — говорит Хёнджин, лежа на одной кровати с Феликсом после долгого дня, вымотавшего их обоих. — А я буду твоей правой рукой. И буду служить тебе до конца наших дней. Хёнджин обещает, что всегда будет рядом. Всегда поможет. Всегда защитит. Феликсу не нужно большего. Только быть рядом. * * * Феликсу восемнадцать, когда начинается война, и столько же, когда полгода спустя убивают его отца, оставляя его одного — мать убита горем и не хочет видеть никого, даже собственного сына. Его должны короновать на следующий день, и Хёнджин всю ночь остаётся в его покоях, мягко поглаживая его по волосам и стирая с побледневших щек горячие слезы, прижимая к себе еще сильнее с каждым всхлипом Феликса. — Я так больше не могу, — он заходится в рыданиях и не может остановиться. — Можешь, — шепчет в ответ Хёнджин, покачивая его из стороны в сторону. — Я всегда буду с тобой. Его теплые губы поцелуем согревают лоб Феликса. На следующий день на его лбу — холодный и тяжелый золотой венец, словно пригвождающий его к земле, а люди на улицах кричат «Да здравствует Император!». На лице — фальшивая улыбка. Хёнджин присягает ему на верность первым. Улыбается искренне и тепло. И становится легче. * * * В двадцать один жизнь Феликса лишается всякого смысла. В последние три года война не прекращается, а столица задыхается в тугом кольце осады. Каждый день умирают люди — от голода или ранений, от столкновений с вражескими воинами, но обещанная соседним государством помощь так и не приходит. Феликс чувствует себя невероятным эгоистом, когда позволяет себе задуматься о том, насколько он рад, что Хёнджин сейчас здесь, в относительной безопасности защищенного со всех сторон дворца, а не где-то на городской стене в холоде зимы. Хёнджин — единственное, что помогает ему держать себя в руках, помогает не сдаться. Он всегда рядом, даже спит с Феликсом в одной кровати — об этом стражникам у императорских покоев запрещено даже думать под страхом смертной казни. Даёт полезные советы, отдает половину своей и так маленькой порции ужина, аргументируя тем, что Феликсу нужнее. Штурм столицы начинается ночью. Все пути отступления из дворца перекрыты вражескими войсками, где-то в районе городской стены занимается пожар. Туда-сюда по коридору снует стража, слуги в панике дрожат в своих крохотных комнатенках. Феликс стоит у окна и смотрит на разгорающийся пожар. Внутри него — ледяной страх, обжигающий холодом где-то в районе живота и парализующий всё тело. Он почти не дышит. Дверь распахивается с оглушающим грохотом, и влетает Хёнджин. В его руках сабля, его грудь тяжело вздымается, он хватает Феликса за руку и вытаскивает из покоев прежде, чем тот успевает понять, что происходит. — Они во дворце, — коротко говорит Хёнджин. У Феликса звенит в ушах. Всё вокруг кажется нереальным, словно происходит где-то не здесь и когда-то не сейчас. Они направляются в тронный зал — самое защищенное место во дворце, но их планам не суждено сбыться. Впереди падают замертво два стражника, сраженные арбалетными болтами. Феликс видит их. Семь человек, облаченных в черное, трое с арбалетами и четверо с мечами наперевес. Хёнджин тут же меняет направление и силой вталкивает Феликса в поворот коридора перед собой, но уже поздно. Их уже заметили. Свист арбалетных болтов разрывает воздух. Спину Хёнджина прошивает сразу три болта. Его бросает вперед, и он падает на пол, но тут же вскакивает и продолжает бежать. Совсем не так быстро, как раньше. Феликс замечает кровь на его одежде только тогда, когда Хёнджин заталкивает его в одну из старых неиспользуемых крошечных комнатушек и зажимает ему рот. — Тшш, — шепчет он с трудом. Феликс может только смотреть на него широко распахнутыми глазами, видеть холодную решимость в его глазах и три болта, пронзившие лопатку и плечо. Горячие слезы стекают по пальцам Хёнджина. Феликсу казалось, что он больше не может плакать, но оказывается, что может. Всё его существо внутри кричит от боли, хотя он совсем не ранен. Он видит, как Хёнджин бледен. Слышит его хриплое дыхание. Чувствует горячие капли крови на своей одежде, брызнувшие с чужих губ. — Прости меня. Я, кажется, не сдержу свое обещание, — одними губами произносит Хёнджин, и от сожаления на его родном лице у Феликса скручивает желудок. Нет. Только не это. Пожалуйста, Хёнджин. Ты обещал. — Они будут нас искать. Я отвлеку. Как только услышишь тишину, беги к Кристоферу. Ты должен выжить. Хёнджин отнимает руку от губ Феликса и быстро прикасается к ним своими. Феликс чувствует на губах чужую кровь. «Прости», шепчет Хёнджин еще раз. Последний. В следующий момент его уже нет, и слышны только удаляющиеся шаги. Полминуты спустя слышатся тяжелые шаги преследователей, последовавших за Хёнджином. Феликс сползает вниз по стене. Его трясет, он хватает ртом воздух, перед глазами все плывет. Он не помнит, как добирается до отряда Кристофера в тронном зале. Не помнит, как раздаются крики о том, что союзные войска соседнего королевства уже вошли в город, что скоро все закончится. Но отчетливо помнит, как спотыкается в коридоре о чье-то тело. У трупа длинные пепельные волосы до плеч, остекленевшие глаза и губы в крови. Рядом с ним — три тела в чёрном. В этот день Феликс умирает тоже. На троне остается сидеть только пустая оболочка.