Слабоумие и отвага (FoE)

“ — Ты же вкурсе, что как правило, обычное задание превращается в какую-то Санта Барбару? Нет? Хорошо! Будет весело. ” Алкоголь - зло. Я на многое рассчитывала. Даже на то, что проснусь с кем-то на кровати, но никак не на то, что я проснусь не с кем-то, а с Роуз, Литлпип и Каламити не где-то, а в каком-то дискордовом убежище! Очень оно похоже, по воспоминаниям, на стойло. О Луна, оно один в один! Только тут нет освещения, тут пахнет сыростью и… смертью? Разве смерть может пахнуть? Если и может, то пахнет она именно так: сыростью, ржавчиной, пресным воздухом и все это в полумраке и замкнутом помещении! Первая мысль - хватит бухать. То так и всю жизнь пропью. Вторая - раз мы тут лежим, причем по затекшей спине можно сказать, что долговато лежим, то зачем-то мы сюда приперлись. Затекла спина и не только потому, что лежала я в не очень удобном положении, сколько потому, что на мне кое-кто лежит. Третья мысль - к Дискорду! Голова Литлпип лежит на моей груди и тихо посапывает, а само ее мягкое тельце, тепло которого словно раскаленный свинец греет меня даже сквозь эту не очень аккуратно сделанную броню, которая одета как на ней, так и на мне, но на мне еще этот пресловутый лист металла. Но на славу всем Богиням - он нагрелся жаром пьяной (сейчас, скорей всего, отходящей от алкоголя) серенькой единорожки. Продолжаем традицию: мысль четвертая, она же и заключающая этот мелкий парад идей - зачем я страдаю этим? Если бы не тратилась на алкоголь и по мелочам, то у меня сейчас было бы куда больше денег, чем пара сотен крышек. На тысячу так точно. Но за каким-то я трачу их и трачу (пускай это и второй раз, но мне это показалось тогда уже за систему) на то, от чего мне потом будет, “а” - неудобно, “б” - больно, “в” - неприятно или же, куда реже, как сейчас: приятно, удобно и кайфово. Пожалуй только ради этого. Подумав об этом еще несколько минут и заключив это все на том, что “могу и буду, потом, от этого я еще не умирала - и не умру”, мою голову словно выдернули из разных мыслей, оставив ее полой. Она была пуста и, признаюсь, сейчас этим наслаждалась на полную. Когда мне еще повезет так лежать? Ни о чем не думать с сигаретой в клюве (к сожалению последней в пачке) и с милой, а главное правильной и раскрасневшейся от выходящего градуса, теплой единорожкой? — “А ты не думаешь, что КОЕ-ЧТО могло между вами случится? Замкнутое темное помещение, две дамы в довольно хорошей форме и в достаточно молодом возрасте. Не мне тебе объяснять…” - Решил было продолжать издеваться мой внутренний голос, как его следующая издевка затянулась дымом и унеслась к потолку этого убежища. — “Детей не будет, так что не парюсь.” Плевать, даже если и что-то было, насчет чего я крайне сильно сомневаюсь, то все равно плевать. Было - отлично! Жаль не помню. Даже если не было прекрасно, но если и было бы, то я все равно не вспомнила бы это. Еще раз украдкой взглянув на покрасневшие щеки Литлпип, оглядев местность (как ни странно, но Роуз спала как будто убитая. И храпела, странно, что это заметила только сейчас) и еще раз убедившись, что тут нет Вельвет Ремеди, мои глаза закрылись и мое сознание переместилось в состояние неопределенности. Что-то среднее между сном и обычными закрытыми глазами. В этот момент ты все еще ощущаешь весь находящийся в округе мир, но тело уже успокоилось и, по ощущением, словно перестало существовать. Теперь одна из самых мною любимых фраз: всему рано или поздно приходит конец. Находясь в состоянии… — “Суперпозиции, тут это слово подойдет как нельзя лучше.” … суперпозиции, я, сама того не хотя, дернулась и, должно быть, разбудила ту самую единорожку к которой меня, почему-то, тянет необъяснимая сила, которая сильнее моих попыток это понять. — Мама, правда, я не пила, я делала дела. Всю-у ночь… Дай мне еще минуток пять. - Пробубнила себе под нос Литлпип, после чего поднялась выше и… лизнула меня. Я была возмущена! Да. До самой глубины души! Понимаю, что меня, скорей всего, никто не видел, что это она делала неосознанно, но все же?! Нет, мне это очень даже понравилось, просто это… Как минимум неожиданно! Ох Луна, даю лапу на отсечение, что мое лицо было все залито краской. И вообще! Она о маме думала! — Кхм. - Негромко кашлянув, чтобы привлечь внимание только этой раскрепощенной единорожки, я глядела на нее с неприкрытой хищной улыбкой, предвкушая, как вся моя краска передастся ей. Все мои ожидания были ничтожны, по сравнению с тем, что в итоге я увидела. Ни одним словом эту груздь эмоций не описать. — Эм… мне стоит извиниться? - Спросила в итоге та. - За то что было? — Не, дорогуша, не стоит. - То что было?! - Пускай и удивила ты меня знатно. И да, ты все еще лежишь на мне. Я не против, честно. - Поправилась я, когда Литлпип, готовая уже провалиться сквозь землю, собралась вставать. - Давай еще пару минут полежим, а там и вставать. Откуда у меня такая наглость? И почему она побеждает здравый смысл? И зачем ей это вообще было делать? Что крутилось в ее голове, когда она это делала? А не плевать ли? Я же только в плюсах. — Хорошо… - Неуверенно ответила смущенная единорожка после неловкой минуты молчания. - Эх, голова болит… *** Через, примерно, треть часа проснулась и Вельвет, которая лежала за пегасом и ее я лежа разглядеть не смогла. Она наверно с минуты три ходила и, держась одним копытом за голову, охала. Вопрос: как она ходит на трех копытах, не падая? Как и я на двух задних, когда несла сидр? Скорей всего. На эти потуги вспомнить, что было вчера (сегодня, кто знает во сколько и когда) очнулась и Роуз, которая, вместо того, чтобы держаться за голову и пытаться вспомнить, что же было, села, закурив одну из своих недокуренных толстых сигар, наблюдая за нами с до жути довольной мордой. Как только остался окурок, который не сильно обжег ей пальцы, она расхохоталась, поднимая не спящего. Пегас упорно сопротивлялся, желая остаться в мире снов, но вскоре встал и, поискав пару секунд свою шляпу, нашел ее на черной единорожке, чему усмехнулся. Потом поглядел на Роуз и, как только они встретились взглядом, оба расхохотались что было силы. — Мда, ну и хуета же бывает… - Наконец сказала Роуз. Так как лежали только я и Литлпип, то спустя некоторое время на нас уставились три пары глаз, от чего стало довольно сильно неловко. И единорожка, быстро на это среагировав, буквально подняла себя магией в долю секунды и уже стояла, правда не долго; буквально через мгновение ее перекосило влево и она упала. Я почувствовала легкость, но далеко не облегчение. Дышать стало удобней и свободней… но это как-то не то, ведь, если честно, мне куда уютней было с этой “малышкой”. — “Воу-воу, сбавь обороты! Вчерашнего хватило.” — “Чего вчерашнего?” — “Роуз расскажет.” Тоже верно. Сейчас есть вопросы куда серьезнее: что это за место и как нас сюда занесло. И если на второй, как я догадываюсь, способны ответить Роуз и пегас, а на первый: стоит просто походить по этому месту. Уверена, что ответ тут будет и что это за место, откуда оно, и как мы тут оказались. — Роуз, - спросила я после некоторого молчания, - а что собственно произошло? — Не, ребята, вам, блять, пить нельзя. Тебе уж точно, Ребелька. — А произошло-то что? - Спросила Литлпип за меня. — Ну бля, типа такого: мы нахуярились в пизду, - почему-то это сочетание слов вывело меня из равновесия и я внутренне хохотала, показывая это и внешне, - ну, тебе и пришло в куриную бошку пойти повеселиться. Мы и похуярили сюда. А весело тут было, просто пиздец! — Дорогуша… можно меньше мата? Уши вянут… - Сжалилась было Вельвет, но получила “бе” и язык в ответ. - Понятно… Заметив, как держится болезненно Вельвет за голову, Роуз перестала шутить и заботливо подошла к ней, дав какое-то что-то. Разглядеть я это не успела. Стоило Ремеди это принять и как сразу же ей стало легче. Она перестала держаться за голову и выглядела теперь не столько “тяжело”, сколько “странно”. Глаза ошарашенно смотрели в разные стороны с молниеносной реакцией реагируя на любую пылинку, уши ловили каждый скрип и каждое движение. Длилось это недолго, наверно минуту. — А что это? - Не выдержав поинтересовалась Литлпип. — Зебринская хиромантия. - Ответила ей Роуз. Подошел к серой единорожке Каламити и дал ей одну таблеточку, сказав, что это лучшее, что может быть утром после похмелья. Стоит заметить, что сам он не съел оную. Литлпип проглотила ее, перед этим хорошенько разжевав. Реакция у нее не была такой бурной, но не менее забавной. Интересно, что у них в этот момент творится в голове? Хотелось бы попробовать такие ощущения. — “Опробовать.” — “А разница?” - Ответом снова тишина. Мне это уже становится привычным. — Лучше вам обоим? - Спросила Роуз. — ДА! - Синхронно ответили те. — Ну чо ж, давате дальш в глубь зайдем. То вас пришлось стопорить вчера. - Вставил пегас. — Пиздуйте, а нам дальше лететь. Выход я знаю. Погнали? - Обратилась ко мне Роуз. Я понимаю, что нам надо идти дальше, но… почему бы не задержаться в этой компании? — “Эти “джунгли” - их джунгли. Твое место - Сталлионград.” Что же… — До встречи? - Спросила я. Вельвет и Каламити нам просто помахали, а Литлпип… Как-то уж странно попрощалась. Не махая, лишь шепотом, словно беззвучно, сказала: “пока”, и что-то еще, что разобрать я не смогла. Зато смогла Вельвет и чему немного удивилась и закатила глаза с тянущейся от уха до уха улыбкой. — Давайте, удачи на вашем гребаном пути! Затем мы стали отдалятся. Они шли глубже вниз стойла, мы же шли к открытой двери из которой уже слепил меня солнечный свет… Да вы шутите? Вечер? Серьезно? Когда я спать-то буду по нормальному. *** Мы вышли и двинулись в путь, перед этим забежав к гулю-пегаске и купив два блока сигарет “Селестия”. Упаковка говорит: “Ограниченный тираж! В честь Макинтоша!”, а внизу подписано: “Курение, как и слепая вера - обжигает и убивает”. Прихватили мы и более новые карты, которые сразу же записались в пипбак (бумажный вариант все же оставили), а так же “копытоводство по выживанию” на последние крышки. Да, денег у меня в аккурат ноль, как и у моей напарницы. — А что все же было? - Я не выдержала. — Ты и серенькая сосались до посинения обсуждая ментальные проблемы. Ей очень понравился твой “вкус” и ощущения от клюва. В плане, бля, только поцелуев; не смотри на меня ебучими глазами. Черная и Каламити сидели и разговаривали тоже на разные темы и за ними я не наблюдала. Но вроде тоже обменивались слюной. Бля, а я сидела и угарала поглощая коньяк. Ебать, даже не думала, что в этой залупе мира есть таковой. Эх… Я просто развела плечами в разные стороны. Мне таковое нравится. Нужно будет обязательно как-нибудь этот банкет продолжить и, естественно, вывести это в нечто большее, чем просто пьяная выходка. — “Тут замечу, что не обязательно с единорожкой, да? - Голос расхохотался. Так же я в “Абсолютно все” попробовала использовать ремонтное заклятие пипбака. И я ожидала многого, но не такого результата… Не-не-не! Насчет такого дерьма мне еще рано думать. Роуз рассмеялась моей реакции, сказав: “здесь ты и не такую хуету увидишь, вот будем мы у Сталлионграда…” и напугала меня окончательно. Наш путь пролегал через центр Сталлионграда, что было не хорошо. Но нами обоими было принято решение пройти сквозь него, убив двух зайцев одновременно: побывать в центре Сталлионграда, а именно в той самой башне, высота которой уходит в небо, и не уходить с пути к РейнбоуРоадс. И да - мы будем лететь долго и в основном молчать, что, по честному, меня вполне устраивает, как и Роуз. Хотя порой мне и кажется, что она должна и очень хочет мне что-то очень важное сказать, но все боится подойти к этому. Но это всего лишь мои доводы, не более. Стоит, наверное, задуматься о прошедшем? Но за чем? Все закончилось на лучшей из нот. Хотя, если подумать, есть вопрос, который меня в глубине моего подсознания (нет, не Голос, отныне это его имя) мучает и не дает по нормальному расслабится, разве что после опрокинутого стакана. — Роуз, а… что была там… за… Богиня? — Какая, бл… анальгина? Летели мы против ветра, по этому говорить и слушать из-за постоянного встречного потока немного проблемно. Ладно, кого я обманываю, очень проблемно. Слова словно заглатываются. — Постой! - Выкрикнула я и остановилась. - Спустись, вопрос у меня. Под нами с легким скосом находилась площадка. Тут и горки, и старые качели, и вообще все, что надо. Только вот травы нет. Нет! Тут нет зелени совсем. Мертвые и голые почерневшие деревья, выжженная обнаженная коричневая земля. Всякая зелень словно избегала этого места и обрастала вокруг. — Дерижпопель! - Ответила та, посмотрев на протез, а после вниз. - Я в эту хуйню соваться не собираюсь. Давай туда, - и указала на вытоптанное место под огромным зеленеющим деревом. Я согласилась и буквально через пару секунд была вместе с Роуз, аккуратно расположившись возле недавно потушенного костра. Мы обе затянулись сначала прекрасным чистым воздухом, а позже и табачным дымом. — Слушай, а что за Богиня? — А, бля, тебе пришлось встретиться с одной из ебанутых аликорнш? — Да. - Ответила я. — И ты выжила? - Ответ тот же. - И когда же? — За пару минут до того, как ты прилетела. — Вот жеж… Наступило молчание, которое продержалось несколько минут. Его разрушила Роуз. — Интересно о них узнать? - Энергичный кивок с моей стороны послужил ей знаком. - Ну, блять, хуета это сложная. Где эта пизда прячется - не знаю. А эти пиздоши - ее выродки. Представь себе огромную матку, из которой то и дело вылезает вот такая вот хуета. Представила? В мою голову ударил огромный аликорн зеленого цвета, который лежит с раздутым животом и раз в некоторое время из его, кхм… заднего прохода вылезает несколько таких вот аликорнов, которые сразу же идут в озеро, которое рядом, купаются там и летят захватывать мир. Хрень какая-то. — Да? - Сказала я неуверенно, скорее вопросом. — Я ебу? Я не могу думать как ты. Так что? — Да, представила. - В этот раз мой ответ прозвучал более утвердительно. — Ну и выбрось нахуй это неправильное представление. — С радостью. — А ты какую хуйню видела? Зеленую там, фиолетовую? — А они бывают разные? - Спросила я в неком испуге, думая, что тот аликорн была единственным экземпляром, да, предыдущие предложения меня никоем образом не смутили. — Да, блять, бывают! Как в той песенке: белые и красные, синие и зеленые. Одни из них владеют сверх-магией, другие, например, как зеленые коллективным, сука, разумом. Самые слабые, блять. - Она сплюнула. — Стой! В моей голове не укладывается то, что та зеленая аликорнша была не самой сильной. Куда уж сильнее? Если она выдерживает десяток мощных мин, то что выдержит более мощные аликорны? — Ты хочешь сказать, что зеленые не самые сильные?! — Не, нихуя. Они все по своему уникальны. Но при первой встрече - да, блять, да. Борясь много с зелеными… ну, епт, считай борешься с тенью. — Ух блять… - На большее меня не хватило. Мы посидели еще немного. Я давала мозгу передохнуть от полученной информации, а Роуз наблюдала за моей мимикой. Перед тем как улететь, она посмотрела в дупло дерева и достала оттуда пару консерв и спарк-зажигалку, но потом убрала и кинула туда пачку невесь откуда завалявшихся у нее в маленькой сумочке патронов под девятый калибр. Но мы взлетели. Теперь нас ждет с пятак часов полета и молчания. Мне нравится это, нравится и то, что нас никто в таких полетах не отвлекает. Порой ощущения, что только мы живы остались, остальные погибли, но эту мысль быстро отгонял какой-то взрыв/выстрел в дали и редкий пони-торговец с передвижной лавкой и запряженной туда рогатым скотом с двумя головами. — “Брамин. Это двухголовая корова - брамин.” — “Так, малая энциклопедия, ты-т откуда знаешь?” — “Поражаюсь.” - Словно проигнорировал мой вопрос. - “Порой знаешь что-то невероятно сложное сама, как устройство железной дороги и поездов, но не знаешь самого элементарного.” — Ну и “бу” на тебя. - Сказала я вслух. — Чо? — Да так, ничего. Летим дальше. — К слову, тебя ждет сюрприз, когда мы станем подлетать к Сталлионграду. Пока мы сидели под деревом ветер успел сменить свое направление на полностью противоположное, что было сейчас очень кстати: говорить удобно (можно даже язык из клюва вытащить и не закашляться! Взмахивать крыльями легче и теперь, по сути, я больше планирую, как и Роуз, нежели лечу. Все это в совокупности дало мне возможность вновь оглядеться на эту прекрасную природу и разогнаться свыше четырехсот пятидесяти километров в час. Даже ближе к пятистам Что-то у нас было о “минутках”? Вернем их. Минутка о ландшафте. Тут она гористая, но без явных гор. Скорее бугристая, да. Полностью заросшая деревьями, а на особо крутых склонах, мелкими кустами. Где-то вдали, меж несколькими холмами в низине течет бурная и крепкая такая речка, а возле нее стоит старая и потрепанная хижинка, но жилая. Рядом бережно вырублены деревья, засажен маленький огородик. Стоит тележка и турель, которая, скорее всего, просто для вида, ведь ее вид оставляет желать лучшего. Теперь перетекаем в минутку о вообще окружности. Да! Зелень, зелень и еще раз зелень. То она более зеленая, то менее, когда как. Где-то видны маленькие озерки с кристально чистой водой. Где-то еще мельче движущуюся поселения. А за горизонтом, словно маяк, огромный толстенный шпиль, который местами мерцает красным. По карте мы все еще не приблизились в Сталлионграду, а его центр уже виден! Как же я раньше его не замечала? Неужели вся эта зелень сбила меня с толку настолько, что мои глаза не заметили… ТАКОЕ? Наверно, наверно. *** Вот в чем заключался этот сюрприз… Стоило пролететь нам несколько жилых огромных домов, как меня сразу же парализовало и отправило вниз какая-то неведомая мне сила. Роуз, уже зная это, заранее снизилась. Больно ли было приземляться? Нет, ведь возле самой дороги, которая словно корни многочисленных деревьев-зданий, я смогла восстановить управление и немного неуклюже, но без особой боли приземлится на асфальт, который был почти везде покрыт тонким, но очень мягким слоем мха. — Роуз! Не смешно. - Сказала я, отдышавшись. - Я вкурсе об этом поле! Думала, оно отключилось. — Еще, ха-ха, как, блять, хих, смешно. - Надрываясь от смеха с трудом ответила та. Естественно мое эго оказалась в крайне сильно подорванном состоянии после такого. Но и плевать, главное то, что нам весь Сталлионград, если мы все же через него пойдем, придется идти пешком. Взлететь тут не предоставляется до сих пор возможным. Как Роуз отсмеялась, то сразу же поспешила объяснить, что тут, да как устроено, и почему этот город, как еще несколько, до сих пор остались “девственными”, то есть не разграбленными и сохранившие в себе все ровно так, как оно было два столетия тому назад. Пускай и большую часть я уже слышала от Блэка и… Кельса, вот. — “А теперь для самых невнимательных, минутка повторений.” Первое: почему же тут нельзя летать? Давным давно, когда весь мир был на грани, Старлайт, так звали местную королеву, которая абсолютно всем заправляла, отдала приказ поставить “точки”, чтобы эти точки защищали город этот от всех невзгод, которые могут прийти с неба. К сожалению, на ракеты они не распространились, а после войны - распространились на все. Буквально на все и вся. Второе: почему же сюда так никто и не полез? Ответ: полез, причем и не один, да вот никто не возвращался, кроме исключений, которые рассказывали, что тут видели с безумными от страха глазами. Об огромных как этот мир монстрах, о миллиардах гребаных роботов и прочего. Естественно, где тут уже додумали, а где истина - неизвестно, но с недавних пор сюда никто не совался. Третий, и уже лично мой: а зачем, спрашивается, мы сюда полетели? Если уж тут так опасно. Ответ меня поразил, удивил и просто оставил под впечатлением своей правотой и тем, что будто был взят из глубин моего сознания: “А ты разве, блять, не хочешь?” После всего сказанного, желания поубавилось, но все еще оставалось довольно высоким. Да, мне хочется здесь походить, открыть секреты этого города и унести их с собой. Да и потом, пока что, ходя по самой его окраине, мы не рискуем ничем. А дать деру всегда успеется. Стоит подметить и то, что даже тут, ничего не разграблено, все лежит на своих местах. Даже почти полностью сгнившая куртка на манекене, стоявшем возле магазина одежды (вывеска упала и раскололась вдребезги, так что проверить это на расстоянии не предоставляется возможным), осталась нетронутой на месте. — Гляди! Епта, магазинчик. - Подтвердила мои догадки Роуз, и направилась к этому самому манекену. - Да тут, блять, реально никого не было. Даже стекла лежат не треснутые. Ебать… чо, а все эти байки правда? Ебать… - Удивлялась Роуз. Зайдя во внутрь и обнаружив там только старые агитационные плакаты и старую ни на что не годную одежду с символикой Сталлионграда (молот и серп на красном фоне), я, заглянув в тумбу на которой находился… — “Рассчитываешь на помощь?” - Внутреннее “ага”. - “Кассовый аппарат.” Заглянув в тумбу на которой находился кассовый аппарат и открыв ее, немного удивилась, увидев там пару крышек. Значит здесь уже кто-то был? Но зачем тогда их оставлять. Или это кто-то хранил их? Серьезно, если и так, то зачем? — Хочешь понять что-то, но, блять, все в пустую? - Спросила меня Роуз, которая уже стояла на выходе. — Да… почему тут крышки? — А… понятно. - Многозначительно протянула та. - Хочешь легенду? — Да, конечно! — Ну-с, усаживайся. Найдя несколько давних и подгнивших мягких мешка, невесть как сохранивших форму и свою мягкость (если конечно так и задумывалось), поставив их на открытом воздухе, чтобы не дышать… странным запахом старых вещей, мы уселись и Роуз начала: — Ты же наверняка находила ебучие крышки, где и быть не должно, так? - Я кивнула, пусть и кроме этой ситуации мне не попадало на мою память ничего. - Ну вот, ебать. Кто-то же, блять, должен их засовывать. Не могут же они материализоваться. Есть две основных легенды. Первая пиздит о том, что это раскидывает злой дух Хаоса - Дискорд, ебать его величество. Вторая нам ссыт в уши о том, что, нет, блять, они могут материализоваться. Крышки - ахуеть магическая хуета. Ее рассказ меня немного рассмешил. Но теории/легенды эти довольно красивые, если бы рассказывал кто-то, кто умеет говорить без мата и хоть немного распространять сложностью свою речь. Роуз не из таких. Прямо и доходчиво - ее конек. Но хватит разглагольствовать! Нас ждет не короткий путь. Но, почему-то, я уверена, что этот путь будет одним из самых запоминающихся. *** Мы шли, заходя в каждый открытый (и в закрытый тоже, либо замок взламывая, либо расстреливая) подъезд и в каждую квартиру, собирая по пути весь мусор, который может пригодится. Большая часть этого мусора пошла в пользу, то есть с его помощью мы чинили более сохранившейся мусор, с которым проделывали такую же операцию, а после, готовый результат шел в починку оружия, брони или просто в рюкзак, как тот, который имел какую-никакую цену. И само собою разумеется, что за такими делами время пролетело мгновенно и наступила кромешная ночь, сквозь которую не разглядеть, ведь, словно по иронии судьбы, небо заволокло тучами. Решение пришло как нельзя быстрее - гуляем дальше, но уже под свет пипбаков и фонарика. Странно, ведь мне и Роуз спать не хотелось. Развлекая меня анекдотами и шутками, да и просто разговорами о всяком, мы прошли, наверно, метров четыреста-пятьсот от того самого магазинчика, идя по этой же улице, довольно часто сворачивая в переулки и во внутренние дворики домов, чтобы зайти в подъезд, или же просто полюбоваться заросшими площадками средь огромных позеленевших гигантов. Стоит сказать и об убранстве квартир в этих самых домах и о подъездах. Квартиры, все как на подбор - одинаковы и абсолютно схожи по структуре, по своим составляющим. К примеру в одной из комнат, какой-то там квартиры, какого-то там дома, мы заметили много потрескавшихся и выцветших картин, красок, кисточек и само место рисования этих, без какого либо преувеличения и сарказма, прекрасных шедевров искусства. Все картины были если не больше метра в диаметре своем, то около того точно. На каждом из них запечатлено много разных ситуаций и пейзажей. Куда меньше портретов каких-то пони и грифонов. Самое забавное, почему-то мне показалось это на толику смешным, но позже грустным, мы нашли самого писателя этих картин в ванной. Мертвым. Рядом лежало много разных шприцов и бутылок. Художник (если что, то это был единорог, мало ли) обнимал какую-то плотно завернутую маленькую картинку. К этому моменту в ванной осталась только я, Роуз же, не найдя тут ничего интересного, ушла в соседнюю квартиру. Мне показалось важным посмотреть, что так судорожно держал этот единорог. — Хм, что тут. Я аккуратно взяла это, стараясь не тревожить умершего. Размотав, тут оказалась не картинка. Плотная картонка на которой не ровным мелким почерком написано: Нет. Не спроста все это, не спроста. Мне все чаще виднеется этот образ. Образ передела мира! О Селестия, прошу, пусть все это уйдет. Еще эта Пинки все твердит о каких-то героях. То о серой единорожке, то о каком-то розовом призраке, а порой и вовсе о какой-то пегаске розовой с желтоватой гривой - Дуду. Теперь она ходит ко мне и просит нарисовать какую-то коричневую гриффину. Блять! Я уже не слажу с наркоты. Думал в Сталлионграде, здесь, смогу снова писать картины. Нет, теперь эти призраки, как сама Пинки, ко мне являются, только уже в моем сне. Прими мою грешную душу в сады свои из злата, Моя Принцесса. Да, если ты. ДА ТЫ! Взял это и прочел, то знай - я не сумасшедший! НЕ СУМАСШЕДШИЙ! — Как прикажешь, здоровый. - Я хихикнула. — “Четыре интеллекта, все еще держу в курсе. Не смешная шутка, но ты смейся, смейся…” Дальше читать не представилось возможным, ведь почерк стал вовсе не разборчивым и автор стал нести явную ахинею, мешая “не сумасшедший” и извинения. Луна и Селестия, где бы вы не были, спасите его душу… Понимаю, поздно, двести лет прошло без малого, но все же. — Надеюсь, что говорилось не про меня. Да и почему там только “она”? Блять… Я села рядом и на душе стало явно херово. Настолько, что пошли слезы. И в тишине они отдавались ударами молота по наковальне. Почему плачу? Хрен его поймет, почему-то мне сейчас хреново. Очень хреново. Мне физически больно! В районе груди… — “Задумывалась почему эта часть тела называется грудь, если грудь в другом месте? Я вот задумался, ахуел.” …было сильное жжение схожее с ожогом. При этом меня начало трепать и бросать в истерический смех и слезы от странных ощущений, словно в онемевшую конечность возвращалась кровь. — Ну блять! Ты где там? - Полу криком, полу шепотом звала меня гриффина. - Я там уже все этажи обходила и в одной из квартир заметила ебучую гитару! Буде… сука! - Роуз подлетела ко мне моментально. Сильно ухватив меня и зафиксировав (должна признать с перегибом, было крайне больно), принялась накачивать меня сначала какими-то таблетками, потом пыталась залить в меня что-то. После следующих слов я отключилась: - Ебучая, пиздоблятская мудохлоебанная пена. *** Меня отпустило. Стоило мне очнуться, так моя спутница достала из моего рюкзака крепкого виски (когда она успела его туда запихнуть?) “пегас”. После первых двух глотков, я прокашлялась и сплюнула оставшуюся во рту жидкость. Стало легко, приятная обжигающая теплота пронзила разум и тело, оставляя возможность последнему расслабится. Способствовала этому и табак. Сколько времени прошло - не знаю, я словно отключилась, опять; в этот раз не физически, лишь уйдя глубоко в себя. Что со мной такое? Что это вообще было? Хотя, чему удивляюсь? Я разговариваю с каким-то Голосом внутри своей черепной коробки. Впрочем, за норму то, что только что произошло нельзя. Должен же пипбак хоть что-то показывать, но нет. Я полностью здорова. Будем в РейнбоуРоудс - зайду к доктору. Но это малое лирическое лирическое отступление. Алкоголь с сигаретой сделали свое дело - заволокли туманом и утопили в бездне бутылки проблемы и беды, что просто не может не радовать. Не может не радовать и то, что меня (в этом нет стопроцентных догадок, но судя по всему, по той записке в здании Министерства Морали) назначили героем, без моего собственно желания. Хочется иль нет - герой. Но какой же из меня герой? Я не чувствую горечи и тяжести, когда убиваю спящих, пример на стоянке Роуз. Я не чувствую сожаления, когда убила того пленного, все в том же месте. Я не беспокоилась и не церемонилась, когда жестоко убивала послушника, а буквально через несколько часов, мне и вовсе стало плевать на это. Неужели все те слезы и попытки самоистязать за содеянное - ложь? Наигранность, чтобы хоть как-то оправдать свои действия? Тогда хреновый из меня актер. — “Ты безумна - это и делает тебя тобой.” — “Той ли собой, которой мне хотелось бы быть?” - Спросила наивно у своего Голоса-помощника не ожидая ответа. — “А у тебя есть желание изменить?” - Вдруг тот ответил. - “Мир вокруг? Если да, то надо быть отличным. Делать то, на что не осмелятся позарится самые отбитые. Говорить… нет, кричать! Кричать о том, о чем мечтает большинство и делать это. Это и есть герои, которых так не хватает этим “джунглям”. Понимаешь?” - Мысленно кивнув в знак ответа, Голос, сказав мне какая я дурында, ушел, давая размыслить над всем этим. Не прошло много времени, но мне и его хватило. Хватило, чтобы сделать хоть что-то новое в этом жестоком и прекрасном мире. И если уж на меня поставила фишку Пинки Пай, увидев это через две сотни лет, значит… значит это что-то да значит! Но хватит пускать слюни с соплями, пора делать. Набраться решимости и не сожалеть непонятно о чем. Просто пора двигаться, как в прямом, так и в переносном смысле. — Ладно… - Сказала я уже более уверенным, но все еще дерганым голосом. - Дискорд… Сквозь целое стеклянное окно в деревянной рамке, сквозь толстый слой пыли на этом же стекле пробивался луч света, ясно дававший мне понять, что сейчас утро. Пипбак, который был мною включен, подтвердил это. Тишину разрушала игра на гитаре в другой комнате. Довольно красивая, мелодичная и грустная мелодия. Словно подходящая именно этому месту. Именно этому зеленеющему Сталлионграду, именно этим утром и именно в этом месте. В месте со слезшими обоями, которые оголили кирпичную стену; в месте возле старого потрескавшегося деревянного белого (ныне желтовато-бежево-серого) стола, стоявшего на кухне; в месте под равномерное тиканье, которое я вчера не расслышала, но сейчас слышала отчетливо, часов идущие в аккуратный ритм с игрой. Да и сама мелодия проста, но это не делает ее менее прекрасной. Скорее наоборот! Это только добавляет красок, ведь в пустующих местах можно додумать свои ноты. А еще эта простота загоняет мелодию в душу, перебором, словно цепляя ее. Но вдруг мелодия прекратилась, сменившись тихим аккомпанементом голосу. Эх, вот бы отправить в висок пулю. Чтоб пропустить свои страданья. Я не жажду жизнь, я не ищу испытанья, Мне хватило. Долго за этим смотрю. Никогда бы не подумала, что Роуз столь хорошо владеет своим голосом, впрочем не удивлена. Он, словно по волшебству, сменился на глубокий и очень чистый, с грязного с хрипотцой и, порой, “плоского”. Как будто она и не курила, алкоголем не выжгла все связки, настолько ее голос выбивался из ее образа. Но! Этот голос куда приятней, чем тот, который был. И идет он ей. Пусть тело мое лежит в могиле, Да хоть на улице в грязи и пыли Мне не нужна слава, героем не быть, Я лишь хочу уйти и все это забыть Текст без особых замысловатостей, но он приятный. Это главное. Мне нравится его слушать, слушать эти перемены в голосе с ласкового на агрессивный, с грустного на насмехающейся. Может сыграла роль места и времени? Скорей всего. Теперь соло… Тут пошел какой-то непонятный набор нот играющейся очень медленно и очень высоко. Сначала было не очень приятно это слушать из-за большого количества диссонансов, но спустя несколько секунд, уловив ритм и мелодию, я про себя усмехнулась. По всей шкурке прошелся слабый разряд, что заставил меня ели заметно вздрогнуть и съежится. Само “соло” продлилось не долго, буквально пару десятков секунд. После чего пошел тот же аккомпанемент, что и был в начале. Но в этот раз он немного отличался. Лапы гриффины явно дрожали, от чего ритм получился немного дерганым, а громкость постоянно скакала. Хотя, может это так и задумано? Все же такое имеет место быть и звучит более… искренне, что ли. — “Это ты так ее оправдываешь. Лажает она в собственной песне.” — “С чего ты взял, что это ее песня?” — “Я это знаю, а мне повода не доверять же нет, верно?” Мысли мои ускользают от меня И трудно за них удержаться. Я хочу остаться у дубового пня И там на взрыв разрыдаться. Интересно, чисто гипотетически, запишется эта ли песня в мой пипбак, чтобы потом я могла ее слушать? Если будет свободное время. Затылком ощутив усмешку Голоса, словно это удар молотка, я вернулась и обратилась в слух: И встретить утренние яркие звезды Всего на секунду, может, чуть больше, Но через мгновенье их проводить И больше не встретить. Они теперь в прошлом. Осталось сыграть последний такт этой пьесы. До перезагрузки вселенной - хруст костяшками Игра прекратилась на секунду, так же как и голос Роуз, но вскоре продолжилась, еще медленней и с какой-то не сдерживающейся грустью. Кажется, что моя напарница выложилась на полную и теперь… плакала? Нет, просто очень грустный голос с тонной уныния, который лишь передает это тяжелое настроение мне. Фаланга застыла, черный металл ее заморозил, А для песни этой есть еще часть с парой куплетов. Дубовый пень и мысли мои гнилые - их я отбросил. Сколько моя жизнь еще таких переживет сюжетов?* Нет, мне не показалось, Роуз сейчас явно была в краю со слезами. Такой… контраст, да, меж личностями. Меж грубой, насмехающейся над всем и грустной, плачущей от какого-то забитого в свою голову смысла текста - просто гора разницы, которая меня, честно признаюсь, просто поразила. — Ладно… - Надривисто произнесла гриффина на выдохе. - Ребель! - Крикнула она уже привычным грубоватым тоном без намека на грусть и слезы. - Вставай, блять! Заебала дрыхнуть. Только сейчас поняла одну вещь - в ее песни не было ни единого мата! Она была грустной, нагнетающей, с частичкой лирики, но песня эта была без единого матерного слова, что от Роуз было слышать непривычно, и это мягко сказано! Мне больше ожидалось какой-нибудь перегруженный звук разными скрипами или чего-то там еще, а текст про секс и наркотики, но она меня снова удивила. И почему Унц в ней сомневалась? Быстро нырнув на свое место обратно и, притворившись спящей, я закрыла глаза и стала ждать, когда же эта Гриффина с большой буквы подойдет, чтобы меня разбудить. Но она не подошла ко мне ни через десять минут, не через пол часа, продолжая что-то играть на гитаре. — Роуз? - Крикнула я нарочито сонным голосом. — А, ну блять, наконец-то ты встала! - Крикнула в ответ та. *** Роуз быстро убрала гитару и накрыла на стол то, что лежало в полках на кухне. Есть особо сильно не хотелось, но стоило ей разогреть банку “свежей” морковки, которая пережила уже свой юбилей в две сотни лет, как живот заурчал низким басом, требуя чего пожирнее. К сожалению, была лишь морковка. Про несколько десятков консерв в моей сумке я старалась не вспоминать, решив отложить их на неопределенный срок. Мы наспех покидали все содержимое внутрь наших желудков и, довольно улыбнувшись друг другу, вышли из этого дома, направляясь дальше, а, если быть совсем точным, то ближе к центру этого города. Проходя дальше по улице и решив больше не ходить по домам, так как это слишком много времени занимает, а пользы - немного, кроме как некого духа исследования, который и так бил через край, мы наткнулись на здание (по осмотру издалека мною было определенно здание Министерства, но точно не Морали), напротив которого были обломки старого дома в которого, должно быть выстрелили ракетой, или чем по мощнее. От него остались лишь внешние стенки, и то не везде сохранившееся. Правая сторона дома, по отношению к нам, была полностью разрушена и на ее месте была огромная куча кирпичей и камней. Внутри, что виднелся даже сквозь пекло солнца, которое было в зените безоблачного неба, этого… — “Колизея. Это квадратное здание чем-то его напоминает.” - Вставил Голос. — “Что прости?” — “Ай, блять, забыл.” - И вот снова он удаляется! Даже не объяснит. Вернемся. Внутри этого здания бился синеватый пульсирующий свет. В этот момент, как заметила это Роуз, быстро остановила меня лапой, приказав знаком молчать и идти медленно вслед за ней. Мое тело, словно по инерции, замерло и медленно стало идти за гриффиной в броне след в след не издавая ни звука, пока мой мозг старался обработать происходящее. Ах да, где-то там была красная точка. — Гляди! - Шепнула мне на ухо Роуз так, что будь я на миллиметр дальше - не услышала бы. Перед нами, в центре этого “колизея”, как выразился Голос, стояла огромная туша, у которой до жути сильно выпирали вены, внутри которых что-то пульсировало крайне едким синим. Цвет был схож с тем, что был в протезе моей спутницы, но только куда “ядовитей”, что ли. — Сталлионградская легенда! Один из “толстяков”. - Шептала она. - Таких очень и очень мало, особенно ТАКИХ размеров! Блять, даю лапу на отсечение, что внутри него дохуя хуя! — Всмысле? - Спросила все таким же шепотом, но не достаточно тихим. Тварь заревела одним из самых мною слышимых высоких частот, от чего непроизвольно я взвизгнула. Он сразу же направил свой взор синих налитых выпученных глаз на нас. Там где должна быть у него глотка - у него огромный мешок с этой жидкостью. Хвост вырос в длину на просто огромное расстояние. Наверно в метров восемь, может чуть больше. Грива отсутствовала, а на ее месте были чьи-то кости, нацепленные туда на подобие брони. Сама тварь была темно-зеленоватого цвета, стоявшая на толстых ногах, которыми, при желании, можно полностью накрыть жеребенка. — ЕБАШЬ В МЕСТО С КОСТЯМИ И НЕ ПОПАДАЙСЯ НА ЕБУЧУЮ СИНЕЮ ЖИЖУ! - Крикнула мне Роуз, после чего, попыталась взлететь, но ее сразу же накрыло шоковым ударом. После этой неудачной попытки, гриффина сбросила с себя гитару, которая держалась на ее ремне и что было в ней прыткости побежала к нему ближе, под копыта, пока я в этот момент стреляла в место, где должна была быть грива, но “толстяк” очень быстро вертелся и у меня просто не получалось попасть в нужное место, а когда и получалось, то он сразу же сходил с ума на несколько десятков секунд бешено оря высокочастотным криком и носясь по всей этой арене, разбрызгивая из своего желоба синюю жидкость. Струя этой жидкости попала в аккурат место где соприкасается моя рука и пипбак, моментально спаяв их вместе, выжжев в этом месте рукав моей брони! Ни одним словом не описать ту боль (не только физическую, а уж она была нехилой, но еще и ментальную - моментально зачесалась шкурка под ним), которую я испытала в этот момент. Я пыталась ее стряхнуть, но у меня ничего не вышло. Она затекла под мой пипбак намертво его скрепив… нет, припаяв, сделав это - единым! О Луна, это выглядит ужасно, а еще ужасней ощущается. Устройство лихорадочно выдавало предупреждения, но вскоре прекратило и стабилизировалась. Продолжив стрелять по этому чудовищу и на этот раз будучи аккуратнее, я уклонилась от всех его последующих брызгов жидкости в мою сторону. На Роуз он не мог плюнуть, так как не мог на нее даже посмотреть, настолько он был толстый высокий. Ему лишь оставалось топтаться, в надежде раздавить ее. Но вот его броня лопнула и один меткий выстрел, первый выстрел из ЗПС, раскрасил это место в зеленый кружок плазмы, который убил его. Он упал замертво сразу же не дергаясь, не крича, но с каким грохотом! Наверное это слышало треть Сталлионграда! Без преувеличения. Из-за стенок по краям звуку было некуда деваться и он оглушил меня, словно выстрел. Забавно, что раньше меня как-то так не глушило. Не было стрельбы внутри зданий, кроме логова наркоманов, но там ситуация забавная и иная. Стоя контуженной от волны звук и протирая глаза от пыли, я ожидала тот момент, к которому мир вновь начнет существовать, а не причудливые узоры странного цвета на закрытых веках и довольно-таки высокий писк, что заглушил собой все остальное. — Бежим! - Крикнула Роуз мне прямо в ухо и потянула за лапу, после пары секунд одышки. Услышала я ее так, будто она была за пару километров. Со всех сторон послышались разного рода крики. Где-то сработала турель, но быстро замолкла - ее перебили разного сорта крики. От самых высоких, схожих с криком этого монстра, до низких, которые можно сравнить с мычанием самой земли. И самое страшное - они шли со всех сторон, крайне быстро приближаясь. Вот пипбак показал десять целей. Вот сто. А теперь он не смог считать колличество врагов, так как их оказалось слишком много. Весь дисплей этого чудного устройства покрылся красными точками. — ЛЮК! - Роуз, сообразив куда быстрее меня, открыла люк и приглашала меня во внутрь. Нет, пожалуй, сейчас я отказываться от такого предложения не буду. Почти молнией юркнув в бездну, Роуз последовала за мной и закрыла люк в тот момент, когда возле него что-то блеснуло молнией и это что-то упало к нам озаряя комнату синим светом. Все помещение было пустое, кроме: одного стола, терминала на нем, кружки с карандашами, дерево которых потрескалось, немного желтоватой бумаги, на которой что-то было написано и одной двери, ведущей непонятно куда. — Фух блять! Хоть живы остались. В пизду, надо было облетать… А чо за хуета у тебя с пипбаком? *** Прошло с минуты три, а эта синяя жидкость все вытекает из какой-то непонятной формы. Скорей всего, насколько сильны мои ассоциации, это измененное копыто. Интересно и то, что кровь эта, вытекающая из обрубка, расстилалась аккуратно по полу, не встречая сопротивления со стороны вековой пыли. А сама эта конечность постепенно… вплавлялась, да, уходила в пол становясь с ней заподлицо, не переставая светиться. Вскоре, после примерно трех выкуренных сигарет, копыто полностью ушло в пол, а синяя кровь впиталась в прохладный бетонный пол, и я оглядела более детально и внимательно свой пипбак, что плотно держался на моей лапе, отрезав перед этим левый рукав комбинезона, так как он не имел уже практической пользы, а лишь с трудом держался. Это очень полезное устройство Стойл-тек теперь намертво скрепилось с моей правой лапой, что удивительно очень аккуратно скрепилось, не выжжев рядом темно-коричневую от пыли и грязи шерстку. И теперь я в прямом смысле чувствовала в нем каждую микросхему, каждый проводок и ту… непонятную субстанцию, которая находится во всем пипбаке, даже там, где уже что-то установлено. — “Если что, то это магия, которую наносили на данное устройство ученые единороги, чтобы оно могло работать вечность, а то и больше.” - Сказал мне Голос. — “Спасибо. Я теперь тоже собственно ученый?” Скажу честно - мне нравится это. Теперь шанс потерять пипбак равен нулю, впрочем он и раньше был не особо велик. Потом, теперь его уведомления теперь как-то очень больно отдаются в голове. Это противно и неприятно, но, думаю, привыкнуть можно будет. Хотя по большей части дело простой привычки. А еще мне теперь его не снять, никогда. Класс! Мы посидели еще немного, довольствуясь очень хорошей изоляцией. Настолько хорошей, что неслышно тут этих криков, а лишь шум в ушах и сбивчивое дыхание моей соседки, как и мое, дает понять, что я не оглохла. Спустя еще пару минут абсолютно все свечение от этого обрубка исчезло, оставив единственным источником света - мой пипбак. Роуз источник света не требовался - у нее крутой шлем с ночным зрением. — “ПНВ. Эта штука - ПНВ.” — “Да откуда ты все это знаешь? Задолбал.” - И снова скрылся. Вся комната окрасилась в фиолетовый цвет. — БЛЯ! - Крикнула Роуз. — Что такое? - Спросила я у нее. — Гитара, сука, гитара наверху осталась. Блять. Хорошая была. — Слушай, а когда ты научилась на ней играть? — Это было за несколько месяцев до того, как я связалась с наркотой и прочей хуетой. Меня приютил один хуй. - Сказала та с явной доброй ностальгией. - У него была гитара. Хоть он и был единорог, но за каким-то хуем держал учебники игры для грифонов. Нахуй? Не ебу. Но тогда я сидела и выдрачивала этот деревянный пенис, прошу прощения за столь грубое выражение, со струнами. Вот оттуда и знаю. — Понятно… Наступила та тишина, которой мы обе наслаждались как можно дольше. Спать не хотелось. Роуз ушла в свои мысли, я же, затянувшись сигаретой, ушла в астрал. Мышцы заболели приятной тепловатой болью, голову и мысли в ней заволокло дымом, глаза блаженно закрылись, а в ушах исчез этот назойливый шум. Как же я люблю такие моменты! В них есть своя романтика, приятная и поражающая в самое сердце. Как в тот момент, когда я возле костра с Клир Скай лежала; как в тот момент, когда я сидела на обзорной башне возле взлетной площадки; как в тот момент, когда рано утром я встретилась с Ози Унц, а точнее после; как в тот момент, когда Роуз играла на гитаре переменчивую песню в том старом доме; как в тот момент, который сейчас в конце концов! Есть у этих событий своя романтика, душа. Какая-то особенная. Музыки? Да, пожалуй сейчас она не помешает, укрепить это состояние. Радио… А вот и голос диджея: …ким образом сейчас наша Ребель находится в Сталлионграде. Нафиг она туда полезла? Не знаю, но если идет туда - значит так надо. - “Хех, или просто неудачная шутка Роуз. С дальнейшими последствиями.” - Пожела… Стоп, кто это? - Его прервал сбивчивый плачущий женский голос и трансляция на пару секунд остановилась, оставив за собой молчание. Я уж было подумала, что у меня все, радио сломалось, или перестало ловить, но тут Диджей вернулась с совершенно другой интонацией. Она была полна грусти… и отчаяния. - Тут… новость пришла. В общем наш дом с мягкими стенами, в котором мы бьемся уже несколько веков, лишился одного героя. Время давно замерло, и сегодня помер один из тех, кто вполне мог его сдвинуть с места. Ребель… - Что?! Я-то тут причем? Я вот она! Жива и относительно здорова! - Уйдя в Сталлионград она встретилась с одним из тех мифических монстров. Помните, что в начале я говорила о том что рухнула одна из глушилок? И что наконец некоторая часть Сталлионграда стала доступна моему взору? Так вот… Я не знаю, как сформулировать мысль. ЛЯГАТЬ! Музыка! К дискорду все это… Ее голос стих и пошла прерывистый но очень мелодичный перебор, постепенно сменяясь более тяжелой, более агрессивной игрой. Эта музыка оказалась очень кстати, ведь, по моему, да и по мнению Роуз, именно ее тут не хватало. Но… Погодите. Меня похоронили? Посчитали что я мертва? Так? Но почему? Я же тут! Да блин, зачем делать так? Может сначала стоило посмотреть на тела? Не могла же испарится, а если и могла - значит жива! Впрочем - плевать. Пускай думают что хотят! Аж злость берет. — “С нихуя, кстати. А ее отныне мое “имя” звучит только с большой буквы, приятно.” Welcome to where time stands still, No one leaves and no one will. Moon is full, never seems to change, Just labeled mentally deranged.** Пока идет музыка… Да и в правду, к дискорду все это. Я хочу сейчас лишь немного отдохнуть, и затянуться еще одной сигаретой, ничего больше. Ладно, еще немного обнимашек с Роуз… Стоп, а почему про нее не упомянули? Она же, частично, во всех моих свершениях виновна и ее просто необходимо было упомянуть! Видит Луна, как только доберемся до РейнбоуРоудс, сразу же отправлюсь к тебе, диджей! — Меня, ебать, что-то нахуй в сон клонит. Ты не будешь против, если я посплю, а? - Спросила меня моя спутница, которая, должно быть, не слышала, как нас… как меня похоронили. Или просто проигнорировала. — Да, конечно. — Ну, блять, если что - буди нахуй. *** Прошло должно быть с несколько часов абсолютной тишины. Было тихо настолько, что дыхание спящей Роуз, что мое дыхание - перестало быть слышным. Звон в ушах исчез. Десяток окурков отправились в темный противоположный нам угол, возле которого была дверь, как я теперь заметила - слегка приоткрытая. От скуки я встала и направилась к столу. О Луна, каким же грохотом отозвалось в ушах мелкое и незначительное поднятие своей пятой точки от прохладного сероватого бетона. На желтоватой бумаге мало что осталось разборчиво, ведь на большинстве бумажек чернила смазались и выцвели. Но все же даже столь малой информации мне хватило понять, что в этих бумагах, я почти на сто процентов уверена, что тут ничего важного, кроме как отчетов о погибших на полях сражений. Куда интересней оказался терминал. Он оказался запаролен аж на два слова, но подобрать их оказалось очень легко. Нет, серьезно, кто будет ставить пароль “Большая Сестра”? — “Is watching you!” - Крикнул с усмешкой мой внутренний Голос. — “А это-то тут причем? Почему она за мной следит? И зачем на неродном мне…” - Порой он так нервирует и бесит. — “Да забей. Не обращай внимания на выкрики душевнобольного.” — “Это уж точно, ха, ты - больной.” - Посмеялась я. — “Сказала Ребель про себя своему внутреннему Голосу, назвав его больным.” - Сколько ирони, о Луна. - “Четыре интеллекта, что ж.” Вернусь. На терминале было всего одно короткое сообщение сообщение: Отключил, Мисс С. Защита теперь не будет реагировать. Кого хотите спасти - спасайте заранее. Остальное - время. До встречи через 200 лет. Что это, подумала я. Неужели гибель Сталлионграда была запланированна? Неужели, кто-то два века назад писал это письмо? Вопрос извечный - зачем да почему… — “Я понемногу с ума, ты не сама…” И кто эта такая “С”? Может это та самая местная принцесса - Старлайт или Селестия? Но зачем ей губить свой город или доброжелательно настроенный. Нет, это точно не они. Впрочем, ладно, что было - то было. Куда интересней - что будет в маленьком ящичке, который был аккуратно подопнут за терминал. А мне вот на секундочку стало интересно. Если терминалами пользовались пони, то как ими пользовались земнопони? У них же нет магии, у них нет крыльев на которых есть достаточно твердые перья, чтобы набирать текст. Как они набирали текст, а я уверена, что они это делали, если у них только широкие копыта? — “А ты видела в живую хоть одного земнопони, который такое делал?” — “Нет.” - Честно ответила я. — “Ну вот и не парься.” Совет очень и очень полезным. Не загоняя мысли не нужными теориями и догадками, мой мозг стал управлять моими руками, а те в свою очередь немного неловко работать со шпилькой в замке. И, буквально спустя две-три поломанных шпильки (у меня осталось еще около полусотни, сама не знаю откуда они у меня, серьезно, наверно поднимала не задумываясь), довольно сложный замок для моих навыков поддался и открылся. Весь секрет в том, что не нужно сильно давить, должно все без усилий проскальзывать. В нем лежала еще одна статуэтка. Но эта отличалась ото всех, которые у меня были. Да и Блэк про эту единорожку ничего не говорил. В коробочке лежала статуэтка единорожки со светлой фиолетовой шерсткой, волнистой фиолетовой гривой и хвостом с синей полоской. С сиреневыми добрыми, но полными решимости глазами, которые, я в этом уверена, готовы менять мир своими “взглядами”; отдавать команды копытам, что делать, как и где. Такой у нее взгляд. Кьютимарка же у нее это фиолетовый ромб, который больше похож на звездочку, над которой две волнистой голубо-синими линии. Перед тем как взять ее, я украдкой посмотрела на Роуз, которая до сих пор посапывала, не обращая на мою возню никакого внимания. Потянувшись и взяв эту единорожку, меня охватило странное чувство. Нет, не было такого, как с предыдущими статуэтками - это было нечто новое. Она не дала мне уверенности или спокойствия, силу или еще чего. Она словно… вылечила меня от какой-то странной болезни, которой заболела сама того не подозревая. Мне стало не легче, нет, но свободней что-ли. Не скажу, что это было за чувство, ведь сама не могу его “почувствовать”. — Роуз! - От моего крика-шепота гриффина слегка и легко дернулась. - Вставай, нам пора двигаться. С какого момента стала командовать я? Разве не была ли я тем самым “хвостиком”, которой плетется сзади и молчаливо выполняет просьбы и команды? Ну, ладно, часто не молчаливо, а с частым обсуждением оного, но все же. — Да, погоди. Встав, Роуз отматерилась на весь подвал. Оказалось у нее не хило разорвана спина, с чем мы провозились минут так сорок, перед тем как двинуться в путь, - ну, стоит сказать и то, что ее костюм пришел в полную негодность, - о Луна, почему из нас никто не умеет завязывать и накладывать нормально бинты? Да, Роуз этим владеет не плохо, но на себе это немного не удобно. Рассказать о своей находке моей напарнице, я не решилась. Не знаю почему, ведь я уже сотню раз убеждалась в обратном, но почему-то сейчас меня вновь посетил червь сомнения. Сомнения в Роуз, хоть и нет каких-либо предпосылок сейчас для этого. *** Двигая дальше через открытую дверь по просторному коридору, бока которого с щедростью усеяны разной расцветки и толщины проводами, а сам тоннель покрыт легким туманом. Пол усеян разного сорта обломками и осколками, словно сталлионградская скатерть (Ей Луна, клянусь ею, сама не знаю откуда у меня такая ассоциация к тому, чего я даже не видела и представления о чем не имею). — “Ты иногда смотри под ноги или, хотя бы, в пипбак.” Упрек меня мой внутренний Голос. И очень вовремя. Под лапами были одни шипы и разбитые бутылки, на которых распороть лапу не составит особого труда, а пипбак показывал одну красную точку. Освещения в этом туннеле, естественно, никакого не было, кроме моего пипбака, и связи с этим дверь, которая словно по волшебству появилась перед нами буквально в метре, напугала меня своим неожиданным появлением. Должно быть сказалась легкая усталость, накатившая с новой силой и слабость подсветки моего пипбака. Дверь была не просто дверью! Это самая настоящая бункерская шестерня, только куда меньших размеров и без цифр в середине, где стояла ручка, провернув которую, должно быть, дверь можно было открыть. — Ебать! - Воскликнула Роуз, когда подошла к двери, огибая осколки и шипы. — За этой стенкой кто-то есть. Подготовь оружие, на всякий. - Словно проигнорировав энтузиазм моей спутницы, монотонно и тихо ответила я. — Да-да… Гриффина принялась опускать ручку, а та даже не хотела опускаться. Было много хрипов, мата, новомодных сочиненных ругательств в сторону этой ручки, про которую я узнала уже все: кто создал, зачем, при каких обстоятельствах и для чего. — Роуз. - Я стукнула гриффину по плечу, дабы та оторвалась и обратила на меня внимание. — ЧЕГО? Я эту ебучу суку уже десять минут сдвинуть не могу. Помогла бы, блять. — Помогаю - вон терминал. - Я указала на терминал, который испускал очень тусклый зеленый свет. - Я думаю, если его взломать, то дверь открыть проблем не будет. — Блять… - Роуз стукнула себя по лбу. - Ну ебашь, я с терминалами особо не дружу. Подойдя к терминалу, и стряхнув с него вековой слой пыли, моему взору открылась удивительная картина - пароля не было! Просто нажми “открыть” и все, жди обильное колличество скрипа, которые будут преследовать открывающуюся ржавую шестерню. — Оружие подготовь. Я первая войду. - Скомандовала я. — “Ты малех изменилась. После этой статуэтки-то.” — “Да? Заметила. Надо будет ее нахер выкинуть, это хотел услышать?” — Эт почему ты? Не дохуя хочешь? - Роуз, доставшая револьвер и для меня беруши, голая с моей сумкой наперевес рванула открыть гермодверь, но была мною остановлена. — Во-первых, на мне броня. Во-вторых, на мне броня. Сказать что будет “ в-третьих”? - Как-то слишком остро язвительным тоном ответила я, но беруши забрала и сунула их в ушные раковины. Должно быть в том притоне их засунула мне Роуз, а я даже не обратила внимание, иначе бы сейчас слышать мне было бы проблематично. — Ладно. Аргумент принят, бонжур ебать, заходи первая. - Ответила мне та, отвесив поклон. Стоит сказать очень аккуратный и филигранный. Я медленно стала опускать ручку, надеясь до последнего, что враг не заметит, но стоило ее опустить чуть больше, чем наполовину, весь туннель заполнил самый противный из скрипов, который мне только доводилось слышать. Дверь, соответственно, открылась, сопровождаемая тем же противным звуком. Комната, в которую я ворвалась, заранее целясь в то место, где должен быть недоброжелатель, была довольно уютненька. Много старого оборудования, непонятного для меня предназначения, уютно расположившееся в дальнем углу комнаты, рядом с огромными деревянными шкафами. Деревянные лакированные полы обильно залитые кровью, стены в выцветших, но не потрескавшихся и не облезших обоях. Потолок, который держался молодцом даже в этот момент. Слева две двери, одна из которых была похожа на эту - входную, а другая больше напоминала калитку, нежели дверь, за которой горел тускловатый желтый, да и в самой главной комнате тоже светил абсолютно такой же свет. Справа стояла двухъярусная кровать, а на нижнем ярусе спал окровавленный пегас с оторванным крылом. Да, именно оторванным, ведь эти куски мяса, хрящи… Фу! Я подставила свой пистолет к багрово-серой гриве, готовая в любой момент нажать на курок, но что-то меня тормозило. Какое-то странное ощущение где-то в груди, которое просто не дает мне это сделать. Наблюдая на прерывающиеся и глубокие вдохи, и выдохи с кашлем этого пегаса, укутанного в какой-то рваный балахон багрового цвета, я отставила пистолет. И пальцем показала Роуз его, пегаса этого, не трогать. Гриффина шепотом проматерилась и махнула на меня лапой, принявшись рыться в шкафах, внутри которых… тумбочки. Я же достала бинты и лечащее зелье, шприцы с обезболивающим, а так же сигарету, попутно кинув пачку Роуз. — Зачем я это делаю… - Спросила саму себя тихо, не дожидаясь ответа. - Нахер мне это? — “Не ссы - нутро не подводит.” *** Да уж! Мои навыки в оказании помощи перешли на новый уровень. Или моя удача возросла? Совершив столько действий на “авось” и допустив столько ошибок, сколько можно было вообще допустить с учебником в руках (жалко большинство ранений в учебнике не описывалось и пришлось догадываться и придумывать альтернативу), я смогла кое-как заштопать раны этого пегаса; кое-как получилось и оттереть полудохлую нежно-серую тушку. Пускай Роуз отказалась помогать напрямую, все же по некоторым моим просьбам она бегала по разным частям комнаты. Самое противное, пожалуй, было пытаться оттереть и что-то сделать с пахом, точнее с тем, что от него осталось. Закончив с пегасом, я довольно уселась рядом достала консерву и с жадностью ее съела, даже не разогрев, чему моя спутница ни капли не удивилась, лишь пустила сдержанный смешок. А буквально через пару минут, как прикончила консерву, я заметила, что на пипбаке две зеленых точки, - естественно опуская сотни, тысячи красных, которые, должно быть, находятся над нами, - чему очень я рада. Осталось лишь дождаться, пока пегас этот проснется. К сожалению, при нем не было ни оружия, ни брони (тот балахон не в счет, я серьезно), ни чего-то, что дало бы мне понять к какой группировке, или чем он занимается. — Анклав… Вот нахуя им было лезть сюда? Отпускай ебучих новичков зачем? На верную смерть-то. - Вставила свой комментарий Роуз. Я разглядывала то землю, то пегаса, то свою спутницу, то просто, закрыв глаза, прислушивалась к шуму наверху, который то появлялся, то затухал будто его и не было, поэтому не обратила на ее комментарий должного внимания во время. — А? Ты что-то сказала? — Да, блять. Но не к тебе это обращалось. — А с чего ты взяла, что это анклав? По-моему они должны быть в другой броне. - Возразила я. — Ага, хуй в глаз и сверху яйца! Нормальная броня, какую ты себе представляешь, далеко не у каждого хуя в анклаве. Ее удостоились не все. Но на это похуй. Мне больше интересно, дашит или пешка? - Обращалась гриффина словно к себе, нежели отвечала на мой вопрос. — В смысле дашит? — Тот кто покидает анклав - дашит. По другому: предатель, хуесос, мудак, изменник и так далее в очах правительства. Хотя по сути это единственный способ. Тирания под видом демократии. Ты либо бежишь и подыхаешь, либо живешь там подыхаешь. — Ну, в любом случае ждет смерть. - Я стрельнула глазами в сторону лежащего пегаса. — Ага, только ведь за тобой отправляют твоих друзей, если решил съебаться. - Ответила та мне без пристрасти. — То есть? — Чтоб показать пример. Будешь сбегать - сдохнешь от пули друга. — Но… Тогда это уже и не друг вовсе, разве нет? — Нет, это все тот же друг. - Возразила Роуз. - Ему просто дохуя всякого предлагают, а в случае отказа - дохуя чего забирают. Даже если это уходит далеко за ебучую мораль. — Блять… - Единственное на что меня хватило. С другой стороны это выглядит в голове и звучит на словах вполне логично. Ведь такие жестокие меры так или иначе сдерживают порывы и позволяют всех держать в узде, но все же, это не правильно. Можно же как-то более гуманно это провернуть. Делать что-либо тут просто не получается. Совершенно нечем занятся! Те странные приборы? Ну да, из любопытства подошла к ним, что-то покрутила, что-то запищало и я резко встала, вернув все на свои места под хихиканье гриффины. Более, естественно, моя рука не трогала там ничего. Позже мне стало любопытно, что же пряталось в соседней комнатке. Там оказался туалет и душ. Последнему я была рада больше всего (не стану лукавить, первому была рада тоже крайне сильно), учитывая что из него льется абсолютно чистая и не радиоактивная вода! Поделилась находкой с Роуз, а она лишь отмахнулась со словами: “Убивать твоего суженого не буду, слишком дохуя трудов в него вложено.” О да! Душ - это что-то с чем-то. Теплая, словно бархатная вода, которая будто по волшебству смывает все что накопилось в тебе. Позволяет расслабится, смыть все проблемы и то, что тревожит. Избавится от ненужных мыслей и дать голове перерыв, дать всему телу перерыв, в конце концов! Все проблемы, что будут - они будут, но не сейчас. Сейчас я в полной… — “Ниббане.” - Словно предвкушая мой следующий вопрос, мой Голос продолжил: - “В переводе - свобода от всего, высшее состояние души.” — “А в переводе с какого языка?” - Спросила я скорее для приличия, не дожидаясь ответа. Голос не отвечает на такие вопросы. Но даже такая мысль в голове долго не застоялась и была смята и отброшена куда подальше потоком воды, стоит сказать теперь холодной воды. Только это остановило мою безмятежность и внешний мир стал постепенно ко мне возвращаться. Вместе с ним пришли и крики, доносящиеся из большой комнаты. — Ты ебанутый блять? Нахуя?! Успокойся придурок! - Кричала сквозь пыхтения Роуз. — Мне… надо… - Сквозь кашель и сильную хрипоту доносился жеребцовый, но довольно высокий голос. Я быстро выбежала в чем родилась, схватив с собой лишь ножик, с которым не расставалась ни на секунду и увидела картину, от которой меня поперло на смех. Роуз держала своими передними лапами его передние копыта, а задними лапами, старалась удержать его задние копыта. Лица их были буквально в пары сантиметрах друг от друга. — Я здесь лишняя… - Тихим шепотом сказала, потихоньку удаляясь, для большей комичности картины. Естественно, стоило мне зайти обратно, как я сразу же разразилась жутким подхрипывающим и клекочущим голосом, под стыдливые выкрики, что это не то, о чем я подумала. *** Я, после того как оделась и отсмеялась, вышла к ним обратно, под слегка смущенные взгляды пегаса и под горящие глаза Роуз. Зная ее характер (в котором сейчас, связи с последними событиями, я сильно сомневалась), мне казалось, что она просто наставил пушку на него и в случае чего просто выстрелит, но не как не будет его останавливать более… гуманными способами. А что же там с пострадавшим пегасом? Он чувствовал себя довольно хорошо и минут так сорок рассказывал, как он мне благодарен, и вообще, что по долгу чести он мне обязан жизнью. Мне лишь оставалось неуверенно отнекиваться и ловить тонну другую хриплых лавров. — Слушай, а как ты здесь вообще оказался? - Спросила я его. — Ну… Ответ его был очень долгий с щепоткой, как мне кажется, преувеличений и метафор. Самого начала: он жил на небесах, в анклаве и был самым обычным рабочим - стоял у станка и клепал (правильнее будет - перезаряжал) батареи для энергомагического и плазматического оружия. Потом, оказалось, что он вполне не плохой стрелок и имеет нехилую форму, и быстро Фаст Шок, такое у него имя, занял должность разведчика боевого крыла номер семнадцать. Далее быстро продвинулся по карьерной лестнице благодаря: способностям, непоколебимой вере в анклав и в его правительство и отличался невероятным послушанием в приказах, никогда их не оспаривая, а лишь выполняя. Чуть позже у него была миссия, где ему надо было ликвидировать некоторых противников, среди них были и невинные пони/грифоны. И тогда он впервые ослушался приказ, отпустив их и не став убивать. Крыло, с которым он был на задании, тогда не поняло мотив его действий и доложило все руководству. Тут и пошли проблемы. “Червь сомнения, что проник в меня, стал разгрызать все эти скрепы, устои и оковы бездумья”, - сказал Фаст. Естественно он сбежал поздней ночью с корабля, к его сожалению ничего не прихватив с собой, так как: “на это у меня не было времени; остановись я бы тогда хоть на секунду, то погиб”. Неуместный комментарий Роуз нашел себе и здесь место. Вернусь: их корабль пролетал в близости Сталлионграда (должно быть если лететь над ним достаточно высоко, то не ударит током, а может огромному кораблю плевать на это) и тогда, решив что за ним не будет погони, он сбежал. За Шоком и правда никто не гнался, кроме нескольких сотен лазеров, которые по нему так и не попали, вынудив экстренно садиться. Позже он нашел какой-то люк внутри какого-то здания и полез по нему, встретившись там с одним из синекровок (так я назвала этих монстров с синими жилами) и потерпел “фиаско”. С трудом доковылять до сюда у него получилось, он забрался на кровать и уснул, а там появились мы. Подтверждает его слова толстая линия крови, ведущая от бронированной двери к кровати. — То есть оттуда, откуда ты пришел… там безопасно, да? Сейчас. — Да. - Сухо ответил Фаст Шок. - Прошу меня простить, не хочу вас задерживать и что-либо просить, ты… вы и так много сделали, но не будет у вас лишних минут десять и цибарки? — Будет и то, и это. - Ответила Роуз доставая три сигареты. Минуты через две вся комната заполнилась дымом, который потихоньку всасывался через маленькую вентиляцию слева на потолке. Можно было вешать топор. Пришло решение мне проверить то, что я так проверить и не успела: записалась ли та песня Роуз мне в пипбак?.. Да, записалась. Включать ее я не решилась, зато радио - пожалуйста: — …бщем Сталлионград сейчас центр нашего внимания. Внимания и Великого Анклава, и научных сотрудников, мои дорогие малыши, охотников за сокровищами и вообще любых, у кого нет чувства самосохранения. Все кто может - каждый лезет. На его поверхности знали бы какой кавардак! Какие-то странные чудища с синей кровью размером с здания и прочее! Но это не все новости! Сейчас у нас в студии Клир Скай! - Что? Что она там забыла? А где Блэк?! О Луна… - Они была знакома лично с Ребель. Вы в эфире, говорите Скай. — А я в эфире? — Да, поздоровайтесь со зрителями, хотя, скорее со слушателями! — Так… Здравствуйте?.. - Эх, Скай. Твой неуверенный и немного смущенный голос. Как же мне его не хватало! — Вы говорите, что были лично знакомы с ней? Как вы познакомились? — Ну… Познакомились мы, когда она спасла меня из рейдерского плена в… одном из метро. — Да? - Голос Олди зазвучал словно удар металла о металл, настолько он был ярок и звонок. - Насколько я знаю, подземные пути были лишь в крупных городах. Неужто Вы были и Вас спасли в Сталлионграде? Или вовсе в Кантерлоте? Может быть в Филлидельфии? Да не, навряд ли. Может быть Хуфингтон? — Нет… я даже о таких городах не слышала! Это метро было в Сталлионграде, на его самой окраине… — То есть, Вы хотите сказать, что однажды были в Сталлионграде вместе с Ребель? — Ну, я бы не назвала эту окраину именно Сталлионградом, примерно на той же удаленности что и этот город, может чуть-чуть ближе… — Понятно. Лады. Дальше: как вы охарактеризуете ее? — Ну… она была… - Я услышала легкий “шмык” носом, от которого у меня прошлись мурашки по всей шерстки. От хвоста вплоть до ушек на макушке. - Доброй, готовой бросится куда и во что угодно. Словно и не ценила жизнь, без страха в самую гущу! Ради того, чтобы спасти кого-то, кого она даже и не знала. Словно за саму идею. Рано или поздно ее это должно было погубить… рано… — Хм… А какие были у нее увлечения? - Постаралась сменить тему Диджей, чтоб отвлечь Скай. — Ну… я даже так и не скажу. Наверно она любила выпить? Шумные компании? Может любила побыть одной? Да, вполне. Убивать плохих? Конечно. Спасать? Да. Дурачится, как жеребенок? Да… - У нее вырвался смешок. В голове застала ситуация на маленьком озерце, где меня она поцеловала. Но веселый тон быстро сменился вновь грустным. - Мы вместе провели крайне мало времени… — А Вы знали ее музыкальные предпочтения? — Громче и злей. — Да?! Что же, это знаю и я, так что следующая песня для нее! Диджей, которая буквально часов четыре-пять назад был убита из-за моей “смерти”, сейчас держала боевой настрой. Это не плохо, даже хорошо. Жаль что траур долго не продлился. Хотелось бы, чтобы он подольше был, хотя не многого я прошу? Песня началась тихо, позже подключилась более тяжелая перегруженная “дисторшном” гитара, как сказала мне Роуз, а за ней сразу же мелодия, которая запала мне в голову и не хотела выходить. Да! Мне нравится такой звук. Время гасит огни, Ночи стали темней, Беспросветные дни В сонном царстве теней. Голос был успокаивающий и тихий, словно шепотом, постепенно срываясь на крик с ритмичными и просто помпезными ударными! Бей в барабан! Им не нравится грохот. Бей в барабан! Грохот будет сильней. No pasaran! Пусть несется наш хохот В сонном царстве теней. Бей в барабан! По подвалам и крышам. Бей в барабан! В амбразурах щелей. No pasaran! Им хотелось потише, Но будет громче и злей.** О да! Это то, что я люблю. То, что мне нравится и то, что я буду (как практика показывает, то скорее всего нет) слушать позже. Приглушив музыку из пипбака, я посмотрела на Шока, который смотрел на меня ошарашенными глазами, жадно глатая губами насыщенный сигаретным дымом воздух. Что его могло поразить? — Что такое? - Спросила его. — Ты… Ты… Ты Ребель? - Он заикался. — Да, а что собственно не так? — Слава Принцессам! Он не умело упал, принявшись болезненно кланятся мне, словно я была какая-то богиня. Нет, не скажу, что мне это не по нраву, наоборот, очень даже это понравилось, но за что? Спасла его? Так уже. А за то, что спасла именно “Ребель”, а не кто-то другой? Ну тут уже вверх фанатичности и безумия. — Успокойся! - Скомандовала я, когда этот цирк порядком мне поднадоел. - Двигаем дальше. Роуз, ты все собрала полезное? — Не. Я нихуя не трогала, так осматривалась. — Значит досматриваем и берем все, что не прибито. И ты! - Я показала на смущенного пегаса. - Ты тоже будешь помогать. — ДА! ДА! Я с радостью! *** Часы пипбака показывали мне то, что мы уже немного засиделись в этих катакомбах. На часах было за двадцать часов. Зарядившись парочкой сигарет мы двинулись. Весь разрушенный пол коридора был залит кровью пегаса. Сам же коридор незаметно сильно отличался от предыдущего: меньше проводов, более высокая степень разрушения, где-то стоят подпорки из полностью сгнившего дерева, скелет с пистолетом, который пришел в полную негодность, возле бронедвери, и он, этот туннель, постоянно изгибался, то вверх, то вниз, то влево, а то и вправо. — Слушайте, а что Вы здесь забыли? - Спросил пегас хрипловатым голосом, обращаясь явно ко мне, а не к Роуз. — Пришлось. - Ответила за меня гриффина сухо, на что я кивнула. — Понятно… Разговоры явно не клеились. Да и, скажу не тая, не особо и хотелось. Все эти каменистые стены, стиснутые пространства слишком сильно давят на голову, не дают расслабится. “Луна, как же пони и грифоны жили в стойлах? В таких помещениях веками жить!” - подумала я про себя, но разом откинула эту идею. Не все пони и грифоны жили двести лет, а кто и жил, так у того и интерьер был лучше. — “О, ты клаустрофоб? Не знал.” — “Серьезно? Я думала ты знаешь в принципе все, что меня касается или касаться будет.” - Обществу Голоса сейчас была рада, как никогда. — “В этой интерпретации - да, впервые.” — “А как сам поживаешь?” - Спросила я от скуки. — “У тебя тут просторно… с комфортом и компотом, да.” Потом я размышляла сначала о стойлах, аккуратно перейдя (сама даже не заметила эту грань) на анклав, а с него на свои поступки, порой и неоправданно жестокие (вот зачем было бухать с едва знакомой пони? зачем Ребель? зачем?), мы успели выйти к бассейну. Хорошо, к месту, которое мой пипбак обозначил как “бассейн”. Воды, само собою разумеется, никакой нет. В центре методично написывал круги еще один синекровый, кровь которого в темноте светилась! Но это не все, он был совершенно другой! Он не был огромным, а скорее наоборот - дистрофичного телосложения. Это был грифон, и у него были крылья, на которых, я более чем уверена, он мог подняться ввысь. У него за спиной была странноватая винтовка, которую почему-то хочется к себе в арсенал. Так же его туловище было прикрыто не хилым бронежилетом и… это гриффина. — Тише! - Шикнула Роуз и скользнула к перевернутым толстенным плитам, попутно доставая гранату. — Не стоит. - Ответила я ей, и жестом попросила убрать ее. — Почему же? Граната, как пачка противозачаточных - ухуярит жизней шесть. А тут всего один. — Эм… странное сравнение. - После недолгого стыдливого молчания и обмена взглядами, произнесла я. - Давай лучше выстрелом в голову убьем. У него неплохая винтовка, может и бронежилет тоже не плохой. Тебе отдадим… а где этот? — Кто? Я огляделась по сторонам, не находя пегаса. — Этот, пегас. Фаст, где он? Роуз аккуратно выглянула из-за плиты, зачем-то плюнула, про себя выругалась, вернулась обратно со странным взглядом. Каким-то сочувствующим, злым, но и веселым одновременно. — Что? - Сказала я, слегка повысив голос. — Хуячит, как ракета. Прямо в небо, прямо… - Ответила мне Роуз и показала когтем в сторону “солдата”. Я аккуратно выглянула и заметила такую картину: пегас этот ползет, за спиной у синекрового грифона, с моим пистолетом! Луна, какая хуета пришла в его бошку? Он же нахер сдохнет, раз, а два - он… взял мою вещь, которую я ему брать не разрешала. И вообще, когда он успел? И ВООБЩЕ! НА-ХЕ-РА? Синекровый юмора не оценил. Не побоюсь этого слова: со скоростью света он метнулся в сторону издав звуковой хлопок, от которого больно стало в ушах, и изрешетил всю тушку Шока, оставив от него лишь месиво. Пистолет же мой этот монстр присвоил себе, положив в один из кармашков своего бронежилета. Класс, что же! Я без оружия из-за этого героя, Роуз без брони, а синекровый теперь встревоженный. И что нам делать?! — Роуз! - Фыркнула в ее сторону. Роуз выскочила из-за плит и, словно замедлив время, прицелилась в одно мгновенье и выстрелила в сторону синекровки. Затем послышался легких “плюф” и “шмяк”, а чуть погодя я выглянула. Гриффина прострелила голову из своего револьвера (должно быть разрывными патронами) так, что от нее ничего не осталось. — Сосни! - Хрипловатым голосом выкрикнула, но не громко, помня последние события, моя спутница. - Мой бронежилет, твой автомат. — Так точно! И пистолет в нем. Автомат твой, он огнестрельный. Я, шуточно отдав честь, двинулась быстрым шагом в сторону “солдата”. Кстати, именно так и обозначил мой пипбак эту особь. И интересно то, что синекровых пипбак определил, как совершенно новых существ, которым он уделил целую главу, которая постепенно у меня расширялась и расширялась. А названия у монстров были точь в точь, как окрестила их я. *** Из мертвого грифона потекла кровь, что неудивительно, удивительно то, что кровь была красной. Вся его синева в пару секунд исчезла. Это хорошо, ведь нам не надо опасаться этой крови. Или синяя кровь была опасна только у “толстяка”? Надо будет уточнить у Роуз. — Держи! - Гриффина кинула в мою сторону винтовку и пару обойм, и мой пистолет, которые я успешно поймала. Стоит отметить саму винтовку. Она была увесистая, приклад и ствольная накладка из обшарпанного, но сохранившего приятные тактильные свойства дерева. Остальные части из очень прочной на вид стали, ко всему еще и нержавеющей. “Легированная особовысококачественная сталь нержавеющая укрепленная”, - гласила надпись мелким шрифтом слева на дуле. Еще из примечательного - ничего примечательного. Серьезно! Если бы мне сказали нарисовать автомат или рассказать как он должен выглядеть, то я бы описала именно такой и никакой другой. Никакой электроники, прицелов (кроме мушки соответственно) тоже нет. Минимальный набор функций. Отслужив лет двести я, более чем уверовав в это, считаю, что он прослужит еще столько же без особого труда. Моя спутница тем временем примеряла бронежилет. На ней он не сидел, был чуток великоват, но, потратив пару минут на регулировку ремешков, все же на ней уселся как родной. Внутри него Роуз что-то нащупала, а вытащив показала мне. Это был жетон, на котором красовалось имя Реджи Грозноперая. Взамен я ей протянула автомат. Затем из бронежилета вылетела кассета, которую я вставила в свой пипбак, чтобы прослушать: Реджи, - голос был грубый и захлебывающийся от крови, должно быть; повсюду были выстрелы разного оружия, - когти атакованы анклавом. Остались… - Последовало дальше несколько выстрелов. - Остался лишь я. Я… Не знаю, доживу ли до твоего прилета, но… нет, один хер ты все послушаешь, если сдохну. - Смачный плевок куда-то в сторону. - Если не прослушаешь, значит я не сдох. Все элементарно ясно! Ха… - Смех прерывался постоянными кашлем и слезами, всхлипами. - Лети дальше, не оставайся здесь… тебе надо лететь дальше. Расскажи восточным крыльям и южным крыльям. Но не оставайся, Сучка, не оставайся и не мсти. Ты должна быть сильной, тебе надо быть сильной… Целую тебя сестричка и желаю только попутного ветра. Запись оборвалась. — Западные… - Тихо прошептала Роуз, забирая у меня кассету. - Покойся с миром. Роуз положила запись на грудь гриффине запись и жетон. Позже облив тело какой-то горючей смесью, подожгла его, что-то бормоча себе под нос. Не стоит говорить, что стояла я ошарашенная. Мой мозг упорно отказывался воспринимать и переваривать информацию, которая в него поступала. Откуда у нее горючка? зачем так она поступила? — “Покури и успокойся.” Последовав совету, я в метрах пяти от тела, сидела на мягкой зелененькой не высокой травке, покуривая сигарету. Чуть позже ко мне присоединилась Роуз, усевшись рядом со мной, а позже и вовсе распластавшись по траве смотрела в светлое ночное небо. — Я была знакома с ней… - после продолжительного молчания начала гриффина. - Знала и Гаудину. И пускай она и была гадиной, но не была гнидой. Она мне много помогала в свое время. — Понимаю, ты не могла просто так это оставить. — Да… Но ладно! - К моей спутнице вернулся задорный настрой, сменив грустный. - Не грустим, нам еще к центру Сталлионграда идти! — А зачем? - Спросила я. - Зачем нам туда? Нам вообще в РейнбоуРоудс надо было. И надо до сих пор. — Приключение! - Ответ, признаюсь честно, почему-то меня вывел из себя. — Дохуя веселое приключение получается! Не находишь? Роуз, блять, харе темнить. И вновь в мое сердце закрался червь сомнения. Зачем Роуз пошла в Сталлионград, а я за ней. Она старается уйти с не очень удобной для нее темы, словно что-то утаивая. Она жестока ко всем, кроме меня, а я это принимаю от нее. Ведет себя очень странно, если затрагивать некоторые темы. И я… Мои мысли прервала гриффина. — Туше. Сталлионград - непаханое поле. Тут дохуища всяких вкусностей. Я здесь за наживой. И я уверена, что мы… я с тобой - выйдем в крышках и патронах отсюда. - Она приобняла меня, как-то по магически. Ведь сразу же все страхи и черви эти исчезли. - Нас не сломить! Правда же? — Да, нас не сломить. Гляди! Я отвела взгляд в сторону. Там темноту разрезал костер. Тело Реджи уже погасло. — Сталлионградские. - Увидев мой непонимающий взгляд, Роуз постаралась объяснить. - Одна из легенд. Это души мертвых, которые остались в этом мире, помогать добрым, горячим сердцем и чистой душой. Помогают они по разному… Порой разводят костер, как сейчас. Порой подкидывают патроны в самые странные места. Предупреждают, дают снаряжение, но не на прямую. Иногда… - Она слегка повысила голос, но позже снова перейдя на хрипловатый шепот. - Иногда они защищают тебя ценой своей жизни. Жизни своей души. Бывало ли у тебя, когда пуля летит прямиком в тебя, а потом просто исчезала? — Нет, не особо помню именно такого. - Хоть и все мои приключения - удача плюс везение. — Похуй тогда. Погнали к костру. Встав и прохрустев костями, мы двинулись к костру. Двигались мы тихо, шаркая лапами по приятной прохладной траве, смакуя каждый вдох, чередуя чистый воздух и крепкий, слегка сладковатый сигаретный дым. Как мною и предполагалось, возле костра никого не было. Костер приятно потрескивал, а старое прогнившее плотное одеяло приятно окутывало и согревало. “Жаль гитары нет, Роуз бы что-нибудь сыграла”, - подумала я. — Врубай радио. По нему шел старый джаз, сделав потише который, вскоре задремала, перед этим навернув одну консерву и глоток крепкого “пегаса”. Тот же ритуал провела и Роуз, оставив нам лишь одну консерву и меньше половины бутылки виски. И последнее - реально напрягает. Я вытащила из сумки статуэтку и показала ее Роуз, та, как только ее взяла, сказала что до добра она точно не доведет, но решение таскать ее с собой за мной. — Ну, пускай останется. Заметка: Следующий уровень, сейчас ваш уровень “8”. Новая способность: Полевой доктор ⅕ - теперь эффективность лечения (любого, будь-то от бинта или от зелий, или от чего угодно) увеличивается на 17%. Новая квестовая способность: Кровь синих - Теперь когда пипбак стал частью вас, он дает вам прибавку к здоровью! Ваше здоровье увеличено на 9% от изначального. Так как пипбак - штука магическая и способна выносить почти все капризы, теперь ваша сопротивляемость ко всему вижу урона увеличена на 7%, а ПУ теперь на 1 пункт выше, а урон от разного оружия, что требует интеллект на 11% больше через ЗПС. Новая квестовая способность: У вас появилась мана! В данный момент она составляет 5 единиц, чего хватит, чтобы не долго удерживать ручку или перо в воздухе. Внимание! Вы подобрали статуэтку Старлайт Глиммер. Ваш бартер и красноречие повышено на 10 пунктов. Открыты новые строчки в диалоге - агрессивный подход. *Авторское. **Песня - Metallica - Welcome Home (Sanitarium). ***Песня - Louna - Громче и Злей.