Слабоумие и отвага (FoE)

“ — Иногда. А, кто? Иногда. Не, Когда. Кого? Да нет, не Кого, а Когда. А Причем тут нет? А причем тут Какой? А причем тут Когда и Причем? Я запутался. А я залупался.” В глаза ударил сильный свет. Постель была насквозь мокрой. Роуз была на балконе и медленно курила, всматриваясь в даль. Потолок светлый, а кровать и стены до боли знакомы. И небольшие звездочки на изголовье… — Отель… Все, что со мной происходило там - это только сон! Теперь мне все понятно. Понятен и сюр сюжета. — “Значит сон?” - На выдохе и расслабленно сказал Голос. — “Значит сон. Помимо того, что было перед ним.” - Подтвердила я. Меня все еще слегка трепало. Было ощущение, как от сильной и громкой словесной перепалки, которая резко закончилась. Но, пожалуй, я крайне сильно рада тому, что все это был лишь сон и сейчас все будет иначе. Нужно покурить. — Роуз! - Закричала я. Она меня проигнорировала, а может и не услышала. Да, скорее всего. Как удобно, что возле кровати лежал металлическая пепельница; пустая и чистая, словно не тронутая временем - удивительно. Она полетела в сторону двери и ударилась правее, о стекло. Это уже гриффина заметила. — Тебя во сне дискорды ебали? Чо за хуйня, перепугала. - Накинулась та. — Дай курнуть. - Ослаблено произнесла я. Сил не оставалось. После такого нужен был еще один сон. Гриффина присела возле меня. — Да, держи. - Она поднесла мне недавно прикуренную сигарету, себе же достала новую. - Чо снилось? Кошмарило тебя, пиздос просто. — Сейчас расскажу все в подробностях, но обещай не угарать! — Ага, щаз! Я тут настрадалась, имею право. В горле пересохло. буквально от пары затяжек едким дымом голова пошла кругом. Стало тошнить. Может это тоже сон? Сон во сне. Да не, это уже точно бред. Кофейку бы сейчас и вообще было бы классно. — Сделай кофейку мне. - На полном серьезе прозвучало с моего клюва. — А может тебе еще и жопу вытереть, а может еще чо и отлизать? Бля, было же… - Роуз взялась за голову, встала с постели и отправилась в сторону кухни. Покопавшись там, она вернулась с холодной газировкой. - Это - единственное что есть здесь, что содержит кофеин. Пей, не выебывайся и рассказывай. Спешить все равно некуда. — Хочешь сказать, что можем тут и задержаться. - В глазах Роуз что-то блеснуло. Что-то заговорщическое. — Почему бы и нет? - Она мне подмигнула. - Давай, не томи, все рассказывай. *** — Бля, на самом деле, я сначала подумала, что тебя трепало из-за вчерашней нашей бурной ночки и твоих приходов, но нихуя, тут сюжеты, ебать, Тарантовского младшего. - Мой недоумевающий взгляд застыл чуть выше ее ключиц. - Режиссер кино местного разлива. Хотя ему далеко до тебя. — То есть? - Спросила я недоумевающе. — Ты то ли после пятого, то ли после шестого, хуй разберу, подхода выдала такие мысли, я аж прихуела. Я все еще лежала на кровати и спокойно потягивала прохладный шипучий напиток. Отчего-то шерсть встала дыбом и мне стало крайне морозно. Выход прост - закутаться поплотнее в одеяло и высунуть лишь одну лапу. — Какие мысли? — Сначала, блять, тебя понесло на, цитирую, “иллюзорность свободы, так как выбор, что и является свободой, это самообман, ведь какие бы выборы не стали перед живым существом, абсолютно любой порядок этих самых абсолютно любых выборов приведет к смерти.” Но это ты только разгонялась, блять. Я такая в шутку: “бля, а все что создает разум - это лишь оправдание его же собственного существования?” Как оказалось - зря. Зря спизданула. Тебя разъебало на целый час рассуждений. Итог твоих мыслей меня поразил: “Я перепила, ик, так что похуй, что он там создает и для чего, главное что додумался гений на сознании создать алкоголь и сигареты!” — Э… Ладно. - Мне нечего было ответить на это. Мы провели еще немного времени за пустыми разговорами. Затем Роуз предложила остальную часть пути провести под землей - в метро. Как она выразилась, там сейчас одно из самых безопасных мест, на что я хотела бы возразить, мол, а почему же там не живут, ответ меня поразил - так на поверхности опасно. С тем же успехом можно и оправдать существование голов у составов, что работали бы на условном угле в условном мире без угля. Бред. Но мы возьмем и примем за факт, истину и не будем докапываться. — “Кто мы, кто мы то нахуй, я вопросы не задаю, я на них отвечаю.” — “Съебался.” - Ответила я ему с усмешкой, Голос меня послушал и, крикнув что-то смешное напоследок, со смехом растворился. — Или может спустимся вниз? — К стойке твоей ебучей? Хули нет, все равно выходить на улицу. Быстрый душ. Мы особо не торопясь оделись. Настроение было хорошим, этого уже не изменить. Пожитки все были в “рюкзаке”. На секунду промелькнула мысль: “Если там все то уменьшается, то часть своего веса теряет (иначе я не могу объяснить как Роуз за спиной носит уже чуть ли не тонну и огромный шестиствольный пулемет в не очень-то и большом рюкзаке), то туда можно ведь целого пони спрятать? А какие у него будут ощущения? А если точно такой же рюкзак…” — “Нет! Блять, не смей нахуй. Уебу.” - Остановил меня Голос. Мы взяли из этого номера с собой только одежду на всякий случай, пару книг-энциклопедий и разносортных газировок. Я пометила себе это место в пипбаке - сюда обязательно надо будет вернуться. Спускались медленно, разговор шел неспешно чему я была крайне рада. На каждом этаже я глазами цеплялась за лифт. Стоит отметить, что лестничные пролеты крайне широкие и имели немного частую, но не высокую ступень, словно по кирпичам. Ковер, прибитый и до сих пор чистый и мягкий. Люстры горели, чему я слегка удивилась. В голове на середине спуска залезла крайне навязчивая мысль. — Слушай, а откуда на таком высоком этаже вода? — Талисман, блять. Или ты думала водопровод? — Я подумала… Да, водопровод. А талисман этот можно снять? И у нас будет типа генератор воды? Роуз вздохнула и остановилась. — Нет, не будет. Я уже пробовала его отцепить. Тут, в Сталлионграде, оказалось, они “немного”, блять, другие. — Понятно. - Пробормотала я, вновь принявшись спускаться вниз. - А почему бы нам не на лифте? Роуз ничего не ответила лишь молча жала на горящую красным кнопку. Ни через минуту, ни через две - ничего не изменилось. Что же, ее ответ стал крайне красноречивым и когнитивно понятным. — “Где таких слов страшных набралась? Не используй!” Внизу нас встретило то же самое фое. Вот только сколько мы не копались ни в терминалах, ни в столах, пытаясь найти спрятанную кнопку, так ее и не нашли. Не сказать, что я была сильно этому разочарована. Хотя определенно было жаль потраченного времени впустую. — Нет тут, блять, никакого прохода из твоего сна. Блять, сука, почему же я его искала, как купилась молодая… - Роуз махнула в мою сторону крылом и пошла к огромным стеклянным дверям, сквозь который бил достаточно сильный солнечный свет, что улицу было не разглядеть сквозь желтоватую пелену. - Пошли. — Да, - ответила я, читая тексты в терминале. - О, а ты в курсе, что в номере, который мы с тобой заняли, пару раз ночевала Селестия и Луна… А ее тут устраивала груповуху Скуталу прямо перед войной. “Нам понравилось за этим наблюдать.” - процитировала я написанное. Моя спутница рассмеялась. — О там камеры есть. Значит где-то тут есть запись нашего порева! Забавно, что в этом здании я не встретила ни одного скелета. И камеры *** — Теперь вопрос на миллион: где хранятся эти ебучие записи? - Спросила Роуз стоя на улице и осматривая пустынный внутренний двор. Пожалуй, слово ближе “сад”. — Вроде как где-то внизу находится это хранилище с записями. Или во внешнем здании, как вон то. Мой палец стрельнул в сторону небольшого и низкого кирпичного здания с плоской крышей из шифера. В нем не было окон, а входная хорошо сохранившаяся металлическая дверь, что была видна с нашего ракурса, давала ясно понять, что за ней явно не грабли для уборки. Возможно там и не… — “Сервер.” …сервер, но точно что-то важное. Впрочем, спустя буквально одну выкуренную сигарету и один “анекдот”, мы уже стояли возле этой двери. На ней была система защиты, что похожа на ту, которая стояла на контейнерах в общем министерстве. Но в этот раз голос мой она отказалась воспринимать. Эта система защиты, как выяснилось чуть позже, в принципе была отключена. При этом, разумеется, дверь не открывалась, сколько я ее не тянула на себя. Наивно и глупо было предполагать, но слегка оторвавшись от земли и заглянув на крышу там под треснутым шифером был довольно плотный металл. Отчего-то всем своим видом он дал мне понять, что никоим образом мне с ним не совладать. — Бля, меня азарт берет. - Слетело с клюва Роуз. Моя спутница попробовала открыть дверцу. Гриффина уперлась левой за стену, правой за толстенную ручку и потянула что было силы на себя. Проем открылся почти моментально, а Роуз, не ожидая что все пройдет так легко и гладко по инерции полетела за дверью. Вовремя ее отпустив, она упала на траву, камень с противным грохотом ударилась о стену расколов кирпич и обнажив все тот же пресловутый сверкающий металл. — Прости. - Извинилась я за свою физическую слабость. — Я забываю, что ты глиста, блять, в ебаном скафандре, сука. Внутри были хозяйственный инвентарь. — Блять. - В расстроенных чувствах непозволительно сильно крикнула я. Расстроенная тем, что моя теория не подтвердилась. - Швабра. - она оказалась у меня в лапах. С другой стороны, я думаю соблюдать тихий час тут нет большой необходимости, как оказалось. Или, может, все же необходимо, но только в какой-то определенном месте? Да и почему я стою и держу эту швабру? — Ладно, пошли в ту сторону. Там спуск в ебучее метро. - Сказала загадочно моя спутница. Последнее так и вовсе словно призрак сильно искажая свой голос, постоянным легким завыванием на буквы “у” и “е”. *** — Дворец советов? - Спросила я словно у самой себя. Вопрос не требующий ответа сорвался с клюва. — Ага, назад обернись. Мы же шли через лес, ты там нихера не увидела. - Сама же не обернулась. Но я обернулась. Позади меня стояло ОГРОМНОЕ здание. Как я его не заметила раньше? — “Замаскирован. За пределами Сталлионграда и на краях его - не видно. Да и в принципе не видно через километр-два. Объясняю: для защиты, чтобы точной бомбардировкой не уничтожили. Как видишь, система все еще работает.” Монументальное здание покрытое кучей листвы с величественной Старлайт на верхушке в стиле ар-деко. Невероятное колличество колонн и изыска, роскоши хватило бы на несколько крупных городов Эквестрии. Фактура, все тени и полутени, каждый небольшой оголившийся из-за корней кирпич, зелень парализовали на себе мой взгляд, заставляли открывать мой клюв все шире и шире. Пять монструозных по размеру ярусов прямоугольной формы. На вершинах каждого яруса, на каждом из углов по какой-то менее важной особе, среди которых затесалось несколько грифонов и даже коту подобное существо, что стояло на двух задних нашлось место. Что это за раса? — “Не удивлена, что мы спускались ТАК долго.” Этот Дворец - это памятник великой новаторше, памятник исторической эпохи Сталлионграда, но не в мечтах или бумаге, а здесь в реальном мире из камня и стали. Больше сотни колонн на нижнем ярусе держали и держат его и Ее. Гордая кобыла, что разрезает копытом вздернутым к небу облака, словно указывает всем живущим их истинно правильную дорогу. Дорогу к будущему и прекрасному, что уже совсем недалеко, а буквально тут, за углом. А каков он внутри - я даже не обратила внимание, смотрела, как скот, только в пол и то рассеянным взглядом, не обращая внимание ни на что другое! По его левую сторону текла река, на удивление чистая. Порванные расшитые красные флаги все еще безмятежно дрожали на ветру. И какая же гармония природы и гения! Каков размах! Это совершенно новый вид сооружения, это совершенно иной уровень. Монументальная живопись этого Дворца выявила в своих творческих решениях всю идеологическую мощность этой некогда прекрасной, ныне безупречной великой эпохи! Увидев это здание хоть раз - достаточно, чтоб чуть ли не склонить голову над величием тех, кто это построил и кто тут жил. Вспомнился Дерт Брик. Наверное, для постройки этого исполина нужна была мощь всей страны, и он тоже принимал участие в постройке, и ведь даже словом не обмолвился об этом! — “А ты еще не видела местный МИД, и институты! Или, например, Пантеон.” - Восторженно сказал голос. - “Они меньше, но не менее величавы.” И ведь здесь это не единственное здание подобного рода? Я восхищаюсь их трудами! Восхищаюсь силой духа тех, кто тут когда-то жил. Мне остается только представлять, как это все выглядело, когда было только-только построено. Ах, даже слово “безупречно” тут только опошлит смысл, так как оно и сотой части не отразит всего расположения дел. — “И мне стыдно, что я занималась такими развратными вещи в таком, чуть ли не святом месте! Но отчего-то горжусь собой.” Отчего я не обращала никакого внимания на убранство и на его размеры, пока была внутри? Мне срочно надо вернуться и рассмотреть все, каждый уголок, каждую плитку, столы и терминалы. Перечитать и сохранить в памяти своей и пипбака все, до чего смогу дотянуться. — А вот и одна из причин, почему из этого блядского оплота коммунизма никто не возвращался. - Роуз вцепилась в мое плечо своей металлической рукой и с силой сжала до отрезвляющей боли в тот момент, когда я резко и неосознанно дернулась в сторону величия и гордости этой страны. - Сдохнешь от голода в порыве страсти все изучить. — Пошли, зайдем под землю. На сетчатке отпечаток, - только и хватило сил мне сказать. Огромные серп и молот, обнятые по-родному ветками деревьев надолго останется в моей памяти. Где-то вдали раздался рык и земля слегка содрогнулась. Я спиной ощутила легкое тепло и словно взгляд Дворца. Моя спутница резко схватила меня за мою лапу и будто пуля влетела в широченный проем, невероятно быстро, минуя лестницы… — “Эскалатора.” … падала держа меня вниз, глубоко под землю. Должно быть, она что-то кричала, или громко на меня шипела. Может даже (скорее всего так и было) материлась. Мне не было до этого дела. Все пространство моего ума заполонила величественная и прекрасная архитектура, заполонило и убранство, заполонил и сам Дворец Советов, заполонила идеология тех пони, грифонов, зебр и существ похожих на кота, что когда-то тут жили. *** — А что за большие кошки, что ходят на двух лапах и, судя по всему, еще и умные? - Спросила я, когда мы стояли подле рельс на перроне, как будто ожидая свой рейс. — Нас чуть, нахуй, блять, сука ебаная, пизданутая, не убило, а ты думаешь о каких-то котах!? - Роуз была вне себя от злости. — А что не так? - Я явно не понимала причин злости своей спутницы. — Что, блять, не так? Ебануться. - Она закурила. - Тебе Дворец совсем мозги выебал? — А не ты ли сказала мне обернуться? И ведь знала, что так будет, я уверена. Мои слова остались без ответа. Меня это вполне устраивало. Подсветка пипбака, которая почему-то в какой-то момент стала синеватой, так же как и внутренний интерфейс (я сама не заметила в какой именно момент это произошло) осветила темноту. Из нее вынырнули широченные рельсы, наверное, вдвое шире обычного, а меж ними сильное углубление, до куда лучи света не доходили, оставляя огромное пространство для воображение глубины. Металл все еще блестел “свежей сталью”. Шпалы отсутствовали. Не стоит и говорить, что мною охватило любопытство и я левитировала себе невесть откуда взявшийся листок с каким-то плакатом пони, что широко улыбалась, держа в зубах карандаш, а подле нее лежала планшетка и какие-то книги. Это еще совсем молодая кобылка, должно быть ученица. “Ученье - свет и радость!” - гласила красная надпись над нею. Я его скомкала и левитацией аккуратно опустила к рельсам, к этому странному проему. Лист был покрыт каким-то лаком и был достаточно увесист. Я его отпустила и, наверное, почти сразу же услышала легкий глуховатый отзвук. Наверное - это карман, куда жители этого города могли спрятаться от надвигающейся неизбежной смерти в случае непредвиденной ситуации. Вся стена, насколько хватало мне света, была цельной фреской о местном труде и о героях. Вот симпатичная кобылка в платке магией держит молот над наковальней; чуть левее чейнджлинг, косящий траву маленьким серпом; еще левее грифон с пером и кистью измазанной в краске - должно быть либо писатель, либо художник (либо то и это разом); еще было вышеупомянутое существо похожее на кота, которое держало в руках холодное оружие, чем-то смахивающее на саблю. И все это произведение искусства, в крайних ее частях еще было по одной расе, но не хватало света пипбака чтоб разглядеть, было в красно-желтых тонах с вкраплениями зеленого и темно-синего. Каждый был объективной примерной внешности. Глаза их… добрые. — В искусстве они шарили… - Я не обратила внимания на то, сколько времени смотрю на стену напротив. Находясь в легкой прострации и в состоянии медитации я неосознанно пыталась разобраться в прошлых моих желаниях, намерениях, словах и поступках, прикрепленных к ним. Вдруг, стоило моей спутнице подойти ко мне, как пришло осознание, что я поддалась и пошла вновь послушно за ниточкой с привязанной конфетой этого города, что тянул ее за собой куда-то в болото. Мое воображение пошло от обратного и питало мои мозги тем, что расщепляло мое прошлое на бесконечное количество безграничных историй, что сложной перспективой легли на мои аналитические способности. — “Хуя ты можешь, ходячие четыре интеллекта.” - Голосу нашлось что и тут вставить. Странно, что больше он меня так не оберегает и не защищает, как делал это когда-то, словно потеряв всякий интерес ко мне. - “Странно, что тебя понесло на философию. Надо бы сигнал дать моей госпоже.” Подзатыльник. Было не больно и даже не обидно, а отрезвляюще приятно. — Спасибо Роуз. И только сейчас, в тусклом свете пипбака я пригляделась к ней. Почему ни при солнце и ни при свечах ее лицо так сильно не отражалась в голове зудящей теплой болью. Стали видны тонкие старческие морщинки, которые она пыталась скрыть за косметикой. Меня это заставило улыбнуться. Когда она успевала? Меня будто что-то, кто-то или вовсе нечто толкнуло вперед, вперед к ее клюву. В паре миллиметров от нашего соприкосновение, через эту тонкую мембрану я с легкостью ощутила запах пудры, что пахла чем-то средним между дешевым табаком и корицей со сладким вкраплением. Сладость имел и ее клюв. Она мне ответила взаимностью. — Прямо здесь потрахаемся? Или может немного потерпим? - Роуз смотрела на меня не отрывая свой взгляд. Среди белой зимней пурги зачесались два уголька, красноватых, манящих к себе ласковыми обещаниями согреть, заманивая привлекательным звуком трескающейся влажной древесины. И ведь жертва даже не подозревает никакого подвоха, пока не закроется клетка. А когда поймет и осознает - будет поздно. И лучше убить себя сразу, не давая этому чудищу разыграться. — Понравилась. - Сказала я предчувствуя ее вопрос. - Лицо красивое. И я отвернулась оглядеть местность. Лавочки стояли одиноко и явно в грустном состоянии. На них больше никто не сядет и навряд ли расскажет о каких-то новых чувствах или может о россыпи гранул сахара на ночном небе. И хотелось бы сказать, что об этом поведают корни, но нет. До такой глубины им спускаться еще столько же лет, сколько прошло, если не больше. Я села на одну, что оперлась уставши на резную колонну и помолилась, чтоб до них донес ветер все, что они упустили. За моей спиной стояла Роуз и смотрела в противоположную мне стену. — “Вместе - Мы Сила и Слава!” Ха, типа СС? - Спросила она вслух, ожидая от меня реакции. Ее не последовало. - Но хоть твое Эго меня понимает? А то я смотрю ты вообще в облаках витаешь. — “Да, моя Госпожа, понимает, ценит и очень сильно любит! И будет смеяться над каждой вашей шуткой громче рева бензопил! А каламбур смешной, во истину.” — Да, ему понравилось. Кротко произнесла я, смотря куда-то в пустоту. Пипбак с такого расстояния уже не выхватывал цвета картинок, да и сами картинки были крайне сильно размазаны. По сути своей, я сейчас просто смотрела в пустоту и видела галлюцинации, но такие приятные и отдающие теплотой в локтях, отдающие легким реверсивным дежавю. *** — Ладно, двинули! - Крикнула моя спутница. - А то и на меня меланхолия хуевая начнет действовать. Мы спустились к рельсам и шли по “кармашку”. Пипбак выхватывал из темноты, словно удочкой, какие-то выступы на стенах, толстые и тонкие провода с разными маркировками и разных цветов; выхватывал и лампы, что давным давно потухли. Моя спутница не сразу сообразила, что в рюкзаке носит хороший и добротный фонарь, который я не помню уже как присвоила себе — Так будет пизже. Стены давили угрюмой серостью на меня, слегка сдобренной синей подсветкой пипбака и желтоватым лучом фонаря. За, примерно, час я скурила около восьми сигарет, пытаясь добавить в скудную палитру еще одну краску - красную. Тишина оглушительно громко била по барабанным перепонкам. А тянущийся видимый туман, столь холодный и мокрый, тоже не остался в стороне и он заставлял меня потянуться за девятой… — Давай попиздим. - Мою лапу остановила Роуз. - Что на уме? — По большей части всякий бред. - Спустя пару секунд добавила: - И тишина. — А я вот думаю о том, что наш ебучий мир, по большей его блядской части, вообще не меняется. Меняются, нахуй, актеры и театры, а спектакль тот же, сечешь? Мне кажется… Дальше я ее не слушала. Я медленно, словно робот, перебила бессознательно свои четыре конечности с слегка припущенной головой, с устремленным взглядом чуть впереди себя. Интересно, на меня так Город влияет? Или только отдельные его “места”? Я замечаю болезненно сильные и резкие изменения внутри своего тела и разума, но при этом не понимаю как и когда, но при этом и не осознаю самого момента изменения. Словно медленной с другого континента почтой мне приходят извещения о моем же состоянии. Кстати… — Роуз, - она остановилась, а я приподняла свой взгляд на нее, - а есть другие континенты? Не может же быть такого, чтобы мы жили на одном огромном острове с названием Эквестрия? — А, эта хуйня. У нас карты были, помнишь? - Я крайне стыдливо и неуверенно выписала головой знак бесконечности. - В общем есть еще два континента, оба они, пиздец да, больше нашего. Южный и Западный. По сути, блять, Южный находится западнее и южнее. С Западного - грифоны, да зебры, да некроманты, ебучие. Там как-то ебанный локальный зомби апокалипсис чуть не начался. — А начался во всем мире? - Я улыбнулась. — Э… Ты за гулей, бля, точняк. Не совсем. Вроде Южный никто не трогал. На западном, да, такой же пиздец как и у нас. Кстати о Южном. На нем жили Кирины, это типа разумных, блять, оленей, во угар. Те самые коты, епт, тоже разумные дохуя; зебры там были. Бля, еще на самом юге, вот прям у полюса, драконы жили какие-то пиздец не въебаться как обосраться важные и особенные. Все в принципе. Хочешь туда сгонять? — Как появится шанс. - Я улыбнулась. Пейзаж особо не менялся. Все так и оставалось серым и неприглядным. Но разговор с моей спутницей, можно сказать даже, что ее монолог, меня приободрил. Сейчас я шла и рассматривала еле заметную побелку на потолке, которая редкой слабой пыльцой сыпала нам на голову при этом, разумеется, не всегда попадая. Голова все еще оставалась пустой. Любые попытки задуматься о чем-нибудь, да хоть о бесчисленных возможностях развитий развилок следующей моей секунды жизни, следующего моего шага, по итогу приводило к потере и разрыву красной нити рассуждений, когда за этим шла боль в затылочной части. Попытка укутаться в радио диджея не возымела результата - волны мой пипбак отказывался ловить. Зато не отказывался их воспроизводить. Уже записанной музыки у меня было достаточно. Я попросила свою спутницу остановиться и заклятьем пипбака вытащила себе все касеты с музыкальным содержимым, чтоб пополнить память пипбака - мне все равно не получится ее заполнить полностью, как ни старайся. Кассету с потекшей красной надписью, что была написана нервной, дрожащей лапой (копытом) следующее слово - “Свадьба”, я оставила на месте. Забавные, хочу отметить, свадьбы проводили. Или же это просто перезапись? Тихая музыка заиграла почти мгновенно. — Роуз. - Улыбка не заставила долго ждать. Дальше я уже говорила с приподнятым настроением. - А раньше все свадьбы такие были? — Не, что ты, упаси Селестия. Такая ебанина - это разовое удовольствие. - Она посмотрела вдаль, словно кого-то периферийным зрением заметила, а от легкого волнения спертого воздуха по шерстке дернулась. При этом говорить не прекратила. - Я ее перезаписала. Старой кассете пиздец приходилось. Я заметила ее волнение. Лапа легла на кобуру, готовясь в любую секунду вскинуть пистолет в воздух и направить на неприятеля. Роуз, покопавшись в своей кибернетической лапе, вытащила автомат и пару рожков к нему, что мы забрали у Солдата. — Готовься, к нам, блять, гости. *** Роуз положила свою левую руку на цевье придерживая ею же фонарь и, особо не думая, направила в даль. Я же повернулась к ней спиной и, насколько мне хватило ловкости вывернула свою лапу, направив синеватый дисплей своего стойл-тек’овского аппарата, так же вдаль. Целиться пришлось левой. Пипбак на правой все же не так удобно, как показалось мне когда-то. Разумеется, взгляд мой порой срывался наверх и вниз - там, помимо всяких подтеков влаги и осыпавшейся побелки, ничего интересного. Туман обволакивал нас и, мне так показалось, словно он был живой. В голове вспомнился иллюзионист. Не хотелось бы мне сегодня бить Роуз по голове и уж тем более оставаться в пускай и широком, но по клаустрофобически узком туннеле наедине в танце смерти с каким-то чудовищем. — Ты говорила, что тут будет тихо и спокойно. - Я прошипела не скрывая свою злость. — “А тут и будет тихо. Не пали и молчи. Желательно еще не двигаться и не пердеть. Все как в танке, ясно?” Мне хотелось обматерить и его, и Роуз, и пуститься во все тяжкие в эту самую секунду. Но почему-то неожиданно сильно навзрыд разревевшееся чувство самосохранения не давало мне даже думать и фантазировать об этом. Позволяло оно мне только вести внутренний отчет, пока нечто приближалась. Шум становился все отчетливей, а ветер - все холоднее и влажнее, пока не превратился вовсе в ледяной пар. Дымка поднялась и затрудняла дыхание. — “НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ СТРЕЛЯТЬ, НЕ ОРАТЬ, НЕ ДВИГАТЬСЯ!” Голос забил тревогу. Ноги подкосились. Если он так взъелся - любая ошибка может стоить мне жизни. Надо предупредить мою спутницу. — Ничего не делай, что бы ни. - Кратко и шепотом сказала я в ее сторону. Она лишь слегка коснулась своим хвостом моего в знак того, что она либо и так это знала, либо же того, что она поняла меня. Почему-то я от этого движения слегка смутилась и не осознанно обвила ее хвост своим. Мне не было до смеха, как и не было моей спутницы, но сейчас уверена - она позже не упустит возможности пошутить по этому поводу. И я буду этому крайне рада. Сердце билось с каждой секундой все ярче и контрастнее, все быстрее и четче. Сознание плыло, глаза, должно быть, косились. В конечностях была сильная усталость, а на кончике хвоста ощущался немыслимый мне ранее жар тела моей Роуз. В какой момент я ее себе присвоила? Чего и стоило ожидать - я не заметила в какой момент мое мышление радикально по радиали сменило свое направление. И в какой момент сменилась пластинка на старом и ветхом проигрывателе - не ясно. Лапы ослабели настолько, что пистолет не осталось сил держать. Еле слышно он упал. Я постаралась дотянуться до зебринского меча, что был на левом боку, но услышала голос гриффины за спиной, короткий и тихий, хотя и раздавшийся эхом грома внутри моей черепной коробки: — Скоро. Туман густел и был уже подобен густому кефиру. Я чувствовала его прерывистое и тяжелое дыхание. Приближающийся с двух сторон гул усиливался и уже действовал не только физически и морально, но, казалось, еще и саму душу выскабливал с еле живого тела. При этом, что смешно и забавно, не было боли. В дальной части туннели тонкие, но яркие трассеры синеватых лучей. Они приближались и, в мне в моменте села в голову навязчивая мысль, были словно конечности какого-то ранее неведомого существа. Со слов Голоса - так оно и было. Он, мой Голос, успокаивал и давал советы крайне дотошно, что было на него не похоже; скрупулезно расписывал мне каждое мое движение и говорил мне то, что мне необходимо сделать в плоть до самых мельчайших деталей, например таких, как “повернуться боком с небольшим поворотом, в градусов семь-десять, в правую сторону, так, чтобы небольшая часть левого бока смотрела под острым углом в сторону Сферы.” В какой-то момент стало крайне ярко. Закрытые виски не помогали, сквозь них так же просачивался вездесущий свет. Казалось, что он собой затмевал и мысли, и теплые ощущения на кончике хвоста, и Голоса оставляя только тьму. *** Следующий миг, который я помню - это легкий, слегка возбуждающий и заставляющий встрепенуться удар током, схожий с тем моментом, когда слышишь невероятной красоты комбинацию нот и их длительностей. И резкая тьма. Ненадолго, но отчего-то эта пара секунд длилась даже по вселенским масштабам довольно долго, достаточно долго, чтобы было время задуматься. — “Вот между нами. Я поражаюсь с тебя. Ты - ходячая условность. Не знать многих, почти базовых вещей, но при этом знать какие-то узкоспециализированные термины, да и просто бросаться словами, скажем так, более сложными.” — “Ну…” - Я лежала в бетонной нычке и на меня что-то давило сверху. Что-то тяжелое, металлическое, но живое и теплое. - “Пожалуй ты прав.” Мне не хотелось с ним спорить, доказывать что-то столь не важное. Мне хотелось лишь лежать и проникаться чудным моментом спокойствия, обволакивающим гулом тишины метрополитена и осознанием, что песня моя ее не спета и что в ней есть еще пара куплетов и припевов. — “Вы можете двигаться дальше.” - Сухо ответил мне Голос, словно не раздраженно, но как-то по обидному расстроенно. — Роуз! - Я произнесла буквы почти раздельно, делая акцент на каждую букву; тихо, но крайне уверенно и отчетливо. — Не встречала я этой хуйни ранее. - Ее улыбка чувствовалась сквозь закрытые веки и через какую-то стену, что образовалась между моими ощущениями и моим телом сразу после того, как пролетело это нечто. - Как в пипбаке записалась? — Тебе придется слезть с меня. - Я произнесла кокетливо, но сразу же смутилась с того момента, что наши концы наших хвостов все еще были переплетены. - Опасность миновала. — Но раз тихо и спокойно, значит можно поразвлекаться? - Моя спутница рассмеялась. - Ладно-ладно, блять, как же спина болит. Старовата я для таких ебучих полетов. Вслед за ней поднялась и я. Только к этому моменту я открыла глаза. Моя спутница, в тусклых и слабых, словно больных отблесках синего цвета пипбака, мне так увиделось, помолодела. Хотя, скорее всего, это самая обычная оптическая иллюзия. Мои очи все еще слипались и видела довольно слабо и размыто. В разделе с чудовищами, которых я повстречала лично, ничего не появилось нового. Зато было уведомление в новом. “Аномалии” - оказывается пипбак записывает и их. Отчего я ранее на него не обращала внимание? Здесь уже три пункта! Первый - аномалия с названием “Портал”. Второй пункт назывался “Сталлионградское чистое небо”. — Роуз, есть опасения, что над Сталлионградом не полетаешь. У меня пипбак записал это как аномалию. — И хули с этого? - Она была удивлена. - Аномалия, хуямалия - какая нахуй разница. В любом случае ее можно вырубить. — И правда, что за тупые сомнения. — Вот-вот. - Моя спутница приободряюще постучала мне по плечу. Третий же пункт назвался “Сфера Душ Метрополитена”. Стоит так же сказать, что о явлениях этих записано крайне мало в пипбаке. В основном только то, что я и так уже знаю. Например: что взлетать в Сталлионграде выше пары метров - опасно. Должно быть мое высокотехнологичное устройство может записывать только то, что знаю лично я. Или то, что можно записать в его память, а после уже прочесть. — “Голос, а ты знаешь, получается, что к чему? Что за аномалии и как с ними бороться?” - Спросила я без особой надежды на ответ. — “Да, и в принципе все знаю. Но говорить принципиально не буду.” - Он улыбнулся. - “Иначе не так интересно, если я тебе всю информацию выдам, верно?” Мне пришлось с ним согласиться. Лишь для собственной спокойности я уточнила, будет ли тут еще подобная аномалия, встретимся ли мы с ней еще раз. Ответ был логически предугадываемый: “Да, встретитесь, и нет, не сегодня.” Вполне исчерпывающе. — Двигаем дальше. Не забудь пистолет поднять. — Да, точно, забыла бы. *** Мы шли еще несколько часов. Честно сказать, я была вымотана и уставшая. Из пипбака играла тихо музыка, Роуз светила и шла впереди не затыкаясь, постоянно что-то говоря, должно быть, чтобы я не закисла и не заснула. Стоит ей потом сказать спасибо за это и за то, что тактично обходит в инцидент с нашими хвостами. Когда она начала новую тему, я не удержалась и решила к ней присоединится, так как односложные ответы меня уже надоели. — Время уже позднее. Заночуем на одной из станций, ближайших. Так? - Я спросила у своей спутницы. — Да. Завтра мы выйдем на окраину. Двинем к Радужной, блять, Дороге. А там по обстоятельствам. — Слушай, а мы ведь так и не взяли какие-то там документы, которые нужны были тебе. Или что-то там важное. Сейчас я не сомневалась в ней, мою голову не посещали никакие черви. — На самом деле. Давай по чесноку, бля. Хуйня следующая: мне по факту нужны были эти ебучие доки. Но там где они должны были лежать - они до сих пор лежат, бля, ахуеть поворот. - Моя спутница широко улыбнулась. - Но они за стенкой. За той самой дверью, где нужны статуэтки эти, объебанные будь они трижды. А потом, сейчас для меня это ностальгическая прогулка. - Она сделала паузу на гитарное соло в песне. Спустя буквально с минуту, как оно закончилось, продолжила: - Ебанем после Дороги этой в Воронев? — Какой-то город? — Именно! Это та еще залупа, но такая приятная и красивая. Он был построен в кратере. Огромном кратере. Продадим вещи, без напряга, без хуйни, пойдем, а не полетим до него. Он раньше был обитаем, лет тридцать назад. Сейчас там обосновались “комарики” и “крапива”. Вот все и съебали оттуда. — Комарики и крапива? Серьезно? Я смотрела куда угодно, но только не под лапы и только не вперед. Этим занималась Роуз. Рассмотр стен, на которых толстым слоем прилеплены провода. Заметила сверху еще и, через определенные промежутки, какие-то сталактиты, электронные устройства, очень сильно их напоминающие. На их острие был небольшой шарик, который именно слово “прикольно” отсвечивал, подобно тому, как это делал шар памяти. Интересно, для чего они здесь. — “Электричество пускают для поездов.” Кстати, а где они, поезда? — Да, самые обыкновенные насекомые комары, размером правда ныне с хуфбольный мяч. И крапивка, которую палкой в детстве пиздишь, ибо нехуй расти и кусаться, и делать бобо, ныне там выросли если не выше многоэтажек, то точно выше деревьев. И сок их теперь убивает нахуй. — Природа не перестает удивлять. Я улыбнулась. Пипбак уже занес всю информацию к себе. Через пару минут он наш разговор про отсутствие поездов прервал издав звук, похожий на пшик открывающейся стеклянной банки газировки. Вроде же, если не ошибаюсь, отключала звук. — “А ты его и отключила. Он у тебя в голове с какого-то заиграл.” — Слышала? - Спросила я лишь для того, чтоб подтвердить слова Голоса, хотя подтверждения я особо и не искала никогда. Наверное, для того, чтоб завязать новый разговор. “Депо”. Так называлась новая локация. — Нет. - Ответила моя спутница уверенно и потянулась за автоматом. — Не-не, у меня пипбак почему-то звук открытия нового места начал в мозг напрямую транслировать. - Я улыбнулась. Роуз остановилась. Перед ней был крутой подъем. Она с легкой опаской посмотрела то ли на меня, то ли на то, что было позади меня. Обернулась - позади только пустота, окруженная темнотой. Никакие мои внутренние чувства и ощущение не бились в тревоге, Голос молчал. Мои глаза вновь уставились на мою спутницу в недоумении. — Прямо в мозг? - Спросила она испуганно. — Да, а что такого? - Меня начала окутывать легкая паника. — Нам пора в больницу. — Что? Зачем? — Сначала голоса в голове, теперь у тебя ебучие слуховые галлюцинации… — Блять, Роуз. - Я подошла и выдала ей подзатыльник. Я не была расстроена, на лице моем улыбка. Но нашла же она время пошутить! — Ладно-ладно. Вот наше “Депо”, тут в одном из вагонов и заночуем. *** Наш выбор пал на один из старых потрескавшихся, но видно, что более “новых”, чем остальные. Этот вагон оказался плацкартным. В той “комнатушке” в которой мы остановились, было все, что нам необходимо: спальные места и принадлежности к ним, небольшой столик, пепельница и небольшая картонная подгнившая картонка. — Интересно, а почему пододеяльник называют именно так, если пододеяльник - это я, а сам пододеяльник - околодеяльник? - Роуз ответа дать не смогла, как и не смог дать мне Голос. Место было большим, но по большей части широким, состоящей из тонких струек, коих было достаточно много, составов поездов. Здесь были и грузовые, и пассажирские, и даже боевые. Последние меня особенно заинтересовали, но моя спутница тактично мне намекнула, что лучше лишний раз не вылезать. — Не лезь никуда. Мы тут не одни. Она оказалась права. Ох! Стоит мне научиться чаще глядеть в экран моего пипбака, что успел стать частью меня и забавен факт тот, что если не думать о нем, то он и не вызывает никаких неудобств, но стоит подумать, как под ним что-то да зачешется. Мы не были окруженным красными кружками, но были сдавлены белыми точками, точками, что означают мертвое, безжизненное тело, но отчего-то те передвигались. В плацкарте нашлась маленькая электропечь в вышеупомянутой коробке из картона, что тепла давала слабо, но очень хорошо освещала. Хотя, честно признаться, здесь было больше холодно и сыро, чем темно. Точнее, беспокоила темнота меня меньше всего сейчас. — Доставай еду, питье, сиги, алкоголь. Располагаемся. - Скомандовала Роуз. Я с ней не могла не согласиться. Хотелось есть и пить, курить и расслабиться. Вот только движущиеся белые точки мне не давали покоя. Любое движение мое сопровождалось с просмотром в экран устройства лишь для того, чтоб оценить обстановку. Мне в момент стало как-то не комфортно. Голос предательски молчал. Гриффина, сидевшая напротив и смотревшая в полупустую банку с супом, иногда кидая взгляд в сторону полной и закрытой бутылки банки сидра, заметила мое состояние. — Анекдот. В семье потомственных пулеметчиков умер дед. Для них это была огромная утрата-та-та-та-та… Мне полегчало. Я все еще опасливо глядела в окна и стекло монитора, сама не понимая, что там пытаюсь высмотреть. Словно в вечной бойне, ожидала падающий с неба снаряд на голову, то и дело постоянно кидая взгляд на небо. Хотя, честно признать, основное напряжение спало. Если Роуз спокойна и рассказывает анекдоты, почему я не могу быть спокойной? — Ты спокойна… — А от чего мне волноваться? Тут правила простые. Просто занимайся тем, чем занимаешься. Бля, чем меньше ты думаешь об “этом”, тем лучше. Делай вид, что их не видишь. Это духи, я про них говорила, епт. Я старалась следовать примеру и совету своей спутницы. Не выходило. Тут в мою голову влетела острой стрелой одна идея, окончательно конченная. Каким образом можно избавиться от какого-то чувства? Правильно, перекрыть это чувство более сильным и задевающих куда больше разных эмоций; задействующих куда больше нейронов в мозгу. Пожалуй, то что я сказала, но позже, возможно, я пожалею, а точно не сейчас. — Слушай, давай потрахаемся. — Бля, меня дважды уговаривать не придется. *** За пару часов нас никто не потревожил, чему я крайне сильно, но приятно удивлена. До последнего краем мысли, тем самым небольшим отростком содержимого черепной коробки, ждала подвоха, но нет - его не было. Время перевалило за полночь, точки двигаться перестали, должно быть из уважения к моей психике. Перед сном, стоит сказать им спасибо. Две пустые банки с сидром стояли в сторонке подле выхода. Дверь закрыта на слабую и ветхую жестяную щеколду, но отчего-то внушающую доверия. Полупрозрачные шторы - зашторены. В полумраке красиво играл лучами от маленькой печки сорокаградусный напиток темно-коричневого цвета. Расположилась рядом и пара стеклянных бутылок газированного напитка. Моя голова уже достаточно сильно была подбита по разным причинам - одна тому алкоголь и довольно скверный табак, но крайне крепкий. — Дорогуша, ик, бля, а я не соглашусь. Я считаю, что ты есть, вот, отражения глаз чужих, во. Типа я есть та, которая отражается в твоих глазах, в глазах других пони, там блять, грифонов, да хоть ебучих людей, похуй. А что там внутри головы, какие нахуй переживания - вообще поебать. Это не ты. Вот каким запомнили, какой была в глазах других - вот ты настоящая. Я крайне сильно сопротивлялась желанию внутри перебить ее. Помогала по итогу не сорваться только бутылка, к которой я с завидной частотой присасывалась, пускай и делала глотки совсем уж маленькие и слабые. — Хорошо, а если… ну, типа я в голове переживаю смерти и рождения вселенных. Если я искренне сочувствую всему миру и глубоко внутри крайне ранимая а в глазах других мудила, то где я настоящая? — А ты такая? — Нет. Бутылка почти закончилась, я лежала с закрытыми глазами. В голове лишь обдумывание диалога. Лишь мимолетные желания, вроде стать писателем или музыкантом, покорившем сердца пустошей сбивали тихую водную гладь размышлений. Размышления, словно дерево с сотней веткой расходились с разных сторон в единый стержень - все будет лучше, чем есть сейчас. — А если бы и была, то похуй, все равно как умрешь - тебя запомнят именно той, какой была в их глазах. — Ну, по сути, так-то, если я умру - то умрет и весь мир, так тогда какая мне разница, что обо мне будут думать и думают сейчас другие? — Так по факту, хули тогда сиськи мять. Бля, дежавю. Роуз, пошатываясь приподнялась, после чего упала. Я посмотрела, но подниматься и помогать встать не встала, лишь улыбнувшись. Уверенна, что она справиться сама и без моей помощи. — Значит это когда-то было, или все идет как и должно идти. Бля, типа судьба, сложно сформулировать. Мы проживаем заранее написанный сценарий - это судьба, и если есть дежавю, - к этому моменту моя спутница уже поднялась и правым крылом опиралась за угол небольшого столика, - значит все происходит так как надо, так как и должно быть. — Двинься. Неосознанно я двинулась, уступив ей место. Движение было рефлекторным, даже не то чтобы не обдуманным, сколько даже подсознательным. Гриффина легла рядом, протянув под меня свое крыло и им же слегка приобняв. — Интересная хуйня, к слову, - Роуз уже засыпала и говорила не привычно сонно, безэмоционально. - Где-то я уже это слышала. — Весь мир, получается, был придуман не нами? Что я не скажи, что не выдумай - все уже кем-то записано и проанализировано? Хера, сложные слова даются как легко. Я с удивлением отметила тот момент, что стоит в мое тело попасть алкоголю, как то раскрывалось, говорить становилось легче, а ранее недоступные слова в скрытом словарном запасе где-то далеко и в самом темном углу моего сознания вдруг освещались и становились легкодоступными. — “Как и ты сама, в принципе.” — Этот мир был придуман не нами… Это ты в точку сказала. Про это, епт, даже песня есть! Знаешь, - сказала та после долгого зевка, - я очень рада, что у нас получается так поговорить… по душам, что ли. — Это взаимно. Я укрылась ей в шерстку, и спряталась там, словно это был плащ-невидимка, к тому же пуленепробиваемый. Волна спокойствия и легкий трепет меня заполонили. Пожалуй, я искренне рада этому самому моменту! А что если бы я тогда нажала на спусковой крючок? Если бы убила. Где бы сейчас оказалась? Да и оказалась бы вообще… И почему в мою голову влетают мысли столь аморальные и грустные мне, что тянет тошнить. Я ведь могу представить, как стреляю в нее - при этом никаких тягостей и мучительных мук совести не испытываю. Если она в один день не проснется - я не испытаю боли. Меня это сильно пугало и я старалась уйти от таких мыслей, скрывшись за ее запахом и теплом ее тела. — А ты хотела бы стать писателем? Или, бля, даже какой-нибудь рок звездой? Музыка, шлюхи, наркотики… — Так этого у меня и так в достатке. - Я получила легкий удар в бок, после чего засмеялась искренне и от глубины души, до конца не осознавая даже почему. - Да, написала бы какую-нибудь историю, почему бы и нет. — А какую… - Спросила меня Роуз уже почти заснув. Ей нужна сказка на ночь? Не важно. — Например… Как два научных сотрудника полетели в космос исследовать какую-то очень важную звезду. - Долгая пауза чтоб продумать дальнейшие слова. - И оказывается, что расчеты были неправильные и они наблюдают за умирающей звездой. Буквально пара часов остается до взрыва и только главный герой это понял… Эх, там было бы много его размышлений о смерти, о том, что он не хочет говорить своей… подруги об этом. И будет у него еще сложная дилемма, нужно ли отправлять данные, или обозлиться на ошибку центра… И он будет смотреть так грустно и отчаянно в окно на пульсирующую звезду. Спишь уже? Спи, любимая. Я за тобой. Духи, как и обещала… Спасибо, что не тронули. *** — Проснись, соня! Роуз делала что-то крайне громкое. Что-то столь громкое, что мешало спать. Так она еще находила наглости меня будить! У меня раскалывалась голова от вчерашнего (на самом деле уже сегодняшнего) алкоголя и меня при этом тревожили самым пошлым и непростительным способом. Пожалуй так много пить не стоит. И не буду… до следующей пьянки уж точно. — Ладно, ща врублю музыку. Моя спутница подняла мою правую лапу и что-то там натыкала, перед этим и после этого поцеловав меня. Из моего устройства на лапе пошла энергичная музыка, под которую она энергично и, хотелось бы отметить, что крайне красиво и аккуратно подпевала: Подростку порно — вместо секса, и наоборот Кобылок — пруд пруди, а порно хочется, народ.* Но меня не заставит проснуться даже это! — Хочешь пить? У меня есть кое-что холодненькое… Вот это уже другой разговор. Глаза с трудом нашли пипбак и сфокусировались на нем. Время было почти час дня. Голова моя трещала и болела, словно по ней прошлись топором так и не один раз. У меня явно было похмелье; не привычный, но крайне знакомый шум в голове и, не вакуум, но какой-то газ, подобно туману заполонивший все свободное пространство, не позволяя найти и собрать хоть какую-нибудь дельную мысль или логическую цепочку. Мешал он не только думать, но и движение были по большей части без моего ведома, делались они на автопилоте. Я приподнялась, а по телу раздалась легкая, но крайне неприятная боль. Роуз протянула мне мутный с зеленоватым оттенком прохладный напиток. Пить его мне перехотелось почти сразу же, стоило мне на него взглянуть и понюхать. Внутри, к добавку, что-то плавало. — Не корчи рожу, эта хуйня спасала миллионы от дерьмового состояния утром. Дар самих Богинь! — Серьезно? - Спросила я не понимая, шутит она или говорит правду. Если это правда - эстетика у “Богинь” в подборе внешнего вида для напитка отсутствует. — О… Все плохо, пей. Это рассол. Нехотя и через силу я заставила себя сделать глоток… Как же он прекрасен! Насколько ужасен на вид и, пожалуй, даже на запах, настолько он великолепен на вкус. Солоноватый, слегка кисловатый, утоляющий жажду моментом. Мыслить от этого легче не стало, но легкий дискомфорт в теле прошел. Особенно в желудке. Думаю, скоро мне полегчает. Мне интересно, где она его достала? Мне определенно стоит иметь пару литров этой жидкости в своем (правда, который носит моя спутница) рюкзаке. — Голова все еще трещит. — Не мудрено. Только на утро мы осознаем ошибки вечера, когда вечером, нам плевать на утро - вечером мы живем моментом, прекрасным моментом. А утром - жалеем и ненавидим себя за содеянное. - Даю слово, даже не смотря на нее, она кого-то цитировала, кого-то читала. — Слишком сложно. — Прочтешь на досуге. А что лапки-то трясутся? — Даже не заметила. После ее слов я обратила внимание на все тело - меня трепало. Неприятно достаточно, что вызывало сильный дискомфорт, подобно болячке, которая начинает болеть и чесаться, стоит обратить на нее внимание. — “Загляни в пипбак. Может заболела чем, он это во вкладке со здоровьем показывает.” Пожалуй стоит начать с самого критичного - с радиации. Ее значения не были смертельными, но она была почти вчетверо выше допустимых значений и была обозначена как “нежелательная” и оценивалась как “смертельная при крайне длительном облучении”. Сейчас состояние моего организма оценивалось, именно по облученности - на три из десяти. Плохо. — Тащи антирадин. Моя спутница занималась своими вещами. Глядела в темное окно высасывая последние капли сидра из пустой банки. Услышав мою просьбу она почти сразу же отреагировала, дав мне то, что так сейчас необходимо. — Держи. — Ты погляди на это. Я протянула ей экран пипбака. Роуз скорчила рожу крайне недовольное. — Ты девочка, блять, а не путешественница и уж тем более не наемница. Хуевый из тебя грифон. Смотри, блять, в ебаный пипбак чаще! Ладно, все не так уж и потеряно. До Дороги мы дойдем, а там в больницу. С радиацией мы справились быстро. Антирадин ее почти моментально вывел из организма, уж учитывая какими дозами я его выпила, а после еще и внутривенно проколола. В одном журнале так рекомендовали делать. Но оставалась проблема более серьезная - опухоль. Недоброкачественная опухоль в левой нижней части мозга, которая на данный момент находится в инкубационном периоде. Пипбак рассчитал мне ориентировочный срок жизни - неделя, это крайний срок, так два-три дня. Ее необходимо было срочно удалять. Пипбак врать не станет. — Тогда стартуем сразу. Снаряжайся. - Сказала я своей спутнице, попутно дрожащими лапами натягивая одежду и нервно закуривая. *** Мимо составов прошли мы быстро. Меня шатало влево и вправо, но стоило нам подойти к выходу, где в меня силой ударил свежий, не спертый воздух, свернув в какой-то технический туннель до боли отчего-то знакомый, как тряска прошла. Не резко, постепенно, но прошла. Больше всего меня удивил всего один вагон - вагон военного назначения. Двадцать ракет, расположенных прямоугольником. Каждая ракета, не дам соврать, была не меньше десяти метров в длину и около полуметра-метра в ширину. Я спросила у своей спутницы, что же это, на что получила, на удивление, крайне детальный ответ: — Дайбрейкер. Это название этого оружия. Названо в честь, если не ошибаюсь, “темной”, блять, стороны Селестии. Эта херобора стреляет на расстояние более пятиста километров и накрывает аккуратненьких почти сто квадратных киллометров. Сильнее нее только жар бомбы и розовый дым, хуй вспомню как он правильно называется. Эту херню нельзя никому доверять. Так что молчок о ней. Судя по всему - это все еще рабочий экземпляр. Я записала себе это в пипбак. Знаю, информация о ней еще пригодится. — О! Как только я почувствовала своим телом рассеянный свет, так мой пипбак оповестил меня о восстановленной связи с радиостанцией. Слушаем Диджея. Как же мне иногда везет на его выступления, прямо в аккурат, интересно почему: — Дорогие мои, - раздался из пипбака крайне радостный голос, - а у Диджейки Олди новости, причем прекрасные. На улице солнца свет и слегка облачно - все хорошо. Метеозависимым - сегодня не везет, отчего-то. Ртутный столб в пределах нормы. К следующим новостям, а то погоду мы и так видим, верно? - Она рассмеялась клекочущим смехом. - Анклав занял притон старый уже и так всем печально известный, а вот то, что он его решил обустроить, шарим? Теперь да. Снесли туда оружия какого-то, отремонтировали забор и закрыли воздушное пространство. Наземное, блин, тоже. По нашим дорогим все тоже хорошо. Рано панику развели - живы. Сейчас наблюдаю, помашите мне! Я не думая показала язык и помахала во все стороны. Роуз закурила и улыбнулась. — Только бычок не выкидывай, не загрязняй природу. И тебе привет моя Ребель! Знала бы ты как я рада, что сейчас слушаешь меня! - Как она меня видит? Я истошно пыталась найти хоть что-то, что было бы похоже на камеру, но потерпела неудачу. - Красиво одеты, жаль не практично. Я уже передала за вас инфу, так что марш в город! Вас пропустят без вопросов. По остальным новостям в мире скудно, честно скажу. Разве что сказать хочу, что в Эквестрии какая-то хрень с псевдоаликорнами, уж больно они активны, но у нас своя туса, по своему все. Но это со слов тамошнего диджея. - Ох, как я надеюсь, что Литлпип там не задействована! - А, точно, е-мае. Дорогие мои, не лезьте в Шахтерск, в шахты, разумеется. И я не про улицу в нашем городке, где так же шахты - работнички работаем. В Шахтерске адские гончие появились. Сами вроде не нападают, мимо проходящих не убивают, но не нарывайтесь. Я пошлю туда чуть позже отряд, может договоримся. Теперь, в честь столь прекрасных новостей, кстати. Чуть не забыла! Сегодня день без выстрелов! Праздник же! День великого слова “Мир” ведь сегодня первый день осени! Так что даже рейдеры, я очень на вас надеюсь, швырнитесь и уляжтесь всего на один день. Пускай пушки в этом году будут молчать так же, как и молчали в прошлом. Что же, я долго этого ждала, так что вот вам рока! Ребель - для тебя! Рекламы не будет, давайте не сегодня, хорошо? Ты решил сражаться, До последних сил. Смерть не повод сдаться, Ее ты полюбил. Срыв тянет разум во мрак, Не важно, как ты пал. Волю сжимая в кулак, Ты сам себе сказал.** Мне нравится. Энергичная музыка и приятный мощный баритон на вокале - это то, что я бы слушала на постоянке. Хотя, я ведь забуду за нее через пару дней. Но сейчас я в своих словах уверена. — “Баритон, о, какие мы слова знаем, а откуда?” - Пожалуй наступил тот момент, когда я буду игнорировать Голоса, не отвечая на его вопросы. Пускай помучается, как мучилась я. - “Тебе так-то было просто плевать, но ладно.” — А она на тебя запала. Зайди к ней как-нибудь. - Сказала Роуз улыбаясь до самих своих ушей. — Обязательно. Три “г” у нас не было. — Наконец-то мыслишь правильно! - Она рассмеялась еще сильней и протянула мне сигарету. — Спасибо. Мы шли по дорожке размеренно. Тут не было уже никаких синекровок и я даже могу допустить себе провести эксперимент… Нет, тут все еще было поле. Больно, но радует, что я смогла удержать сигарету в клюве. — Роуз. - Спросила я глядя на асфальт вдалеке. Мы шли, должно быть, по одной из центральных артерий этого Города. Слева и справа от меня на первых этажах располагались магазинчики, начиная с каких-нибудь кондитерских и пекарен, заканчивая рыболовными снастями и магазинами с одеждой. Жалко, что нет оружейных магазинов. Отчего-то в голову врезался город “Дула”, он был немного южнее Сталлионграда и, почему-то, я прекрасно знала, что оружия там - сверх меры. Должно быть - это память прошлой меня, я же, если говорить со слов моей спутницы, изучала карты с ней. — Да? - Ответила она. — А что это за лужи на асфальте вдалеке, через которые, как будто, можно увидеть то, что находится за ним? Стоит подойти - они исчезают. Это же не мои галлюцинации? — Нет. Это эффект марева. Он нагревается и, смешиваясь в теплом воздухе с частицами воздуха, воды, дорожной пыли, создает иллюзию при остром угле. Это испарения, если можно так выразиться. — Хуя, без мата даже. - Я улыбнулась ей и поблагодарила за объяснение. Дома закончились по правую сторону и вид открылся на почти высохшее озеро. Над ним был мост, ныне разрушенный, а по бокам все еще лежал песок, сквозь который росли деревья и разного рода растения средь которых было и то самое, которое когда-то хотело меня съесть. В дали, словно за горизонтом, виднелись верхушки многоэтажных домов блочного типа. И линии электропередач, и долгие железнодорожные пути. На открытом пространстве ветер со стороны болота (пожалуй это сейчас именно оно) сильно ударил. Он был влажный и пах легкой солоноватостью и приятной запахом застоявшийся воды. В этот момент мое тело пробило какое-то ощущение, что покрыло меня мурашками, легкой теплотой отозвалось в гортани и моих локтях. Я не могла понять, откуда оно взялось, но мне казалось, что я сейчас словно в какой-то сказке, о которой когда-то давным давно мечтала и глубоко фантазировала. Когда, зачем - я не могла уловить, не могла и уловить мысль, не могла и сфокусироваться, и осознать, что сейчас испытываю. Честно сказать, мне даже и не хотелось. — Смотри! - Роуз вывела меня из моих грез. Я встрепенулась, остановилась и достала пистолет, подготовившись стрелять. — Где? - Шепот, мне нужно знать куда целиться. ЗПС не находил противника. — Вон! - Она указала на какой-то двигающийся в нашу сторону камешек с… плоским хвостом. - ЯКЕ ПЕРДОЛЕ! БОБР! Я никогда бы не подумала, что моя, которая мне казалась достаточно взрослой и суровой, спутница будет вести себя так. Сбросит все вещи и на протяжении больше десяти минут будет гнаться за бедным животным, которому с огромным трудом удалось скрыться в рясе застоявшийся воды. Никогда бы не подумала, что мне придется за этим наблюдать - рюкзак я поднять не в силах. *** Мы сделали небольшую остановку в одной из полуразрушенной многоэтажке. Роуз нужно было срочно вылететь куда-то, а куда я не интересовалась за ненадобностью. В итоге я сидела одна, на трижды зассаном матраце в полуразрушенной комнате, где стенки, отделяющей собственно квартиру и улицу - отсутствовала, оставив от себя лишь напоминание в виде некоторых скромных остовов-треугольников. Время близилось к вечеру. Семнадцать часов. Ничего за сегодня не делая, я устала крайне сильно. С высоты девятого этаже прекрасно виднелся город, который я не рассматривала. Мне было ужасно сильно скучно это делать. В пипбаке играла новая музыка, но глаза не были закрыты; по мою правую сторону лежала пачка с сигаретами, а по левую - несколько бутылок с сидром. Меня по настоящему привлекло небо, нежели какой-то там городишко. Многоярусные кучево-дождевые и перистые облака создавали по настоящему прекрасную картину. То, как солнце пыталось пустить сквозь них трассеры своих лучей света и то, как из-за сильного ветра на высоте они постоянно меняли свое направление - это приковало мое внимание. Интересно, если принцессы мертвы (это объективная истина, иначе я о них слышала из каждого утюга), то кто двигает солнце и луну, кто правит этими облаками? С другой стороны я лично видела Ее, Луну. Но кто тогда поднимает солнце? А… Это же блядская иллюзия, сделанная анклавом. Я хотела бы еще понаблюдать, но меня прервали. Анклав. — Спасибо, оплата за здание. Их было трое. Все снаряженные до зубов. Они дали мне винтовку снайперскую. Покрутив в лапах я разобралась, это была плазматическая винтовка с небольшими улучшениями. Плазма тут сжималась до размера пули и летела с огромной скоростью. Жалко оно будет есть крайне много спарк-батарей. Жалко, что для нее у меня нет ремня. И жалко то, что весила она достаточно много. Впрочем, с батареями вопрос уже решен: мне кажется у меня уже достаточно их, чтобы обеспечить беспрерывной стрельбой на пару столетий вперед, а ремень можно купить без проблем. — Я дам ей красивое имя, но позже. — Оружию? - Спросил левый, что держался дальше всех и наблюдал за обстановкой. — Да. Оружию. - Ответила я невозмутимо. Честно сказать мне так не хотелось их сейчас видеть. Да в принципе никого видеть, но их особенно - все, чем я восхищалась минутами ранее - все это иллюзия. Впрочем, а почему я этому поверила? Может она, Унц, на самом деле все говорила только для того, чтобы расположить меня к себе? Может таким образом они (кто они?) хотят меня использовать в своих целях? Может. — За это уважаю. - Сказал он так, как будто мне от этого должно быть ярче и светлей, как будто я должна была преисполниться гордостью за себя, что мне “такой важный анклавовец” сказал такую важную вещь, будто похвалу, что хоть сейчас на грудь медаль вешай. — “Ага, на грудь.” Дальше дали небольшой плазменный дробовик с двумя видами стрельбы. Первый имитировал реальный патрон - дробь, по другому он работал почти как огнемет. Разом опустошая всю батарею он выдавал огромную по площади струю, словно из лейки душа течет вода, так выходила из него плазма. Я видела такой в пособии для “чайников”. Хорошо - это то, что он с легкостью помещался в кобуру для пистолета (его забрали, грустно), лишь ручка на цевье мешала, но если слегка над ней мудрить, над кобурой, то можно ее приспособить. Тут много ума не надо. — “А много ума и нет.” - Соскучилась я по саркастическим вставкам своего эго. Даже на душе стало теплее и уютней. “Последний шанс” - ироничное название для дробовика. — Есть задание. - Говорили они сухо и по делу. Мне это пришлось по нраву - нечего за хвост тянуть. Поскорей бы они смылись и дали спокойно и без нервов, и без посторонних личностей допить вторую банку сидра и открыть третить, и любоваться утопая в иллюзии и самообмана. — Говори. — Нужен “шар памяти” с данными. Где он - беспонятия. Найдешь, дай знать. Это не используй просто так. Как найдешь его - вызовешь нас. Он вручил мне небольшую рацию. Без батарейки внутри. И карту, где он может быть. Одно из мест - Воронев, ах, какое удачное совпадение! Я, не осознавая, лениво лежа на матрасе левитировала одновременно и рацию, и карту, почему-то бумажную и еще одну бутылку. Они встрепенулись. — Это я. - Мне улыбнула ситуация. Улыбнуло и то, что я подняла вес куда больший, чем могла ранее! Это явный прогресс! Авось, смогу когда-нибудь и заклинания творить. Эх, вот бы из когтя огонь высекать, чтоб зажигалку не носить… Пальцы, во время левитации, еле заметно светились слабым синеватым цветом, так же слегка пульсировали, словно онемевшие. — Понятно, а зачем шар. Пегас потупил немного, стоя неподвижно, должно быть получал рекомендации или советы по радио, что внутри его высокотехнологичного костюма со штабом. А возможно все еще отходил от легкого шока, который явно пытался скрыть. Я не знаю, но он потом медленно кивнул и заговорил: — Для операции “Тьма”. А… Понятно. Обязательно буду держать вкурсе. — Ладно, летите. Дайте отдохнуть. - Я допила вторую и взяла третью в лапу. - Хотя постойте. Есть информация о оружии одном, сильном. — “Уверена? У тебя еще стальномордые на прицеле. Да и парой минут назад ты сомневалась над их честностью…” — “Я не против, если бы жила на небе и каждый день встречала НАСТОЯЩИЙ рассвет с сигаретой и виски.” — “Рожденный на земле, жить на небе не сможет.” - Сказал серьезно Голос и удалился. Пегасы, которые собирались уже улететь моментально остановились. Я оглянулась назад, там оказалась стенка, хотя, почему-то, мне подумалось, что я увижу Сталлионград и сам Дворец. Почему меня так потянуло? Глупо как-то. — Каком? — Что-то там с Селестей, которая дает… Дайбрейкер, вот. - Я чувствовала, как глаза их заблестели. — Сколько? - Спросил один из них сразу и резко. — Абсолютная мелочь - место под солнцем. *** Мы договорились. Мне от них досталась лишь визитка и небольшой листик, куда явиться. Это старое здание, притон. Так же настоятельно рекомендовали прийти одной, без своей спутницы. Объяснив это - они улетели. К сожалению, отдохнуть мне так и не дали - явилась Роуз. — Чо, уже откисаешь, красотка. - Ее настроение было одним из самых счастливых. - Погнали в город! О, погоди, а откуда пиздатое новое оружие? Заметка: Следующий уровень, сейчас ваш уровень “12”. Новая способность: Маг ⅖ - ваша мана увеличилась до 100 единиц. Теперь вам подвластно поднимать вещи весом до нескольких килограмм. На данном этапе вы еще не достигли своего предела. Так же вам доступны заклинания разных стихий. Развивайтесь. Ах ты моя спутница! ⅔ - Вы так привыкли быть в окружении со своей спутницей, что вдохновляетесь ей, как и она вами! Спутник отныне получает только 50% любого урона. Вы же получаете ускоренную прокачку: уровня на 5%, навыков на 10%. Новая квестовая способность: Синекровость ⅔ - Вы впитали еще больше магии и крови синекровок, духов Сталлионграда. Любые ваши заклинания (в том числе телекинез) требует на 15% маны, сами заклинания на еще 10% мощнее. Но есть и обратная сторона. У вас снижена грузоподъемность. Вам теперь два полных пакета не донести из магазина. Грузоподъемность зафиксирована на 25 единицах. Она может быть увеличена только засчет внешних обвесов - брони, имплантов. *2rbina 2rista - ILOVEPORN (понифицированны строчки) **Plamenev - Русский не побежден. ""...РУСНЯ НЕ МАЄ ПРАВ В ЦЬОМУ ЖИТТІПРОВЕРКА КАПЧЕЙ НЕ МЕШАЕТ НАМ СПАМИТЬУУУУУ Я ТАК ХРЕЩАТИК ЛЮБЛЮ! НАНАНАНАНАНААА..."" - Смотри даже место в главе выделила. Ты рад, молодец? Могу в качестве награды ракету за 6 элексира кинуть под "хихихиха". Ты, если что, обращайся. Мне иногда кажется, что было бы не плохо реализовать такую идею: автору этому и авторам подобного склада ума ограничить через т-1а доступ в интернет. Надеюсь, ваши анальные чувства не угнетены моими твердыми, грубыми, но справедливыми словами.