Дозволенное не привлекает

      Дерек чихает, когда встречает Стайлза первый раз после библиотеки. И не то чтобы это не было отчасти забавно — хотя Дерек чихает далеко не как котёнок, — в основном это сбивало чувства Дерека с нужного места.       Если у чувств вообще есть место, конечно.       Это собрание стаи. Стайлз работает в библиотеке уже неделю, в основном пользуясь доступом к архивам и не делая какой-то реальной работы. Тем не менее, есть ирония в том, что он приходит первым среди всех подростков, у которых сегодня нет больше никаких других дел.       Дерек слышит, как Стайлз не может попасть в замочную скважину ключом три раза, что вызывает в голове несколько неуместных шуток. Затем дверь открывается с противным скрипом. Надо будет смазать петли.       — Чувак, эти петли такие же старые, как и ты. Их действительно надо смазать, — Стайлз улыбается, считая, что сказал что-то смешное, и ставит несколько коробок с пиццей на стол. Дерек проверяет духовку (прокормить стаю оборотней-подростков очень сложно и дорого), вытирает руки о кухонное полотенце и заходит в гостиную.       Стайлз поворачивается к нему лицом.       Дерек чихает.       Стайлз пугается громкого звука, делая шаг назад.       Дерек чихает ещё раз.       Стайлз будто искупался в куче пыли. Воняет затхлостью настолько, что естественный аромат человека даже не чувствуется. После третьего чиха Дерек начинает подозревать у себя аллергию на пыль.       — От тебя воняет, — говорит он, втянув сопли в себя поглубже.       — Эй, я в чистой одежде! — Стайлз возмущается как-то не очень убедительно и, когда Дерек отворачивается, нюхает собственные подмышки. — В любом случае, может, у тебя просто аллергия на меня! Тогда бы это объяснило все те странные взгляды, кидания в стены…       Стайлз продолжает что-то перечислять, но Дерек просто закатывает глаза и отключает белый шум, когда берёт его за шкирку и направляет в ванну. Стайлз выглядит обиженным. Дерека это не колышет.       — Бери шампунь тот, что на верхней полке, — он хлопает дверью.       Дерек открывает окна в гостиной и готовит гарнир к мясу под звуки работающего душа и пародию на песню Кетти Перри Roar. Мясо уже готово, и он достаёт его из духовки, когда в дом заходят Эрика с Бойдом, неся с собой напитки.       — Эй, где у тебя одежда, которую можно взять? — Стайлз кричит с верхнего этажа, и банка колы из рук Эрики падает прямо ей на ногу.       — Последняя комната слева! — Дерек кричит в ответ, почти не гримасничая, когда Эрика принюхивается с пошлой улыбкой.       И чихает.       Дерек чувствует себя абсолютно оправданным, когда вытирает кухонным полотенцем волосы Стайлза, потому что тот решил накапать ему на паркет.       (От Стайлза приятно пахнет им весь вечер: это не только его шампунь, его кондиционер для белья или его одежда, это собственный запах Дерека на волосах Стайлза).       Они все расходятся почти в полночь. Стайлз уходит последним, помогая с уборкой и мытьём посуды.       — Эм, — он делает что-то немыслимое со своими пальцами, и Дерек боится, как бы он их не сломал, — так что уже поздно, и я понимаю, что… нет, ну… есть ли вероятность, что я мог бы остаться на ночь?       За окном полночь. Это обоснованная просьба.       С другой стороны, Стайлз — несовершеннолетний сын шерифа, который сказал ему, чтобы сын был дома к часу ночи, о чём Стайлз громко жаловался несколько раз в течение всей встречи. А Скотт ждёт его за дверью.       — Разве ты не можешь защитить себя?       Стайлз выглядит слегка оскорблённым. Больше, конечно, недовольным и злым, особенно когда на прощанье сжимает его запястье и больно впивается пальцами с внутренней стороны.       Второй раз происходит, когда Стайлз балуется с зельями против фей. Точнее, это была Тилвит Тег, которая украла нескольких детей, чтобы вырастить их и потом, как очевидно, съесть. В такие моменты Дерек предпочёл бы иметь дело с пикси.       Итак, крадущаяся блондинистая фея в ночи не кажется чем-то страшным. Пока ты не узнаёшь, что в Бестиарии ничего не сказано про огромные зубы и чёртовы когти, которые способны разодрать даже твою машину в клочья.       Дерек вваливается в дом Стайлза, руководствуясь инстинктами: запах стаи, безопасность, дом. Кровь течёт из рваной раны на животе в такт сердцу, и руки уже как-то холоднеют. Стайлз подхватывает его на пороге.       Жжёт.       Сначала Дерек не понимает до конца, что происходит, пока руки не прикасаются к его ране. Он чихает, из него выливается слишком много крови разом, глаза слезятся, а от резкой боли ещё и в горле он хрипит, хотя хочется выть. Стайлз тут же одёргивает руки, и Дерек кренится под тяжестью гравитации. О, его посадили на стул. Здорово.       Очень хочется спать.       — О, не-не-не, Хмуроволк, давай, я слишком много усилий приложил раньше, чтобы вся ваша компашка не умерла, и ты не имеешь права умирать на моей кухне, ясно? Не смей засыпать! — Под носом оказываются руки, и опять этот противный, едкий запах. Дерек тут же открывает глаза и чихает прямо в лицо Стайлзу. — Бля, сработало, — в голосе слышится облегчение.       — Ты не дотронешься до меня… этими руками, — Дерек шипит.       — Ну, не то чтобы у нас был выбор, ага? — Стайлз выглядит нервным. — Почему ты не заживаешь? Рана должна была хотя бы закрыться. Почему ты всё ещё истекаешь кровью?       Дерек предполагает, что наполовину это связано с тем, что он продолжает чихать и выталкивать кровь из своего тела. Он смотрит вниз и видит рану — она стала лучше, рёбра уже даже не видно, — но регенерация явно остановлена. Края… обожжены.       — Твои руки. Мята. И ещё что-то. На ране, — если бы у Дерека были силы, он бы злился. Сил у него нет.       — Не-не-не, я мыл руки, давай, я знаю лучше, чем прикасаться грязными руками к ране, из которой буквально почти выпадают кишки!       Возможно, Стайлз просто не умеет мыть руки.       Он берёт чужие ладони в свои, и трёт их, пока не перестанет ощущать ничего, кроме запаха собственной крови и стаи. Теперь, даже если рану обжигало, по крайней мере Дерек не хотел выпчихивать свои собственные лёгкие.       Когда Дерек просыпается с утра, перебинтованный и укрытый пледом, он старается не думать, почему ему так важно ощущать естественный запах Стайлза, смешанный с собственным.       Третий раз происходит почти через неделю. Это Стайлз, от которого воняет уверенностью и стыдливой гордостью. От него не пахнет незнакомой женщиной или каким-то мужчиной — о, он действительно понимает, что не стоит приходить с чужим запахом на собрание стаи, — но Дерек знает, что Стайлз потерял девственность. Остальные в стае не такие обученные, они не понимают, что искать, но Дерек знает: он рос в большой семье.       Итак, Стайлз с кем-то переспал. Без отношений. Вне стаи.       Это, впрочем, дело самого Стайлза — говорит себе Дерек, наблюдая, как щенки дерутся между собой за последний кусок пиццы. Это не только дело, но и тело Стайлза, и он может делать с ним всё, что хочет. Если он захотел провести свой первый раз совершенно с кем-то незнакомым, потому что общество давило на него конструктом, что быть девственником в его возрасте — плохо… это звучит жалко. Даже грустно.       Стайлз не выглядит как человек, которого надо утешить. С ним всё в порядке. Определённо. Но Дерек на каком-то подсознательном уровне хочет дать понять, что у него всегда есть близкие люди, которые его поддержат. Именно поэтому он хватает его за запястье, вырывает кусок пиццы и съедает в два укуса.       Они смотрят на него ошарашено.       Запястье Стайлза всё ещё в руке Дерека.       — Мне надоело смотреть, как вы ссоритесь из-за этого.       Бойд особенно подозрительно смотрит на него, но ни Стайлз, ни Скотт не чувствуют подвоха, поэтому бросаются прямо на него, чтобы отомстить. Всё это превращается в групповые обнимашки, и, если Стайлза прижало к нему всеми этими оборотнями почти намеренно, никто ничего не сказал.       Возможно, эти беты знают запахи чуть лучше, чем Дерек предполагал.       Когда Стайлз открывает в следующем месяце небольшой оккультный магазин, Дерек не сдерживается и трёт его шею, а потом треплет по волосам. Стая — первые, кого Стайлз впускает внутрь. Магазин хорошо отделан, и ищущие люди, которые бы знали, куда смотреть, сразу бы нашли то, что им нужно. При этом для вида здесь есть много барахла, которое можно сбагрить обычным людям.       Дереку здесь нравится. Здесь витает дух Стайлза, его магия и защита. Но существа, которые будут сюда приходить, должны знать, что магазин принадлежит местной стае. Что здешний продавец под их защитой. Дерек проводит почти по каждой полочке рукой, ощупывая и оглядывая товар. Единственное, к чему он не прикасается — это травы.       Он стоит возле входа в магазин, облокотившись на косяк, наблюдая, как Лидия критикует вкусы Стайлза в интерьере, Эрика крутится на кресле за кассой, а Бойд с интересом пролистывает книгу. Скотт что-то разбивает в подсобке, и все это замечают, кроме Стайлза, убеждённого, что плакат с Сумерками возле книг — хорошая вещь.       — Ну хотя бы ты скажи им! — кричит на него Стайлз.       Дерек по образованию, вообще-то, архитектор, что не делает его автоматически дизайнером интерьеров, как он говорил много раз. Но у места есть собственный стиль, в этом месте чувствуется Стайлз и, — он вдыхает полной грудью, — стая.       — Это хорошее место, — решает он.       Стайлз победно улыбается. Эрика смотрит на них с прищуром.       В основном Стайлз торгует по интернету. Но есть вещи, которые нельзя просто отправить курьерской службой, которые вообще нельзя трогать или которые надо потрогать, чтобы узнать, что они тебе подходят.       — Некоторые талисманы как палочки в Гарри Поттере, — говорит Стайлз, показывая амулет из деревяшки, нитки и куска кожи с таким сильным запахом трав, что Дерек кривится.       В Бейкон Хиллс стекается целый поток сверхъестественных существ. Они привлекают внимание, вместе с вниманием — несчастные случаи и стычки, но ещё больше течёт денег. Вместе с деньгами приходит ещё больший ассортимент магазина, ещё больше денег, ещё больше ассортимент, ещё больше уважения среди сообщества.       Именно этот грёбанный магазин Дерек связывает с тем, что они привлекают внимание одной из самых больших стай штата. Нескольким оборотням понадобились кое-какие старые книги, и вот уже это превратилось в официальное посещение. Их приходится принимать в доме у Дерека как на самой большой доступной площади стаи, и запах опасности, который они приносят с собой, не нравится Дереку.       Стайлз с ними на приёме, и Дереку не нравятся взгляды, которые получает Стайлз.       — Эмиссар, — представляется он, звуча важно и гордо перед всеми этими оборотнями.       Их Альфа — женщина тридцати лет, с постоянной улыбкой «этот мир прекрасен, и вы не сможете меня переубедить», — пожимает ему руку.       — Обычно эмиссары не так привязаны к стае.       — Знаете, я просто эмоционально и финансово зависим от них. Дерек нашёл нас ещё совсем детьми, воспитал и теперь мы не знаем никакой жизни за пределами этого дома. Осторожно, если вы ему понравитесь, он сделает с вами то же самое.       Альфа три долгих секунды смотрит на Стайлза в упор. Дерек очень хочет его ударить.       Но потом она смеётся, и напряжение в комнате моментально спадает.       (Дерек всё ещё хочет заткнуть его слишком большой рот.)       Они разбредаются по группам по интересам, прежде чем начнётся настоящий обед. Скотт разговаривает с несколькими парнями по поводу того, каково быть обращённым; Эрика что-то бормочет про комиксы и хихикает с одной из девушек. Лидия занимает Альфу разговорами о геополитике и важности связей между стаями оборотней.       Стайлз на кухне нарезает салат, когда туда проскальзывает какой-то горбящийся парень. Дерек не сразу обращает на это внимание, желая подойти к Бойду и втянуть его хоть в какой-то разговор, когда улавливает жёсткое «Нет».       Дерек подходит к кухне ближе, прислушиваясь. Потому что он не сумасшедший защищающий член стаи, он не может контролировать каждого, Стайлз не нуждается в защите и ещё много отговорок, которые Стилински сам ему услужливо говорил на протяжении всего знакомства.       — Итак, ты пахнешь Хейлом, но не то чтобы сильно. В чём проблема? — голос у парня противный. Вот честно. Дерек беспристрастен.       — В том, что я сказал нет? — сардонически предлагает Стайлз.       — Разве ты не хочешь заставить его немного ревновать?       — Разве ты не видишь, что у меня в руке нож?       Кто-то шагает, и Дерек заходит на кухню, не выдерживая.       Парень, если честно, миловидный, даже слишком. Воняет похотью, но не сильно: просто запах, означающий, что ему кто-то приглянулся в этой комнате. Дерека всё равно тошнит от этого.       Он кладёт руку на шею Стайлза, медленно проводя по ней и свешивая её с плеча. Стайлз тут же прижимается к руке и, будто специально, потирается ухом так, что кожа за ним трётся о запястье Дерека.       — Какие-то проблемы? — Дереку немного стыдно, что в голосе прослеживается рык, но Стайлз улыбается ему, так что всё в порядке.       — Только хотел уточнить, когда будет обед, — оборотень поднимает руки ладонями вперёд, отходит на шаг, два, разворачивается и почти убегает с кухни. К сожалению, пока что он заперт в гостиной, которую с кухни отлично видно. Дерек следит за ним пристальным взглядом, всё ещё обнимая Стайлза рукой.       Стайлз всё ещё прижимается к нему.       — Так что, — невинно уточняет Стайлз, кладя нож подальше и впиваясь в руку Дерека, боясь, что тот её уберёт, — теперь я могу остаться на ночь?       Дерек замирает. Затем хаотично соображает, когда он стал таким очевидным, что Стайлз сейчас так смело разговаривает с ним. Было ли излишним метить весь его магазин? Возможно, кто-то из клиентов прокомментировал это.       — Есть высказывание по поводу таких, как он, — Стайлз машет рукой, мол, не важно. — Дозволенное не привлекает. Так что, знаешь, что я думаю?       Дереку немного боязно (в основном потому, что на губах Стайлза такая улыбка, которую он никогда раньше не видел), немного — весело, особенно от вида убегающего оборотня. Стайлз всё ещё сжимает его ладонь своими двумя, почти до боли впиваясь пальцами в центр, будто пытаясь прощупать кости.       — Что?       — Что ты должен заставить пахнуть меня так, чтобы всем было понятно, что я недоступен для них.       Стайлз остаётся у Дерека на ночь.       (и на все оставшиеся ночи до конца жизни).