***
Наступает резкая тишина, пялюсь в потолок и не сразу соображаю, что только что услышал, медленно перевожу взгляд на мужчину, который щас спокоен как удав и смотрит на меня, с налётом превосходства и мрачной уверенности. — Что ты только что сказал? — спрашиваю и надеюсь, что мне послышалось или меня глючит, а вообще он просто пошутил. Но, по вселенской несправедливости, Змий всё не прекращает улыбаться, только теперь эта улыбка уже нисколечки не милая, она до Бездны хитрющая. — Ты меня услышал, — говорит и, подхватив под колени, раздвигает мои ноги, пристраиваясь между них: — Я сверху, ты — снизу. Поднимаюсь на локтях и свожу брови к переносице, наблюдаю, как расстегивает пряжку ремня и замирает, одарив-таки меня своим взглядом. — Тебя что-то смущает? — вскидывает бровь и склоняет голову набок. Я слегка вздрагиваю и отвожу взгляд в сторону. Ну и как так получилось? — Д-да нет… — какого-то черта не могу сказать слово против, я слишком обескуражен возникшей ситуацией. — Ну и хорошо, тогда не смотри на меня так, будто ожидал чего-то другого, — резко подается вперед и укладывает меня на лопатки, тут же впиваясь зубами в мою шею и оставляя своё клеймо. Выгибаюсь и стискиваю простыни между пальцев. — По-другому не будет, — шепчет на самое ухо. Смотрите-ка, обломали на первом же разе. — Не понимаю, Тарталья, какие у тебя отношения с романтикой, — выдает Чжун Ли хрипло. — Ты вздыхаешь о ком-то годами, как наивный мальчишка, но на свидания не хочешь. Начинаешь целоваться как в первый раз, а потом совращаешь меня сам. О Царица, а как по-твоему мне стоило себя вести? Моя должность не особо то и располагает — на тёплое отношение от кого-либо рассчитывать не приходилось, о романтике я и не мечтал. Он, конечно что-то ещё говорит, но слова вряд ли самое важное, потому что его пальцы берутся за мою рубашку и медленно, с упорством расстегивают пуговицы. Потом тянут ткань вниз — и та покорно соскальзывает на пол. Должно бы стать прохладнее, но я этого не чувствую. Жарко до безумия на самом деле. Зря время Змий не теряет: опускается ниже и присасывается к коже на шее. Вскидываю голову и даю ему больше пространства для действий, чем он с радостью пользуется, оставляя метки до самых ключиц, и только там прерывается. Если его «клеймо» и моё продержатся по меньшей мере полтора-два месяца, то метки сойдут за недельку, — могу и потерпеть. Ладонями гладит мой торс и движется в выше, к груди, придавливает рукой к кровати, вздрагиваю от неожиданного чувства тяжести, вызвавшего трепет — словно диафрагма щекочется и сокращается. Крепко смыкаю губы, чтобы не издать лишних звуков и партнера это, видимо, не совсем устраивает, судя по его хмурому взгляду в мою сторону, который я старательно избегаю, но чувствую на себе. — Не сдерживайся, — спокойно говорит он, перемещая руку чуть ниже. Пальцами руки распускает тёмные волосы и откидывает их назад, это движение выглядело максимально сексуально, отчего я как завороженный смотрю на него, слежу за тем, как он наклоняется и, не переставая вдавливать рукой в кровать, проводит дорожку поцелуев от виска к уху. — Рано или поздно я все равно заставлю тебя стонать во весь голос. Сдерживаться действительно становится сложнее с каждым движением, с каждым его касанием и поцелуем. Окончательно теряю самообладание, когда он резко толкается бедрами вперед и прижимается своим стояком к моему. Издаю тихий скулеж и прикусываю ребро ладони, но Чжун Ли такой жест, по всей видимости, не устраивает, потому как он хватает меня за запястье и придавливает руку к кровати, другой рукой хватает мой стояк у основания сквозь штаны и крепко сжимает, заставляя меня шумно выдохнуть и таки издать постыдный звук. Сквозь туман возбуждения, который стоит перед глазами вижу, как архонт довольно улыбается. Добился своего, тихушная зараза. Но ему, видимо, уже мало, потому как он, отпустив одну мою руку расправляется с ремнем на штанах и резко спускает их вместе с бельем — и тем, как ловко это происходит, я немного недоволен. Этот Змий Бессмертный, в отличие от меня сверху спал с кем попало, и плевать, что, может, если это и было, то сколько-то веков назад. Еще и наверняка гордится, что оприходовал толпу ископаемых девиц. Я, может, тоже не хочу, чтобы близость между нами слишком много значила. Просто секс — нынче люди им занимаются без обязательств, спасибо алхимикам, избавившим Тейват от некоторых болезней и незапланированных детей. Спасибо, что мы вообще не в мраморном веке. Это, в конце концов, способ проверить отношения. Что, если я избавлюсь от этого физического зуда и снова взгляну на архонта трезво, как должен? Что, если просто разочаруюсь и увижу в нем бездушного стража руин, которого и убить ничего не стоит? Остаюсь полностью обнаженным, а у него тем временем только ширинка расстегнута и он явно не спешит полностью раздеваться. Отчего-то чувствую прилив смущения, и мои щеки, чтоб их, предательски краснеют, выдавая мое состояние. — Восхитительная фигура, — шепчет Чжун Ли и проводит рукой по внутренней стороне бедра. — Грех такую прятать. Не думаешь носить более открытую одежду?「Ходи голым, на такой скин грех не задонатить ∠(ᐛ 」∠)＿ 」
Тяжело дышу и отвечаю не сразу, так как соображалка уже не соображает, и вся кровь из мозга прилила к стоящему колом члену, который нагло игнорируют. — Какую такую одежду ты прикажешь мне носить? — нахожу в себе силы спросить и тут же слышу тихий мягкий смех. — Шелковой прозрачной простынки будет достаточно, но только в моем присутствии. — подмигивает и заставляет краснеть еще сильнее. У него мягкие и теплые ладони. И сейчас я чувствую, как это тепло движется ниже от бедра к икре, пальцы грубо сжимают ее до красных следов, и мне чертовски приятна эта грубость. Почему-то представляю, как Чжун Ли зубами вгрызается в кожу, оставляет след и тут же зализывает его. Собственные мысли заставили смутиться, а потому зажмуриваю глаза и стараюсь отогнать их. Отвлечься мне помогает неожиданно мягкий поцелуй чуть выше колена. Архонт не отрывает от меня взгляда, пока губами водит по тому месту, и я как загипнотизированный смотрю на него и чувствую, как внизу живота затягивается тугой узел. Член сочится смазкой и все сильнее требует к себе внимания, но Чжун Ли не трогает его и я всем нутром чую, что и мне самому к нему притронуться не разрешат. С каких пор я стал таким покорным? Наверняка дело в том, кому я позволяю делать такое с собой, хоть и не ожидал этого. Мужчина оказался не таким уж и невинным, как я о нем думал. И как же мне стыдно признавать, что мне нравится прямо сейчас быть беспомощным перед ним. Мне же буквально хватит сил, чтобы завалить его, если постараюсь, но внутренне я осознаю, что просто не могу это сделать, морально я настолько ослабел, что не желаю что-либо менять, я просто хочу чтобы он продолжал делать то, что делает. Длинные пальцы скользят по бедрам, рассыпают искры под коленями, обхватывают икры. Он прислоняется лбом к моему животу: дыхание опаляет кожу, и от него по всему телу бегут сумасшедшие волны. Собираются между ног, где наливаются томительной тяжестью тяжестью — почти нестерпимой. Из груди рвется стон. Чжун Ли стонет в ответ и бросает меня на кровать. — Ты слишком красивый, — обвинительный тон, будто он тоже недоволен. — Последний раз спрашиваю: ты там девственник? В первый раз ты отчего то смутился и увильнул от ответа. — Да уж, спрашивать подобное при Воле Небес Цисин было не лучшей идеей, ну, а потом спрашивать будет странно, — тяжело дышу. — Да, я чист, невиннен и буду судить по тебе об изощренности всего архонтского племени. С секундой задержкой Властелин Камня заканчивает с ласками и тянется рукой к тумбочке у кровати, на которой стоит заранее подготовленный флакон, потому как наша встреча в этой комнате была заранее запланирована. Еще несколько минут назад я был полностью уверен, что буду держать ее в руках, а жидкость из нее окажется на моих пальцах, но теперь понимаю, что она если окажется на мне, то будут это далеко не пальцы. — Придется позаботиться о нашем племени, — бормочет он. Его глаза — нестерпимо яркие, будто кто-то приволок два маленьких солнца. Грудь и живот — манящее произведение искусства, и я жалею, что он все еще в штанах, хотя ремень успел выудить, и ткань сидит достаточно низко. Вижу слегка выступающие кости бедер, упругие косые мышцы. К ним так и хочется потянуться, но избранник велит: — Расслабься. Чжун Ли разводит мои ноги шире в стороны и пристраивает один палец, к-хм. Чувствую легкое давление и последующее проникновение, от которого мне ни горячо, ни холодно. Странное чувство присутствия внутри и ничего более. Но долго это не длится: архонт решает, что одного пальца недостаточно и пихает в меня второй. Тихо возмущаюсь и шиплю от слабой боли и прогибаюсь в пояснице, тут же чувствую успокаивающие поглаживания на животе. Перевожу взгляд на Капитана Мора и вижу, что он безотрывно следит за своими действиями, настолько сосредоточен, будто не зад мне растягивает, а задачки решает. Сдерживаю смешок и мелко вздрагиваю, когда мягкое и скользящее движение пальцев становится резче и к двум добавляется третий. Напрягаюсь и выгибаюсь, ловлю ртом воздух. Чжун Ли слегка нависает надо мной, смотрит прямо в глаза, большим пальцем стирает выступившие слезы, но не прекращает проникать пальцами все глубже. Теряюсь во времени и уже не соображаю, сколько все это длится, но болезненных ощущений почти нет, приятных, кстати, тоже. — Разве это не должно быть приятно? — спрашиваю с усилием и смотрю на Чжун Ли, который снова уделяет все свое внимание нижней части моего тела, но к сожалении не той, которая этого внимания жаждет с самого начала. — Да погоди ты, сейчас, нужно только… — не договаривает и хмурится. Чувствую, как все три пальца входят еще глубже и слегка сгибаются. В этот момент по всему телу резко разливается невообразимое чувство удовольствия, настолько резкое и неожиданное, что не сдерживаю голоса и вскрикиваю, голос сделался тоньше, но стыда я не ощущаю, не до него сейчас. Это что сейчас такое было? Все то время что я тут лежу с чужими пальцами в заднице, думаю, что терять анальную девственность не так уж и приятно, и тут мое тело неожиданно выдает такое. Что ж, не совру, если скажу, что хочу еще. — Ч-чжун Ли, — выдыхаю имя Змия и ловлю его взгляд. — Я не знаю, что это сейчас было, но сделай так еще раз. — Что, понравилось? — хитро улыбается. — Я знал, что ты оценишь. Наклоняется ко мне и целует в уголок губ. — Я обязательно сделаю так еще раз, но немного другим способом. Я уже догадываюсь, каким, да и неважно, пихай в меня что хочешь, главное дай снова ощутить это. Кто бы мог подумать, что довести себя до оргазма можно и другим образом без помощи рук. Штаны архонта уже расстегнуты, поэтому он просто спускает их и подхватывает меня за бедра, приподнимая мой зад и пристраивается к отверстию головкой члена. Чувство заполненности вновь возвращается, я чувствую, как он входит все глубже и глубже. В каком-то полузабытье и нетерпении пытаюсь сам насадиться, но меня крепко удерживают и не дают сделать лишнего движения. — Не торопись, а то опять будет больно. — говорит серьезно, поэтому не сомневаюсь в истинности его слов. — Не будет. — несмотря на это упрямлюсь и хочу снова сам насадиться и снова сделать мне этого не дают, сжав бедра чуть сильнее. Наверняка останутся следы. — Будет. — Ну и пусть, потерплю. — хмурюсь и умоляюще смотрю на Чжун Ли. — Прошу тебя, любимый, просто войди глубже, не сдерживайся. Мужчина замирает и внимательно смотрит на меня, я же всем своим видом стараюсь показать, что именно мне необходимо в данный момент, и вообще я в бреду и за свой язык не отвечаю. Да, любимый? Я ведь и правда не против, если он будет чуть жестче, пусть не сдерживается, пусть делает со мной, что хочет. Я на все сто готов подчиниться ему и сделать все, что он скажет. Вздыхает и опускает голову, пряча глаза за водопадом волос. Он что, расстроился? Что это значит? Хочу было спросить, но издаю только громкий стон, когда в меня входят резко, во всю длину, выбивая воздух из легких. Глубоко дышу и смотрю в потолок. Чувствую новый толчок и ту самую волну удовольствия. Началось. Я, кажется, снова его кусаю. Словно цапать и царапать его — мой основной инстинкт. Пытаюсь дотянуться губами до шеи, чтобы оставить метку и там. Не уверен, что выходит, — уже ничего не могу сказать точно. Меня почти трясет, когда давящее снизу чувство становится все приятнее. Когда я сжимаю избранника ногами, а тело простреливают спазмы. Потом сладкие волны накрывают меня. Бьют в живот, в грудь, прокатываются до головы и смыкаются над макушкой. Барахтаться бесполезно: я забываю про воздух и лишь кричу, подаваясь к мужчине над собой. Архонт буквально превращается в зверя. Глаза и концы его волос причудиво освещают происходящее. Руки и спина темнеют, покрываются вязью гео-узоров. Никак не реагируя на метаморфозы, он начинает входить в меня резко и максимально глубоко, не дает и шанса сделать что-то самому, вновь и вновь насаживает, заставляя стонать во весь голос. Чую, к утру смогу издать только хрип. Краем глаза замечаю рога… Красивые, конечно, но, ха-ха-ха, да даже мысли изменить ему не возникнет, только если силой нагнут… И хвост? Может всё же глючит? В какую-то секунду он тормозит, но только чтобы наклониться и впиться в мои губы, на этот раз перехватывая инициативу, после чего, обвив тёплым чешуйчатым хвостом мою ногу, снова срывается на бешеный темп. Немного жалею, что попросил его не сдерживаться, потому что боюсь кончить раньше времени. Уже чувствую подступающий финал и хочу было попросить его притормозить, как он поднимает меня, прижимая спиной к собственной груди, заставляет опереться руками о стену над изголовьем кровати и подхватывает под колени. Не успеваю трезво оценить ситуацию, как вновь оказываюсь насаженным. Чжун Ли имеет меня, кажется, с еще большим остервенением, а я и слова сказать не могу, потому что и сам увлечен процессом. Утопая в удовольствии, заливаюсь или в немом крике, или в громких коротких стонах. Но мне правда не хочется кончить слишком быстро, я хотел бы растянуть этот процесс, не хочу, чтобы это заканчивалось. Но у архонта, видимо, другие планы. Чувствую, как пальцами разводит мои ягодицы в стороны и входит еще глубже, хотя, казалось бы, куда еще. Утыкаюсь лбом в стену, только и могу, что тихо скулить и вскрикивать от особенно глубоких и сильных толчков. Напрягаюсь, когда понимаю, что вот-вот кончу, но возбуждение настолько заслонило разум, что начинаю сам подмахивать бедрами, чтобы наконец-то довести себя до высшей точки удовольствия. Движения Чжун Ли замедляются, становятся более глубокими и прерывистыми, видимо, он тоже на пределе. Оргазм настигает слишком неожиданно, вскидываю голову, выгибаюсь с пояснице и издаю громкий стон, тут же чувствую боль в загривке, в который впился архонт. Тепло внутри и влага скатывающаяся по бедрам говорит о том, что он кончил следом. Заваливаюсь набок — меня аккуратно подхватывают, чтоб не упал, и укладывают на кровать — и пытаюсь отдышаться. Чжун Ли тоже тяжело дышит и дрожащими руками натягивает штаны. Двигается ближе ко мне и обнимает, прижимая голову к своей груди, чувствую мягкий поцелуй на макушке. Через минуту или около того я наконец начинаю ощущать окружающий мир снова. Понимаю в первую очередь, что Чжун Ли переместился опять и теперь лежит на мне — вероятно, опираясь на руки, но все равно придавливая меня весом своего тела. Оказывается, он очень тяжелый для своей поджарой комплекции. Оказывается, это приятно. Теперь меня точно потряхивает. Мысли очень медленно собираются обратно. Особенно когда он поднимает голову и мы долго смотрим друг другу в глаза. А потом его губы касаются моего лба — и от этого я несколько раз моргаю. — Надеюсь, я справился? — улыбается он, откидываясь на подушку рядом. — Не знаю, было неплохо, — скалюсь я для виду. — Но мне же не с чем сравнивать. И тут же утыкаюсь ему в плечо, когда он просовывает руку под моей шеей. — И не будет, — обещает он угрожающе. Проклятье, а я ведь почти всерьез хотел во всем разочароваться. Прикрываю глаза, вдыхаю его запах и невольно перебираю моменты из прошлого. Пытаюсь сопоставить их с тем, что происходит сейчас. Вспоминаю, как я раздражался на спокойствие и невозмутимость Чжун Ли в Ли Юэ — мог ли я тогда представить, что понравлюсь ему, а он мне? В начале, когда он отвечал сугубо формальным репликами, мне казалось, что я готов его убить, — а теперь мы лежим в одной постели. После чего-то действительно потрясающего. Почему-то эти мысли добавляют удовольствия в теплые волны, еще расходящиеся по телу. Жизнь, определенно, очень странная штука. Но иногда вовсе не такая плохая, как кажется. — Теперь можно и обсудить, что там делать с теми, кто нас не любит, — бормочу я вяло. — Можем всегда так начинать обсуждения, дьяволёнок. Я подумаю над этим. Вдруг понимаю, что даже если не захочу — теперь подумаю.