I'm so happy 'cause today I've found my friends
«Lithium» (с англ.— «Литий») — песня американской рок-группы Nirvana с альбома Nevermind, написанная фронтменом группы Куртом Кобейном. Подобно многим песням Nirvana, она построена на чередовании спокойной куплетной части и энергичного припева.
Не каждый день встречаешь перед собой настоящее силовое поле, поэтому Дарья ещё несколько раз потыкала в невидимый барьер пальцем, а потом и вовсе прислонилась к нему как к стене. Ощущение было странным и ни на что не похожим: просто стоишь, опёршись спиной о воздух, и от силового поля не веет ни жаром ни холодом, не слышно даже банального сухого треска, который есть на всех высоковольтных воздушных линиях. — Забавно, — сказала Дарья вслух, но, увидев, какими глазами смотрят на неё Леонард и Бубба, тут же добавила, — не бойтесь, оно не под током. Иначе мы давно бы обуглились. В доказательство своих слов она похлопала по барьеру, заодно убедившись, что с какой силой на него давишь, с такой он и отталкивает. Ну да, школьная физика. — Это как магнит, — продолжала она, — красная сторона и синяя сторона будут притягиваться, а красный с красным и синий с синим — наоборот отталкиваться. Таким образом проявляется действие магнитного поля. Силовые же поля, подобные этому, чаще всего встречаются в фантастике и в кино. «Вот только там нет точной инструкции, как их убрать», — закончила она про себя. — Раз как в кино, то проблемы не вижу, — сказал Леонард, — щас мы с ним разберёмся. Очередь удивляться настала для Дарьи. — Но как? — спросила она, стараясь не таращить глаза. — Подзорвём, — ответил Бубба, — как башню тогда. Он пошёл к машине и вернулся со знакомой сумкой. — Бубба, стой! — закричала Дарья, — Подожди! Потому что только динамита здесь не хватало. Силовое поле обрушит на них взрывную волну с удвоенной силой, вместе с огнём, дымом, и эпицентром взрыва заодно. На мгновение Бубба застыл с открытым ртом, держа в руке палку динамита, но быстро опомнился. — Подзорвать, понимаешь, Дарья? — он говорил медленно и раздельно, будто обращался к ребёнку или умственно отсталому, для убедительности размахивая красной картонной гильзой как пипидастром, — Это динамитка у меня, я её подожгу и кину. Сильно кину, как Рэмбо, ты не бойся. Бум! И подзорвём магнит! Бубба, несомненно, мог бы стать великим актёром или политиком, но он был алкашом, олигофреном, и что самое главное — принадлежал к низам американского общества, поэтому Дарья была единственным зрителем на его представлении. И это представление ей не нравилось, внутренний инспектор пожарной безопасности рвал и метал. — Подожди, Бубба, постой. На звук могут прибежать враги. Да и динамит ещё пригодится… — Забей, Дарья, — перебил её Леонард, — У Отиса в подсобке этой взрывчатки как грязи, он с ней на рыбалку ходит. У него этот динамит скоро тухнуть начнёт по сроку годности, так что, если что, сгоняем до него, возьмём ещё чуток. — Дело в том, — Дарья изо всех сил пыталась быть спокойной и убедительной, даже несмотря на почерпнутые где-то сведения, что просроченный тринитротолуол умеет взрываться без всяких запалов и детонаторов, от сильного сотрясения, — дело в том, что это магнитное поле, и ему от взрыва ничего не будет. — А как тогда? — Бубба, положи динамит, а я сейчас всё объясню. Итак, перед нами силовое поле неизвестной природы. Если бы оно было электрическим, то трещало бы, или жужжало как трансформатор — мы бы услышали. Также у нас светились бы волосы, всё металлическое билось током, но прежде всего мы бы получили несовместимые с жизнью электротравмы. Так что, электричество отпадает. Ещё, в теории, такое поле можно получить, с помощью постоянных магнитов, но они должны быть размером с «Уоллмарт*», если не с Пентагон. --Таких магнитов мы поблизости не видели, ведь так? Леонард покивал. Дарья продолжила: --Таким образом, мы наблюдаем сейчас перенесённый из Голливуда в реальность антинаучный феномен — он не может и не должен существовать, но он существует. И чтобы проиллюстрировать ещё одну догадку, проведём небольшой опыт. Включите дальний свет, и подойдите ко мне. Два ярких луча пронзили темноту, и первым же делом Дарья «наловила зайцев». Она так яростно моргала, что не услышала, как подошли братья. — Куда смотреть-то? — Наберитесь терпения. Дарья протянула руку в пучок света, нащупала силовое поле и сделала пальцами «козу». Далеко впереди на грунтовке запрыгали тени. — Как мы видим, вернее, не видим — это барьер. — Ну да. — И мы не можем выбраться наружу, а теперь давайте смотреть — рано или поздно на свет прилетят мотыльки… «Вз-з-з-ууу» — что-то размером чуть ли не с Б-52** пролетело мимо самого носа Дарьи. С той стороны барьера, прямиком на свет фар. — Ой, блин! Я не знаю, что это было, но оно прилетело с той стороны, то есть силовое поле пускает внутрь, но не пускает наружу. Именно так сюда и попали автобусы. Кстати, что это было? — Мотылёк, — ответил Бубба. Вряд ли он что-нибудь понял, зато хорошо понял Леонард: — Не может быть, чтоб эта херня была из Голливуда, в Калифорнии так не умеют. — Вот я и говорю, что не может. В кино таких силовых полей — как грязи, но они ненастоящие: лампочки, например, висят, или прозрачная плёнка натянута. А здесь как в кино, только по-настоящему. — Так это ж круто, значит мы его взорвём! — Его и атомной бомбой не пробьёшь, — попыталась возразить Дарья, но у Леонарда нашёлся свой довод: — Атомной бомбой его в кино не взорвёшь. А ты сама говорила, что эта штука — как в кино, но не как в кино, значит щас мы её размотаем! — Окей, — Дарья сдалась, потому что с вооружённым пьяным человеком крупнее себя лучше не спорить, — только машину надо отогнать. — Да ладно тебе, подъедем, швырнём и уедем. Быстро всё! — Машину надо отогнать заранее, иначе я в этом не участвую. — Лады, раз уж ты так боишься... Пошли, Бубба. Они снова втиснулись в джип и отъехали шагов на сто от невидимого барьера. Там Леонард заглушил мотор и вышел, прихватив с собой уже знакомую Дарье сумку с динамитом и металлическую канистру. Потрескивал остывающий двигатель, по небу бежали облака, хлопнула правая дверца машины, и Бубба, шепнув: «Джонни Рэмбо!» бесшумно пропал в темноте. Дарья осталась одна. Она, могла, конечно, включить фары, но мало ли кому взбредёт в голову выстрелить на свет. Поэтому она просто откинулась на сиденье и расправила спину, пользуясь свободным местом: НЛО это НЛО, а сколиоз это сколиоз. Вернулся пахнущий бензином Леонард, подошёл к левой дверце и спросил через окошко: — А где Бубба делся? — Сказал, что он Рэмбо, и ушёл. Вы бы ему хоть сказали, что это опасно. — Ага, скажешь ему, — Леонард зевнул, — это ж Рэмбо. Ладно, начнём. Он зажёг сигарету, и сделав несколько затяжек швырнул окурок в траву подальше от себя. С гулом взметнулось пламя и побежало в сторону силового поля. И погасло. Леонард дошёл до конца выгоревшей дорожки (Дарья включила фары, справедливо рассудив, что пользы от них сейчас будет больше, чем вреда), снова закурил, и едва успел увернуться от пламени, прежде чем оно снова потухло. Третью сигарету Леонард с остервенением выплюнул под ноги, и к счастью не загорелся, а вместо этого разозлился совсем. — Да ты запарил, говна ты кусок! — он выхватил откуда-то с пояса пистолет, и выпустил в простанство несколько пуль. От взрыва автомобиль, как показалось Дарье, подпрыгнул, а Леонард упал на задницу где стоял, но почти тут же встал, и пошатываясь, подошёл к машине. — Поехали проверим. Он повернул ключ, но ничего не произошло, даже стартёр на заскрежетал. — Блин! — Леонард стукнул коленом по торпеде, ещё несколько раз подёргал ключ, — жопа конская! — Может, перемычку где-нибудь выбило? — предположила Дарья. Мысленно она добавила: «Или треснул и протёк аккумулятор, и тебе придётся толкать свой трактор руками». — Точняк, щас преды проверю! — Леонард выскочил из машины и открыл капот. Через некоторое время Дарья услышала его голос: — Блядь, никель вывалился. «Какой никель? — подумала Дарья, — Причём здесь никель?» — и тут же поняла, причём: монета вместо предохранителя. Житейская мудрость чуть ли не ковбойских времён, и заодно — вернейший способ заживо сгореть вместе с машиной. — У тебя мелочи нету? — спросил Леонард откуда-то снизу. Дарья слышала, как он хлопает руками по траве. — Только даймы. Годятся? — хотя и так понятно, что не годятся, диаметр-то ощутимо меньше. Да будь у неё хоть четвертак, он бы лучше подошёл. А уж напильнику без разницы, какой там президент нарисован. — Ну тогда в салоне там пошоркай, может чё завалялось. Дарья в потёмках елозила руками по сиденьям, по торпеде, по полу, но то что попадало под пальцы, на ощупь вовсе не напоминало пятицентовик — в лучшем случае, жвачку. Когда откуда-то из темноты раздался выстрел, она скатилась с сиденья на пол, и тут же поняла, что это жутко неудобное укрытие, и случись что с топливной системой, она сгорит как индийская вдова на погребальном костре. Зато искать металлические предметы стало чуточку легче. — Я из тебя барбекю сделаю, козлина! — заорал Леонард, и выстрелил в ответ. Дарья поняла это потому, что грохнуло чуть ли не у неё над ухом. Потом ещё выстрел, и ещё. Пуля чиркнула по крыше кабины, и раздался знакомый гнусавый голос: — Пшёл вон, это частная собственность! Снова рявкнуло ружьё Леонарда и кто-то хрипло взревел — не иначе как поймал пулю. И ещё крики, и ещё выстрелы, звуки слились в какой-то крайне новаторский хор, а когда Дарья нащупала алюминиевое колечко от пивной банки, раздался яростный лай. Вскрикнул и тут же замолчал Леонард, и хорошее настроение покинуло Дарью. На сцену вышел Спарки — великий, и несомненно ужасный. Спарки терзал несчастного фермера, а Дарья запуталась локтем в педалях и не могла поделать ровно ничего — даже извиваться как гусеница на булавке. — Плохой пёс! Брось! Брось немедленно! На место! Голос Буббы перемежался звуками ударов, и под конец Спарки взвыл и затих. Вскоре водительскую дверцу открыл прихрамывающий Леонард. — Ни фига ж себе ты застряла… Бубба, давай-ка за ноги. Потерпи Дарья, ща мы тебя чуток дёрнем. Когда общими усилиями Дарья оказалась снаружи, стало уже почти совсем светло. Первым делом они отправились проверить силовое поле, и здесь прогонзы Дарьи подтвердились — всё вокруг было присыпано вывороченной взрывом землёй, а барьер, конечно же никуда не исчез, к нему даже не прилипло ни пылинки. Заодно Дарья убедилась в ещё одной своей гипотезе — силовое поле вовсе не зависело от рельефа местности — на любом участке воронки оно простиралось до самого дна, и явно уходило вглубь земли. Школьная физика говорила, что и сверху барьер продолжается гораздо выше человеческого роста, а житейская логика подсказывала, что силовое поле сходится в купол — ведь не дураки же пришельцы, чтоб ограждать только два измерения из трёх! — И чё делать? — спросил Бубба. — Предлагаю для начала вернуться к машине, тем более, у меня есть металлический предмет. — Дарья продемонстрировала колечко от банки. — Отлично, — согласился Леонард, — пошли! Заодно и никель поищем. Пока братья ползали по траве вокруг тачки, Дарья на правах гостьи сидела на подножке и старалась не смотреть на трупы: если престарелые близнецы и два толстяка в предутреннем свете казались просто кионшными статистами, то Спарки с размозжённой черепушкой вызывал отвращение, и даже тошноту. Вот тебе и добряк Бубба — забил монтировкой такого монстра. Даже дохлый Спарки внушал страх — здоровенная помесь стаффордшира и кого-то ещё кусачего, ротвейлера или питбуля. Солнце показалось над горизонтом за домиками Хикстона, и Бубба крикнул: — Нашёл! Братик, Дарья я нашёл! — Пять центов? — Дарья обернулась. — Ага! У меня в кармане целый никель лежит! Всё как надо, с президентом даже. — Так что ты раньше молчал? — Леонард подскочил к брату и отвесил ему щелбан. — Ладно, хер с ним, давай сюда. Он достал из бардачка напильник, быстро зачистил монету и вставил в блок предохранителей. — Готово, поехали. — А куда едем-то? — спросила Дарья, — Силовое поле везде по кругу. — Блин, верно, — Леонард поскучнел, — а ты что предлагаешь? — У нас есть только один выход — добраться до генератора силового поля и отключить его. Он должен находиться в корабле пришельцев, это классика. Нам придётся проникнуть внутрь. На нашей стороне то, что пришельцы тупые. Они могли бы уже давно нас окружить, но они этого не делают, только управляют близнецами. Поэтому я думаю, что нам удастся их обмануть, только я ещё не придумала как. Задача ясна? На лице Леонарда отражалась напряжённая работа мысли, а Бубба не скрываясь захлопал в ладоши: — Какая ты умная, Дарья! Прямо как Рембо! Таких комплиментов ей не делал никто и никогда, хоть зардеться впору, и Дарья продолжила: — А пока, давайте где-нибудь спрячемся и продумаем план, у нас мало данных для открытой атаки. — Поехали на молочную ферму? — предложил Леонард, — они на отшибе стоят, там этих мало должно быть. — Согласна. Кстати, мистер Джексон, а почему у вас тут столько близнецов? — Это не близнецы, это пришельцы их раскопировали. Вот, пошли. Он подошёл к ближайшему трупу — бородатому толстяку в комбинезоне, и Дарье ничего не оставалось как последовать за ним. — Вот, смотри, этого звать Билли. Билли Рэй, мать его, Джитер. Он в позатом году на спор руку в пилу совал и высовывал. В пилораму, то есть. И досовался, вот, на пальцы глянь. Леонард поднял руку мертвеца и потряс. Верно, вместо мизинца торчал пенёк, а безымянный и средний были срезаны наискось. — Да уж, интеллектуальный спор. Что же вдохновило его на такой поступок? — Да он дурной. Как в поговорке — с дурного дерева упал, и все ветки посшибал. У него где-то в лесу халупа, он там с мамашей живёт, сам себе братьев стругает. Дарью чуть не передёрнуло от омерзения. Одно дело — знать о существовании устойчивого стереотипа, и совсем другое — увидеть воочию его подтверждение. Леонард подвёл её к другому толстяку. — Теперь смотри на этого. Морда такая же, и на правой руке пальцы видишь? Дарья посмотрела. Действительно, увечье было один в один как на первом трупе, и лицо такое же мерзкое с застывшими рыбьими глазками. — А лысые старики? — спросила она, — сколько их на самом деле. — Лысый мудила, он один, его у нас тут все знают. Особняк видала? Нет? Короче, это его особняк, там целый род был этих лысых. Ван дер кто-то, забыл короче, тут вся земля ихняя была, потом они прогорели. Вот этот дед, он живёт в особняке уже сраных сто лет, и на тот свет чуток не торопится. Я ещё пацаном был, а он уже совсем свихнулся, ходил везде и орал, что всё тут его. А как стал палкой драться, его поучили чуток, он с тех пор из дома и не показывался. Все уже думали подох, а тут глянь — живой. Его пришельцы раскопировали, и Спарки тоже. — Его серьёзно зовут Спарки? — Ну да, — ответил Леонард, — Это Деррила пёс, злой как сволочь. Деррил ему специально жрать не давал. — Ясно, — подвела итог Дарья, — Спасибо за экскурсию, а теперь поедем на эту ферму, время дорого. Уже сидя в машине между братьев и стукаясь коленом о рычаг переключения передач, Дарья подумала, что предложенный ею план действий один в один похож на тот, что был разработан на совете у Элронда, и даже с таким же шансами на успех. Она представила себя в сером плаще, серой шляпе и с длинной серой бородой, и тихонько хихикнула.