Crystalised

Ослепительный квадрат окна, полный солнечного света мерно трясся в тесном купе. За его темными границами тягуче, словно сладкий липовый мед капал с ложки, проносились большие головы подсолнухов с ярко-желтыми лепестками, напоминающими ободок пламени на Солнце. Даже в вагоне можно было почувствовать, как же знойно вне стен поезда: летняя духота и пыль липкими касаниями ощущались на коже. Вода с кубиками льда в стакане, стоящем на маленьком столе у окна, ловила солнечные лучи и отражала их на темную поверхность бледными бликами, наполненными радужной прохладой. Ритмичный стук колес поезда сопровождался нетерпеливым ударом каблуков о пол купе. — Никогда не любила длительные поездки на поезде, — произносит Шиго, скучающе глядя в окно. От жары волосы около ее лица слиплись в две толстые пряди и предательски лезли в ее глаза. — Чувствую себя сардиной в банке. Маленькая капля пота с ее лба медленно начала свое движение с бледно-зеленоватого виска, обогнула по контуру впалую скулу и закончила свою маленькую поездку на остром подбородке Шиго, после чего с настоящим рвением самоубийцы стремительно упала с него на холодный стол, превратившись во влажное соленое пятно. Шиго утерла тыльной стороной ладони лицо и продолжила смотреть в окно. — Не знаю, как тебя, Кимми, но меня эти чертовы пейзажи не умиротворяют. Почувствовав свою вину за недовольство Шиго, подсолнухи за окном стали опускать головы под тяжестью южного ветра. Воздух сквозь щелку в окне проник в вагон, от чего занавеска немного встрепенулась. Шиго явно была не в духе, потому что в следующую секунду поля подсолнухов и знойная картина лета исчезли за белой хлопковой тканью. Яркий квадрат окна стал сероватым, и стены в купе потемнели. — Но тебе они нравятся, ведь так? — кидает Шиго, все еще глядя на зашторенное окно. Молчание. — Может, кого-то эти желтые сорняки умиротворяют, но я больше люблю смотреть на другие вещи…точно с природой не связанные. С сиденья напротив нее капнула капля, затем еще одна, образовывая небольшую мутную лужицу на полу, трясущуюся в такт движению поезда. Шиго переводит на нее свои холодные зеленые глаза и усмехается. — Кстати, Ким, ты ближе всех смогла подобраться к моему ледяному сердцу, — Шиго ухмыльнулась, от чего с сиденья напротив резко повеяло враждебным холодом. — Считай, что ты мне нравишься, Кимми, почти так же сильно, как мучения других людей или так же, как идея взорвать этот поезд просто ради забавы. Лужица на полу разрослась до маленького северно-ледовитого океана с мутными еле видимыми снежными кристаллами. Через секунду вода поглотила их, ничего не оставив. — Не надо так косо смотреть на меня. Тебе гораздо комфортнее, чем мне в этой шумной жаркой коробке на колесах. Шиго наступает в самый центр лужи на полу, растаптывая очередные ледники в океане. Ее рука касается гладкой поверхности большого ледяного кристалла, слегка скользкого от воды. В пальцы сразу бьет морозом, но на подсознании Шиго знала, что где-то там внутри него было слабое человеческое тепло, исходящее от посиневшей замороженной кожи. Маленькие блестящие кристаллы отливали рыжим цветом знакомых волос и блекло-черным цветом промёрзшей одежды. Шиго проводит горячей ладонью по острым граням, огибающим женскую фигуру, от чего на пальцах остается вода. — Наслаждайся своими пейзажами — произносит Шиго, стряхивая на пол влагу. Хлопковая ткань снова дергается, открывая путь ярким лучам. Солнечный свет причудливо рассеивается на большом кристалле, стоящем на сидении, тающим то ли от летнего солнцепека, то ли от кипящей ненависти и нетерпения внутри него. Застывшая улыбка на лице Ким превратилась в немой оскал, обрамленный синими губами, а глаза смотрели прямо в довольное лицо Шиго. — Не торопись, Кимми. За окном снова пролетали поля подсолнухов, жалостливо покачивающих головой.