Самый-самый "не такой"

Лань Ванцзи до сих пор не мог понять, как он смог заинтересоваться таким человеком, как Вэй Усянь. Даже спустя тринадцать лет, когда он Вэй Ина наконец-то нашел и теперь тот полностью и целиком его, безраздельно, он всё ещё никак не мог найти в воспоминаниях что именно из того, что творил тогда Вэй Ин, пробило броню ледяного спокойствия и достучалось прямо до его сердца, захватывая мысли, сопровождая днём и ночью. Особенно ночью, кхм.. Второй Нефрит решительно отказывался дальше копаться в своих чувствах, дабы разобраться в причинах, но одно он знал точно - оставить равнодушным Вэй Ин не мог никого. Кто-то его ненавидел, кто-то боялся, кто-то уважал, кто-то восхищался, кто-то просто хотел его внимания. А были и те, в ком просыпались самые страшные и опасные чувства на взгляд Лань Ванцзи - они в него влюблялись. И, как ни странно, Лань Чжань тоже попался в эту ловушку. Он тоже всем сердцем полюбил этого несносного, бесстыдного и такого искреннего человека. Не сразу, конечно. Когда он успел - сам не знает. Точнее, он догадывается, но, учитывая, сколько раз его сердце ёкало и сбивалось с ритма в присутствии тёмного заклинателя, точно сказать сложно. Каждый раз, когда он его видел, оно, несчастное и горячее, замирало на пару невыносимо долгих мгновений, а потом стучало с ещё большей силой. Как будто билось только для него, него одного. Лань Ванцзи подавил вздох - дядя так и не смирился. Лань Цижэнь до сих пор не мог взять в толк, почему его племянник, самый прилежный и благонравный, выбрал из всех заклинателей именно Старейшину Илина. Из всех - именно его. Хотя на него заглядывалась не одна прекрасная девушка. Да даже юноша, пусть его! Почему именно Вэй Ин?! Ох, если бы только Лань Чжань мог ему объяснить, но, увы, дядя не поймёт.. Да и как объяснить то, что на взгляд Ванцзи в пояснениях не нуждается? - Лань Чжань? Лань Чжань! Второй из братьев Лань выныривает из своей задумчивости и вопросительно выгибает бровь. Говорить больше он не стал, даже спустя годы. Да и вообще, с разговорами вполне справляется его спутник на тропе самосовершенствования - уж что-что, а в разговоре Вэй стоит двух. И трёх тоже. Лань Ванцзи готов слушать его постоянно. Другое дело, что сам Вэй Усянь не готов подвергать любимого таким испытаниям. - Лань Чжань, мне идёт? Вэй Ин стоит перед его столиком и немного смущённо улыбается - редкое зрелище. А ещё более замечательное зрелище - это Вэй Ин в цветах его клана. И пусть ханьфу Лань Ванцзи ему немного велико, пусть сползает с плеча, пусть лента (его, Ванцзи, лента!) повязана слегка косо - общая картина того стоит! Не так часто Вэй Усянь надевает что-то из гардероба Лань Чжаня, чтобы это стало чем-то обыденным, чем-то, к чему можно привыкнуть. На взгляд Второго Нефрита к такому вообще привыкнуть нельзя. Это каждый раз как удар в солнечное сплетение - воздух из лёгких куда-то девается и каждый новый вдох даётся труднее предыдущего. Вэй Ин выглядит волшебно, невероятно хрупко, как тонкостенная фарфоровая статуэтка. С его личным, еле уловимым запахом трав смешивается аромат сандала, как бы говоря - этот человек занят и тот, кем он занят, очень-очень не любит делиться! По темному заклинателю видно, что он нервничает - мнет край белоснежного рукава, поправляет ленту на лбу и широко улыбаясь наклоняется, упираясь локтями в лакированное дерево. Шкодливо ловит гладкую смоляную прядь и легонько тянет к себе. Мнется несколько мгновений, а потом прижимается губами к прядке, оставляет несколько поцелуев, не отводя взгляд аметистовых глаз и улыбается уголками губ. У Лань Ванцзи вырывается прерывистый вздох. Ох уж эти глаза и улыбка.. - А-Ин, - еле слышно, тихо и как-то робко. - А-Чжань, - ласково, болезненно нежно и любяще. И Лань Чжань не знает как его такого можно не любить всем сердцем. Ведь невозможно же, не получается! А он знает, о чём говорит - он пробовал. Как вы понимаете - ничего не получилось, сердце уже давным-давно и безраздельно принадлежит этому яркому и до боли в груди солнечному человеку, который способен своей улыбкой осветить все Облачные Глубины. Больше Вэй Усянь ничего сказать или сделать не успевает - его совсем неизящно хватают за отвороты белоснежных одеяний и, резко дёрнув, порывисто целуют в губы- плевать, что помнется, плевать, что противоречит правилам, на всё сейчас так восхитительно плевать! А Вэй Ин даже не думает о том, чтобы как-то этому препятствовать - в конце концов, он этого и добивался..

***

На тонком запястье повязана белая лента с узором облаков, резко контрастирующая с черным и красным цветами одеяний. И Вэй Ин не собирается прятать её - он с гордостью носит это доказательство любви и принадлежности. Всегда поглаживает кончиками пальцев в моменты, когда на него не смотрят и целует её, когда никто не видит. Или, когда видит только Лань Чжань. Тот так мило краснеет - розовые кончики ушей выглядывают из смоляной копны так трогательно, что никакой мочи нет сдерживаться и не дразнить! Да и Лань Чжань радуется, видя, как тёмный заклинатель бережно поправляет ленту на запястье, ревностно следя за её чистотой и целостностью. Дядя и брат ему в свидетели, но даже Ванцзи так за неё не волновался, как это делает Вэй Ин! Тот шипит на каждого, кто смеет потянуться к ней - как правило, это ученики других орденов или нечисть, которую интересует не полоска ткани, а сама конечность. Но Вэй Усянь не обращает на это внимания и возмущённо рычит на любую тварь, которая пробует позариться на обернутое лентой запястье. Лань Ванцзи хватило одного раза, чтобы понять, насколько Вэй Ин ценит его дар. Тогда они вместе с Лань Сычжуем, Цзинь Лином и Лань Цзинъи пошли на Ночную Охоту. Поначалу всё шло гладко - никаких неожиданностей и непредвиденных обстоятельств. "Скукота" - кратко описал своё отношение к происходящему тогда Усянь, зевая и прикрывая лицо чёрным рукавом. Но скукота эта, увы, не продлилась долго. Внезапно появилось несколько лютых мертвецов, которые были очень агрессивно настроены и "гостям" не обрадовались. Пока молодняк сражался с теми, что послабее, а Лань Ванцзи не давал тварям подобраться к играющему Вэй Ину количество мертвых на одну единицу площади увеличилось, и из-за этого резкого скачка численности одного, особо прыткого, из виду как-то упустили. Заметил его Вэй Усянь только тогда, когда эта сдохшая сволочь потянула свои лапы и зубы к ленте Ванцзи. Точнее, тянула она их с целью вцепиться в руку, а не в ленту, но эту деталь возмущённый и разъяренный до глубины души заклинатель в чёрно-алых одеждах благополучно упустил. Прозвучавший возмущенный вопль оглушил заклинателей, а нечисть так и вовсе словно сдуло. Хотя, во-втором случае, свою роль сыграла волной пролетевшая Тёмная энергия, которая даже краем не задела юношей и Хангуан-цзюня, но в момент смыла мертвецов с поля боя. Всех, кроме одного.. В общем, когда компания "охотников на нечисть" пришла в себя, то имела честь наблюдать картину "избиение одной конкретной нечисти флейтой". Вэй Ин, под обалдевшими взглядами молодежи и удивлённым взглядом Лань Ванцзи больно и прицельно лупил воющего от ужаса лютого мертвеца флейтой по макушке, каждый удар сопровождая словами, рыча не хуже того, кого бил. - Не. Сметь. Трогать. Ленту. Лань. Чжаня! Голыми. Руками. За. Это. Убью! Он словно забыл, что носил и носит титул страшного и ужасного Старейшины Илина, который повелевает мертвецами одним движением пальца - от возмущения, не иначе, даже не вспомнив о возможности приструнить обидчика с помощью Тёмной энергии или использовать флейту по прямому назначению. Отмершие наконец молодые люди бросились оттаскивать "учителя Вэя" от практически рыдающей нечисти, которая после подобного наверняка зареклась охотиться на заклинателей и поклялась стать вегетарианцем. Всё-таки, от поедания травы и овощей меньше нервных потрясений. Лань Чжань подавил смешок и прикрыл губы рукавом, пряча улыбку - наблюдать за тем, как румяный и воинственный Вэй Ин сердито пыхтит и проверяет ленту, замахиваясь на скулящего и уже совсем не похожего на злобную нечисть, гуя, шипя "Не дай боги, ты её порвал!", оказалось очень весело и смешно. Главное, теперь Вэй Ину не попасться. Ванцзи всё-таки не сдержался и тихо фыркнул - пыхтящий Вэй Ин это нечто. Нечто совершенно прекрасное..

***

- Вэй Ин! - Я! - Вэй Ин, нет! - Вэй Ин, да! - А-Ин! Вэй Усянь валится в траву, заливисто хохоча и срывает колосок, закусывая уголок. Пару раз передвигает из одного уголка губ в другой, с наслаждением наблюдая за тем, как Лань Ванцзи следит за этим движением. Светлый заклинатель вообще ловит каждый его жест и это приятно греет, разжигая костёр в груди. Фыркая, мужчина выплевывает травинку и привстает на локтях, широко улыбаясь. - А-Чжань, ну, не противься! Я же знаю, что ты тоже хочешь попробовать! Купаться где-то ещё, кроме вашего Ледяного Источника очень весело, а купаться голышом ещё и очень практично - нижние одеяния не намокнут! А если ты переживаешь на счёт возможных свидетелей, то оставь это на меня - обещаю, что к нам никто не приблизится! Вэй Ин тянет мужа за рукав, заставляя того присесть рядом с собой и крепко обнимает, продолжая канючить и уговаривать с виду такого неприступного Нефрита. - Вода такая приятная и прозрачная, чистая! Почему так упираешься, м? А, Лань-эр-гэгэ? Я же знаю, что тебе нравится, когда я пристаю к тебе, когда мы купаемся, а-Чжань! Соглашайся! Второй Нефрит снова вспыхивает и бормочет, прикрывая глаза, в которых вспыхивает горячее желание. - Бесстыдник. Вэй Ин легонько толкает заклинателя и кладет голову на надёжное плечо, мурлыча прямо в алеющее ушко. - За это ты меня и любишь, а-Чжань. Внезапно Лань Ванцзи качает головой, из-за чего пряди мажут Вэй Ину по щеке и тихо отвечая. - Я не только за это тебя люблю.. - почти неслышно, но слух у Вэй Усяня всегда был хороший и теперь время краснеть пришло ему. Он потёрся носом о плечо, пряча розовые щёки в мягкой плотной ткани, не желая признаваться, что каждый раз, когда он слышит это от такого сдержанного и серьёзного человека, как Лань Чжань, сердце заходится и сладко ноет. - Ох, Лань Чжань.. ты совсем не бережешь мое бедное сердце, я могу не выдержать такого, - тон, хоть и был шутливым, но серьёзность в глазах не давала обмануться и Лань Ванцзи нежно прикоснулся поцелуем ко лбу, еле заметно улыбаясь, - до сих пор не понимаю, чем такой, как я, мог заслужить такого, как ты.. Ладонь, накрывшая розовые губы мешает заклинателю продолжить и он непонимающе взмахивает длинными ресницами, ожидая, что Лань Чжань будет делать дальше. Выражение глаз Второго Нефрита немного пугает, но Вэй Усянь уже привык и терпеливо (терпеливо!) ждёт, что же ему скажут. - Не смей так говорить, - так же тихо, очень веско и твёрдо. Глаза полыхают расплавленным золотом, придавая сходство с рассерженным драконом, - Вэй Ин самый лучший - самый добрый, красивый, искренний и верный! Не смей унижать себя! Тёмный заклинатель моргает, а потом смеётся в теплую и такую нежную ладонь. Он целует центр, проводит языком и слегка сипло спрашивает. - Я у тебя самый-самый, да, а-Чжань? Несмотря на горящие сигнальным кострищем уши мужчина отрывисто кивает. - Мгм. А потом, видимо, чтобы любимый не вздумал снова хаять себя почём зря, добавляет чуть дрогнувшим голосом. - Самый-самый. Вэй Ин давится воздухом и со всхлипом вдыхает, хватаясь за сердце и жалобно постанывая. - Лань Ванцзи! Ты совсем не бережешь своего мужа! - ругается он, но ругается несерьёзно, так, поддразнивает. Правда, почти сразу же вновь становится серьёзным и с такой непривычной для него робостью спрашивает вновь, - Это ничего, что я не такой, как другие заклинатели? Лань Чжань улыбается уголками губ, а потом резким движением затягивает несолидно пискнувшего от неожиданности тёмного заклинателя к себе на колени и приподнимает пальцами его лицо за подбородок, заставляя смотреть в янтарные очи. - Ты - мой самый-самый "не такой", Вэй Ин. И ничто этого не изменит, никогда. Ещё пару мгновений Ванцзи наслаждается выражением лица дорогого сердцу человека, а после тянется сцеловать пару сверкающих слезинок. Его сокровище не должен плакать. Даже от счастья. Тем более - из-за него. Уж он-то постарается, чтобы его самый-самый всегда улыбался. Для начала достаточно согласиться на предложенную вот буквально только что авантюру с купанием. А что, он уже взрослый мальчик, он справится. Улыбка Вэй Ина стоит всего. И Ванцзи это всё ему с удовольствием предоставит.