Апперкот.

Керем устало лёг прямо там, на ринге. Сцена бокса была последней на сегодня, а завтра их ждал вожделенный выходной. Стоило запланировать что-то помимо продавливания дивана и потребления тонн калорий, которые потом так тяжело уходят. Он только задумался о том, где бы себе снять какую-нибудь славянскую модель, чтобы продавливание дивана или матраса пошло активнее, как заметил, что остался на площадке не один. Со стороны стопки матов раздавались тихие приглушенные всхлипы. Вставать дико не хотелось, тем более для того, чтобы разгребать чужое дерьмо.  — У вас там все хорошо? — спросил он, не поднимая головы. Надеялся услышать стандартное «все в порядке» и дальше предаваться своим размышлениям о высоком. Потому что модель будет с ногами от ушей. Высокой моде высокие девки. Но ответа не последовало, только тихие движения. — Эй! Я сейчас уйду и у меня ключи, — решил идти ва-банк он. Хакан и правда попросил захлопнуть дверь, когда ему надоест изображать из себя мученика. Так что почти не ложь. Полуправда. Керем честный мужик, каких поискать.  — Подожди, — раздался тихий голос. Тот самый, который он слышит тыщу раз на дню на съёмках, а потом даже из своего утюга. Черт бы побрал эту систему Умный Дом.  — Ханде? — в надежде услышать отрицательный ответ переспросил он, но ему ответили утвердительно. Дела-а. Керем нашёл ее сидящей на полу, все ещё в казенной спортивной форме, хотя прикиды актрисы чаще напоминали гардеробную Браззерс. Никакого простора для фантазии.  — Хэй, ты чего? — он присел на корточки, пытаясь в потёмках получше разглядеть ее лицо. — Тебя кто-то из этих обезьян обидел? Я им! Керем в прыжке начал изображать как расправляется с обидчиками. Хук левой, хук правой, апперкот. Ханде, все ещё шмыгая носом, неловко засмеялась.  — Так то лучше, — рухнул рядом с ней партнёр, — а теперь рассказывай.  — Да я сейчас переоденусь и выйдем, — собралась с силами она. Вселенская тоска накатила в этот раз как-то особо жестко. Ханде уже привыкла к этим приступам жалости к себе. Ее психолог говорил, что так уходит боль. Ханде же, после очередного не принёсшего облегчения эпизода, поняла, что уходят в основном ее деньги. — Прости, не хотела тут остаться на ночь. Ещё этого мне не хватало в свой выходной.  — Ты в порядке? — уже серьезно спросил Керем, ему захотелось услышать честный ответ. Выбитая из строя партнерша это тот ещё геморрой, понятное дело. Но выбитая из строя Ханде как-то выглядела неправильно. Неестественно что-ли.  — Не очень. Но пройдет.  — Скажи, кому мы всей бандой будем мстить? — План расплаты с нечестивыми зрел со скоростью света. Ей захотелось сказать все как есть. Да и Бурсин не был треплом, практика показала, что он хранит секреты будто коды от ядерных установок. Непоколебимо.  — Мне просто так одиноко иногда.  — Ты же не серьезно сейчас, — удивился он. Ханде пожала плечами.  — У красивых женщин не может быть таких проблем. Я отказываюсь в это верить.  — Бывают, — горько усмехнулась Ханде. Потребовалось время чтобы привыкнуть к тому, как ее партнёр по съёмкам с лёгкостью говорит то, что думает. Ей бы такую уверенность в себе. — Сложно найти кого-то, когда… сам понимаешь.  — Нам надо переспать, — он тут же подтвердил ее мысли о прямоте. Но это откровение все равно стало для Ханде неожиданностью. Одно дело иногда ловить себя на мысли — каково это, совсем другое — испытать на собственной шкуре. Потом ей в голову придет сотня оригинальных ответов, но пока ее хватило лишь на одно:  — Что?  — Давай, хоть расслабишься, — на полном серьезе предложил Керем. Сексуальное напряжение между ними нарастало уже месяцами. Но им всегда удавалось списать эту дрожь на плотный график и Станиславского. На них же можно скинуть и секс, если договориться хорошенько с совестью. А уж что-что, а переговоры Бурсин вёл мастерски.  — Совсем из ума выжил? Тебе не стыдно вообще?  — Я тебе язык в глотку в первый же день съёмок запихал. Какие вообще у нас могут быть стеснения?  — Ты не серьезно.  — Конечно серьезно. Ты красивая, я — так вообще мечта. Секс это классно, я проверял. Правда расслабишься.  — Да какое тут.  — Поедем ко мне, там матрас ортопедический, — Керем использовал последний и, как он считал, самый удачный аргумент. От таких предложений не отказываются.  — Поехали, — неожиданно для себя выдала она. *** Всю дорогу до его дома Керем думал. Он перебрал все идеи как ему слиться с им же предложенной затеи. Одно дело попытаться пикапить девушку, развеселить ее и заставить забыть о своих проблемах, которые он и проблемами то не считал, и совсем другое — переспать с коллегой по съёмкам. Плавали, знаем. Хорошим это не заканчивается. Хотя он искренне считал Ханде другой, было в девушке что-то, что облегчало ему работу в этом проекте. Романтичные сцены от отыгрывал с небывалой для него лёгкостью, даже не особо вливаясь в роль этого ипохондрика Болата. Как ни странно, контрактов, запрещающих им всем сношаться как кролики, они не подписывали. Это какой-то турецкий изврат, который Бурсин своим американизированным мозгом понять так и не смог. Канал контролировал все части его тела, за исключением члена. Тот мог гулять во все четыре. Жаль, что им нельзя существовать по отдельности и потом обмениваться особо острыми моментами. Ханде не совсем понимала, зачем она вообще ввязалась в эту авантюру, но нервы сдавали нещадно, да и доводы Керема ей показались весьма убедительными, за исключением матраса. Хотя тут тоже был интерес, но скорее с практичной точки зрения. Работали они много и спина под вечер начинала активно требовать особого к ней отношения. В его жилье они зашли под сюрреалистический монолог владельца:  — Да не парься ты, можешь называть меня Серканом, если тебе так проще. Я подыграю, — усмехнулся Керем, хотя ему было не до веселья. Потому что никем притворяться он не собирался, и это собственное откровение пугало похлеще, чем все прописанные в контракте пункты о неустойке. Она его поцеловала, посчитав это самым быстрым способом его заткнуть. И это не был киношный поцелуй с томными касаниями предварительно намазанных вазелином губ. Давненько Керем не целовался просто так, ради поцелуя. Да и без камер вокруг момент стал каким-то подозрительно интимным. Хотелось быть нежным, это он переживет. Бурсина там, через океан, учили, что надо принимать адекватно свое женское начало, а то бомбанет дисбаланс. Но ему еще и хотелось чтобы нежным были с ним. И Ханде была, потому что она и есть сама женственность. Что-то подсказывало Керему, что он влип.  — Фак.  — Это хорошо или плохо? — отстранившись спросила она, ведь в определённые моменты это междометие заменяло практически любые слова из лексикона актера.  — Это действие, — переключился на Ханде он. Решив и правда действовать, а не думать, Керем перекинул партнершу через плечо и потащил в спальню. Она опять смеялась, что можно считать хорошим знаком. «Вижу цель — иду к ней» — заключил он, вспоминая ее настроение еще час назад. Дорогу он выбрал правильную. Да и вообще, ее голые гладкие ноги было приятно держать, а ее зад в таком ракурсе казался ему намного аппетитней. Керем аккуратно опустил девушку на кровать, чувствуя невесомые касания ее ладоней на своей коже. По его телу пробежали мурашки. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение, стащил с нее стринги, «приличные девочки такое не носят», задрал и так не особо существующее платье и, по отработанной с годами схеме, полез языком сразу в бой. Ханде широко распахнула глаза. Смеяться ей больше не хотелось. Ее предыдущий партнёр искренне считал, что женщина удовольствие получает от самого факта, что с ней кто-то спит, и иные ухищрения не нужны. А Керем слишком часто не ходил болеть за Ред Сокс, предпочитая в это время вешать носок на ручку двери в кампусе*. Он подключил пальцы и ускорил движения. Часы на его руке сползли ниже, неприятно шурша звеньями.  — Бесят, — выдал он, отстраняясь. Затем облизал пальцы и попытался расстегнуть металлический ремешок.  — Серкан, как же, — в панике от происходящего усмехнулась девушка. Ее тело требовало продолжения банкета, забирая с собой и здравый рассудок. Расправившись с часами, он хотел было продолжить, но наткнулся на широко открытые глаза Ханде.  — Что? Она была красная как рак. Керем сначала принял это за возбуждение, но тут было что-то ещё. И он бы все выяснил, но ее бесконечные ноги отвлекали. Он стянул с себя футболку, избавился от треников и принялся поцелуями прокладывать путь обратно от лодыжек и вверх. Почувствовав, что она перестала себя контролировать и наконец начала получать удовольствие, Керем переключился на насущные проблемы. Презервативов в тумбочке у кровати нет. В последнее время причитания о моделях оставались лишь мечтами, за которые ему было лень браться. Да и вообще — годовая подписка на Нетфликс сама себя не окупит. Он нехотя оторвался от Ханде и коряво поковылял к шкафу, стояк мешал ему нормально передвигаться. В заднем кармане одних джинсов точно должен заваляться кондом. В противном случае он поверит в теорию заговора и наденет шапку из фольги. «Успех!». Керем пулей вернулся к кровати, на ходу скидывая боксеры.  — Они у тебя везде рыжие, — вдруг выдала она. Словно это было решающим фактором, единственно интересующей ее вещью в этой ситуации. И улыбнулась. Он давно понял, что все женщины — ведьмы. И Ханде явно возглавляла этот шабаш. В момент, когда он в нее входил, они смотрели друг другу в глаза. Она приняла его полностью, лишь раз сделав круговое движение бедрами. Чума. Из ее губ вырвался первый стон. Они оба почувствовали что перешли грань и больше им не удастся списать все на шутку. Керем начал двигаться, но он никак не мог оторвать свой взгляд от полуприкрытых глаз Ханде. Все выходило слишком медленно для такой стремительно развивающейся ночи. Все выходило слишком прекрасно. Ее громкие стоны заглушали звуки их движений, ее руки не отпускали тело партнера ни на секунду, ее губы постоянно искали его лицо, шею, плечи. Они меняли позы, в каждой ища возможность быть еще ближе. Они перестали искать себе оправдания и причины и наслаждались друг другом как изголодавшиеся влюбленные. В какой-то момент Керем не смог больше себя контролировать, он стал вколачиваться в нее, рыча в ее губы как сумасшедший.  — Стой, — прошептала она, и с силой сжала скрещенные на его ягодицах ноги. Оргазм впервые в жизни накрывал Ханде волнами, она вцепилась в его покрытые испариной плечи, пытаясь не провалиться в эту бездну окончательно. А он кончил от одного ощущения хаотично сжимающихся вокруг члена мышц. Ему стоило больших усилий слезть с девушки и добрести до ванной.  — Обалденный вид, — ухмыльнулся Керем и вернулся к удовлетворенной Ханде, раскинувшейся на большей части кровати. ***  — Эй, Элвис.  — М?  — У нас проблема.  Керем открыл один глаз, на все остальное у него не было сил.  — Я кажется влюбилась в твой ортопедический матрас.  — Пф. Нашла проблему, — Керем положил руку ей на талию, притянул к себе и отключился. На часах уже заполночь, а значит у него заслуженный выходной. ————— Браззерс — киностудия, снимающая сюжетное порно. Фак — fuck. Как глагол)))) Ред Сокс — бостонская бейсбольная команда. В переводе — красные носки. Носок на ручке — типичный для американских общаг знак что за дверью трахаются.