Fever

Холодный дождь барабанил крупными каплями по крышам серых бездушных зданий, а серые облака навсегда закрыли собой солнце, отчего казалось будто мир - это усохший скелет некогда красивой разноцветной бабочки с объемными крыльями, пока её не поймали и не съели жуткие пауки с многочисленными красными глазами. Краски будто выцвели, оставив лишь скучную серую повседневность. Люди бродили со странными масками вместо лиц и их внимание привлекали телевизоры, при этом несчастные игнорировали препятствия, отчего по улицам раздавались неприятные звуки падения или озлобленные вскрики. Отныне грез больше не существовало, а жизненную энергию как паразиты выкачивали кошмары, принимая различные пугающие и образы. Там, где с силой пробивалось хорошее обязательно вяло или вовсе вырывалось с корнем, чтобы сохранить уродливость реальности. На стенах, на дверях, да и принципе на любой поверхности нарисованы глаза, пристально следя за движением каждой персоны. Порой они действовали как настоящие, отчего можно легко потерять весь рассудок и падать на самое дно человеческого разума. А иногда глаза превращали беглецов в песок, навечно обрывая их последние секунды жизни. Иллюзии были настоящими, отчего чувство безопасности давно испарилось. Появились цепи и кандалы, запреты и тотальный контроль. Что ж, видимо Ад действительно наступил на Земле. Безумие и отчаяние, страх и пустота... В этом мире надежда умерла, оставив только плохое после себя. Нет, может и остались осколки веры в душах невинных детей, только вот с каждым годом выживших до сей поры оставалось небольшое количество. Выживание стало смертельной игрой в прятки, многих давно переловили в клетки и превратили в Номов - бездушных серых созданий, покорно подчиняющихся воле своего хозяина. Это гораздо хуже самой смерти и означало бесцельное брожение по местам в поисках утраченных воспоминаний, которые никогда не вернутся. Боязливые по своей природе, Номы в страхе разбегались, едва луч света освещал темные комнаты, заставляя малюток прятаться в мышиных норах, углах комнат или чердаке. Их коротенькие ножки да маленькое тельце с конусовидной головой вызывало отвращение, как от мелких тараканов, постоянно шатающихся в поисках объедков на кухне. А звуки, которые издавали эти создания, походили на крысиные и понять, что же они желают рассказать нереально. Доверять никому нельзя. Ни еде, разбросанной охотником в лесу, ни куклам, что осуждающе смотрят на тебя стеклянными глазками. Да и сородичи могли использовать в корыстных целях, а потом разгребай последствия. Командная работа только усугубляла и без того ужасную судьбу. Одиночество оказалось куда более эффективным помощником в долгом путешествии. Всех спасти все равно не получится. Интеллект также часто отсутствовал раз они даже попадаются на столь глупые ловушки взрослых. Шестая недовольно цыкнула, поджав холодные ноги ближе к себе. Пытаясь согреться около костра, она наблюдала как постепенно тлеют угли и рассыпаются в пепел. Они должны были уже давно дойти до Сигнальной башни, однако все планы рухнули, когда Моно умудрился подхватить сильную простуду в Бледном Городе. Парнишка до последнего игнорировал опасные симптомы, улыбаясь через силу и уверенно шел вперед пока организм не решил мягко намекнуть о проблеме в самый неподходящий момент. Пришлось искать укромное и незаметное место для ночлега, ведь слабый ребенок - идеальная добыча, у которой не будет сил для сопротивления или быстрого побега. А стать свежим блюдом на мерзком пиршестве этих противных существ как-то совсем не хотелось. Поднявшись с шершавого пола, девочка направилась к больному, пока не приблизилась вплотную к свернувшемуся калачику с бумажным пакетом на голове. Анализируя текущее состояние ее нынешнего компаньона, та осторожно коснулась плеча Моно и тихонько окликнула его по имени. Мальчик среагировал не сразу: реакция тела была очень слабой, частые вдохи и кашель усилились, а головной убор скрывал измученное выражение лица. Повертев головой во все стороны, Шестой не удалось обнаружить ни одного телевизора рядом, хотя раньше они находили их по несколько штук. Честно говоря, ей не особо нравилось перемещаться через экран в нужную точку, но это был единственный (и относительно безопасный) способ обойти любые препятствия и не наткнуться на врагов. Однако без своего напарника самостоятельно подобный трюк она не могла провернуть, что делало ящики бесполезным хламом. Завладей она способностью Моно, дела пошли бы гораздо быстрее и продуктивнее. После побега с больницы, им удалось обнаружить небольшую дыру в одном из заброшенных домов, поэтому здесь они обустроили временное жилище:натаскали всяких веток, тканей, камешков и прочих вещей, периодически совершая вылазки в поисках еды. В качестве стрессоснимателя выступал небольшой коричневый медвежонок, которого Моно сам вынес из страшного здания. На вопрос Шестой почему он принес такую уродливую игрушку, вместо того, что сжечь её в печи, сначала пожал плечами. А потом виновато улыбнулся и ответил, что это помогает ему бороться с бессонницей. И в дополнение отлично снимает ненужные негативные эмоции, особенно злость и страх. Со временем их убежище наполнилось всяким хламом, впрочем, парнишка считал, что подобные побрякушки несут в себе уникальную ценность и подобно черной вороне охранял яркие блестяшки. Он был тем ещё странным ребенком. До сих пор оставалась вселенской загадкой, как малец мог сливаться с глючными тенями прошлого, при этом оставаясь резвым и жизнерадостным. Шестая догадывалась, что подбирая вещи с земли, Моно оценивал предмет на прочность и устойчивость к разным природным воздействиям. Особенно ценным оказывался топор, который в умелых руках мальчишки становился не только грозным оружием, но и ценным инструментом труда, чтобы наколоть немного дров для поддержания тепла. Одалживая на время серебряную зажигалку спутницы, иногда он уходил в неизвестное место, видимо подпитать свои силы, без которых юнец ощущал жуткую пустоту. Как и жителей Бледного города Моно почему-то тянуло к сигналам и шумам телевидения, будто кто-то невидимый зажигал повсюду лампочки для ночных мотыльков, привлекая внимание и заставляя биться об прочное стекло. Шмыгнув носом, мальчик заморгал от яркого света и увидел рядом севшую на корточки Шестую. Конечно, она предстала куда расплывчатые, чем на самом деле и Моно показалось, будто они покачиваются на огромной лодке. Пакет с глазками слегка повернул голову вбок, а затем послышался громкий кашель. Поправив свое темное потрепанное пальтишко, он сел, борясь с бессилием. Безумно хочется впасть в забытье и отдохнуть после долгих месяцев бесконечного движения. «Моно, пора тебе выпить немного жидкости, иначе ты не сможешь выздороветь. Давай, нам необходимо идти дальше». Она показывала слова знаками, медленно шевеля губами, чтобы мальчик мог понять суть сказанного. Ведь в настоящее время он разговаривал с трудом и до того тихий голос ныне шелестел ещё сильнее. Кстати, подобный способ общения очень помогал, когда нужно незаметно прокрасться мимо монстра и не привлекать к себе лишнее внимание детским голосом. Тем не менее её просьбу явно проигнорировали. Она повторила послание вновь и поняла, что кто-то явно решил слегка поиграть на нервах. До этого всегда послушный и покорный Моно заупрямился, энергично покачал головой, сжимая крепче плюшевого мишку в своих объятиях. Желтый дождевик надежно скрыл появившееся на личике девочки раздражение, ей надоело уговаривать несговорчивого мальчишку. Раз не желает слушаться, значит она насильно вольет ему воды в рот. И пусть потом не обижается, что сейчас на кону стоит вообще-то его здоровье и план, крах которого та просто не потерпит. Грозно нависнув над худым телом, Шестая начала изо всех сил тянуть на себя этот дурацкий пакет, чувствуя ответное сопротивление. Пускай она и знала, как сильно ее спутник ненавидел когда кто-то, пытался снять его драгоценный головной убор, девчонка продолжала сантиметр за сантиметром приоткрывать бумагу, пробуждая некий интерес, что же скрывается за маской вечно позитивного ребенка. Малец пыхтел, старался убрать маленькие пальчики, но не так агрессивно как его подруга. Моно боялся, что она хочет разбить скорлупу без разрешения, а он активно избегал даже мысли об этом. Возня продлилась несколько минут, прежде чем больной наконец-то не сдался перед более сильной соперницей, повернув голову в сторону. Нет, на самом деле он лишь обманул Шестую, что капитулировал окончательно: как только новая знакомая отбросила куда подальше пакет и наклонилась ближе, шатен сразу закрыл образ ладонями, стыдливо краснея. В данный момент ему хотелось спрятаться от всего мира, особенно от попутчицы в желтом плащ-палатке и тихонько расплакаться. Увы, реальность такой возможности не предоставила. Раздвигая чужие ладони, внезапно обомлела, глядя на истинное лицо Моно. Парень на вид казался теперь старше, короткие темные волосы были немного спутанными и колючими, как у ежа. Бледное цвет кожи выдавал неутешительное состояние паренька, а глаза выглядели уставшими, еле живыми. Коснувшись лба тонкой рукой, девочка моментально отдернула ее, укоризненно смотря на партнера. Глупый дурачок. Горит и упирается, хотя она просто хочет помочь. Да, это редко происходило, но ей не хотелось чтобы Моно умирал. Он был довольно сообразительным, быстрым и ловким, что сразу отличало юнца от других детей, с которыми приходилось каждый раз сталкиваться, отчего становилось нудно. Их взаимоотношения складывались далеко не просто, но Шестая постепенно привыкла к держаниям за ручки и активности ее попутчика. Правда, любознательность приятеля часто приводила к неприятностям, зато возникала возможность проучить этих уродливых созданий, отчего даже становилось весело. Особенно, когда в Моно пробуждался режим: «Попробуй, напади на Шестую». Безобидный ребенок превращался в машину, разрубая все на своем пути смертоносным орудием, загораживая собой напарницу. Но сейчас видна слабая сторона её приятеля и это бесило. Монстры не будут ждать и спрашивать, каково самочувствие у жертвы. Чем скорее Моно прекратит капризничать, тем быстрее им удастся найти способ закончить всемирный хаос. Возмущенно надув щеки, ей не оставалось другого выхода, кроме как взять дело в свои руки. Встав, девочка натянула сильнее капюшон и побрела в сторону старого пыльного шкафа и умело забралась на стеллаж, перепрыгивая по пути по деревянным дощечкам. Забравшись на самую верхнюю полку, она засунула руку в небольшое отверстие и на ощупь стала искать флакончик с водой. Пока пальцы нащупали только ребро монет, ключи и мелкие бусы, пока наконец не коснулись чего-то стеклянного. Вытащив найденный пузырек с водой, Шестая осторожно спустилась вниз к больному, неспешно откупорив резиновую заглушку. Стоит попробовать помочь Моно другим способом. И она припомнила одну из больших зеленых книг, лежавшей в той противной школе. Она выпала и раскрылась на случайной странице, когда хулиганы активно бросали в нее тем, что попадется под руку. Убедившись, что спутница в полном порядке, шатен выдохнул с облегчением. Порой создавалось впечатление, что Шестая прекрасно обходится и без него, отчего в груди появлялось жгучий укол грусти. Однако парень быстро успокаивал себя мыслью о том, сколько сил было приложено для того, дабы ему доверяли полностью. И судя по реакциям Шестой, она неохотно, но принимала попытки Моно сдружиться. И это не могло согревать душу. Когда они доберутся до цели, она ведь его не бросит? Воспользовавшись тем, что Моно отвлекся, Шестая сделала глубокий вдох, набрала в рот воды и резко впилась поцелуем, закрыв глаза. Зарывшись в темных прядях, словно в мягком облаке, она и не заметила, как слишком сильно увлеклась процессом. Бедняга даже не понял подвоха и округлил от удивления глаза, заодно чувствуя как кровь приливала к щекам. Подруга сейчас совершала непонятные странные действия и поначалу он истуканом сидел, не решаясь двигаться. Однако затем он почувствовал как к нему в горло медленно поступает живительная влага, отчего организм реагировал бурно. Самочувствие значительно улучшилось и Моно, последовав примеру напарницы, прикрыл веки и неуклюже ответил на появившуюся заботу со стороны Шестой. Они ненадолго отстранились, переводя дыхание. Должно быть случившееся немного напугало обычно уверенную и серьезную девочку, потому что она вдруг подорвалась и норовила сбежать. Моно тут же почувствовал возникшее между ними нервное напряжение и остановил беглянку внезапным крепким объятием, неразборчиво хрипло пробормотав о том, что хочет ещё немного воды. Чувствуя себя в кольце рук, она слегка прикусила губу. Ситуация явно вышла из-под контроля, это не было запланировано с самого начала. Если подумать, то в её жизни такое происходило постоянно. Вечно присутствует палка в колесе, которая мешает движению вперёд. И это сильно злит. Наверное, лучше оставить все, как есть. Наблюдать, а не помогать. Протягивая руку помощи, она всегда только усугубляет проблемы. С другой стороны, одной она с трудом доберется до башни, и два разума работают лучше, чем один. Моно видел, как мысли поглотили напарницу целиком, поэтому решил дать Шестой разобраться со своими чувствами самой. Но глубоко внутри он молил её не уходить на улицу. Просто остаться рядом, тем более когда ему не справиться самостоятельно с болезнью. К счастью, шатен заметил, как подруга медленно повернулась к нему, тихо вздыхая. Значит, она действительно считает его важным, доверяет его действиям и ценит, как друга. Ведь практически никогда Шестая не уступала в любых условиях, твердо настаивая только на собственном мнении. Слегка приобняв хрупкую талию, он не мог утихомирить сердце, которое вот-вот было готово разорваться на части. Их первый поцелуй получился неосознанным, случайным, но кажется каких-либо неприятных ощущений никто не испытывал. Наоборот, Шестая норовила взять инициативу в свои руки, но теперь мальчишка забрал пальму первенства и заставлял млеть от прикосновения его теплых рук, от его искренней нежности. Спустя час малец чувствовал на лбу приятный холод: несмотря на уговоры продолжить столь целительную терапию, девочка сначала отодрала лоскуток ткани и смочила ее водой, а затем приказала соблюдать постельный режим. Поняв, что спорить бесполезно, парень захотел прилечь ближе к огню, чтобы прогреться полностью, но тут Шестая похлопала по своим коленкам, молча укладывая голову мальчика. Он не видел её лица, но услышал как чужое сердце на мгновение громко застучало, а голос дрогнул. Иногда в Шестой пробуждалось нечто человеческое, пусть она с силой подавляла эмоции и не допускала проявлять слабину. Моно не спешил терять бдительность так рано, крепко держал подругу за правую руку, будто боясь что происходящее являлось иллюзией: стоит только открыть глаза, и он никогда больше не увидит очертания хорошо знакомого дождевика. Шестая лишь слабо улыбнулась от действий парнишки, но терпела, прокручивая другой рукой любимую шкатулку, которую она удачно вынесла из дома Охотника. Сон и приятная мелодия ящика медленно сморил уставших детей и они заснули вместе: тепло дыша, немного соприкасаясь телами, словно половинки одного живого существа. Дождь вскоре перестал идти, и ветер подул на два желтых листа, беспорядочно плавающих в грязной луже. От легкого дуновения они подобно маленьким кораблика стремительно поплыли вперёд, подальше от скучного серого пейзажа пока не наткнулись на подземный сток. Сначала обе веточки касались друг друга, пока один из них не смыло, увлекая за собой в пропасть. Оставшиеся листок чудом отплыл к краю, пока усилившийся шторм не подхватил его вверх, унося дальше. Дальше, в страшный взрослый мир, наполненный печали и боли.