***
— Цукки, ты слышал? Весь мир под угрозой, кажется начинается самая настоящая пандемия… По новостям сообщили, что мы должны… — Да-да, носить маски и перчатки, по возможности реже выходить из дома. Соблюдать карантин. Я знаю… — Кей, готовивший клубничный пирог, подумал, что так даже лучше. У них будет больше времени на то, чтоб быть вместе. — Пирог будет готов через десять минут, можешь накрывать на стол. Не отрываясь от экрана телевизора, Тадаши стал собирать тарелки и десертные вилки, а затем заваривать чай. — Зафиксировано достаточно большое количество смертей… Интересно, как там остальные… Надеюсь, с ними все будет хорошо! Тсукки не мог не усмехнуться, наблюдая за добродушным парнем, вызывавшем на его лице весьма глупую (зато искреннюю!) улыбку. Вечер был проведён за просмотром фильмов.***
— Как же хорошо! — Тадаши проснулся и тут же прижался к теплому боку своего парня. Прошёл уже месяц с начала пандемии, но ему даже нравилась эта ситуация (как бы жестоко это не звучало). У них с Кеем появилось гораздо больше времени друг на друга. У некоторых пар долгое пребывание рядом вызывает отторжение, а возможно и разногласия, повлекшие достаточно большое количество ссор и планов на разводы, но только не у этих двоих. Им было комфортно находиться в обществе друг друга. Они смотрели кино, учились готовить из всего, что было под рукой, подтягивали знания английского, выбегали в ближайший магазин чуть ли не в противогазах. И им это нисколько не надоедало.***
— Тсукки, слышал? Пандемию ослабили! Теперь можно гулять! Правда, не все места открыли, есть некоторые ограничения, да и масочный режим никто не отменял, но факт есть факт! Пошли гулять! Смотря на это маленькое ходячее веснушчатое чудо (которому, к слову, должно было исполниться 23), Кей не мог ему отказать. — А ещё давай позовём Ячи-сан и Киеко-сан, а ещё наших бывших сокомандников. Думаю, они будут не против развеяться! Да мы и не виделись давненько… — он продолжал тараторить, и его речь была как музыка для ушей его парня. Лёгкая улыбка озарила лицо Тсукишимы и он кивнул. Говорить что-то сейчас он считал не к месту, ведь Тадаши сейчас был хаотичным солнышком, несмотря на то, что он уже совсем не подросток. — Пожалуйста, будь осторожен, — сказал Тсукишима, кутая Ямагучи в шарф. — И возьми с собой антисептик, мало ли, с кем контактировать, и что трогать будем. — Хорошо, спасибо! — Ямагучи одарил Кея лучезарной улыбкой и поцелуем в щеку (обязательно через маску!)***
Погода была хорошая для того сезона. Место встречи с остальными было не так далеко, но какое ностальгичное для всех! Старый добрый ещё школьный спортзал, который ясное дело не пустовал с тех времен. — Ямагучи, Тсукки! Да вы ничуть не изменились! — Сугавара улыбнулся своей фирменной улыбкой, любимой всеми ещё со страшей школы. — Рад вас видеть снова! — Да уж, с этой пандемией… Ух, как же я устал сидеть дома! — Хината тоже особо не поменялся, зато возмужал, подкачался и стал, как говорится в сказках, «краше прежнего». — Успокойся, идиот, тебе уже не пятнадцать лет… — Кагеяма, стоявший позади него дал ему лёгкий шлепок по макушке. — Стыдно перед остальными. — Вы поглядите, Король стал мамочкой для Приманки… — Тсукки не мог не съязвить, но в душе он был рад, что спустя столько лет он увидел Тобио. Как-то не хватало ему этой самодовольной и гордой мордашки, а фото из Инстаграма — это совсем другое… Вскоре подключились остальные, а слез счастья сегодня пролилось предостаточно. От пандемии устали все.***
— Тсукки, меня по работе вызвали в соседнюю Корею. Завтра я пойду сдавать тест на коронавирус, — сообщил Тадаши Тсукишиме по телефону, который был в командировке в Вашингтоне. — Я уверен, что ты абсолютно здоров. Но раз это обязательное требование, то хорошо, — в его голосе читалась явная усталость, но и безграничная забота. — Я тоже думаю, что я чист. Ведь я защищался, носил маски, регулярно их меняя, даже не пренебрегал перчатками и антисептиком. — Ты умница, очень любишь и ценишь свое здоровье. Это похвально. — Ты тоже, любимый.***
Следующим вечером Кею пришло сообщение, содержание которого его шокировало и бросило в дрожь.Цукки… Я не знаю, что мне делать… Мой тест на корону оказался положительным.
Тсукишима похолодел, испугался и дрожащими руками стал лихорадочно искать номер Тадаши в контактах телефона. — Ямагучи.? То, что ты написал… Это правда.? Ты меня не обманываешь.? — Нет… Это чистая правда… Я сам, как узнал, испугался и сейчас я лежу один, совершенно не зная, что мне делать… — Я сейчас позвоню Сугаваре, пусть присмотрит за тобой. — Не стоит. Зачем ему со мной контактировать? Чтоб он тоже подхватил заразу? — Хорошо, но… Как ты себя чувствуешь? Запахи различаешь? Иди понюхай лимон или апельсин, в холодильнике что-то такое уж точно было… На том конце трубки ненадолго повисло молчание, затем грохот холодильника, шелест пакетами… — Да, и себя и запахи хорошо чувствую. — Странно… — Ничего странного, корона может быть и бессимптомной… Мне так в клинике сказали. — Понятно… Я все равно скажу Сугаваре, чтоб он пришёл. Пусть хотя бы лекарства принесёт. И сам там смотри аккуратнее: окно широко не открывай, никуда не ходи, будь только в маске и хорошо ешь. Пожалуйста. Я так хочу к тебе, почему именно сейчас я на другом конце света… — Не раскисай, — голос Ямагучи как будто отдавал хрипотцой, но Кей подумал, что ему показалось, ведь даже так Тадаши был жизнерадостным и ласковым. — Всё будет хорошо. И спасибо тебе… Люблю. — И я тебя. Следующий звонок был Сугаваре, но тот поспешил расстроить его тем, что сегодня вечером у него неотложное собрание, а потому ему надо попросить кого-то другого. Зато Ячи и Шимизу с радостью согласились принести все необходимое, но с условием, что они будут надёжно защищены более усовершенствованными масками и обязательно в перчатках. Причём это условие им поставил сам Тсукишима. А отказываться никто не видел смысла, вполне логичное и правильное решение в такой ситуации.***
— Девочки, спасибо вам большое за заботу! — сказал Ямагучи им вслед, когда они уже уходили. На тумбочке теперь стояло множество коробочек (о чем позаботился Тсукки, спросив у Ямагучи, что ему сказали принимать), а гостьи на кухне, ещё когда пришли, подсуетились и сами разложили все принесенное по местам. Пара была безмерно им благодарна. Это тот тип людей, которые бросят все свои дела ради друзей.***
— Кей, что нам делать?! У него вторые сутки держится температура 38.5! — Нишиноя ходил кругами по коридору, перебирая пальцами, пока Кагеяма по телефону докладывал о самочувствии Ямагучи. — Жаропонижающее давали? — казалось, что сердце Тсукишимы сейчас выскочит из груди и побежит прямо туда, в Мияги. — Давали, не помогает! — Звоните в скорую… Пусть кладут в больницу, — это было последнее, что мог предложить Кей. — Хорошо… Мы будем держать тебя в курсе! — Подождите! Вы можете дать трубку Тадаши? Если он, конечно, в состоянии… — Да, сейчас… На том конце телефона послышался шорох постели: Ямагучи сел на кровати. Его глаза блестели. Он хотел жить. — Тсукки… — Тадаши, я… — он почувствовал, как к горлу подкатывает комок, а сердце сжимает ледяная рука. — Я так по тебе скучаю, я так хочу в эту минуту быть рядом… — Тсукки, когда ты возвращаешься…? — тот прокашлялся. Его состояние явно ухудшалось. — Через неделю… Раньше никак… Прости меня… Я должен быть рядом сейчас… — Я тоже по тебе скучаю, Тсукки… Надеюсь, мы как можно скорее увидимся, — в голосе того чётко прослушивалась улыбка. — Время быстро пролетит, все будет хорошо. Снова послышался сильнейший кашель, после чего Нишиноя взял трубку и сказал, что сейчас будут звонить в скорую. — Сообщите мне, как его положат, хорошо? — Да, пока. — Пока. В эту ночь эти четверо еле смогли заснуть.***
Времена наступали тёмные. Кто вообще мог себе представить, что этот чёртов вирус коснётся кого-то из бывших сокомандников? Во-первых, они здоровые, как быки, спортом же долгое время занимались (а кто-то занимается им ещё до сих пор), во-вторых все до единого защищались. У всех дома были полки, битком забитые средствами самозащиты. Конечно, без трудностей с записью в больнице не обошлось. Оказалось, что главная больница префектуры предназначена только для тяжело больных коронавирусом, а Ямагучи врачи почему-то к этому типу не отнесли, потому его пришлось везти на окраину, в какую-то небольшую клинику. — Молодые люди, вам сюда нельзя. Мало ли, заразитесь. Идите отсюда, пожалуйста, с вашим товарищем мы сами разберёмся, но вы возьмите наш номер, при необходимости звоните. Да и у вашего друга тоже есть телефон, он в состоянии говорить? — после положительного кивка парней, женщина из регистратуры продолжила. — В состоянии. Значит в случае чего, можете звонить и ему. До свидания. Пришлось смириться, но Тсукишима информацию парни донесли от и до. Добираться домой было тем ещё испытанием.***
— Ямагучи, родной, ты как? — Кей впал в отчаяние, но он верил, что его возлюбленный выкарабкается. И не из такого выбирались. Он знал, насколько сильно Ямагучи хотел жить. — Тсукки, я в порядке… — говорить ему стало в разы труднее, каждое слово ему давалось с трудом. Но он все равно говорил. Он хотел жить. Тсукишима не знал, что и говорить. До его возвращения оставалось четыре дня, а он уже был готов сорваться с места и побеждать в аэропорт. Ведь жизнь Ямагучи таяла не по дням, а по часам. — Тсукки, можешь… пожалуйста, не звони больше… Мне тяжело делать тебе больно… и слышать, как ты страдаешь… — тот зашёлся в приступе кашля, рвано вдыхая. — Тадаши… — Умоляю… Звонок был завершён, и то ли это у Тсукишимы деньги на счету кончились, то ли Тадаши сбросил — об этом думать не хотелось. Оба парня сейчас плакали, находясь на разных концах света и бешено скучая друг по другу.***
— Сегодня кто-то сможет съездить к Ямагучи? — Не стоит, — Кагеяма был мрачен. — Ближе к ночи ему дадут антибиотики, я звонил врачам, они говорят у него кислород упал до 85 процентов… Диагностировали двухстороннюю коронавирусную пневмонию. Сказать, что Кей абсолютно пал духом — ничего не сказать. Он прочитал, что при таком положении шансы выжить хоть и есть, но невелики. Даже так он верил, что его любимый Тадаши обязательно выкарабкается из этого дерьма. Ну ничего, через три дня он возвращается и будет чуть ли не силой прокладывать себе путь к Ямагучи. Только он знает, насколько Тадаши хотел жить. — Держи в курсе, пожалуйста. — Обязательно.***
Тишину ночи разорвал телефонный звонок от Хинаты, заставляя Кея выскочить с кровати. — Тсукишима, я насчёт Ямагучи! Это очень срочно! — после этих снов сон как рукой сняло. — Что случилось?! — В общем. тот антибиотик не подошёл… Сейчас Тадаши в реанимации, под кислородной маской… и капельницей. Он еле разговаривает… — Чёрт… Спасибо, что рассказал! — скинул трубку. Он уселся в угол, обнял колени, и стал тихо плакать. «Мой любимый Ямагучи… Как же так… Почему.? Мой милый, хороший, добрый Ямагучи… Мой смысл жизни…»***
Следующий день Тсукишима провел как на иголках, в ожидании звонка от кого-то из друзей. Несколько раз он им сам позвонил, но трубку никто не брал. Это было странно, ведь обычно все без исключения отвечают быстро в любое время суток. Лишь вечером ему позвонила Хитока, голос её был разбитый, как будто после истерики или нервного срыва. — Ямагучи… Мёртв… Телефон выпал из дрожащих рук, слезы дорожками покатились по щекам, а из груди вырвался бессильный хрип, не похожий ни на всхлипы, ни на крик. — Нет… Нет! НЕТ! ЭТО ВСЕ ЛОЖЬ! ВРАНЬЕ! — Тсукишима в истерике и бессилии стал бить кулаками стену, затем плюхнулся на кровать и стал кричать в подушку. На него было жалко смотреть. — КАК Я ТЕПЕРЬ БУДУ ЖИТЬ БЕЗ НЕГО?! ОН ЖЕ ТАК ХОТЕЛ ЖИТЬ! У НЕГО БЫЛО СТОЛЬКО ПЛАНОВ! ЧЁРТОВА БОЛЕЗНЬ, ЧЁРТОВ КИСЛОРОД 85 ПРОЦЕНТОВ, ЧЕРТОВЫ АНТИБИОТИКИ!***
Назавтра Кей уже был в Мияги, но абсолютно никого не мог к себе подпустить. Он хотел плакать, но в тот вечер выплакал все слезы. Он хотел что-то сказать, но горло болело. Он хотел к Ямагучи, а теперь придётся жить без него… О последнем он и думать не хотел. Жизнь без Ямагучи для него — не жизнь. — Прости, если я сейчас сделаю хуже, но… врач, который стал свидетелем его смерти, сказал, что его последними словами были «передайте Тсукки, что я его бесконечно люблю, любил и буду любить даже там»… — Киеко чувствовала, что должна была это сказать. — Послезавтра похороны, ты не беспокойся, мы все организуем, ты придёшь? Кей посмотрел на неё пустым взглядом и положительно кивнул. Он винил себя, что его не было рядом в такое тяжёлое время для любимого. Он винил себя в том, что не смог уберечь Тадаши. Он винил себя в том, что помешал его желаниям радостно и счастливо жить. — Это… Надеюсь гроб привезут в уже закрытом виде.? — Тсукишима не мог видеть ушедшего Тадаши. Он уже не такой, который был раньше… Этот уснул навсегда… На бледном лице не будет яркой улыбки, сверкающих зелёных глаз, он уже не будет пахнуть клубничным шампунем и гелем для душа. Никогда. Он будет спать в земле вечным сном. — Да, коронавирусных только так и привозят. Они обо всем позаботятся… И ещё, на кладбище отдельное место для тех, кто… ушёл из-за короны… — Шимизу тяжело было подбирать правильные слова. «А я о нем никак не смог позаботиться…»***
Похороны парни и вправду организовали, пока девушки решали оставшиеся вопросы. Все уже собрались у могилы, гроб должны были подвезти с минуты на минуту. У Кея сжалось сердце, когда он увидел машину. Эта мерзкая машина с вызывающей рекламой ритуальных услуг везла ЕГО Тадаши к точке невозврата (он не считал больницу, где все и кончилось, такой точкой). Кто-то уже рыдал вовсю, кто-то держался. А у Тсукишимы апатия. Нет, ему грустно. Ему очень тяжело морально и физически, но привычка сдерживать эмоции брала верх. Священник, приехавший на этой же машине, начал свою речь. — Мы собрались здесь, чтобы попрощаться с лучшим другом, любящим молодым человеком и просто прекрасным Ямагучи Тадаши… «Молчи… Не смей так говорить про МОЕГО Ямагучи…» Не то, чтобы Тсукишима был атеистом, просто подобное он воспринял как оскорбление, но смолчал и не вслушивался, так и впал в транс. -…Давайте достойно проводим Тадаши в последний путь. После этих слов оцепенение прошло. Слезы пеленой накатили на глаза и сдерживать их Кей уже не собирался. Когда гроб опустили в могилу, блондин сорвался с места и, заходясь в истерике, хотел было сам спуститься на три метра вниз к своему уже мёртвому любимому Тадаши… Его схватили все присутствующие, как бы он не отбивался и кричал, было бесполезно. Чем больше его закапывали, тем громче кричал Тсукишима и тем больнее ему было на душе.***
Когда ритуальная машина во главе со священником уехала, как буйного Кея удалось успокоить — он сам и не знал. Сидя перед могилой, он плакал, соленые слезы капали на неё. В душе как будто исчезло что-то неимоверно важное. Все присутствующие — Хината, Кагеяма, Нишиноя, Сугавара, Дайчи, Асахи, Танака, Ячи, Киеко, даже Бокуто с Акааши и Куроо с Кенмой позвали — все до одного пытались успокоить Тсукки. — Он был замечательным человеком… Чёртов коронавирус… Боже, мне так будет его не хватать… Как я теперь буду жить без него? Он хотел жить, у него столько планов было! Он такой красивый, умный, милый… мой… Только вот не рядом… Он ни в какую не хотел уходить с могилы.***
Ночью Тсукишиме приснился интересный сон. Он один стоит посреди поляны, над ним — звёздное небо и коготь луны. — Где я? Я сплю? — Верно, Тсукки, ты спишь… Все хорошо. Голос был до боли знакомым и родным. — Ямагучи… Боже, мне так тебя не хватает… Как же я один теперь буду? Покажись, пожалуйста… — Мне тоже тебя не хватает… Но ты же сильный, ты обязательно справишься… Я буду тебя ждать, мой любимый Тсукки… — вдруг стало очень тепло, и Кей подумал, что это Тадаши его обнимает. У него появилась улыбка и он обнимал одеяло всю оставшуюся ночь. Ямагучи обнимал его во сне.