Абонент недоступен

За окном ночь. Снежинки стремительно падают вниз под углом, создавая туман. Из-за такой метели ничего не видно дальше пяти метров. Скоро должна была наступить долгожданная весна, ведь все так сильно устали от этого вечного холода и снега. Когда-то уже было тепло, и счастливое чувство наступающей весны, подогревало что-то внутри, от чего становилось тепло и приятно от предвкушения хорошей погоды и осознания, что природа снова начнет просыпаться и оживать, но погода злая и, конечно, не упустит шанс поглумиться над глупыми людишками, и весь недавно растаявший снег, превратился в лед от заново наступивших морозов, и на переулках можно было заметить, как прохожие изредка подскальзываются, проклиная всех и вся. Но, кажется, это сейчас никого не волнует. Сейчас слишком поздно и все люди, которые хоть как-то соблюдают режим, давно легли спать, и для них совершенно не важно, что происходит в данную минуту где-то там далеко. На экране дорогого, современного смартфона высветиться сообщение: Вам звонил абонент в двадцать три сорок семь. Вот только парень, которому звонили не ответит, и абонент снова оставит очередное короткое сообщение, как и сотни других до этого, оставит короткую речь на автоответчик, но вот только их никто не заметит. Абонент по ту линию, просто хотел поговорить, но услышит лишь гудки в ответ. Наверное, он не ответит, потому что сейчас уставший совсем, потому что возможно сейчас видит сладкие сны, а возможно с кем-то другим. Просто на том проводе абонент безнадёжно один, он звонил, когда внутренний голос вовсю голосил, чтобы преодолев все законы земли, поднять телефон непременно смогли. Всего лишь нужен был так, не на вечер, на век, одному человеку другой человек, только страшно одно, что ему все равно. Парень в оранжевой толстовке небрежно бросит телефон на стол и плюхнется на кровать спиной, поставив одну ногу на пол. Он так хотел его.. Только дело не в слиянии тел, просто сейчас крайне важно, чтобы кто-нибудь выслушал, как он сходит с ума, как устал, как соскучился. Но даже при всем этом желании, вряд ли он смог бы связать и одного предложения. Все сказано с криком и ненавистью час назад при очередной ссоре с Дианой. Просто из-за какой-то ерунды, они опять сцепились, как две собаки. У него и так в жизни серая полоса, а она делает ее черной. Вся его жизнь в один момент пошла под откос, и единственный человек, который рядом, который смог бы его поддержать, жалуется на то, что якобы уделяет ей мало внимания. А другой и вовсе игнорирует… При очередном конфликте, она снова разбила тарелки в квартире, разбила какую-то дорогую технику, и эта была последняя капля его терпения. Сегодня они расстались. Как бы он не любил ее, как бы больно не было, и как бы ни крути, они не подходят друг другу, слишком разные, слишком другие. Ял немного успокоившись, взял в себя в руки и прямо сказал ей, спокойным, уже каким-то хриплым, уставшим голосом, о том, что она может собирать вещи и валить из его квартиры на все четыре стороны. Это уже стало невыносимо. Их отношения давно из стадии романтики переросли в драму. Каждый день какие-то разборки по поводу и без, не каждый выдержит, и Леша тоже не смог. Девушка быстро собрав вещи, обматерила парня и поспешно покинула квартиру. Никто не знает, будет ли кто-то жалеть о чем-то после, но в прочем, всем без разницы. Какие-то вещи еще остались здесь. Возможно, Диана оставила их, потому что надеялась на возвращение, надеялась, что они опять сойдутся, но это не фильм и не роман, и Ященко в скором времени выкинет их без лишних раздумий, как только придет в себя, конечно. Номер бывшей девушки он уже успел заблокировать, но не удалить, вдруг, они останутся друзьями?.. Чуть позже Алексей приберет помещение, ведь он до сих пор не убрал осколки и разбитые приборы. Если честно, то в какой-то степени намного больше жалко посуду и оборудование, не же ли Диану. Он бы мог попросту лечь спать или сходить прогуляться, чтобы немного отвлечься и поднять настроение, но не может, слишком ранен словами некогда близкого человека. Не сможет с легкостью выкинуть жгучие, как огонь слова из головы, уж слишком громко они прозвучали, слишком болезненно, слишком сильно въелись в память. Они явно его не скоро покинут. Казалось, они заполнили всю голову. Кричат так громко, что невыносимо. От них нельзя уйти, нельзя сбежать, нельзя забыть, от них нельзя даже скрыться. Ты тонешь в них, медленно погружаясь на дно, где толща воды всё больше давит, и если ты не умеешь плавать или рядом с тобой нет спасателя, ты утонешь. Он чувствует себя шизофреником, у которого очередной приступ, вот только это нечто другое. Нельзя убавить звук, как на колонках, нельзя избавиться выпив какие-то таблетки, от них не отвлечешься, не выключишь. Но со временем привыкаешь к ним, и начинает нравится погибать, да так сильно, что всплывать больше не хочется.. или просто уже нет сил пытаться. Он правда готов хоть три дня ждать ответного от Кейна, чтобы услышать его красивый голос, чтобы он дал хотя бы пару минут поговорить, чтобы просто попроситься приехать, но надежды уже не осталось. Они уже почти год не встречались, не гуляли вместе, не обнимались при встрече, не улыбались друг другу, не смеялись вместе с какой-то глупой шутки, не разговаривали, даже не переписывались. Они живут в одном городе, но ездят в разных метро по трамвайным линиям. Пересекаются так редко, будто разбросаны в разных сторонах мегаполиса, как будто на разных частях света. А он так хочет снова всё вернуть былое, все на круги своя, все как было раньше. Только вот некрасиво будет, если он внезапно, даже не предупредив, придет к другу на порог с такой мелочью, явно побеспокоив и отвлекая от работы, которая в сто раз важней его самого. Теперь единственное, что остается — это простая задача — испариться. Растворить весь негатив, все дурацкие мысли в себе самом, раствориться самим, да так, чтобы тебя больше никто не нашел. Выкинуть телефон навсегда и начать всю жизнь с чистого листа. Бросить всё. Бросить всех. Вот только для начала ему нужно найти хотя бы себя самого, найти того, кем был раньше, ведь он уже просто потерялся, а направить его некому. Точнее есть, только он все время игнорит его или ему нет дела до него. Остается только гадать, почему Ник никогда не берет трубку, русоволосый помнит слова, а-ля ЗаНяТ. Ну, конечно, конечно. Наверное, ему каждый день настырно звонят, и каждый со своей «проблемой», а-ля занять денег, пригласить на день рождение. И с этими делами, потерять его номер в куче других, несомненно легко, если увидел, то забыл внизначай, отложил на потом, да и мало ли кто, там звонил по ночам, непонятно зачем, нарушая покой. А ему бы просто узнать, как дела и куда пропал он, но слышит лишь гудки с равным интервалом. Ял вздохнув, подойдет к окну и облокотиться руками о подоконник, рассматривая белые снежинки и размытые крыши домов. Кейн, кстати, любил ходить на крышу. Там так прекрасно и чудесно. Просто смотришь на всех свысока, как король, и никто больше не нужен. Ну почти не нужен... Проверив карманы штанов, голубоглазый поймет, что как всегда забыл телефон дома, да и зачем он ему сейчас? Только отвлекает. Крыша — единственное место, где можно расслабиться, отдохнуть от постоянной суеты, послушать природу, порассуждать на философские темы, наслаждаться прохладным ветерком, послушать тихий равномерный гул машин. Одним словом — чудесно. И во всем этом спокойствии, летсплейщик, даже и не подумает, что его лучший друг, сейчас нуждается в нем. Они никогда не говорили о чувствах друг друга. Не говорили о проблемах, личной жизни, даже не доверяли секреты друг другу. Все разговоры были однотипными и недолгими, если были, конечно. Он вернется в квартиру, напишет список дел на следующий день, переоденется в любимую пижаму, завалиться на кровать, укрывшись одеялом и перед сном проверит телефон. Увидит на главном экране пропущенный от Яла и пару каких-то сообщений с голосовыми и мысленно отметит себе пунктик, что нужно будет перезвонить ему утром. И зачем он только звонил ему ночью? Может хотя бы луна скажет, зачем он ему нужен? Жаль, она так не умеет. Канеусс свайпнет уведомление, убрав его с экрана и чекнув все что хотел, положит телефон обратно на тумбочку, устроится по удобнее и погрузиться в сон. Вот только майнкрафтер так и не вспомнит про этот небольшой пунктик. В отличии от голубоглазого, Леша не уснет, как бы не старался. Все слишком сложно стало. Он перестал вывозить такие ситуации, он просто не умеет, он просто устал, и навязчивые мысли стали посещать его чаще. Мысли, которых и не должно быть. Зеленоглазый отметит себе единственный пункт на утро, улыбнется и закроет глаза в надежде, что сможет хоть немного отдохнуть. Уже через несколько часов, солнце появится за горизонтом и озарит все вокруг. У Кейна в эту же минуту прозвенит будильник. Он его выключит, откроет шторы и просмотрев список дел, прикинет сколько времени уйдет на то или это. Обдумав все дела на сегодня, он переодевшись, поднимется на крышу, которая уже стала для него родной. Забавно, что именно сегодня он взял с собой телефон. Что-то подсказывало, что это крайне необходимо. Фортнайтер паралельно с Никитой встанет с постели и начнёт собираться. В его голове только один план, но вот только это не тот план. Он заправит кровать, возьмет мобильник, наденет курточку, обувь и выйдет из квартиры. Он настроен решительно. Чересчур решительно. Он даже почувствовал, как появилось странное чувство уверенности, но одновременно гнетущее чувство вины, которое будто пожирает эмоции, оставляя что-то мерзкое на душе, что-то пустое. Именно в этот момент, он подписывает приговор, надеясь, что обретет свободу от этих дурацких проблем, которые никак не решаются. А может и решаются... Вот только поговорить об этом не с кем. Зеленоглазый, чуть ли не бежит, опустив взгляд вниз, засунув руки в карманы и надев капюшон всем известной, яркой толстовки на голову. Обдумывает по пути все что можно и нельзя. Истерично усмехнется, вытрет рукавом подступившие откуда-то слезы и мысленно попросит прощения за все. Попросит прощения за то, что слабый, за то, что не справился, за то, что все-таки решился. Ященко придет к железной дороге, ляжет поперек рельс, положит голову на них и посмотрит на голубое, чистое небо, выдохнет, выпуская пар из рта и улыбнется. Вынет из кармана телефон и посмотрев время на главном экране, посчитает, что поезд должен приехать с минуты на минуту. Замечательно. Темноволосый насмотревшись на прохожих, которые куда-то постоянно спешат, на машины, красивый горизонт и природу в целом, уже собирался уходить с крыши, но внезапно в кармане вибрирует телефон, уведомляя о звонке. Посмотрев на включающийся экран телефона, он увидит, короткую надпись — Ял. — На связи. — Неожиданно для всех, отвечает на звонок друга Кейн. — Привет, Никит… — Тихо и без типичной для него радости, здоровается Ященко. — Привет. Что-то хотел? — Такой тон голоса голубоглазый уловил сразу. Стало как-то не по себе, что такой жизнерадостный человек, как Ялыч, звонит в подавленном настроении. — Канеусс помоги… — Не найдя лучших слов, произносит зеленоглазый. — Что такое? — На такой своеобразный крик о помощи, у Кейна будто сжалось сердце, он нахмурил брови и поджал губы. Будто что-то плохое случилось у него. Все же не зря он сегодня телефон взял. — Я ничего не хочу, ничего не чувствую… — Начал русоволосый. — Предки игнорят меня, с Дианой расстались… — Продолжил украинец, выдержав паузу. — Я так устал Ник, я так больше не могу… — В голосе слышны нотки какой-то жалости и голос его просел, как-будто он вот-вот расплачется. На фоне внезапно послышался гудок поезда. — Ты сейчас, вообще, где? — Немного испугавшись звуков, спрашивает темноволосый, начиная по-настоящему беспокоиться за друга. — Я там, где меня нет… Где люди не говорят… — Тихо напел суицидник, ради прикола. — Скоро узнаешь… — Добавляет он, едва слышно. — Погоди-погоди. Ты позвонил мне зачем? — Пытается зацепится хоть за что-то Кейн, хоть бы он не бросил трубку и не сотворил какую-нибудь дичь. — Попрощаться, наверное… — Ни секунды не задумываясь, отвечает на вопрос Алексей. — Попрощаться лично… —  Добавляет спокойно, переходя на шепот, как будто у него спросили банальное «как дела». — Лично? Лично — это, когда лицом к лицу. — Волнение за Яла накрыло Канеусса с головой, от чего неосознанно повышает голос. Сердце стало стучаться почему-то быстрей, а руки стали едва дрожать, дыхание участилось, а сам он начал ходить туда-сюда по бардюрчику крыши. Что-то подсказывало, что это серьезная ситуация, критическая. — Так получилось. — Нет, Леш. Давай встретимся. — Это встреча ему нужна как никогда. Он хочет безумно помочь ему, но по телефону не поможешь, как надо. Хочется его обнять, успокоить, сказать, что такое солнышко не должно грустить. О том, чтобы не случилось, и где бы зеленоглазый не находился, он всегда должен рассчитывать на поддержку Кейна. Если не может дозвониться, то голубоглазый всегда будет ждать его у порога своей квартиры, даже глубокой ночью. Вот только он ни разу не сказал об этом Леше. — Я не могу. — Эти слова режут уши, делая буквально больно Никите. Он нервно сглатывает, и не может даже слов подобрать. На фоне громко прозвучал гудок поезда. — Это что? Поезд едет? — Пытается понять Ник уже не скрывая волнения в голосе. — Неважно, Никитка, неважно. — Усмехается Леша. — Ты же не думаешь о чем-то плохом? Или собрался уехать из города? — Адекватно пытается предположить Канеусс в данной ситуации. — Наверное, второе… – Отвечает Ял. «А может и первое.» – Думает про себя Ященко. Ему уже все равно, что он делает. Для него потеряно понятие, что плохо, а что хорошо. В любом случае, разбираться в этом уже не хочется, да и уже не особо-то и нужно. — Почему мне не сказал? Я бы помог с переездом… — Слова майнкрафтера прозвучали с ноткой обиды, но услышав в ответ всё ближе приближающийся поезд и оглушающий гудок, поймет, что не знал, потому что не отвечает на звонки. — Леш, ну, давай встретимся, всё обсудим, обо всём поговорим?.. — С радостью, конечно.. Но уже поздно, Ник… — Я должен сказать тебе что-то важное, пожалуйста, давай встретимся… — Глупая надежда на то, что не поздно, на то, что ещё можно наладить их общение. Не зря ведь говорилось, что никогда не поздно? Или все-таки зря? — Прости, Кейн… — Последнее, что говорит Алексей и шум поезда перекрывает все остальные звуки. Кроме стука колес об рельсы и ужасного гудка, ничего больше не слышно по ту сторону линии. Кажется, он больше никогда не узнает то, что хотел сказать голубоглазый. — Леш? Стой же! Не бросай трубку! — В ответ лишь звуки проезжающих вагонов. Кейн судорожно ходит туда-сюда, даже не зная, что и подумать, при этом стараясь отсекать всё плохое. — Але? — Ответа также не последовало. — Леша, алло! — Голос слегка надломился, долгое молчание начинается раздражать, а волнение заново погружает с головой, начиная будто паническую атаку. — Если ты что-то сделал, я прибью тебя! — Повышает голос темноволосый, надеясь, что тот все-таки не сделал какую-нибудь глупость. — Леш, ты слышишь?! — Уже не выдерживает слушать поезд Кейн. — Я люблю тебя! — Выпаливает голубоглазый, уже отчаявшись, что ему ответят. — Агрх… Да где ты там?.. — Спрашивает Канеусс слыша, как стихают звуки поезда. — Але? — Неожиданно появляется голос русоволосого. — Прошу прощения… Я телефон выронил. Что ты там говорил?.. Любишь меня? — С какими-то радостными нотками говорит Ял, так, как будто ничего и не происходило несколько секунд назад. На фоне все звуки окончательно пропадают. — А?.. Нет… это не то, что ты подумал, просто… — Начал оправдываться Ник, слегка улыбаясь, расслабляясь и смотря вниз с крыши дома. — Я тоже тебя люблю. — Перебивает Алексей ютубера. — Увидимся у тебя. — И не доставшись ответа, бросает трубку. Кейн с небольшим шоком, но с таким облегчением на душе, стоит на месте секунд тридцать, все еще держа телефон у уха, глупо улыбаясь и прокручивая диалог снова и снова. Через несколько секунд, придя в себя посмотрит на экран смартфона и время на нем, пытаясь осознать, что это, вообще, было сейчас. «Я тоже тебя люблю» - эхом проносится в голове Ника, от чего тот невольно улыбается. Прикольно начался день, ничего не скажешь. Он опустив руку с мобильником, поднимет голову вверх, выдохнет, окончательно расслабляясь и осознавая ситуацию. Леша любит его?.. Правда? — Ладно, спокойно, Кейн. — Говорит сам себе голубоглазый, делает вдох выдох, и собравшись с мыслями, разворачивается на пятках, чтобы уйти и встретиться с горе мучеником человеком, но нечаянно подскальзывается на льду. Пытается удержать равновесие, пытается схватится за край крыши, но все попытки тщетны и он безысходно падает с многоэтажки. Телефон выпадает из рук в эту же секунду. Какие-то пару секунд, длились будто вечность, как-будто кто-то замедлил его падение, и он отчетливо видит, как крыша дома отдаляется, а сбоку проносятся окна квартир. Чувствует, как ветер больно врезается в спину, чувствует, как морозный воздух больно покрывает открытые части тела. На раздумие времени нет, да и в голове мыслей тоже никаких нет, кроме осознания того, что он непоправимо падает в бездну. Удар об землю резкий. Темнота стремительно обволакивает его, погружая во тьму. Так же быстро Кейн подскакивает на кровати с бешено стучащим сердцем и учащенным дыханием. Он глубоко вздохнет, приводя дыхание в норму, встряхнет руками, пытаясь унять холодную дрожь, и будет пытаться понять, что это было. Нервно осмотрит квартиру, осмотрит свои дрожащие, покрытые мурашками руки, сделает вдох-выдох пытаясь успокоится, откинет одеяло, развернется в кровати, ставя ноги на пол, запустит руку в волосы, убирая их с лица и, вообще, с поля зрения и закроет лицо руками опираясь локтями на ноги, выдыхая воздух из легких. Опустит голову вниз, теперь опираясь лбом о ладони, снова выдохнет и поймет, что ему это просто приснилось. Темноволосый возьмет телефон с тумбочки, едва его не уронив, и проверив сообщения и телефонные разговоры, поймет, что лишь его смерть — это сон. Ял не ответил ему тогда. Ял не признавался ему в любви. И умер вовсе не Кейн. Существует мнение, что во сне мы можем увидеть, то, что хочется больше всего в данный момент жизни. Но вот только те слова «Я тоже тебя люблю», неприятно проносятся в голове Никиты. Они сказаны так реалистично, так прекрасно звучат, но так чертовски болезненно. Как будто на незажившую рану посыпали соли. Хочется смыть ее с царапины, ведь терпеть такую боль невыносимо, да вот только воды рядом нет. Майнкрафтер всё равно судорожно наберёт уже хорошо заученный номер лучшего друга, надеясь, что это всего лишь чертов кошмар, никак не связанный с жизнью, но в реальность его выкинет ненавистная фраза какой-то девушки: «абонент недоступен». Она буквально разбила надежду на то, что его единственный лучший друг ничего не делал с собой, разбила надежду на то, что вчера не его объявляли по новостям, разбила надежду на то, что тот телефонный разговор и слова «Прости, Кейн», не были последними его любимого друга. Он не хотел верить во все это. Но только сейчас поймет, то чувство, которое испытывал Ялыч, каждый раз пытаясь дозвониться. Слушать одну и ту же фразу болезненно неприятно. Только сейчас он поймет, кого потерял, кого игнорировал все это время, кого не хватает, как воздуха. Канеусс понял, как больно держать всю боль в себе, все проблемы и переживания. Ты, как в клетке, из которой выхода нет и не будет. От нее ключ слишком далеко, слишком высоко, а достать его не всем дано без помощи. Остается только жить с этим или осуществить и так выполненный план Ященко. Но Никита выберет просто идти дальше. Он верит, что время лечит и со временем станет легче. Он будет надеяться, что лучший друг не хотел бы для него такой судьбы, и будет верить, что сможет выбраться из этой клетки. Будет верить, что Ял видит его сверху, оберегает и охраняет его, будет верить, что обретет свободу от ужасных мыслей, от чувства вины и от кошмарных снов. Но смерть — это ведь тоже свобода?