Finally Free

Пока Жан стоял на утесе, наблюдая, как титан Фалько взлетает все выше, в его голове вертелась одна единственная мысль: Гордятся ли им? Все его павшие товарищи, незнакомцы и друзья. Марко, Саша, даже Бертольд. Гордились ли они им? Смотрят ли они на него сейчас, умиротворенно улыбаясь, зная, что их жизни не были отданы напрасно? Он почувствовал, как холодок пополз по спине, когда его разум сконцентрировался на происходящем. Затем холод исчез, сменившись обнимающей его рукой Конни. Жан ответил ему тем же, пытаясь отыскать тепло в последние мгновения своей жизни. Он хотел спросить своего друга, что тот чувствует, о чем думает, сожалеет ли о чем-нибудь? Но Жан не мог вымолвить ни слова, и уже одно это вызывало у него слезы отчаяния. Неужели он не может утешить своего друга или отвлечь его — в это самое мгновение? Глаза Конни тоже следили за летящим титаном, и он все крепче держался за Жана. Был ли это страх? Гордость? Решимость? Жан не знал, но смог наконец выдавить из себя слова. Однако они оказались совсем не такими, как он ожидал. — Как ты думаешь, они гордятся? Павшие. — Уточнил он, не отрывая глаз от неба, которое больше никогда по-настоящему не увидит. Не колеблясь, Конни твердо ответил: — Я не сомневаюсь, что они подбадривают нас и встретят на другой стороне, когда мы окажемся там. Жан неуверенно хихикнул. Тихие слезы текли по его щекам — он нуждался в утешении. — Это была отличная поездка, да? — Да, — Согласился Конни с таким же смешком, и из его глаз тоже закапали слезы. Жан посмотрел на лучшего друга, зная, что время пришло. — Конни, для меня было большой честью познакомиться с тобой, с тупицей, — Засмеялся он. Глаза Конни удивленно расширились, прежде чем он сам рассмеялся. — Мне тоже, лошадка Жан, — ласково ответил он, используя старое игривое прозвище. После их смеха наступил конец, их последний момент наполнился теплом и счастьем. Когда Жан почувствовал, что что-то происходит, он увидел, как вся жизнь его промелькнула перед глазами, и понял, что это все. Все было так, как Имир сказала Эрену. Он больше никогда не будет самим собой — это была смерть перед смертью. Он пойман в ловушку, он хочет умереть, но не имеет возможности… Он увидел свое детство. Как мать плакала на кухне, когда ушел отец. Омлет и поцелуи в пухлую щечку. Смех всякий раз, когда он опрокидывал кубики, прежде чем построить их снова. Жан видел, как мать брала его на руки, когда он плакал, и тихонько шептала ему какую-то успокаивающую мелодию. Как это могло произойти? Теперь он едва мог вспомнить. Затем промелькнули его ранние подростковые годы. Жан видел, как девушка его мечты рисует — но теперь она была ему чужой и непривлекательной. Он видел, как кричал на мать, и сожалел об этих грубых словах. Затем Жан наблюдал, как его выстроили в ряд со 104-м кадетским корпусом, допросили, а потом избили по голове. Ой. Он обернулся и увидел того, кто заставлял его продолжать дальше. Марко Бодт. Веснушчатый ангел. Теперь Жан мог заново увидеть и вспомнить каждую деталь. Дни его тренировок пролетели быстро. Каждая ссора с Эреном, тоска по Микасе, дружба с Конни и Сашей. Саша… Она была совсем другой, когда была младше. Конни был таким же, как и все они. Жан мог поспорить, что никто из них не ожидал, что уйдет таким образом… Жан вспомнил Трост. Когда он впервые увидел титана, то понял, кем ему предстоит стать. Уродливые, искривленные монстры, которые оказались такими же людьми, как он. Это было так отвратительно… Он увидел, как находит тело Марко, и почувствовал, как по спине бежит такой же холодок. Жан видел яркое пламя костров, в которых в ту ночь сжигали мертвых. Он видел момент, когда сделал свой выбор. Подписал себе смертный приговор. Он видел каждое мгновение своей жизни, ведущее к этому моменту. Он видел, как сам он растет и меняется. Жан все чаще и чаще видел Конни и Сашу, и понимал, как сильно эти два идиота изменили его к лучшему. Он видел смерть Саши и помнил тот абсолютный ужас, который испытал. Слезы и ласковый шепот, объятия и тихие моменты вместе. Как он тосковал по этим мгновениям, по этому приятному чувству!.. Когда все исчезло, Жан закрыл глаза и стал ждать, когда он снова откроет их и увидит зеленое поле, полное полевых цветов. Солнце будет светить на него, и птицы будут петь, пролетая над ним. Прохладный ветерок будет обдувать его, охлаждая тело от жары. Он будет в обычной одежде, а не в униформе, которую уже зовет повседневной. Может быть, в оливковой рубашке, как тогда, когда они впервые нашли море. Без ремня и, скорее всего, в простых коричневых брюках. Внезапно до него дотянется чья-то рука, а когда он возьмет ее, увидит лицо. Это Конни, друг, рядом с которым он умер. Жан обнимет его, не обращая внимания на шутливые замечания. Потом появится Саша, опрокинет их обоих на землю, смеясь. Это заставило бы смеяться их всех. Потом чья-то рука коснется его плеча, и, когда он поднимет глаза, то увидит Марко. Жан обнимет его так же крепко, бормоча о том, как сильно этот веснушчатый мальчик помог ему за эти годы. Постепенно появятся и остальные товарищи, которых он знал, и тогда он снова почувствует тепло. Странно, но ему показалось, что прошло всего несколько секунд после того, как он закрыл глаза, прежде чем открыть снова. Жан почувствовал, как солнце светит на него, и прищурился. Он посмотрел на свои руки и увидел оливковые рукава и коричневые брюки. Когда его взгляд опустился к ногам, он издал смешок и пошевелил босыми пальцами. Как раз в этот момент протянулась рука, и появилось сияющее лицо. — Эй, Жан! Пора, приятель! — смеялся Конни. Жан лучезарно улыбнулся и взял за руку своего лучшего друга. Сразу после того, как его подняли на ноги, он почувствовал, как его и Конни толкнули и опрокинули на землю. Смех наполнил его душу, когда он обернулся и увидел Сашу в обычной рубашке и юбке. Не успел он опомниться, как они с Конни сами начали смеяться, почти истерически. Вдруг чья-то рука коснулась его плеча. Жан вскинул голову, увидев улыбающегося Марко. Словно его тело двигалось само по себе, он обнял мальчика, бормоча ему какую-то чепуху. Марко только усмехнулся и крепко обнял его в ответ. Когда Жан огляделся, у него перехватило дыхание при виде всех, кого он когда-либо любил или знал, всех, кто проходил мимо. Командир Эрвин, Ханджи, Флок, Томас, Мина и другие. Они все были здесь, и все смотрели на него с добротой и теплотой. Вот только одного лица, с которым он хотел поговорить, не было. Где же Бертольд? — А где Бертольд? — спросил Жан. Саша и Конни грустно переглянулись, прежде чем показать ему на призрачный силуэт, в котором он едва мог разглядеть фигуру Бертольда. Жан подбежал, но его остановила невидимая стена. — Бертольд? — спросил он, упираясь руками в стену. Бертольд смотрел на него сверху вниз с мягкой улыбкой, по которой Жан очень скучал, хотя и старался не улыбаться. — Я здесь, Жан, но не могу следовать за тобой, — тихо сказал он. — А почему бы и нет? Я хочу, чтобы ты был здесь, с нами, — ответил Жан, зная, что это звучит жадно, но не мог перебороть себя. Бертольд лишь посмеялся. — Как титан, я нахожусь на тонкой грани между жизнью и смертью, — объяснил он. — Но время от времени я могу увидеть это место. Жан опустил глаза — счастье, которое он испытывал всего несколько мгновений назад, исчезло вместе с этими словами. Эрен, Армин, Райнер, Энни. Он никогда больше их не увидит. Бертольд, нагнувшись, уставился на него. — Мы не можем быть с тобой, Жан, но мы всегда будем в твоем сердце. — Мягко улыбнулся великан и указал на сердце. Глаза Жана расширились, и он заметил, как Бертольд начал исчезать. — Я… Бертольд! Я прощаю тебя и обещаю, что никогда не забуду! — горько воскликнул он, — Я всегда буду ждать момента, когда смогу снова увидеть тебя. Бертольд только благодарно кивнул: — Спасибо, Жан. С этими словами его старый друг исчез, как и стена. Жан почувствовал, как сзади его обхватили чьи-то руки. Саша тихо плакала ему в спину, а Конни держал за руку. Жан смотрел в голубое небо, наблюдая за пролетающими птицами, и улыбнулся. Он нежно взял руки Конни и Саши в свои и сжал их. — Эй, не плачьте здесь, придурки, — сказал он со смешком. Саша смеялась в слезах. — Ничего не могу поделать, — возразила она. — Да, — шмыгнул носом Конни, — Бертольд был во многом похож на нас. — Я знаю, и я тоже буду скучать по нему, — согласился он. — Но мы наконец обрели свободу, ребята. С этими словами Саша и Конни наконец подняли глаза к небу и увидели то, что видел Жан. Кристально чистое небо с белыми идеальными облаками. Птицы, летящие высоко, мягко дующий ветер. Они были дома, и в этом доме не было стен. Ни титанов, ни смерти, ни криков, ни кошмаров. Наконец-то они были свободны.