Надежда на счастье

      Рядом с их домом, скрытым в высочайших горах, расстилалось бескрайнее цветочное поле, усеенное ландышами, тюльпанами и ромашками, над которыми так беззаботно порхали пчелы и бабочки, перебираясь с цветка на цветок. А безоблачное лазурное небо над головой давало такую желанную надежду. И эта надежда была единственным смыслом и способом, именно она помогала справиться с происходящим, именно она придавала их жизням краски.       Они сбежали, бросив всех, когда-то дорогих им людей, ушли настолько далеко, насколько это только было возможно. Они забыли их, как сон, до жути длинный, жуткой сон, развеяли по ветру и старались больше никогда не вспоминать.       Эрену оставалось четыре года, Микасе - больше, но это не важно. Важно то, что сейчас они живы. Сейчас, впервые за долгие годы нескончаемых испытаний судьбы, они наконец вместе и ничто не способно их разлучить. Они влюблены, если, конечно, так можно назвать их болезненную привязанность друг к другу и желание спрятаться от всего мира в чужих объятиях, ведь только они сейчас способны приносить радость и спокойствие. Только тепло чужого тела давало возможность ощутить себя живым, это чувствовали оба уже бывших разведчика.       В темных прядях волос Микасы, собранных в аккуратную прическу, красуются ромашки. Их стебли переплетаются с волосами, не давая цветкам выпасть и разрушить идиллию. Девушка поправляет выпавший их причёски локон, сильнее сжимает чужую руку, обжигающую приятным теплом, и шагает по пятам за Эреном . Они медленно движутся по полю, словно призраки, беззвучно, не оставляя следов. Микаса переплетает их пальцы и поднимает взгляд серых глаз на задумчивого Йегера. Он изменился. Они все изменилось: Эрен, Микаса, Армин, Жан, Конни и остальные. Все они потеряли частичку себя и стали другими. Аккерман сглатывает застрявший в горле ком и приподнимает уголки губ, криво улыбается своим мыслям. Ей больно вспоминать.       Эрен не любит этот ее взгляд, сердце каждый раз сжимается и, кажется, уже никогда не сможет биться так же быстро и легко, как до этого. В омутах чужих глаз страх и грусть, они запечатаны там, закрыты не на один замок. Он поворачивается к Микасе и обнимает ее. Крепко и одновременно нежно сжимает чужое тело и утыкается лицом ей в макушку. Девушка медлит. Она шумно выдыхает и притягивает его ближе, хотя куда ещё ближе? Ей хочется больше, больше Эрена, больше живого тепла, больше надежды на то, что эти четыре года она будет счатлива. Они будут счастливы.