Надежда приходит на рассвете

Новое поколение адептов Гусу Лань раскрыв рты смотрели вслед бегущему Лань Сичэню. Не каждый день молодым людям удавалось увидеть столь удивительную картину-глава ордена, нарушающий правила ордена. Было ли самому Лань Сичэнью до этого дело? Нет. Его брат, его самый близкий человек сходил с ума. А он никак не мог ему помочь. Добежав наконец до жилища Ванцзи, Сичэнь перевёл дух, и прикрыл глаза. Он прислушивался. Или делал вид, ведь открывать дверь первый нефрит клана Лань... боялся. Он не знал, что его ждёт за ней, что он увидит на этот раз. Пьяного младшего брата лежащего на грязном полу? Может он, будет ранен в бою или сам нанёс себе увечья? Может снова и снова играет расспрос стирая пальцы в кровь, играет пока не свалится от усталости и изнеможения, а очнувшись снова начнёт играть. Но больше всего Лань Сичень боялся увидеть снова ту бездушную марионетку, пустую оболочку своего брата, похудевшего и потухшего, в чьих глазах больше не было души. За дверью послышался смех. Цзэу-цзюнь напряг свой слух, но смог расслышать только как шуршит одежда брата и его сдавленное дыхание. Мужчина легонько постучал в дверь. -Ванцзи, ты ещё не спишь? Может ты хотел бы немного поесть? Или выйти ненадолго? Тебе не помешал бы свежий воздух. Брат? - не дождавшись ответов на вопросы Лань Сичень слегка толкнул дверь. Второй нефрит клана Гусу Лань сидел на полу в одних лишь нижних одеждах. Его лицо было спрятано в коленях. Его волосы, без украшений, были растрепаны. Лань Чжань запустил в них свои длинные пальцы и казалось пытался их вырвать. Он раскачивался из стороны в сторону как безумец. Обезумевший от горя и безысходности человек. Несколько минут Лань Сичень молча смотрел на младшего брата. В сердце заклинателя прокрадывался ужас и паника, а ещё злость. Внезапно Лань Чжань принялся с ужасающей силой колотить себя по голове кулаками. В ту же секунду Сичэнь метнулся к брату, пытаясь удержать его руки, но Ванцзи был слишком силен. -Ванцзи, хватит! Прошу тебя… Хватит хватит хватить хватит-умолял Цзэу-цзюнь разбушевавшегося брата. - Это все моя вина, моя моя… Я лишь хотел, чтобы ты завёл друзей… Я не знал, я не знал... Я был слишком невнимателен... Я исправлюсь. Я буду лучшим братом. Ну же Ванцзи, позволь мне тебе помочь. Прошу хватить. - надрывая лёгкие, почти плача, кричал Лань Сичэнь. На мгновение Лань Хуаню показалось, что брат пришёл в себя. Лань Ванцзи поднял голову и посмотрел на старшего брата. Вот только его глаза… Огромные на отощавшем лице, красные и с нездоровым блеском пугали Сичэня. -Брат? Когда ты пришёл? Хочешь чаю? - голос Лань Чжаня хрипел от долгого молчания. -Ванцзи, как ты себя чувствуешь? - собрав всю свою волю в кулак Лань Хуань попытался, чтобы его голос звучал без ноток паники. -Всё хорошо, брат. Мне нужно одеться, правда. Гости уже подъехали? - Лань Чжань засуетился пытаясь отыскать чай, чайник и свои верхние одежды одновременно. Несмотря на иссохший и вымотанный вид движения его были ловкими и быстрыми. От резких движений его нижняя рубашка распахнулась и Цзэу-цзюнь заметил, что шрам на груди брата снова кровоточит. Сичэнь вспомнил как однажды ночью, пришёл проведать брата и нашёл его в беспамятстве от боли. Его белоснежные одежды были в крови. Отодвинув их Сичень увидел кровавое месиво слева на груди Ванцзы. Из раны сочилась кровь, а её края что-то напоминали заклинателю. На все вопросы Лань Чжань лишь отвечал, что должен был понять, должен был сам почувствовать какого это. Внезапно Лань Чжань схватил брата за руку. - Больно — еле шевеля пересохшими губами проговорил Ванцзи, проведя рукой по тому месту, где у людей сердце. Слишком больно. Я просто хотел, чтобы сердце так сильно не болело. Лучше пусть болит тело. Эту боль я выдержу. Но боль, что в моей душе слишком невыносима-из глаз юноши текли слезы и Лань Хуаню ничего больше не оставалось, кроме как нажать на определённые точки, чтобы Ванцзи провалился в глубокий сон. В ту ночь Лань Сичэнь впервые по-настоящему испугался за младшего брата. Он запрещал себе даже думать о том, что произойдёт, когда боль в душе Ванцзи станет для него невыносимой. Сможет ли брат перейти черту. Сможет ли решиться на отчаянный шаг? Сможет ли оставить Сичэня одного? А сможет ли сам Цзэу-цзюнь отпустить самого близкого ему человека вслед за его возлюбленным ? Сможет ли принять его решение. Сичень не позволял себе такие мысли. Потому что не был готов ответить на них честно, даже перед самим собой. Пока же Лань Хуань смотрел как его Лань Чжань скоро одевается и разливает чай по чашкам. -О каких гостях ты говорил, Ванцзи? Но Лань Чжань казалось не слышал его вопроса, лишь его движения стали более резкими, как будто его суставы проржавели и конечности принадлежали не юному заклинателю, а деревянной кукле. -Он скоро прибудет. Нужно прибраться. Наверное он устанет с дороги, захочет поспать. Нужна свежая постель, ему будет удобно на моей кровати? Может постелить в его покоях? Ночью будет холодно, мне нужно больше одеял. Ах, точно и еда… Да точно, Сичэнь, у нас есть какая нибудь еда? Он будет голоден после длинного путешествия. Не стоит ему с дороги готовить, да и если он начнёт готовить сам, я не смогу с ним поесть. Иначе снова сожгу все свои внутренности. - проговаривал Лань Чжань носясь из стороны в сторону по своему жилищу. Вдруг юноша резко остановился и вперился взглядом полным паники в старшего брата. -Сичэнь, где вино? -Вино? - переспросил Лань Хуань, все ещё держа чашку с уже остывшим чаем в руках. -Нет, нет, нет-почти шёпотом затараторил Лань Чжань в панике и принялся обыскивать все ящики и шкафы в доме. Справился с этим он довольно быстро ведь мебели вокруг было немного. -Нет, нет... Сначала он захочет выпить вина... Да. Он устанет с дороги и захочет выпить вина. Он так долго шёл ко мне, так долго. Я должен буду угостить его вином. Я должен… - Лань Чжань в беспомощности опустился на пол. Лань Сичэнь медленно, будто не желая спугнуть прекрасного, но дикого зверя, поставил чашку с чаем на стол и подполз к Ванцзи. -Брат, все хорошо. Если твой гость захочет выпить вина, я лично отведу его в город. В Гусу нет вина. Ты же знаешь, это запрещено правилами-тихим голосом заговорил он, гладя брата по спине. Вдруг все мышцы Лань Чжаня напряглись и он зло посмотрел на брата. -Он больше не уйдёт из Гусу. Если он уйдёт, я больше не найду его. Он и так слишком долго шёл. Что ему пришлось пережить в пути. Он был один, я не смог идти с ним рядом, он наверное так устал. Если он захочет выпить вина, я позволю ему его пить даже в запретном отделе библиотеки. Где его вино? - последний вопрос взбешённый Лань Чжань почти прокричал. Рука Лань Хуаня замерла на спине брата. Он физически чувствовал как от того идёт негативная энергия-злость, вина и страх. Цзэу-цзуню нужно было как то успокоить Ванцзи или он снова примется причинять себе вред. - Хорошо, Ванцзи, хорошо. Мы сходим в город и купим вина, ладно? И спрячем его где-нибудь. А когда твой друг прибудет… Договорить Лань Сичэнь не успел. Лань Чжань резко подскочив с места побежал в угол комнаты и голыми руками принялся сдирать пословицы. -Я спрятал, я же его спрятал, чтобы дядя не нашёл. Сичэнь, спасибо, ты такой умный. Надо только найти где, я его спрятал... - бубнил себе под нос воодушевленный юноша,царапая доски ногтями, пытаясь их вырвать. Руки Ванцзы были в крови, ногти обломались, а в пальцы втыкались деревянные занозы. Но второй нефрит клана совсем не чувствовал боли. Казалось физическая боль делает его спокойнее. На деле, правда, так все и было. Покалеченное тело, каждый шрам и каждое увечье заглушали саднящую, тупую боль в душе заклинателя. Он был готов на все лишь бы не чувствовать, засасывающую в себя все его сознание и чувства, пустоту в груди. Пусть болит тело, только бы приглушить боль в душе. Цзэу-цзюнь с ужасом смотрел на брата и сжимал кулаки, так что ногтями поранил ладони. Затем резко поднявшись, подошёл к Лань Ванцзи и ударил его двумя пальцами в три нужные точки в районе затылка и шеи. -Тебе пора отдохнуть, братик. Кажется, твой гость задерживается-с грустью сказал Лань Хуань спящему брату. Затем великий заклинатель сел с самым близким человеком на свете и слезы потекли по его щекам. -Лань Ванцзи, Лань Ванцзи... Что же мне делать? Как же мне тебе помочь? Если бы я смог забрать хоть немного твоей боли, если бы было такое заклинание. Если бы ты больше не ждал своего гостя… Мне так жаль. - сквозь слезы проговорил он, гладя младшего брата по растрепанным волосам. Когда слезы совсем высохли над Облачными Глубинами занимался рассвет. Лань Чжань в беспамятстве метался по кровати. Его пальцы были бережно перевязанные белой тканью. Из его закрытых глаз текли слезы, а пересохшие губы бессвязно шептали имя. То прося прощения, то умоляя вернуться. Лань Сичэнь в это время заделывали досками дыру в полу, где его Ванцзы спрятал бутылки с вином, что так любил, гость который больше никогда его не посетит. Закрепив последнюю половицу, Цзэу-цзюнь в последний раз взглянул на брата и вышел. Пройдя несколько десятков ли от дома Лань Чжаня, Лань Хуань остановился, сел прямо на прохладную землю и достал Лебин. Погладив кончиками пальцев сяо, он как будто извинялся перед ней за то что собирался делать. Взмахнув рукавом, Цзэу-цзюнь положил руки на появившийся как будто из ниоткуда гуцинь и принялся играть мелодию расспроса, что за последние годы въелась в его сознание. Мелодия, что приносила столько боли его брату и всем, кому Ванцзи был дорог. Лань Сичэнь играл отдаваясь мелодии весь без остатка. Лань Сичэнь искал душу, что так долго ждёт его брат, но, как и Лань Чжань, не мог её найти. Закончив играть он положил руки на струны. -Господин Вэй. Вэй Ин. Если есть хоть один шанс, всего один... всего одна вероятность того, что вы можете вернуться. Я, Лань Сичень, лидер ордена Гусу Лань прошу... Нет, я умоляю, сделайте это. Вернитесь, молодой господин Вэй. Или однажды Ванцзи сам придёт за вами. Лань Сичень просидел на мерзлой земле пока солнце окончательно не выглянуло из-за горизонта. Глубоко вздохнув, он собирался уже вставать, но вдруг что-то тёплое ткнулось в руку великого заклинателя. Маленький белый кролик настойчиво требовал ласки или морковки на худой конец. Потрепав кроху за ухом Цзэу-цзюнь высыпал на траву немного семян. Смотря как милый зверек уплетает угощение он тихо проговорил: -Говорят, что надежда прекрасна, пока ты хранишь её в своём сердце ты можешь жить. Так ли это? Надежда разрушает разум, тело и душу моего брата. Но что будет, если её у него отнять. Хватит ли у него сил жить без неё. Я думаю надежда самое коварное, что есть в мире. С ней больно, а без неё уже никак. И ты маленький зверёк, только что зародил надежду и в моей душе. Напоследок потрепав кролика между ушей Глава клана неспешно начал спускаться. Наступил новый день в ордене Гусу Лань, наполненный болью, безумием и надеждой.