I
11 марта 2021 г. в 19:33
Первокурсница филологического факультета звучит, наверное, как проклятие на оставшиеся годы. Это скучно и неинтересно, ведь Сара О’Нил не любит подолгу сидеть на месте и записывать лекции в тетради. Ей нравится драйв и скорость. Она любит красивые машины и таких же красивых парней. Однако, Сентфорский университет гуманитарных наук абсолютно не согласен с такой ее позицией, поэтому в стенах учебного заведения Сара О’Нил — кроткая девочка в милых юбочках и свитерах, не показывающая своего нрава. До сегодняшнего дня… Сегодня определенно пошло что-то не так…
Кафедра социально-правовых и гуманитарных дисциплин — самая обширная и многочисленная по составу преподавателей кафедра в университете. Она насчитывает около двадцати дисциплин и около шестидесяти преподавателей, основным костяком которых являются женщины от сорока и старше. Какой же идиот ещё пойдет преподавать историю? Или же какую-нибудь социологию? Наверное, только отчаянный придурок или одинокий человек, которому совсем скучно сидеть дома. И в университете О’Нил было два таких идиота, между прочим, безумно симпатичных идиота, ещё и вдобавок являющихся единственными мужчинами-преподавателями на кафедре, упомянутой ранее.
И вот на кой черт ее сегодня попросили помочь на этой кафедре разобрать архивные бумажки, еще и обещали за это автомат по истории? А кто откажется от автомата по истории? Никто! Потому что невозможно выучить историю Соединенных штатов так, чтобы она от зубов отскакивала, а еще и этот преподаватель по истории… Он ведь такой требовательный! Вот ему, что, жена не дает? Хотя жены у него нет, кольца-то О’Нил не заметила. Наверное, ему просто секса не хватает… Ну нельзя же быть таким строгим и безумно сексуальным одновременно? Пожалуй, один лишь отрицательный момент будет в этом автомате… Нельзя будет больше смотреть на горячего мистера Хилла, ведущего столь интересные и увлекательные лекции. Но зато сегодня есть отличная перспектива провести с ним весь день в одном замкнутом помещении. И кто знает, к чему это приведет?
И именно по этому поводу кроткая малышка О’Нил решила сегодня принарядиться, чтобы показать себя во всей красе. Ну нельзя же упускать такого шанса! Она бы, быть может, и упустила этот шанс, если бы не ситуация недельной давности, произошедшая после очередной лекции по истории. Мистер Хилл то ли был в хорошем настроении, то ли непонятно, что с ним произошло, но он начал беседу с Сарой и даже попросил ее называть себя просто Аароном, когда рядом нет лишних глаз. Еще и смотрел на нее так заинтересованно, улыбался и смеялся, рассказывая что-то о своих студенческих годах. А через день он подарил ей шоколадку, якобы в качестве награды за отличный доклад. Да и вообще, мужчина стал слишком часто смотреть именно на нее, проводя лекции и семинары, будто бы заигрывал с ней. Поэтому Сара уверена на все сто: она ему понравилась, а значит сегодня О’Нил должна сделать все, чтобы Аарон Хилл признался в своей симпатии к ней. А, может, и позвал бы ее на свидание.
А что? Не такой он уж и старый. Ему всего тридцать пять. Красивый, высокий, с трехдневной щетиной, за которой он точно следит, потому что она всегда такая аккуратная и ухоженная. Носит эти шикарные костюмы из дорогой ткани, вечно меняя их и никогда не приходя в одном и том же, а когда читает, то надевает очки… А потом так сексуально поправляет их на своей переносице, зачем-то облизывая свои чуть пересохшие губы. И Сара готова поклясться, что в такие моменты ее рот раскрыт от удовольствия, потому что от этого зрелища невозможно оторвать взгляда. А этот янтарь в глазах… на него можно смотреть вечно. И вот откуда берутся такие горячие мужчины, и почему они обязательно так недосягаемы? Но ничего, сегодня Сара покажет себя настоящую, и она уверена, что он не сможет перед ней устоять.
— М-мистер Эдвардс? Вы тоже сегодня будете помогать мистеру Хиллу? — О’Нил входит в помещение кафедры, готовая расстроенно сбежать отсюда, потому что план по завоеванию недоступного мистера Хилла сорван…
И сорван он этим обаятельным и не менее, а в каких-то местах, еще более сексуальным мужчиной. Мистер Эдвардс или просто Вишня, как он попросил всех студентов называть его прямо на парах, потому что ему так проще. Не любит субординацию, всегда шутит, может опоздать на пару, может прийти чуть пьяным, и тогда на паре происходит какое-нибудь шоу. Как-то раз одна из студенток даже взяла его на слабо, якобы он не станцует стриптиз перед аудиторией в сто человек. Все убедились: ему не слабо. А шоу ведь было поистине горячим, а у О’Нил еще и место в первом ряду было… И казалось бы, что может преподавать этот весельчак? Мистер Эдвардс преподает… культурологию. Да-да, тот самый предмет, что включает в себя этику поведения, знание культурных норм и всего прочего, относящегося к этой теме. Парадокс, да?
Вот он — умопомрачительный красавчик с глазами цвета неба, такими обаятельными кудрявыми прядями и идеальным телосложением. От него можно ожидать чего угодно, и Сара давно это уже поняла, однако в одном он не изменчив никогда: этот мужчина всегда, абсолютно всегда, выглядит как парень с обложки какого-нибудь мужского журнала. Горячий, как шоколад в зимние вечера, и истинный милашка, как тот самый плюшевый медвежонок. Нет, конечно, же провести время в компании двух обаятельных мужчин тоже неплохой вариант. Гораздо лучше сегодняшних пяти пар по философии со скучной мымрой, однако, О’Нил имела совсем другие планы. Хотя… К черту эти планы! От одного лишь взгляда этих голубых океанов можно прирасти к земле и растаять, а потом долго и упорно пытаться прийти в себя. И Сара уже тает…
— Тоже? — Вишня, все это время вальяжно располагавшийся в своем кожаном кресле, обращает взгляд непонимания и заинтересованности на Сару, а потом и на Аарона, что-то увлеченно изучающего в своих бумагах. — Ар, а что за помощь, о которой я ничего не знаю?
— Мистер Хилл обещал мне поставить отлично автоматом по своему предмету, если я помогу ему разобрать какие-то архивные бумажки. А кто откажется от пятерки по истории? Все ведь знают, как он, — Сара указывает рукой на Аарона, ловя на себе его изумление то ли от ее внешнего вида, то ли от жеста, — как он валит на экзамене. Спасибо, я не хочу потом ему пересдавать по несколько раз.
Нет, конечно же, проводить время с таким красивым мужчиной несколько долгих месяцев, добиваясь от него очередной пересдачи, наверное, кого-то и может порадовать, но точно не Сару. У нее есть свои планы на жизнь. И сдавать никому ненужную историю — не является одним из пунктов этих планов. Куда интереснее развлекаться.
— Да-да, все так и было, не смотри на меня так, Ви, — Хилл обводит фигурку девушки оценивающим взглядом, повторяя свой излюбленный жест с очками и облизыванием губ. Сара тут же раскрывает рот, а Вишня внимательно следит за этими двумя, пока что не понимая, кто из них и какую игру затеял. Но ему очень интересно, кто же в итоге победит, да и присоединиться он тоже не против. Кто откажется от взаимного удовольствия? Почему-то Вишне кажется, что сегодня они все его получат. В воздухе пахнет сексом, как бы выразился он, не будь сейчас в шкуре преподавателя.
Историк кивает Саре, коротко приветствуя ее, и встаёт со своего кресла, освобождая место студентке. Она неловко проскальзывает через кабинет, стараясь держаться уверенно, но только вот два пристальных мужских взгляда ее смущают. Весь запал и желание соблазнить Аарона исчезли, а эта идиотская короткая юбка и кожаный топ теперь кажутся сущей безвкусицей и дают ощущение отсутствия одежды. Ну, либо небесные омуты так пристально смотрели, что у нее сложилось такое впечатление. Вообще, о чем она думает? Она пришла по делу, а не любоваться двумя сексуальными преподавателями, то и дело бросающими на нее свои непонятные, полные какого-то страстного огня, взгляды.
— Что я должна делать? — Сара проходится взглядом по столу, оценивая его практически полную пустоту. Но если она должна была разбирать какие-то бумаги, то где они? Или был какой-то другой повод? — Что-то я не вижу бумаг…
Атмосфера накаляется в тот момент, когда Вишня расстёгивает несколько пуговиц на своей рубашке, и Сара может заметить его отличное тело, просматривающееся и через такой маленький промежуток. Парень вообще отлично выглядит. Эта голубая рубашка, заправленная в тёмно-синие брюки, кожаный ремень с серебряной пряжкой, лакированные туфли и зачесанные назад кудри. Сара почему-то сейчас представила, как было бы приятно прикоснуться к его коже. Она, наверное, такая теплая… И целуется он, наверное, тоже отлично…
— А мне что-то подсказывает, что ты сюда и не бумаги пришла разбирать, Сара, — Аарон косо смотрит на девушку, что лёгким движением закидывает одну ногу на другую. — Так зачем же ты пришла сюда, Сара?
Вопрос застаёт О’Нил врасплох. В миг на нее обрушиваются два мужских взгляда. И если небесный полон заинтересованности и похоти, время от времени успевая перебегать от неглубокого декольте к стройным ножкам, то янтарный пристально смотрит в глаза студентки, словно пытается узнать все ее тайны. Сара сглатывает, видя, как мистер Хилл расслабляет галстук на своей рубашке, а потом и вовсе его снимает. Ей становится жарко. Кажется, словно ее лишили возможности дышать и сопротивляться. Она просто завороженно смотрит, то на одного преподавателя, то на другого… А в голове все мелькают такие неприличные мысли и образы…
— Интересно вы бумаги разбираете, однако, — Эдвардс ухмыляется, видя в глазах друга огонь.
Ещё недавно они оба обсуждали своих студенток и каким-то необычным образом рассказывали друг другу об одной и той же симпатичной девушке, которой и оказалась О’Нил. Тогда они и представили, как было бы интересно остаться с ней одним в пустом помещении, а потом бы… Потом бы они нашли чем заняться. Но только они отбросили эту идею, потому что было бы странно предлагать такое своей студентке… И, кажется, Вишня понял, зачем Аарон пригласил его сегодня сюда. Видимо, строгому папочке надоело кидать на малышку заинтересованные взгляды, и он решил начать действовать, а раз она понравилась им обоим… То почему бы и не попробовать ее вдвоем? Это будет не первая их такая практика. А это ведь Хилл Вишне всегда говорит, что тот озабочен, потому что вынашивает планы, как, кого и когда разложить на своем столе. И что теперь видит ягодный? Мистер серьезность и сам не против таких планов. Ещё ведь и придумал эти архивные бумажки какие-то, как повод. Вишня недооценил друга.
— Мисс О’Нил, вы же понимаете, что придя сюда в таком виде, вы мгновенно оказались в нашем с мистером Эдвардсом рабстве?
Рабстве? Он сейчас серьезно? И что он вообще делает? И почему Саре так хочется, чтобы он продолжал? Аарон обходит стул с другой стороны, становясь позади О’Нил, и ставит обе ладони ей на плечи, наклоняясь максимально близко к ее уху. Горячее дыхание опаляет нежную кожу, а запах терпкого одеколона ударяет в нос своими нотками. Дыхание сбивается, когда шершавые пальцы историка проходятся по сонной артерии блондинки, чуть надавливая на кожу. Сара прикрывает глаза от удовольствия, ведь это в первый раз, когда она не представляет себе данную картинку, а ощущает воочию. И когда девушка уже готова сорваться с кресла и вцепиться губами в уста мужчины, чтобы испробовать их, почувствовать вкус, он отстраняется.
— Мистер Хилл, кажется, рабство отменили ещё в девятнадцатом веке, — блондинка не перестает учащенно дышать, слыша звон упавшей на пол пряжки ремня.
Это издевательство чистой воды! Так нельзя делать! Что они задумали? И почему, почему Сара ощущает это липкое чувство возбуждения, когда Вишня встаёт со своего стула и подаётся чуть вперёд, но обходит ее и направляется к двери.
— Ну что вы, мисс О’Нил, — дверь кафедры захлопывается, и обладатель небесного взгляда в миг оказывается рядом с девушкой, — сексуальное рабство актуально по сей день.
Аарон с Вишней переглядываются, без слов понимая друг друга и уже продумывая в голове дальнейший план действий. Лишь бы Сара не сбежала и согласилась. Только вот Вишня уверен: блондинка будет только за, потому что видел пару раз ее, участвующую в ночных гонках по оживлённым трассам, а ещё слышал от ее одногруппника, как ему было с ней хорошо вдвоем. Девочка не такая уж и кроткая, какой хочет всем казаться. В тихом омуте, оказывается, черти водятся. И как было бы прекрасно познать этих чертей сегодня на себе…
— Да и какое это рабство, малышка? — Аарон снимает рубашку, сглатывая.
Студентка улавливает посыл в их действиях, почему-то не пытаясь сбежать, а лишь продолжает за ними наблюдать. Да-да, Сара представляла себя с каждым из них уже несколько раз, потому что они оба слишком прекрасны, и выбрать кого-то одного… Это слишком сложно, а раз они открыто показывают ей все свои желания, то почему бы не попробовать обоих? В этом ведь нет ничего предрассудительного, да еще и автомат по истории получит… Хотя после такого ей еще и зачет по культурологии должны поставить тоже автоматом.
— Именно, это практикум по философии, — уточняет Ви, нежно касаясь губами шеи О’Нил, — по философии секса.
Философия, ещё и философия секса. Что он несёт? Но сопротивляться просто нет желания. Его губы… Они такие мягкие, так приятно касаются ее кожи, целуя и прикусывая, а потом зализывая ранку. И только Сара отходит от одного потрясения, как появляется второе. Аарон выходит вперёд, становясь напротив нее, и О’Нил может рассмотреть его во всей красе, ведь из одежды на нем лишь черные боксеры, что уже отчетливо показывают внушительных размеров стояк. Идеальное тело, рельефный торс, несколько небольших шрамов на груди и это изображение дракона… Он прекрасен, еще лучше, чем можно было бы себе представить. Сара прикусывает губу. Она не встанет сегодня с кресла, приросла, а тянущее чувство внизу живота уже дает о себе знать спазмами.
— Давай сыграем в игру, — Вишня чуть отстраняется, позволяя Хиллу взять инициативу в свои руки. И мужчина берет. Он немного грубо притягивает девушку к себе за руку, заставляя ее подняться с кресла, и впивается губами в ее уста, требовательно и страстно. Проникая языком в рот, терзая губы, кусая их до крови.
— Тебе понравится его игра, малышка, — Аарон разворачивает Сару к себе спиной, словно тряпичную куклу, и спускает бретельки топа по плечам.
Девушка ничего не понимает, а чувство страсти и дикого возбуждения накрывают ее с головой, и руки произвольно ложатся на грудь Вишни, начиная расстегивать пуговички его рубашки до конца. Такие малюсенькие, а ее пальчики дрожат, и у нее ничего не выходит. Как можно соображать здраво и хоть что-то делать, когда руки Аарона ложатся на грудь и не сильно сминают ее через ткань топа? Верх безрассудства… Стоять на кафедре в своем университете между двумя горячими преподавателями и позволять им ласкать свое тело, еще и самой не отставая от них… Вот она — настоящая Сара О’Нил, ее горячий нрав и ее желания.
— Игра? Интересно, — блондинка скидывает руки Аарона со своей груди, слыша громкий вздох над своим ухом, — во что будем играть?
Легкими движениями рук девушка снимает с себя топ, а потом и юбку, откладывая обе вещи на стол, а потом крутится вокруг своей оси, ловя восхищенные взгляды обоих мужчин. Грудь Аарона то вздымается, то опускается, а Вишня облизывает губы, во мгновение ока избавляясь от ненужной рубашки.
— Раз у нас сегодня практикум по философии секса, — Эдвардс становится вплотную к спине О’Нил, ставя ладони на грудь и сминая соски прямо через ткань кружевного бра. Он прикасается губами к мочке уха девушки и выдыхает каждое последующее слово в ухо, — предлагаю испробовать в деле одну из теорий, — облизывает языком ушную раковину О’Нил, заставляя ее простонать прямо в губы Аарона, накрывшие ее в сладком поцелуе, — теорий всего три.
— Три… — вторит Сара, закатывая глаза от удовольствия в тот самый момент, когда Аарон опускается перед ней на колени, заставляя ее расставить ноги шире. Он игриво проходится пальцами по ткани трусов, отмечая ее обильную влажность, и поднимает свой взгляд на девушку, ухмыляясь.
— Какая ты плохая девочка, Сара, — поддевает резинку ее трусов, оттягивая и резко тянет вниз, срывая с губ еще один сладкий стон, — даже и не скрываешь своих желаний.
— Первая теория основывается на том, что мужчина доминирует, как бы предполагается, что женщина — жертва, и мужчина может делать с ней все, что только его душе угодно, — Вишня расстегивает застежку бра, откидывая его и снова сминая соски, ощущая их горячую кожу под своими холодными пальцами.
Что значит потеряться в ощущениях? Кажется, теперь Сара понимает это как никогда хорошо, потому что она уже потерялась. Губы Аарона касаются заветного бугорка, а язык его вырисовывает витиеватые узоры по всему сладкому месту девушки, заставляя ее дергаться из стороны в сторону и протяжно стонать, пока руки Вишни сминают грудь, а губы проводят дорожку из поцелуев от мочки уха и до ключиц… И этот голос… голос мистера Эдвардса она запомнит на всю свою жизнь, он сладкий, как та самая вкусная карамель, и такой же тягучий, липкий, проникающий в глубины сознания. О’Нил уже готова кончить, без какого-либо проникновения, потому что они делают с ней невероятные вещи.
— Вторая теория предполагает доминирование женщины, а именно, — ягодный берет руку девушки в свою и направляет в сторону паха, где уже ощутимо все его возбуждение, — То есть женщина сама решает, как, где и в какой позе будет отдаваться мужчине, какие ласки она будет при этом получать. Ну и конечно же третья, — кудрявый спускает брюки совместно с боксерами, вкладывая во вспотевшую ладошку О’Нил эрегированный орган, требующий ее ласки, — третья самая сладкая… Она называется танцем энергии между мужчиной и женщиной, и основывается она на взаимном удовлетворение желаний друг друга. Какую ты выберешь, принцесса?
Только губы Аарона перестают ласкать точку скопившегося желания, и Сара может перевести дыхание, чтобы дать ответ на вопрос, но не успевает. Хилл отстраняется, стирая с лица остатки соков девушки, и поднимается, опуская свои боксеры вниз. Он подходит к Саре с левой стороны, удовлетворенно улыбаясь, и тоже вкладывает в ее ладонь свой готовый ко всему орган.
— Давай, малышка, выбирай, — Аарон утягивает ее губы в поцелуе, ладонью чуть сжимая одно из упругих полушарий задницы, — мы ждем твоего ответа.
— Принцесса, решайся. Уверен, тебе понравится, какую теорию ты бы не решила испробовать сегодня, — Вишня проходится пальчиками по шее блондинки, хватает ее за подбородок и заглядывает в синеву глаз, которая полностью погрузилась во тьму страсти и похоти.
— Не думаю, что кого-то из вас устроит роль жертвы, поэтому я предлагаю взять теорию номер три. Она, кажется, понравится всем, — чуть восстанавливая дыхание, Сара по-лисьи улыбается и кидает восхищенный взгляд сначала на Вишню, а потом и на Аарона, облизывая губки.
— А она чертовка, — Вишня усмехается, но тут же умолкает, прикрывая глаза в блаженстве от неторопливой ласки блондинки, медленно надрачивающей его орган одной рукой, а второй доставляет удовольствие Хиллу, проделывая те же действия.
Мужчины удовлетворенно переглядываются, все еще не понимая, как у них получилось уговорить свою студентку на данную затею. Они оба видели в ней этот огонь еще с самого начала, и сегодня они его раскроют по полной, заставят эту чертову кафедру полыхать синим пламенем, сгорая в какофонии стонов. Первым не выдерживает дразнящей ласки Хилл, он останавливает девушку, берет ее за руку и притягивает к себе, приподнимает, не забывая при этом оставлять сладкие поцелуи на ее шее, и усаживает на свой стол. Бесцеремонно раздвигает ноги О’Нил и направляет головку члена ко входу во влагалище, успевая поймать на себе просящий взгляд, и входит до упора, заполняя все пространство собой, срывая сладкий стон, заглушаемый его же поцелуем. Начинает быстрые фрикционные движения, позволяя ей обвить свою талию ногами, и целует ее шею, прикусывая кожу, оставляя многочисленные засосы.
Такой ход событий не по нраву Вишне, поэтому он скидывает со стола друга все бумаги и чуть грубым движением опускает Сару спиной на стол, тут же поворачивая ее голову на бок и тыкаясь в пухлые губки разгоряченным органом. О’Нил обводит язычком головку члена, раскрывая рот и принимая в себя настойчивого Вишню. Мужчина удовлетворенно рычит, начиная свои быстрые движения, попутно сминая пальцами соски блондинки. Движения Хилла ускоряются, и рука его ложится на сладостный бугорок, описывая окружности и доводя О’Нил до оргазма. Еще пару глубоких толчков, и он кончает следом, изливаясь на животик девушки, и последним сдается ягодный, кончая прямо в рот своей спутнице.
— Может, лучше перейдем на диван? Знаете, стол немного жесткий, — невинно поднимается блондинка, с удовольствием облизывая губки язычком, что не ускользает от двух пристальных взглядов мужчин.
— Какая неженка, — историк легонько ударяет студентку по попе, указывая ей на диван рукой, — тогда становись на четвереньки, малышка.
Послушно, как и подобает прилежной студентке, Сара залазит на диван, становясь на четвереньки. Она так входит в кураж, что решает немного подрыгать задом, как бы призывая кого-нибудь из спутников подойти к ней и приступить к активным действиям. Эдвардс ухмыляется, пристраиваясь сзади и вводя два пальчика в истекающее соками лоно, пока Аарон становится спереди, наклоняется и целует пухлые губки.
— Сейчас будет немного неприятно, принцесса, потерпи, — ягодный осторожно направляет член ко входу в анальное отверстие О’Нил и медленно погружается буквально на пару сантиметров. Сара тихо скулит, задерживая дыхание, но тут же расслабляется, чувствуя руки Аарона на своей груди, а пальцы Вишни на точке желания. Позволяет культурологу полностью погрузиться в задний проход и начать медленные движения, тихо постанывая в губы Хилла.
Аарон же дожидается, пока все неприятные ощущения Сары закончатся, и тоже становится на диван, удобно располагаясь перед лицом девушки. Собирает ее волосы в кулак, чтобы можно было руководить ее действиями, и направляет к своему члену. Блондинка послушно раскрывает рот, поднимая небесный взгляд на янтарный, и начинает двигаться головой, доставляя старшему из мужчин невероятное удовольствие. Только вот медлительность ее его совсем не устраивает, поэтому он постепенно ускоряется, буквально вдалбливаясь в рот своей спутницы, пока Эдвардс нежно трахает ее сзади, ласково поглаживая бока.
Смесь похоти, стонов и обоюдных ласк, громких голосов и удовлетворенных взглядов троицы постепенно переходит в состояние блаженства, но мужчины не позволяют ни себе, ни девушке достичь той самой необходимой разрядки, прерываясь. Аарон ласково целует блондинку в губы, пока Вишня помогает ей подняться с дивана, подхватывая ее за ягодицы и поднимая вверх. О’Нил тут же обвивает его таз ногами, зарываясь руками в кудряшки, пока культуролог медленно входит в нее спереди, кивая незаметно другу. Историк ласково проходится пальцами вдоль позвоночника партнерши, а губами впивается в венку на шее, медленно направляя член ко входу в задний проход. И когда оба мужчины оказываются в О’Нил с двух сторон, она задерживает дыхание, закатывая глаза от блаженства.
— Смотри, Ар, какая милашка О’Нил оказалась извращенной малышкой, — Вишня первым делает несколько толчков, усмехаясь полустону, практически крику Сары в свое ухо.
— Она очень плохая девочка, — Хилл тоже делает несколько точков, и мужчины постепенно находят нужный ритм, совершая взаимные толчки, возносящие и Сару, и себя самих на пик удовольствия.
Звуки шлепков тел друг об друга, стоны, крики и поцелуи, расцарапанная спина Вишни, пальцевые следы по всему телу О’Нил, несколько засосов на коже Аарона — все смешивается в одну общую картинку наслаждения. Первой сдается Сара, содрогаясь в сильной дрожи и откидывая голову на плечо Аарона, встречаясь с улыбкой на его лице. В глазах буквально взрываются звезды, а голова становится легкой и такой невесомой, как и все тело, унесшее ее в страну наслаждения, окончательно расслабившись. Следом до пика доходят и оба мужчины, изливаясь на животик и ягодицы соответственно. Все неровно дышат, ещё несколько минут удовлетворённо переглядываясь. А потом мужчины отпускают девушку на пол, чуть придерживая ее, чтоб она ненароком не свалилась на своих ватных ногах.
Троица садится на диван, пытаясь восстановить дыхание. Вишня по-хозяйски притягивает к себе Сару, утягивая ее губы в очередном поцелуе нежности и благодарности, пока Аарон разыскивает во всем бардаке свою черную рубашку, что так приятно пахнет им, и отдает ее блондинке. Сара не спеша натягивает на себя вещь, удовлетворенно улыбаясь обоим мужчинам. Неплохое получилось рандеву. Отлично разобрали бумажки из архива, а план по соблазнению Аарона Хилла окончился тем, что Сара получила обоих прекрасных мужчин. Что может быть ещё лучше? Только ее цель…
— Я заслужила автомат по истории, папочка? — О’Нил чертыхается, просовывая голову под подмышку Аарона, ласково касаясь его щеки пальцами и ловя удивление на его лице от своего обращения. Ему нравится, когда его так называют.
— Ну, — Эдвардс берет пяточку блондинки и щекочет ее пальчиками, заставляя девушку повернуть голову в свою сторону, — думаю, еще парочка таких практических занятий, и ты заслужишь автомат по всем нашим предметам вперед на несколько лет.
Сара фыркает, начиная громко смеяться от приятной щекотки ягодного, которому доставляет неимоверное удовольствие эта раскрепощенность и открытость блондинки. Ему не хочется с ней расставаться, и он уже готов пойти на второй круг.
— Но по истории у тебя уже точно отлично. Ты была прекрасна, малышка. Папочка остался доволен. — Аарон усмехается, видя ревностный взгляд Вишни, который точно не готов делить Сару с другом.
В комнате воцаряется молчание, прерываемое лишь изредка дыханием всех троих и двумя щелчками колёсика зажигалки. Мужчинам нужно выпустить пар после такого марафона, а Саре просто хорошо. Она любит спокойствие.
Тишина… Такая спокойная и приятная, расслабляющая, усыпляющая… Вот Сара и засыпает головой на коленях Аарона, а Вишня ласково продолжает гладить ее пяточки и голени, улыбаясь собственным мыслям. Но все умиротворение прерывается в тот момент, когда в дверь кафедры начинают настойчиво стучать, а потом и слышится строгий голос недовольного ректора, видимо прибывшего на громкие звуки стонов и только сейчас сумевшего обратить на себя хоть какое-то внимание.
Кажется, сейчас прилетит всем… Но никто даже и не расстроится, практика ведь вышла на ура, да и чего уже устраивать скандал? Все остались довольны. Аарон и Вишня лишь усмехаются, заливаясь громким смехом, а Сара продолжает мирно сопеть, чувствуя тепло, исходящее от ее спутников. Всё-таки, секс и правда — танец двух энергий, а в данном случае даже трёх. Философия-то оправдалась…
Примечания:
Я просто люблю Вишню и Аарона 😅🙈 надеюсь, вам понравится ♥️