Бывшие друзья

Соджуну нравится. Нравится каждый раз оставаться на холодной парте, оголенным телом касаясь ровной поверхности. Нравится наблюдать за тем, как он измученно засовывает член обратно в штаны, стараясь скрыть усталость и желание рухнуть. Хану безумно приятного слышать шорох чужой толстовки о дверь, когда Сухо, скрываясь по ту сторону, неровно дышит, пытаясь восстановить ритм сердца. Ему угождает жаркое молчание, очередно скрывающееся между ними. Соджун словно кошка: холодная, с особой тягой к неизведаному. Раскрывает суть каждого жеста и касания Ли. У него бархантная кожа, покрытая дрожью и мурашками. Нежные руки и идеальные, подмеченные где-то действия. Соджун - сучка; ласковая и безразличная. Ужасное сочетание. У Соджуна на губах привкус чужих слюней и имя, оставленое так невзначай языком Сухо, когда тот очерчивает где-то во рту каждую букву, скрывая свое разочарование и ненависть глубоко в чёрных глазах напротив. Ли не любит перемены. Наверное это единственное, что держит его цепкой хваткой, не давая сбежать. У него в кармане пара смятых купюр, а ещё часы, что всë время отсчитывают минуты до нового грязного секса на школьной парте. Ужасное чувство. Соджун не из тех, кто будет ждать, и Сухо это знает. Хан словно волны беспоконойного океана, манящие пением сирен. Слишком привлекательно. У него в голове ужасный беспорядок, множество гадких слов, сказанных в сторону Ли, а ещё принцип никогда не признавать свое поражение. Они прячутся там, где блеклые шторы помогают скрыться от лишних глаз и солнечных лучей, вечно не хватающих в жизни обоих. Холодный поток воспоминаний о сделанном, казалось, пару секунд назад, становится игривой шуткой и очередной местью Соджуна. Сухо помнит, Сухо знает, Сухо умирает каждый раз, толкая свой член внутрь бывшего друга, когда они вымещают свою подростковую жажду на горячих телах обоих. Сухо тонет в слезах от слов, что это всего лишь месть, всего лишь обман, всего лишь секс. Ничего больше. Соджун усмешку корчит на губах и смотрит с опасением на тяжёлую дверь. Граница между ними. Ждёт, когда монотонный Ли раскроет свою истину, когда вновь пробьёт эту грань, врываясь пепельным взглядом, прожигая обнажённое тело, и удовлетворяется, ощущая чужую сжатую ладонь на шее. — Это всë, что ты можешь, Сухо? Хан знает - опасно. Каждый раз, стараясь довести Ли до истерики, срывается, утопая в потоке смешанных чувств. Они вновь здесь сходят с ума — Сухо от злости, Соджун от Сухо. Запутанная головоломка без выхода. Хан и не знает вовсе, когда все зашло настолько далеко, тем временем как Сухо помечает каждый раз в своей записной книжке и бережно хранит её где-то под подушкой, подальше от собственных глаз. Стыдно же. Они не пара, да и любовниками их не назовёшь. Просто бывшие лучшие друзья. Ничего более. — Ты так жалок, Ли Сухо. Только и можешь, что затыкать мне рот своим членом! Не надоело? - Соджун ликует, но, кажется, не от победы и сказанного. От прекрасного чувства чужой плоти внутри себя, тепло. Хан удерживает каждую секунду, цепляется за каждый край чёртовой парты, лишь бы подольше продлить этот жар Сухо. Ли холодный, словно арктическое море, и сам себя ненавидит за это. Он старается как можно больше отдать тепла соджунову телу, забывая про себя целиком. — Ты заставляешь меня сожалеть. Соджун бред несёт, Сухо давит свою тонкую улыбку; редкую, но такую родную для него, для Соджуна. У них на двоих море слов и печали, Сухо млеет, когда почему-то сам оказывается прижат к ровной поверхности. Звериные игры. Соджун инициативу перехватывает. Особый знак ненасытства. Ли нравится. Он бедра в разные стороны расставляет, жмется ближе и стонет — так естественно и несвойственно для Ли Сухо, вовсе. Хан седлает бедра так, что парень чувствует себя игрушкой в когтях Соджуна. Внутри он мечется в разные уголки своей души, тем временем как Хан рычит что-то мерзкое на ухо и смеётся, заставляя кожу покрыться мурашками. Соджун не сдаётся так просто даже тогда, когда Сухо резко толкается в чужое отверстие. Хан шипит, не разрывая хватку своих рук на его плечах. У старшего голову сносит. Он совсем запутался, но выход все дальше от него. — Пожалуйста... сделай так ещё... Сухо... Сделай! Хан скулит жалобно и понимая, что достиг дна, падает ещё глубже. Неловкий звук по кабинету летает, задевая слух каждого. Сухо вновь слизывает капельки пота с выпирающих ключиц, кусает их, соски обводит. Приятно. Взамен получает тихий поцелуй. Байкер положение меняет, подчиняется всем действиям Ли, аккуратно встаёт, незаметно окидывая взглядом орган Сухо, что только побывал внутри хрупкого тела парня. Соджун наклоняется, обдувая головку прохладным воздухом, и лижет по самое основание. Хан заглотить пытается, ногтями царапая парту. Для него все это кажется сном, ведь он впервые показал себя послушным, тем, кто выполнит каждое желание Сухо. Он сам себя не узнает, натыкаясь на непонимающий взгляд сверху. Старается не замечать приток краски к щекам, царапая зубами нежный орган. Сухо кончает. То ли от действий, то ли от собственных мыслей о Соджуне хочется бежать. Ноги немеют и внизу чувство тягости расплывается жалкой струйкой. Соджун здесь, прямо перед глазами, запачканый в белой сперме. — Чёрт, почему же мне прямо сейчас так нужны твои глаза, Соджун Соджун улыбается, впервые за долгое время так прекрасно и правдиво. Сухо смотрит и понимает, что именно сейчас ему нужна только эта улыбка. Эти глаза и голос, который будет каждый раз стонать на этой чёртовой парте ради него. Не важно, кто они, ведь это место тайное начало новых дружеских отношений.