friendzoned

Мими верила в Бога. Она молилась каждый вечер перед сном и перед важными событиями, захаживала в церковь и читала Библию. Она не афишировала свою веру, предпочитая оставлять ее в глубине своей души. Она никогда никого не осуждала, никому не навязывала свои идеи, она никогда не была фанатичкой. Мими слушала рок-музыку, пила пиво и целовалась с мальчиками. Она изучала биологию и химию, мечтая в будущем пойти в науку. Она мечтала уехать из их небольшого городка в штате Вайоминг. Это не мешало ей верить в Бога. Единственным, кто действительно шатал ее веру, лез в нее грязными руками, говорил грубо и безапелляционно, вгрызался в кожу, был ее друг Люцифер (его родители увлекались по молодости ЛСД и сатанизмом). В детстве они жили в соседних домах, вместе ходили в католическую школу и были лучшими друзьями. Спустя десять лет приставка «лучшие» выпала, но они продолжали жить в соседних домах и вместе ходили в школу (уже не католическую). — Когда ты уже выкинешь из головы все это католическое дерьмо, Мими, — в очередной раз выругался он, заметив карманную Библию в ее сумке, — нам уже необязательно носить клетчатую форму и у нас не будет на следующей неделе контрольной по слову Божьему. На дворе стоял 1977 год. Август выдался жарким и знойным, отец Люци устроил их обоих работать в его компанию и они весь месяц бегали по всему городу, собирая бумажки, печатая их, передавая их всяким важным шишкам. Каждый вечер после работы они шли на местную детскую площадку и смотрели на закат, раскуривая одну сигарету на двоих. У Мими щемило сердце. Это был последний год в школе, в следующем же им уже предстояло выбирать университет и сдавать экзамены. Следующим летом у них уже не было бы возможности проводить столько времени вместе, шататься по городу, радоваться жизни и получать за это деньги (целых сорок долларов в день). — Во имя всего святого, отъебись, — закатила глаза брюнетка и вырвала у друга из рук самокрутку, — я не понимаю, почему ты ко мне прикопался? Весь этот сраный город состоит из религиозных фанатиков, я лишь молча читаю книжку и молюсь перед сном. Чем лично тебе это мешает? — Ости — убежденная атеистка, — начал загибать пальцы парень, — Ади склоняется к агностицизму, Лора с ее мерзким пареньком Энди уже давненько не ходили на исповедь, да и… — Ости — шлюха, у Ади взрывы подросткового максимализма и желание противоречить своему отцу, который, я напоминаю, пастор, Лора и Энди скажут тебе вообще все, что угодно, потому что они тебя боятся, — быстро парировала Мими, — повторюсь — отъебись. То, что ты не проникся, не значит, что я должна сейчас отречься от всего, во что я верила с детства. Проигнорировав протянутую ладонь Люцифера, девушка вновь затянулась сигаретой, на этот раз пытаясь вдохнуть максимальное количество дыма. Она чувствовала на себе его внимательный взгляд. Она хорошо его знала и поэтому понимала, что он пытается найти в ее лице эмоции, увидеть в ней слабое место, на которое он сможет нажать и переманить ее на свою сторону. Чертяга с детства был отличным манипулятором. — Ости не шлюха, — наконец сказал он. — Защищаешь свою девушку? 
Вдох. «Скажи, что она не твоя девушка, умоляю-умоляю-умоляю». — Она не моя девушка! — выдох, — Если она шлюха, то ты зануда и ханжа. А мне очень не хочется, что моя дорогая подружка носила такое звание. Ости, быть может, и свободных нравов, но она достойная и очень умная девочка. Тебе бы многому стоило у нее поучиться. Мими вспыхнула. Это был удар ниже пояса. Они оба это знали и от этого было только обиднее. Люцифер трахал Ости уже восемь месяцев. Мими знала об этом, хоть они никогда напрямую об этом и не говорили (шпилька про девушку была первой за все это время). Люци знал, что она знала. Вообще, если говорить откровенно, то знала вся школа. Ади шутил о том, что на них опустилась аура «free love». Ости была умной, стойкой девочкой из не совсем благополучной семьи. Ее отец потерял работу несколько лет назад и с тех пор стал сильно пить, мать перебивалась подработками, поэтому на плечи девушки легла забота о младших братьях пяти и восьми лет. Мими понятия не имела, откуда Ости вообще находит время на Люцифера. Сэми предполагал, что она просто так расслабляется. Впрочем, слухи об Ости ходили красочные. Про нее писали оскорбления на стенках в туалете, вся футбольная команда свистела ей вслед, но она лишь больше виляла бедрами, а Люцифер всегда возвращался от нее с ярко-красными засосами. Он никогда не звал Ости на вечеринки, никогда не сажал ее за их с ребятами стол, никогда не встречал после уроков у школы и, упаси Господь, никогда не называл ее своей девушкой. Она просто маячила на фоне, став очередным кирпичиком в стене его репутации. — Мне пора домой, — она поджала губы и встала. Качели скрипнули. Люцифер тяжело вздохнул и схватил ее за локоть. — Я тебя провожу. До дома они шли молча. Сердце разрывалось — это был последний рабочий день августа, школа начиналась через неделю. Последнее лето детства заканчивалось. Мими готова была отдать сердце и душу за то, чтобы навсегда остаться на качелях вместе со своим Люцифером, чтобы ругаться и препираться с ним вечность, чтобы они навсегда остались семнадцатилетними. Она украдкой поглядывала на парня, пытаясь запомнить каждую его черту. Он сильно загорел за лето и чуть-чуть скинул в весе из-за того, что почти не занимался спортом, мало ел и целыми днями бегал по городу, преследуя отцовских офисных клерков. Люци шел чуть впереди, пиная перед собой камешек. У дверей они замерли и продолжили стоять молча. На часах было уже за десять, начал подвывать ветер. Мими вздохнула и решила поднять белый флаг. Все равно Люди был слишком горд, чтобы сделать это первым. — Ладно, извини, что назвала Ости шлюхой. Я знаю, что она нормальная девочка. Просто… — это ей далось нелегко, — у нее слегка более либеральные взгляды. Мне сложно к этому привыкнуть. — Не извиняйся, я же не обижался, — тем не менее, голос парня потеплел. Он притянул подругу к себе и крепко ее обнял, — сладких снов, дева Мария, — шепнул он ей на ухо. — Доброй ночи, Сатана, — не осталась в долгу Мими. Он отступил на пару шагов и пошел своей дорогой, бросив ей вдогонку игривое «Помолись за меня на ночь!». Мими закатила глаза и крикнула ему вслед, что за Люци надо молиться Дьяволу. Парень хохотнул и скрылся за углом. Он был в каждой ее молитве.

***

Вся школа гудела — в этом году у них было несколько новеньких. Ученики крайне придирчиво рассматривали каждого новоприбывшего ученика. Маленькие города тяжело принимали новичков, а школы в маленьких городах — тем более. — Ми, ты взяла в этом году продвинутую химию? — уточнил Сэми, сравнивая их расписания. Девушка кивнула, пытаясь проглотить особенно крупный кусок сэндвича. Следующий урок у нее был в дальнем корпусе, поэтому время сегодняшнего обеда пришлось сократить до пятнадцати минут вместо привычных двадцати пяти. — И еще продвинутую биологию. Задумываюсь над тем, чтобы пойти в медицинскую школу. Буду крутым врачом, хочу спасать жизни. — Мне казалось, что только Бог может решать, кому жить, а кому умирать, — встрял в разговор Люци, невинно хлопая глазками, — неужто ты пытаешься нарушать волю Господа? Мими начинало это раздражать. Она знала, что в католической школе ему пришлось непросто. Она прекрасно знала про то, как тяжело он переживал смерть его мамы, каким сложным человеком был его отец, знала про его невыносимый нарциссизм и ужасную неудовлетворенность собственной жизнью и все такое. Не поймите неправильно, она никогда не обесценивала чужие проблемы, тем более, его проблемы, но он всегда был терпим к ее вере. Люцифер часто мог пошутить про церковный аппарат или поддеть Сэми, который, как и Мими, верил в Бога искренне и сильно. Но он никогда не нападал на нее напрямую. Что-то поменялось, но девушка никак не могла понять, что конкретно. Приняв взрослое и взвешенное решение проигнорировать его, девушка повернулась к Ади. — Как ты провел лето, дружище? Ади, старый-добрый Ади. Он всегда любил внимание, поэтому сразу же пустился в пространные рассказы о том, как они со старшим братом поехали в Техас на все лето. Он улыбался во все тридцать два зуба и морщил веснушчатый нос, повествуя о том, как они загоняли лошадей в стойла, работали до ночи на ферме, а потом шли на дискотеку. Особенно детально он описывал техасских девчонок. По его словам, они были крайне веселые, очень расслабленные и на все согласны. Ади даже попытался начать детально описывать то, чем конкретно они занимались под звездным техасским небом, но был предусмотрительно остановлен Сэми. — Фу, Ади, — поморщился парень, — я не понимаю, насколько ты можешь не уважать женщин, чтобы так говорить о них. — Поверь мне, я очень уважаю таких женщин, — многозначительно ухмыльнулся Ади, — считаю их главными героинями нашего времени. Как по мне, мы все застряли давно в прошлом и нам надо побольше перенять у Нью-Йорка или Лос-Анджелеса. Курить травку — круто, пить виски — еще круче, а заниматься сексом — это просто космос. — Аккуратнее, разговоры о добрачных совокуплениях могут ужаснуть нашу святую Мэри и она упадет в обморок прямо тут, в столовой, — едко заметил Люци. Это становилось невыносимо. Какого черта, а? Если это будет продолжаться, то в следующем семестре она переведется в школу Святого Иуды. Хоть там и слабые науки, зато нет вот этого несносного существа. — Кстати, — наклонился к ним Ади, — к слову о горячих девочках. Прямо сегодня с утра я лоб в лоб столкнулся с новенькой. Включил обаяние, разузнал, кто она и откуда. Она нашего возраста, переехала в июне, но преимущественно сидела дома, ее мать работает на твоего отца, Люци. Ноги от ушей, грудь просто зашибенная. Вам понравится. Сэми с Мими одновременно скривились. Эти двое были неисправимы.

***

Встреча с уже упомянутой за обедом новенькой произошла на следующем же уроке. Мими взяла в этом семестре еще и продвинутый английский. Ее эссе в колледж выглядело как-то куце и пусто, потому что несмотря на успехи в науках, гуманитарная сфера казалась просто нетронутой. Университеты любили многопрофильных ребят. Мими терпеть не могла английский. В детстве ей даже ставили дисграфию, но, благо, диагноз оказался неверным. Она не очень любила читать, а печатание ей давалось куда легче письма от руки. Новенькая зашла в класс и мгновенно приковала взгляды всех присутствующих. Помимо того, что новенькие всегда были глотком свежего воздуха, который все жадно пытались поглотить, конкретно эта была еще и очень красивой. Она была высокой, выше Мими на голову, стройно сложённой. Она была одета в темно-зеленый свитер, короткую замшевую юбку и сапоги-ботфорты. Это было совершенно и абсолютно не к месту. Казалось, что новенькая собиралась на показ мод, свидание, поездку к своему бойфренду на ночное рандеву, а не в школу. Было видно, что девушке было некомфортно. Парни буравили ее взглядом, а девочки переговаривались и посмеивались. Она была белой вороной среди них. — Можно я присяду? — спросила незнакомка, указывая на соседнее с Ости место. Мими опустила глаза — это была тактическая ошибка. Ости ненавидела чужаков. Вообще, они все ненавидели чужаков, как любые жители провинциального города, но именно Ости была особенно нетерпима. — Нет, нельзя! — хмыкнула Ости и захихикала, оборачиваясь к подружкам. Она повернулась спиной к новенькой, которая оторопела от такой неожиданной грубости. — По причине того, что тут занято или дело в том, что ты пытаешься показать мне, что тут ты главная стерва школы? — процедила девушка. Парни присвистнули, Мими усмехнулась. В своей голове она поставила плюсик новенькой. Девушка любила храбрых людей, наверное, именно поэтому самыми любимыми ее людьми были Сэми, Ади и Люцифер. Они могли быть сколько угодно грубыми, хамоватыми, непристойными, но они были честными, справедливыми и бесстрашными. Она ими восхищалась. Мими хотелось позвать ее, окликнуть, протянуть руку помощи, но она не успела. Вездесущий Энди, который работал на школьном радио и чей голос успел приесться буквально каждому ученику, постучал рукой по стулу рядом с собой. Новенькая, не теряя времени на разозлившуюся Ости, продефилировала к парню и присела с ним. Они сидели наискосок от Мими, поэтому она все же протянула руку помощи незнакомке. — Эй, — она тронула ее за плечо, — не переживай, Ости всегда ведет себя как стерва с незнакомцами. Она станет нормальной, как только привыкнет к тебе. Новенькая растянула губы в вежливой улыбке и кивнула. Мими задержала взгляд на ее идеально лежащих волосах, слегка подкрашенных глазах и пухлых губах. Она не была во вкусе Мими, слишком она была приторно-карамельной и миловидной. Ми предпочитала брюнеток с перчинкой, высоко задранной головой и округлыми формами. — Меня зовут Вики, — представилась новенькая и протянула Мими руку. На английском им задали сделать большой групповой проект по одному из произведений британской классики. Требовались лексический и психологические анализы, восприятие в обществе, пересечение с современной поп-культурой. Мими хотелось застрелиться прям за партой. Проект составлял 70 процентов их финальной оценки. — Плакали мои дополнительные занятия по органической химии, — тяжело вздохнула она, обращаясь скорее к Богу, чем к сидящим с ней ребятам. Разделение по группам произошло по рассадке, поэтому Мими оказалась вместе с Энди, новенькой и милой блондиночкой по имени Лилу. В прошлом году у них вместе была математика, но на этом пересечения заканчивались. Лилу казалась девочкой не очень умной, но работоспособной, Энди был бесконечно раздражающим персонажем их серых будней, но в трудолюбии ему отказать было нельзя. Оставалось надеяться на то, что и Вики окажется как минимум не дурой.

***

Вики оказалась не дурой. Она быстро раскрылась и начала уговаривать их взять «Грозовой перевал», сыпала интересными фактами про литературу и историю, а еще заставляла всех смеяться. Энди был очарован новенькой с первой секунды. Он невзначай трепал ее по плечу, хохотал над каждой ее шуткой и бесконечно звал на футбол, отбор в группу поддержки, рекламировал школьные радио и газету. Вики справлялась достойно — мягко улыбалась, отшучивалась и каждый раз панически округляла глаза, когда они пересекались взглядами с Мими. Обе не могли сдержать смеха. Благо, Энди то ли не обижался, то ли совсем не понимал намеков, так что обошлось без конфликтов. После урока Энди практически насильно утащил Вики на экскурсию по школе, Мими же столкнулась в коридоре с Ади. Парень вновь начал красочно описывать свои летние похождения. — Господи, Ади, я уже поняла, что ты занимался сексом! Многократно! — взорвалась наконец девушка, — с блондинками, с брюнетками, с рыжими. В своей спальне и в поле. Пьяным и трезвым. С развратными и не очень. Хочешь быть бабником — будь им, я верю в тебя, не надо мне ничего доказывать! Ади открыл рот, но не нашел слов. Мими удивилась, заметив то, как погасла его улыбка. — Ади, почему тебе так важно, чтобы мы все знали о том, как сильно ты любишь девушек? Я понимаю, почему ты рассказываешь об этом Люци и Сэми, они парни, у вас своя атмосфера, — запал парня испарялся на глазах, — но зачем мне эта информация? — Я ничего тебе не хочу доказывать, просто делюсь новостями, — наконец выдавил из себя парень. Изменения в его голосе были удивительны. Совесть больно кольнула, — я хотя бы интересно провел лето. — Мы с Люцифером работали все три месяца, я даже почти накопила на машину. И мы были вдвоем, поэтому скучно нам не было. Ади хмыкнул: — Еще бы, если бы я провел все три месяца со своим передругом-недопарнем, мне бы тоже скучно не было. Время остановилось, в мозгу фейерверками начали взрываться сосуды. Мими застыла на месте, не в силах взглянуть на друга. Неужели ее жалкая влюбленность в Люци была так очевидна? Неужели все это знали? Ади, Сэми, Люцифер? Все, решено, она точно меняет школу. — О чем ты? — чертов голос предательски дрожал. — Да ладно, Мимз, — смягчился парень, — бывает. Был бы я девочкой или геем, то тоже бы положил на него глаз. У него красивое лицо и большие бицепсы. Половина школы по нему тащится. Дело было не в красивом лице и бицепсах. Дело было в совместном взрослении, дружбе семей и том, как же сильно Люци ее защищал. Они вместе болели ветрянкой, вместе встречали Новый год, вместе устроили первую вечеринку. Он был в ее снах и кошмарах, в ее мечтах и реальности. Она знала Люцифера так, как не знал его никто, он знал про нее все (кроме, конечно же, факта ее глубокой влюблённости в него). Они были всегда рядом. Она могла на него положиться. Когда ей исполнилось шесть, Люци пообещал, что он на ней женится. Она засмеялась и сказала, что только его отец примет в семью. Дело было не в смазливом личике, которое у Люци было всегда, не о бицепсах и прессе, которые появились у него в пятнадцать, даже не в грубовато-брутальной манере общения. — Он… — в горле пересохло, — он в курсе? — Нет, Люцифер не в курсе. Сэми заметил, спросил у меня. Ты только что подтвердила все наши догадки. Дышать стало чуть легче, но ощущения все равно были не из приятных. Казалось, что кто-то залез в ее личное пространство и начал там все крушить. — Не говори ему, хорошо? Я умоляю тебя, не говори. Ади развернул ее за плечи и хорошенько встряхнул, — Ты — моя лучшая подруга, Мимз. Я умею хранить секреты. Тем более, такие важные. — Спасибо, — прошептала она, — я работаю над… Этим. Я не хочу быть очередной его подружкой, которая исчезает через неделю. Не хочу быть Ости. — Ты всегда будешь для него чем-то большим, — ухмыльнулся Ади и потащил ее к выходу, — нам нужен свежий воздух и сэндвич на трибунах футбольного поля! Посмотрим на отбор в команду. Все эти наивные мальчишки, полные мечтаний о том, как они станут звездами футбола, такие милашки.