Двое - тоже семья

В одном из автобусов, суетливо проезжающих по улицам города, прислонившись к окну, сидел молодой мужчина. У него был весьма запущенный вид, однако никто в автобусе этого не замечал, каждый был занят чем-то своим, касающимся только его собственной жизни: какая-то женщина в черном пуховике и с фиолетовой шапкой с цветком на голове довольно громко выясняла отношения по телефону, парень, сидевший на одном из сидений неподалёку, листал ленту ВКонтакте, пьяный мужчина метался по всему автобусу, неся чушь и периодически крича водителю, чтобы тот остановился. На проблемы друг друга этим людям было откровенно наплевать. Данил Песков, парень лет двадцати пяти, имеющий светлую густую шевелюру, на которую невозможно было не обратить внимания, если бы она не была спрятана под шапкой, был не таким, как все пассажиры автобуса: ему всегда было интересно как живут другие люди. Поэтому каждый день, добираясь на автобусе или маршрутке домой, он вглядывался в окна квартир проезжаемых многоэтажных домов, пытаясь представить как живут люди, прячущиеся за этими окнами. И у парня часто очень даже хорошо получалось сделать это, настолько хорошо, что иногда перед его глазами всплывала картинка, нарисованная воображением. Парень заострял свое внимание не только на домах, иногда он всматривался в фигуры людей, шагающих по улицам города. Ему нравилось наблюдать и рассуждать; почему, например, мужчина, ведущий за руку мальчика лет пяти, кинул обёртку на асфальт, хотя до урны оставалось всего несколько шагов. Автобус подошел к очередной остановке, когда внимание парня привлекло тление сигареты, зажатой двумя пальцами женской руки. И он задал себе вопрос: как эта женщина докатилась до того, чтобы быть продавцом в табачке и разговаривать по телефону, куря сигарету; неужели о такой жизни она мечтала? Ответ на него Данил найти так и не смог. И это было ожидаемо, ведь у каждого человека есть своя особая судьба, которая заставляет его делать выбор. Данил всеми силами постарался оттолкнуть настойчиво лезущие в голову философские мысли. И так проблем в жизни появилось достаточно, а из-за этой философии он только больше загоняется и не может собрать свои мысли в одну кучу. Несколько месяцев назад его родители погибли в авиакатастрофе, и его младший брат, Евгений Песков, остался один. Естественно Данил забрал его к себе, он не мог допустить того, чтобы мелкого забрали в детский дом. Мальчик доставлял немало проблем, но парень еще ни разу не пожалел о своем решении забрать его. Он достаточно сильно любил мальца и заботился о нем как мог. Автобус, наконец, подошел к нужной Данилу остановке, тот вышел и отправился в сторону шестнадцатиэтажек, в одной из которых жил. Парень уже третий день возвращался домой поздно, однако он знал, что брат еще не спит. По-любому в комп залипает, гаденыш мелкий. Данилу не раз приходилось отрывать мелкого от компьютерных игр и загонять в кровать. Почему-то парень был уверен, что сегодня ему непременно снова придется оттаскивать мальчишку в кровать. Мокрый снег, смешанный с грязью, проникал в ботинки, заставляя сильнее чувствовать холод. Данил мелко дрожал, шагая к дому так быстро, как только мог. И вот через несколько минут он стоял напротив входа в подъезд, пытаясь нашарить рукой ключи в кармане пальто. Вскоре ему удалось это сделать, и, прислонив ключ к домофону, парень вошёл в подъезд. По закону подлости оба лифта в этот момент были на шестнадцатом этаже, и чтобы как-то скоротать время Данил начал бродить вокруг одной, выбранной им самим, кафельной плитки. Через некоторое время двери лифта открылись и парень, оторвавшись от своего занятия, зашёл внутрь светлой, провонявшей непонятно откуда появившимся запахом гнили, железной коробки и нажал на цифру тринадцать. Весь путь он прикрывал нос рукой в кожаной перчатке, но до обонятельных рецепторов все еще добирались некоторые молекулы зловония. Как только дверь лифта снова открылась, Данил одним движением выпрыгнул из него и, убрав руку от лица, глубоко вдохнул, восполняя недостаток кислорода. Дверь тамбура была не заперта. Данила эта ситуация абсолютно не волновала, так как он ничего в тамбуре не хранил, в отличие от соседей, которые практически завалили его колясками и велосипедами. Пройдя до своей двери, парень вставил ключ в замочную скважину и покрутил его влево. Затем он нажал на ручку и открыл дверь. Заходить Данил не спешил, так как знал, что в этот момент прямо у входа лежит трехцветная кошка, встречающая его каждый день. — Мелкий, я дома! — обозначил свой приход Данил и наклонился, чтобы поприветствовать животное ласковым поглаживанием по мохнатой голове. Ему никто не ответил. Парень закрыл дверь и перешагнул через лежащую посередине коридора кошку. Снял промокшую от снега куртку, повесил ее на дверь в ванную, то же самое проделал с ботинками, только, в отличие от куртки, парень решил расположить их под горячей батареей. Он направился в комнату, держа мокрую обувь в руках и оставляя за собой дорожку из капель воды. Как Данил и предполагал, мелкий сидел за компьютером в наушниках и громко пытался до кого-то донесли, что «ПВП у него говняное», попутно убивая алмазный мечом квадратного скелета. Хотя время было довольно позднее, парень не спешил отрывать брата от его очень важного занятия, поэтому сначала он прошествовал к батарее с целью поставить свои ботинки сушиться, сделав это, Данил подошел к стулу, на котором сидел мелкий и встал рядом, сложив руки на груди. Брат все также не замечал его присутствия, продолжая с кем-то разговаривать. Вскоре старший устал ждать и, протянув одну из рук к голове младшего, схватил наушники и стянул их с его ушей. — Эй, какого х… — чуть было не ругнулся Женя, но, осознав, кто сейчас стоит за его спиной, замолк, не договорив, — хех, привет, Дань. — Привет, — произнес Данил, вид у него был очень серьёзный, — а теперь объясни мне почему ты до сих пор не в кровати и почему позволяешь себе использовать такие выражения. — Я, у меня, — Женя никак не мог найти объяснения своим действиям, растерянно смотря на брата исподлобья. По правде говоря, он сожалел лишь о том, что попался и не видел в том, что сделал ничего предосудительного. Первоначальное смятение прошло, и мальчик осознал, что его друзья, с которыми он и играл, слышат, как его отчитывают. Его лицо мгновенно залилось краской. Хорошо хоть этого ребята не видят. Мальчик на секунду отвернулся от брата, чтобы быстро завершить звонок в Skype. — Ну так что? — поинтересовался Данил. Он все-таки хотел услышать объяснения младшего брата, однако понимал, что ничего дельного тот не скажет. Парень заметил, как мелкий покраснел, но не стал заострять на этом внимание. — Потому что, потому что я взрослый и сам решаю что говорить и когда спать, — наконец-то нашёлся Женя, — и вообще, почему другим родители ничего не говорят. Данил устало вздохнул. Как же сложно иногда бывает с детьми. Но ничего, он справится. — Во-первых, — начал парень, — ты еще ребенок, поэтому, к твоему несчастью, за тебя несет ответственность и все решает твой опекун, то есть я. Данил неторопливо проговаривал каждое слово. — А во-вторых, мой дорогой брат, ты — не другие, и я — не их родители. Так понятно? — парень вопросительно взглянул на мелкого, намекая, что ждёт от него ответа. — Понятно, — буркнул мелкий. — Раз так, то выключай компьютер и шагом марш в ванную умываться, а потом в постель. Женя нарочито медленно водил мышкой по коврику, делая вид, что не знает где находится кнопка завершения работы. Данилу надоело наблюдать за этим театральным представлением, и он, отняв у мелкого компьютерную мышь, самостоятельно выключил компьютер. — Вперед, — раздражённо проговорил парень, указывая пальцем в сторону ванной комнаты. Мелкий встал со стула, оскорбленно фыркнув, и, громко топая, пошел туда, куда сказал ему брат. — Он меня с ума сведёт, — прошептал Данил, потирая свою шею. Парень был очень уставшим и голодным, из-за чего ему с трудом удавалось сдерживать свой гнев. Он постоянно повторял себе, что мелкий не виноват в том, что ему приходится работать, как ломовой лошади; это помогало ему не срываться. Иногда держать себя в руках было сложно, но у Данила получалось, поэтому он всегда ругал брата только на холодную голову. Он сел на кровать младшего, дожидаясь его возвращения, чтобы убедиться, что тот действительно ляжет спать.

***

Звуки льющейся воды стихли. И через несколько минут перед Данилом стоял нахохлившийся младший брат; с его волос стекала вода, оставляя на его серой мешковатой футболке тёмные разводы. Парень встал с кровати и откинул одеяло. — Давай ложись, — сказал Данил, потрепав брата по каштановым волосам. Женя прикрыл глаза, наслаждаясь моментом ласки. Он не злился на старшего  и в глубине души понимал, что брат таким образом заботится о нем. Мальчик забрался на кровать и лег, как ему и велели. Данил, не мешкая, ухватил край одеяла и накрыл младшего брата. — Спокойной ночи, — произнес Женя и широко зевнул. — Спокойной ночи, — парень сделал паузу, было понятно, что он хочет сказать что-то еще. — Не обижайся, мелкий, но если я еще раз увижу, что ты играешь в комп, вместо того чтобы спать — получишь по заднице. Парень не любил быть строгим с братом, однако это было необходимо, иначе мелкий совсем отбился бы от рук. Но до этого момента все ограничивалось лишь жёстким тоном, многообещающим взглядом и недолгим лишением компьютера. Данил впервые пригрозил брату поркой, надеясь, что хоть это его угомонит. Он развернулся и отправился принимать душ, уже не видя, как младший покраснел второй раз за столь короткое время. Женя уже знал, что значит «получишь по заднице»: он слышал об этом от нескольких своих друзей, которых наказывали их отцы. Ребята говорили, что это больно и стыдно, из-за чего мальчик не особо горел желанием и дальше злить старшего брата, хотя и не до конца верил в то, что он осуществит угрозу. Старший просто шутит. Не может же он реально это сделать. А может… Нет, он точно этого не сделает. Как только брат покинул комнату, Женя вскочил с кровати и, взяв свой телефон с компьютерного стола, снова нырнул в постель. Мальчик дождался, пока до его слуха дойдёт звук включённого крана, и только после этого, разблокировав телефон, зашёл в ВК и начал печатать сообщение своим друзьям. Женя: Я тут, ребята, скоро к вам вернусь. Миша: О, неужели малышу разрешили поиграть ночью? Не может такого быть. Ложись и спи, а то братишка заругает. Денис: Ахахахахах. Женя: Ой, можно подумать вам разрешают сидеть за компом всю ночь. А вы попробуйте это сделать, когда ваш папа дома будет, а не в командировке. Миша: Ну ладно, проехали. Так, когда, ты говоришь, вернёшься? Женя: Как брат спать ляжет. Миша: Хорошо, до встречи. Мы пока вдвоём поиграем. Женя заблокировал телефон и поставил его на зарядку.

***

Вскоре шум воды прекратился. Старший еще минут тридцать, которые показались Жене вечностью, бродил по квартире, занимаясь своими делами: относил грязные контейнеры на кухню, загружал их в посудомоечную машину, ел, оставшийся с выходных оливье, сушил волосы. Через некоторое время шарканье тапочек перестало раздражать ушные рецепторы. Наступила такая долгожданная Женей тишина. Ведь это значило, что брат лег спать, следовательно можно было включать комп и продолжать игру. Только на этот раз надо разговаривать намного тише, чтобы не разбудить его. Мальчик встал с кровати и направился к компьютеру, прислушиваясь к звукам в квартире. Вдруг, он услышал, как что-то зашуршало. Женя знал, что это была кошка, но все равно слегка отпрыгнул в сторону кровати и замер. Лишь окончательно удостоверившись, что брат не собирается просыпаться в ближайшее время, мальчик подошел к компьютеру и, запустив его, сел на стул, ожидая включения. На экране монитора появились картинка рабочего стола и ярлыки, сообщая о готовности устройства исполнять команды. Женя позвонил друзьям в Skype, параллельно запуская Minecraft. — Вот видите, я же говорил, что скоро вернусь, — самодовольно заявил он, — и так, на чем мы остановились… Из комнаты мелкого можно было услышать клацанье мышки, треск клавиатуры и неотчетливый шёпот, в особых случаях переходящий в шипение.

***

Данил долго ворочался в попытках найти более удобную для сна позу. Ему казалось, что он лежит на жёсткой деревяшке, и его спина активно соглашалась с ним. Телефон, уже давно лежавший на тумбочке, завибрировал, информируя своего почти заснувшего владельца о пришедшем уведомлении. Данил дернулся, с неохотой открывая глаза. — Вот же черт, только же засыпать начал. Если это тот, о ком я думаю, то завтра ему мало не покажется. Парень поднялся с кровати, разминая руки. Он потянулся к тумбочке, пытаясь нащупать телефон. Рука ощутила гладкое тёплое стекло, пальцы сомкнулись вокруг железного корпуса, притягивая телефон к себе. Присев на валявшийся в углу пуфик, парень протер глаза свободной рукой. Так, кто же этот бессмертный, посмевший написать среди ночи. Данил активировал телефон, быстро моргая, чтобы привыкнуть к свету. — Я этому придурку завтра устрою, — вслух сам себе пообещал парень, — блин. Нарушителем его спокойствия оказался коллега по работе и, по совместительству, друг Данила, Сергей Агафонов. И ладно если бы он писал по работе, но картинка с капибарой, показавшаяся на экране, пробуждала у парня желание убивать. Удар кулаком по подушке помог ему успокоиться. Засунув ноги в тапочки, он пошел ставить чайник, рассудив, что заснуть ему больше явно не удастся.  Когда парень был в двух шагах от кухни, его внимание привлекло бормотание, доносившееся из комнаты мелкого. Данил пообещал себе не жалеть брата, если сейчас увидит его вне постели. Парень открыл дверь в комнату мелкого. — Пацаны, давайте в понедельник школу прогуляем, — тихо проговорил Женя. — А че, неплохая затея. Мы не против, — донеслось из наушников. Взору старшего представилась занимательная картина: младший брат сидел за включённым компьютером и рубился в Minecraft. Данил сжал зубы. В его голове крутился один вопрос «Почему?». Почему мелкий решил забить на его запрет, почему идиот-коллега не дает ему поспать и почему жизнь такая тяжёлая штука. Ответ на первый вопрос можно выяснить прямо сейчас, что парень и собирался сделать. Неожиданно включившийся свет заставил Женю чуть-чуть вздрогнуть. Вот же не повезло. И чего брату приспичило разгуливать по квартире среди ночи. То, что это был брат, мальчик знал наверняка: ну не привидение же. Женя на всякий случай обернулся, проверяя подлинность своего предположения. Лучше бы реально привидение какое-нибудь было… Поняв, что брат, мягко говоря, не доволен, мальчик, попрощавшись с друзьями, резво выключил компьютер, встал со стула и, кинув на брата виноватый взгляд, опустил голову. Женя знал, что старший его по головке не погладит и, изображая вину, надеялся немного смягчить наказание. Если быть точным — уменьшить срок лишения компьютера. Все то время пока мелкий возился с техникой, Данил стоял рядом с выключателем, не меняя своего месторасположения. Мысли в его голове сменяли друг друга со скоростью света: одна твердила ему, что мелкого надо простить на первый раз, другая — внушала, что свое слово надо держать. Парень никак не мог определиться. Вспомнив, про данное себе обещание — не поддаваться жалости, Данил заметно оживился. Решение было принято. — Так, так, так… Кажется я велел кое-кому ложиться спать и предупредил какие последствия ждут этого кого-то, если он решит поиграть в компьютер, вместо сна, — задумчиво проговорил парень, — ты случайно не помнишь кому я это все говорил? Мальчик молчал, разглядывая рисунки на ковре. Его раздражали глупые вопросы старшего. Понятно же, что все эти слова брат говорил ему, так зачем весь этот цирк? — Чего молчим? — Да ничего, — подал голос Женя, посмотрев брату прямо в глаза, — давай, забирай уже шнур от компьютера, и пойдем спать… Мелкий делал вид, что ничего не помнил, несмотря на то, что угроза Данила «дать по заднице» очень даже плотно засела в его памяти. — Нет, мелкий, на этот раз неделей без компьютера мы не ограничимся, к твоему и моему сожалению. Женя всерьёз заволновался. На его лице отразился испуг, не ушедший от внимания Данила. Заметив страх в глазах мелкого, парень почувствовал вину. Сомнения снова закрались в его голову. Может он поступает неправильно? Нет, так дальше продолжаться не может: если мелкий не перестанет играть в компьютер по ночам, то он не будет высыпаться, чем угробит свою успеваемость и здоровье; позволить такому произойти Данил не мог. И он продолжил: — И так как с помощью слов у нас с тобой не получается прийти к соглашению, мне придется… — Данил замолчал, не зная, как объяснить то, что будет происходить дальше и при этом не напугать брата еще больше, — наказать тебя по-другому. Женя не знал куда себя деть, он боялся, потому что знал о каком наказании говорит брат. Однако в его душе еще теплилась надежда на то, что старший имеет ввиду не то наказание, о котором он думает. — О каком наказании ты говоришь? — Не прикидывайся, Жень, я по глазам вижу, что ты понял, о чем я говорю. Данил подошел к брату, который при его приближении снова опустил голову. Парень предельно осторожно ухватил его подбородок несколькими пальцами своей широкой руки. — Эй, я никогда не причиню тебе вреда, слышишь? — Данил увидел слезинки, скатывающиеся по щекам младшего брата, парень стёр их аккуратными движениями большого пальца. — Да это будет больно и неприятно, но я не знаю как еще можно донести до тебя, что ночью надо спать. Данилу было очень жалко младшего, и он не хотел наказывать его таким образом, но должен был: ради его собственного блага. — Но я не хочууу, — Женя мотнул головой, вырывая свой подбородок из цепких пальцев, — прости меня пожалуйста, я больше не буду играть ночью честно. Женя абсолютно не хотел на собственном опыте испытать то, о чем рассказывали ему друзья; он был готов на все, чтобы этого избежать. Данил сочувственно смотрел на младшего, который впервые за все месяцы проживания с ним состроил настолько грустную мордашку. — Ты же знаешь, мы все это уже проходили, сколько раз ты мне обещал, что такого больше не будет, м? — Много… — рассудительно произнес Женя, — Но я правда больше не буду. — Извини, мелкий, но так не пойдет, я же прекрасно осознаю, что сейчас ты готов на что угодно лишь бы предотвратить наказание. И не пытайся убедить меня в обратном, — прибавил Данил, заметив, что младший хочет возразить. Парень тут же мысленно отвесил себе оплеуху: нельзя извиняться перед мелким, иначе тот начнёт этим пользоваться, думая, что он чувствует вину за то, что собирается сделать. Пора исправлять ситуацию. Он огляделся, ища подходящее место. — Иди сюда, — позвал Данил, присаживаясь на кровать. — Нет! Не буду я к тебе подходить, ты хочешь меня побить. — Не побить, а наказать, — поправить парень, — еще раз говорю: иди ко мне. — Нет! — Женя топнул правой ногой. Для Данила такое поведение брата стало неожиданностью. Буквально минуту назад он, поникший, стоял пред ним, пробуя изобразить взгляд кота из Шрека, а сейчас этот, казалось бы, милый раскаивающийся ребёнок наотрез отказывается слушаться. Парень был не настолько опытен, чтобы понять, что такое поведение младшего — это всего лишь защитная реакция. Данил мысленно досчитал до десяти; злость неспешно отступила. Тогда он поднялся и, не мешкая ни секунды, схватил мелкого за руку, притянул к себе и, вернувшись на кровать, разместил его у себя на коленях. — Отусти меня! — крикнул мальчик, когда старший брат вцепился в его руку мёртвой хваткой. Женя, не ожидавший, что брат станет использовать силу, чтобы заставить его подойти, немедленно начал кричать, вырываться и пинать старшего руками и ногами по всем местам, до которых мог добраться. На самом деле он абсолютно не задумывался о том, в какое место бить, он делал это исключительно для того чтобы освободиться. Данил имел крепкое телосложение и справиться с младшим братом для него не составляло никакого труда. Но все-таки некоторые удары мелкого были весьма ощутимыми и вызывали у парня тихое шипение. Оказавшись на коленях брата, Женя стал сопротивляться сильнее: пробовал сползти, все также пинался и один раз даже вцепился зубами в бедро старшего. Данил не почувствовал от укуса никакой боли: плотные домашние штаны помогли ему в этом. — Ай-йа-яй. Кусаться нехорошо, мелкий, — тем не менее произнес Данил и перехватил мальчика так, чтобы тот больше не имел возможности его укусить, на что Женя пропищал что-то невразумительное. Парень уже решил, что будет использовать для наказания драгоценного братца, пока стоял и наблюдал, как тот выключает компьютер. И для того чтобы достать то, что ему нужно, Данил наклонился, торсом слегка придавливая младшего, и снял тапок. Все это время мелкий не переставал трепыхаться и громко высказывать свое недовольство. Женя устал от продолжительного сопротивления, его футболка была сырой от пота. И спустя несколько минут, мальчик злобно запыхтел, перестав извиваться змеёй. Осознание того, что должно произойти далее, нисколько не утешило его. Если опираться на рассказы друзей, то сейчас с него должны стянуть штаны с трусами. Женя очень не хотел этого, но сделать ничего не мог. Данил долго размышлял над вопросом: надо ли снимать с брата пижамные штаны и белье. Парень не собирался зверствовать и чересчур смущать младшего: в конце концов эта порка будет первой в его, пока еще, короткой жизни. Чтобы не переборщить, он должен воочию видеть степень наносимого ущерба, но тогда с мелкого все-таки придется снять штаны и трусы… Данил поддел резинку штанов, одновременно с ними захватывая и трусы, и одним движением сдернул их, оголяя ягодицы брата. Поняв, что сильная рука, прижимающая его к бедру, исчезла, Женя заворочался с новой силой: у него появился шанс на побег. Однако его попытки не увенчались успехом: правая рука Данила вернулась на спину брата, лишая того возможности дёргаться. В левой парень все также держал тяжёлый мужской тапок сорокового размера и собирался с духом, чтобы наконец начать наказание. Пауза, во время которой Данил еще раз проворачивал в мыслях все «за» и «против», а Женя, смирившись, лежал на его колене, продлилась не долго: парень не планировал мучить брата долгим ожиданием. И первый удар с глухим хлопком опустился на задницу Жени, который сразу же захныкал. Данилу никогда в жизни не приходилось кого-то шлёпать, однако, пройдя через порку в детстве, он знал как и что надо делать. В отличие от него, Женя не успел вкусить отцовского воспитания. И парень не видел в этом ничего необычного: свое первое наказание он получил только в четырнадцать, когда отец застукал его за поеданием таблеток, каких именно, он не помнил. Наверное мелкому даже повезло: будь на месте Данила Дмитрий Владимирович, их отец, ему бы досталось куда больше и сильнее. Громкий хлопок скорее напугал Женю, чем принёс ему боль. Тем не менее после десяти ударов накладывающихся друг на друга шлепки стали доставлять мальчику серьёзный дискомфорт, тихий скулеж сорвался с его губ. Женя испытывал давящее напряжение в груди: чувство, что самый близкий человек злится на него (а в том, что брат злится он не сомневался, иначе стал бы он наказывать его) приносило ему душевные страдания. И, не желая больше хранить это в себе, Женька горько заплакал. Данил заносил руку для одиннадцатого удара, как вдруг мелкий ни с того ни с сего разразился рыданиями. До этого младший брат лишь хныкал и мелко вздрагивал после очередного удара, поэтому такой внезапный всплеск эмоций ошеломил парня. Ладно. Ему больно, вот он и плачет, это нормальное явление. Данил успокаивал себя как мог. Если он сейчас закончит, то неизвестно принесёт это наказание плоды или нет. Мелкий должен запомнить, что играть в компьютер ночью нельзя. Скрепя сердце, парень поднял руку и стремительно опустил ее, оставляя на когда-то бледной заднице брата еще один бледно-розовый след. Данил нанёс еще пятнадцать ударов перед тем как закончить наказание, бросив тапок на пол. И на протяжении всех пятнадцати шлепков Женя плакал, не переставая. Мальчик одновременно и крепко обиделся на брата, и хотел, чтобы тот утешил его, сказав, что больше не злится. Мелкий никак не утихал, и парень, недолго думая, подхватил его и поставил перед собой, одной рукой, придерживая младшего, чтобы он не упал, а второй, возвращая одежду на место. — Твое наказание закончилось малыш, — начал Данил, смотря Жене прямо в глаза, — я больше не злюсь, слышишь? Все хорошо. Услышав такие желанные слова, Женя, ничего не говоря, кинулся на шею брата. — Ой, мелкий, полегче, ты же меня сейчас задушишь, — смеясь, произнес Данил, нежно гладя его по макушке. Ласковые поглаживания старшего успокоили Женю, и уже через несколько минут лишь редкие слезинки стекали по его щекам. — А ты правда больше не злишься? — мелкий на секунду отстранился. — Правда, — с уверенностью сказал Данил, — ну что, пойдём на кухню чай пить? Женя улыбнулся и усиленно закивал головой. Парень решил не оставлять младшего одного некоторое время после наказания, не то вдруг он подумает, что его больше не любят, ведь черт его знает, что можно ожидать от детей. Поэтому он поднялся и, взяв мелкого на руки и надев снятый ранее тапок, направился на кухню. Упитанная кошка со стоящим трубой хвостом, смешно переваливаясь с лапы на лапу, последовала за ними.