Ограниченная дееспособность

Проблема истощения чакры заключалась в том, что Какаши обычно помнил про физические последствия, но очень редко, если вообще когда-либо, помнил про ментальные, пока они как следует не надирали ему задницу. Поэтому, например, он сейчас стоял у двери некоего Умино Ируки. Мужчины, который становился всё привлекательнее, чем дольше вам выпала возможность на него смотреть. И дело было даже не в гендзюцу или улучшенном геноме. Какаши точно знает, потому что он использовал шаринган, чтобы проверить. Дважды. Может, даже больше, потому что Какаши был внимательным, даже если не находился в состоянии активной слежки. Штука была в том, что Какаши не был уверен, как он дошел от больницы до двери Ируки. И сейчас ранний вечер или рассвет? Какаши склонялся к рассвету, потому что вокруг довольно оживленно чирикали птицы. Какаши моргнул и качнулся с пяток на носки. Его вообще выписали? Ниндзя-медики все еще не пришли, чтобы забрать его обратно, так что, должно быть, он свободен, или, что было более логичным, его просто еще не хватились. Какаши уставился на дверь. Он уже постучал? Наверное, нет. Возможно, он мог бы сбежать, пока не наделал каких-нибудь глупостей? Еще более глупых, чем уже сделал? В конце концов, большая часть взаимоотношений, что были у Ируки с Какаши, происходили у него в голове. В голове Какаши они были друзьями. Они вместе обедали. Часто разговаривали. Они даже иногда флиртовали, когда Какаши набирался смелости. А Какаши был хорош во флирте, когда мог заранее предсказать реакцию другого человека. В жизни же они просто время от времени обменивались любезностями. А если когда и случалось что-то, что можно было назвать беседой, то говорили они в основном о Наруто. За дверью послышалось тихое шарканье. Какаши смирился со своей судьбой. Он мог бы попробовать сбежать, но в нынешнем состоянии едва бы добрался до подножия лестницы, не упав, или, что еще хуже, не скатившись кубарем прямо вниз. А это означало бы еще одну поездку в больницу, и Какаши в этом случае будет выглядеть не просто не круто, а совершенно жалко. Дверь открылась, и все высшие функции мозга Какаши (истощение чакры явно не пошло ему на пользу) неожиданно покинули его голову. – Какаши-сенсей? – пробормотал Ирука, потирая заспанные глаза. – Что-то случилось с Наруто? – Нет, – ответил Какаши и уставился на него. Он едва мог осознать то, что видел. На Ируке была мятая ото сна футболка на несколько размеров больше, чем нужно, и боксеры, что само по себе было чертовски очаровательным. Единственное, на чем Какаши мог как следует сосредоточиться, были волосы Ируки. Они были распущены. Они лежали у него на плечах, за исключением нескольких более коротких прядей, которые обрамляли его лицо. С распущенными волосами он выглядел мягче, моложе и прямо как во всех романтических мечтах Какаши. В первую очередь в тех, где они обнимались в кровати. Ирука в его голове был первоклассным обнимателем, у него была мягкая кожа и его ноги никогда не были холодными. С тех пор, как Наруто ушел с Джирайей, Какаши стал внимательно следить за Ирукой. Потому что он беспокоился. А совсем не потому что запал на него. Невероятно смертоносные джонины не западают на скромных чунинов-сенсеев с задницей идеальной формы. Даже если они выглядят совершенно прекрасно с этими своими распущенными волосами, когда их только что вытащили из кровати посреди ночи. Эти милые, милые волосы. Какаши поднял свой налобный протектор и открыл шаринган. Он чувствовал, как его лицо искажается от напряжения из-за почти исчерпанных запасов чакры, но он отважно сражался с самим собой во имя сохранения образа Ируки с распущенными волосами для потомков. – Эм. Какаши-сенсей, а что именно вы делаете? – спросил Ирука. – Ты супер-красивый с распущенными волосами. Я хочу это запомнить. Сохраняю на потом. – Какаши изо всех сил старался не качаться. Но чувствовал, что его ведет в сторону. – Ох. Эм. Спасибо? – проговорил Ирука. А потом ярко покраснел. Он был такой красивый. Какаши вернул на место свой протектор и замер. Что он только что сказал Ируке? Какие именно слова прямо сейчас вылетели из его рта? Яйца Хокаге, он только что сказал Умино Ируке, что тот красивый и он, человек определенной репутации, постоянно читающий порно на людях, также сказал, что сохраняет этот образ на потом? Как он еще не умер? Какаши чувствовал, как его лицо горит. Он был рад, что может только представить себе, насколько он покраснел, увидеть подобного рода позор своими глазами, вероятно, смерти подобно. Хотя вообще уж лучше бы он и правда умер, это кажется подходящей участью для кого-то, униженного собственным ртом. Где был в этот момент его мозг? Он его в больнице оставил? Какаши открыл рот, чтобы каким-нибудь образом заставить две последние минуты исчезнуть (он был гением, он ведь мог это сделать? Из всей тысячи дзюцу, что он знал, должно найтись подходящее), но все, что у него вышло - это булькающий скулеж. Мир накренился. Какаши нашел это крайне раздражающим, но это означало, что ему можно смотреть на Ируку с его красивыми волосами под другим углом. Под этим другим углом он был настолько же красивым, как и если смотреть на него прямо. Почему-то это показалось несправедливым. Особенно в свете того, как быстро к нему приближалась лестница с явным намерением ударить Какаши по лицу. Не то, чтобы он не заслужил, ему не следовало удивляться, что лестница решила напасть на него после всех тех странных вещей, что он наговорил Ируке. Тем не менее, Какаши казалось, что лично лестнице он не сделал ничего плохого. Прежде чем эпичная битва Какаши и лестницы смогла начаться, Какаши обнаружил себя упавшим в объятия Ируки. Потребовалось моргнуть пару раз и произвести несколько геометрических расчетов, которые в основном представляли собой закорючки и завитки в голове Какаши, чтобы понять, что Ирука встал между Какаши и лестницей, тем самым предотвращая драку. И что вообще сейчас он растянулся на Ируке, как разваренная макаронина с серыми волосами. Руки Ируки крепко его держали и были двумя островками тепла на его талии. Какаши положил голову на плечо Ируки. Как раз в самом удобном месте, чтобы ткнуться носом в его красивые волосы. Какаши удовлетворенно хмыкнул. – Я думал, мне придется драться с лестницей. Ты меня спас, – сказал Какаши, немного удивленный. – Люди обычно меня не спасают. Они ждут, что я их спасу. Твои волосы вкусно пахнут. – Какаши-сенсей, – проговорил Ирука. Его голос тоже был красивым. Почему Какаши этого раньше не замечал? – Вы в порядке? – Я замечательно. Я так думаю. Наверное, – ответил Какаши. – Ну, по крайней мере, мне так кажется. Я имею в виду, что я же не в больнице, значит, все хорошо? – Какаши-сенсей, вы только что вернулись с миссии? – голос Ируки был одновременно мягким и удивленным. – Дап, – из-за маски было сложно отчетливо произнести последний звук, но он справился. В конце концов, он был гением. – Вы были отравлены или подверглись воздействию каких-либо странных веществ во время миссии? – спросил Ирука. – Не-а! – Какаши уткнулся носом в плечо Ируки. – Твои волосы мягкие. – Я вижу. – Но у меня достаточно сильное истощение чакры, и из-за этого мой мозг странный, – сказал Какаши. – Как ты можешь видеть, что твои волосы мягкие? Это что-то, что люди чувствуют, Ирука. – Может, вы зайдете внутрь? – спросил Ирука, затаскивая Какаши через открытую дверь в квартиру. – Внутрь твоего дома? Зачем мне туда? Вдруг я сделаю что-нибудь глупое? Какаши с интересом разглядывал потолок прихожей. Он был очень белым. Прислонив Какаши к стене, Ирука что-то пробормотал. – Ты сказал «слишком поздно»? Мы куда-то опоздали? – спросил Какаши. – Мне жаль, что ты из-за меня куда-то опоздал. Я знаю, что я сам постоянно всюду опаздываю, но я-то обычно специально это делаю. Ты вот никогда не опаздываешь. Ирука издал странный фыркающий звук, который можно было принять за смешок. – Я никуда не опоздал, Какаши. Да и вообще сейчас для всего еще слишком рано, – ответил Ирука. – А теперь давай-ка снимем с тебя обувь. Какаши приподнял ногу, чтобы Ируке не пришлось наклоняться. Он сделал то же самое со второй, а потом босой встал на коврик и пощупал пальцами ног его ворс. Какаши тяжело оперся на Ируку, когда они, спотыкаясь, вошли в гостиную. – А что мы делаем? – спросил Какаши. – У тебя уютно. Я не был уверен. Я думал, ты дотошный и складываешь все очень аккуратно и организованно, но потом Наруто рассказал, что у тебя бумаги разбросаны по всему дому. Я подумал, что он знает тебя лучше, так что поверил ему. Но потом я подумал, что, возможно, он использовал это как оправдание, чтобы не убираться у себя дома. – Мы идем к дивану, чтобы ты мог немного поспать, – ответил Ирука. – А то, что сказал Наруто, наполовину правда. Когда я проверяю домашние работы, у меня действительно бумаги по всему дому, видишь ли, я раскладываю их по стопкам, прежде чем начать проверять, но перед сном я все убираю. – Ну, то есть он все-таки приврал, – сказал Какаши. – Я его за это стукну. – Ладно, располагайся на диване поудобней. Я принесу одеяло и подушки. Какаши остался около дивана, немного ошарашенный. – Вау, ты так быстро снял с меня жилет. Обычно ты снимаешь его куда медленнее. Ну, ты знаешь, сексуально, – объяснил Какаши. – Какаши, на тебе не было жилета, когда ты пришел сюда. – Ох. Этот факт разочаровывает, – сказал Какаши и надулся. Ирука, кажется, не заметил. Какаши посмотрел на Ируку и надулся сильнее. – Не делай так, – сказал Ирука – Ладно, – фыркнул Какаши и плюхнулся на спружинивший под ним диван. – Я сейчас вернусь, – сказал Ирука и исчез в коридоре. Какаши поерзал на диване, пока ему не стало удобно. Диван у Ируки был довольно мягким. Он все еще вертелся, когда Ирука вернулся с одеялом и подушками. Какаши пощупал подушки и несколько раз их переложил, прежде чем остался довольным. Он радостно что-то бормотал в плюшевую поверхность. А потом широко раскрытыми глазами наблюдал, как Ирука накинул на него одеяло и начал подтыкать края вокруг его тела. – Ты меня укутываешь, – поделился наблюдением Какаши. – Мне это нравится. – Да, именно это я и делаю, и я рад, что ты получаешь от этого удовольствие. А теперь, пожалуйста, спи, – сказал Ирука. Какаши поднял взгляд и посмотрел, как он уходит по коридору. – Ирука? – прошептал Какаши. – Какаши, спи, – ответил Ирука. Он звучал раздраженным. – Прости, что мой мозг странный, – пробормотал Какаши. – Все в порядке, Какаши. Мы можем поговорить об этом после того, как ты отдохнешь. Засыпай, – сказал Ирука и улыбнулся. Его глаза немного блестели, а светившее из окна солнце оставляло красные блики на его волосах. Какаши оказался не готов спорить с кем-то настолько красивым и отрубился.