Ограниченная дееспособность

Какаши проснулся от боли. Его спина и правое плечо горели огнем. Он явно заработал вывих. К счастью, он не помнил, что именно произошло. Его левая нога пульсировала от лодыжки до бедра. Дышать было немного тяжело, но не так мучительно, как он ожидал, что означало, что его сломанные ребра хотя бы частично восстановили. Какаши был благодарен за это. Он ненавидел сломанные ребра, всегда дававшие ощущение, что его легкие выпадут наружу со следующим вдохом. Он знал, что это физически невозможно, если все остальное было цело, но он не мог избавиться от этой мысли. Странно было зацикливаться именно на этом, когда проколоть легкое было куда более реальной опасностью, но Какаши всегда позволял странным мыслям задержаться в голове. Какаши с удивлением обнаружил, что не пристегнут к кровати, и это несмотря на то, что он сбегал от лечения последние два раза, как попадал в больницу. Но даже если бы его привязали, это того стоило. Увидеть Ируку всегда стоило того. Судя по шуму из коридора, была середина дня. Он чувствовал стягивающую его руку медицинскую ленту и дискомфорт от капельницы. В ней определенно был физраствор и, вероятно, болеутоляющее. Еще несколько часов, и он будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы сбежать. Какаши надеется, Ирука будет дома в это время. Он не хочет опять ждать его на лестнице. Она слишком качается. Какаши открыл глаза. Потолок представлял собой скопление ярких белых пятен, и он прикрыл глаз от света. – Прошу прощения, Какаши-сенсей. Я сейчас прикрою занавески. От звука этого голоса сознание Какаши качнулось и перевернулось вокруг своей оси. Когда Ирука резко дернул занавески, кольца зашуршали по карнизу. Каждый громкий звук и скрежет отдавались жуткой болью. От нее Какаши начало тошнить. А может, от нервов. Ирука был в палате. Ирука сидел около его кровати в больнице. Как Какаши не заметил этого, пока Ирука не заговорил? Ирука его искал? Или он узнал, что Какаши в больнице и пришел его навестить? Или Какаши объявился у его дома раненой катастрофой с истощением чакры? – Как ты себя чувствуешь? Какаши пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сфокусироваться на Ируке. Он попытался улыбнуться, но его лицо исказила только гримаса боли. – Как будто я оказался на неправильном конце надирания задниц, – прохрипел Какаши. У него во рту было сухо. Ирука взял стакан с водой и подошел к кровати. Он помог Какаши приподняться, чтобы тот смог сделать несколько маленьких глотков. Какаши сразу почувствовал себя чуточку более человеком. Как так вышло, что он никогда не представлял себе, что Ирука ухаживает за ним после травмы? Что он суетится вокруг и гладит его. Целует, чтобы Какаши быстрее выздоровел. А еще гением его называли. Оказывается, он им ни капельки не был. Уж теперь-то он будет думать об этом постоянно. Каждый раз, когда он застрянет в больнице, он сможет представлять, как появляется Ирука, чтобы взять на себя ответственность за него и за заботу о нем. Ирука, спасающий его от ужасов больницы. Ирука точно-точно смог бы защитить его от Цунаде и всех ее манипуляций. Ирука мог бы быть его рыцарем в сияющей форме медсестры. В той, что с коротенькой юбкой. Да. Точно с коротенькой юбкой. А еще каблуки. – Пять на одного – не очень хороший расклад, даже для тебя, – сказал Ирука, помогая Какаши опуститься обратно на кровать. Эти слова вернули Какаши к реальности настолько быстро, что у него почти закружилась голова, пока мозг пытался обработать то, что сказал Ирука. Сердце Какаши пропустило удар. Ирука знал подробности миссии. Его засекреченной миссии. Либо кто-то ему просто рассказал (что вряд ли, но не невозможно – люди доверяли Ируке), но Какаши не мог себе представить, что кто-то просто между делом поделился с ним деталями миссии, либо же Ирука изо всех сил старался эти подробности выяснить. Какаши понравилась эта идея. Он представил, что Ирука, весь такой возмущенный и властный, так о нем беспокоился, что ворвался в кабинет к Хокаге и потребовал все ему рассказать про Какаши. А потом откуда-то взялись суета вокруг него и форма медсестры. Какаши необходимо продумать все в правильном порядке, чтобы его мечты были приятными. Какаши наконец-то смог проморгаться и привыкнуть к свету, чтобы различить детали лица Ируки. Например, что уголки его губ приподняты в легкой, но кокетливой улыбке. Какаши мог бы начать ревновать, потому что он отчаянно хотел, чтобы все кокетство Ируки досталось ему одному, но тот факт, что в палате больше никого не было, давал Какаши надежду, что именно он заставил Ируку улыбаться. Может быть даже, если ему действительно повезло, Ирука улыбался не просто из-за него, а для него. – Вот, – Ирука протянул ему медицинскую маску. – Надень ее. Будет гораздо удобнее, чем лежать с простыней, закрывающей половину твоего лица. Его улыбка стала дразнящей. – Обещаю, я не буду подглядывать. – Ирука-сенсей, – промурчал Какаши, из-за чего в голове немедленно возникли странные ощущения, – ты ранишь меня в самое сердце, если даже не попробуешь. Ирука фыркнул и закатил глаза, а потом отвернулся. Какаши надел маску и позволил себе немного поразглядывать Ируку. Он прошелся взглядом по широким плечам и сильной спине. Какаши был убежден, что если кому-то и удастся когда-нибудь убить его прямо в деревне, это произойдет, потому что Ирука окажется поблизости, вероятно, наклонившись, чтобы что-нибудь поднять. – Я весь ваш, сенсей, – Какаши надеялся, что он звучит настолько же игриво, как ему представилось в голове. Ирука развернулся, все еще улыбаясь. – По шкале от одного до десяти, насколько серьезное у тебя истощение чакры? – спросил Ирука. – Думаю, всего лишь где-то на семь. – Он посмотрел на прозрачные пакетики с лекарствами, от которых к его руке тянулись трубки капельницы. И действительно – в одном был физраствор, а в другом сильнодействующее обезболивающее, от которого Какаши всегда блуждал и терялся в собственных мыслях. А на этот раз это еще и усугублялось истощением чакры. – Но они дали мне действительно хорошее лекарство от боли, так что я сейчас изрядно под кайфом, – признался Какаши. – Насколько честным ты будешь со мной, если я задам тебе пару вопросов? – спросил Ирука. – Ирука-сенсей, я оскорблен. Я всегда честен, – ответил Какаши. Ирука фыркнул и поднял бровь. Какаши прочистил горло. – Ну, в основном. В некотором смысле. – Ладно, сойдет, – пробормотал Ирука. Он расправил плечи и выражение его лица напомнило Какаши Ибики. Какаши почувствовал, как по спине пробежал холодок. Ирука выглядел так серьезно. Он никогда так не выглядел у Какаши в голове. Он всегда был мягким и теплым. Иногда он злился, но в основном он был просто сексуальным. Очень-очень сексуальным. – Когда у тебя истощение чакры, ты говоришь всерьез? – Я всегда серьезен насчет того, что говорю, – ответил Какаши. – Но то, что я говорю, имеет разное значение, а когда у меня истощение чакры, иногда я путаюсь в том, что я говорю, и что это должно значить, потому то, что я говорю, может значить странные вещи. И поэтому я странный, когда у меня истощение чакры – то, что я говорю, и то, что это значит, и то, о чем я думаю, – все смешивается. Ирука быстро моргнул. – Вау, это и правда забористая штука, – заметил Какаши и посмотрел на пакет, от которого шла его капельница. Ирука рассмеялся, и Какаши ничего не мог с собой поделать, ему тоже стало смешно. – Ты и правда очаровательный в этом состоянии, – пробормотал Ирука. Какаши, вероятно, не должен был этого слышать, но он был не глухим, а всего лишь раненым и с истощением чакры. – Ты думаешь, я очаровательный? – спросил Какаши. – Ирука. Ирука. Ты сказал, что я очаровательный. Я такого даже у себя в голове не представлял. Ты из моей головы обычно говоришь, что я привлекательный. Я думаю, мне и «очаровательный» тоже нравится. Но с другой стороны, щенки тоже очаровательные, но это не значит, что тебе хочется вести себя с ними романтично. Это значит, что они тебе просто нравятся. И, возможно, что ты хочешь их обнять. Так что, я очаровательный, потому что просто нравлюсь тебе, или я очаровательный, потому что я нравлюсь тебе в романтическом смысле? А еще, можем мы пообниматься? – С последним мы, возможно, слишком забегаем вперед, – сказал Ирука и моргнул. А потом снова наклонил голову так, что напомнил Какаши Биске. – Но ты мне нравишься. – А ты нравишься мне, – ответил Ирука. – Но тебе нужно перестать появляться только тогда, когда у тебя истощение чакры. Какаши почувствовал, как его сердце упало. Прощай, Ирука в форме медсестры. – Ладно, – проговорил он слабым голосом. – В следующий раз, когда у тебя будет истощение чакры, ты послушаешься врачей и получишь соответствующее лечение. Это точно означало, что не будет никакого Ируки в форме медсестры. Какаши захотелось надуться. Ирука присел на край кровати, прямо рядом с бедром Какаши, и у того дернулись руки. Он не был уверен, собрался ли он себя защищать или начать эти самые руки распускать. Какаши казалось, что он видит все происходящее со стороны, когда Ирука взял его руку в свои и нежно погладил пальцы. Ирука смотрел на него, и выражение его лица было мягким и теплым. Это выглядело куда лучше, чем все, что Какаши представлял в своей голове. – Я думаю, – начал Ирука, – что когда ты поправишься, ты будешь должен мне свидание. – Правда? – на автомате спросил Какаши. Ирука, можно сказать, приглашал его на свидание. Свидание! – В смысле, конечно, да. Сердце Какаши колотилось как ненормальное. Такого никогда не случалось в голове Какаши, когда Ирука держал его за руку. Он запомнит это ощущение до следующего раза, когда он будет представлять, как они с Ирукой держатся за руки. Это казалось важным дополнением. – Мы возьмем себе еды на вынос и найдем в деревне какое-нибудь приятное место, чтобы смотреть на закат. – Звучит романтично, – заметил Какаши. Он старался не двигать рукой. Ирука все еще держал ее. Какаши не хотел привлекать к ней внимания, чтобы он ее не отпустил. – Это ведь то, чего ты хочешь? – спросил Ирука. Какаши кивнул. Ирука все еще поглаживал его пальцы. – Особенно с тобой, – сказал Какаши. – Значит, свидание. А теперь, я думаю, тебе нужно еще немного отдохнуть. – Я не хочу засыпать, – пробормотал Какаши. – Я хочу не засыпать вместе с тобой. – Тебе действительно нужно отдохнуть, – сказал Ирука. И нахмурился. Какаши уже скучал по его кокетливой-только-для-Какаши улыбке. А еще Ирука отпустил его руку. Это было уже просто издевательство. Какаши мог бы даже заплакать. Но потом ему пришла в голову мысль. Очень важная и невероятно особенная мысль. К счастью для Какаши, мысль, пришедшая ему в голову, не причинила боли. – Ты укутаешь меня снова? Ирука странно закашлялся и покраснел. Это был тот красивый оттенок с прошлого раза. – Мне очень приятно, когда ты так делаешь, – решил подлизаться Какаши. Ирука хмыкнул. – Ты избалованный, – пробормотал Ирука. Но встал и осторожно подоткнул одеяло вокруг Какаши, стараясь быть особенно аккуратным в районе груди и поврежденной лодыжки (казалось, Ирука знал, где именно ранен Какаши. Может, еще не все потеряно с формой медсестры). – Вот так. Теперь ты поспишь? – Тут очень светло, – заныл Какаши. Ирука закатил глаза. Какаши не мог не улыбнуться на это, даже после того, как Ирука наклонился и прикрыл его глаз рукой. Она была теплой и мягкой, и Какаши мог чувствовать шрам около основания большого пальца. – Я не хочу, чтобы ты уходил, – признался Какаши. – Не волнуйся, если ты проснешься, а меня здесь не будет, я вернусь так быстро, как только смогу, – прошептал Ирука. – Хорошо, – сказал Какаши и замолчал, потому что на самом деле это было вовсе не хорошо. Ирука был здесь, и Какаши хотел, чтобы он остался. – Но ты должен будешь принести мне какой-нибудь особенный подарок, когда вернешься. И он должен быть романтичным. – Конечно. Какаши вздрогнул, услышав голос Ируки так близко к своему уху. – Это было неловко, – пробормотал Какаши. Когда Ирука успел придвинуться так близко? Ирука что, собирался поцеловать его лицо? Это было бы даже лучше, чем поцелуй в руку! Какаши собирался спросить у Ируки о поцелуях в области лица, но вместо этого зевнул так, что чуть не свернул челюсть. Может, он потом спросит. Наверное, когда они пойдут на свидание. Это казалось подходящим моментом, чтобы поднять такой вопрос. Последнее, что помнил Какаши, перед тем, как заснуть – это тихий смех и тепло там, где Ирука его касался.