Mourgarts cronennberg

Секунды и минуты бежали вперед, словно мелкие резвые жучки, такие же жукообразные стрекотали на участке за домом. На эту локацию опустилась ночь и все её немногочисленные обитатели либо готовились ко сну, либо уже поддались чарам Морфея. Он резко и широко распахнул глаза. Его будто насильно вырвали из сна. На секунду сознание застряло меж сном и реальностью, тело не слушалось. Ему пришлось очень сильно постараться, чтобы не впасть в сонный паралич. Мужчина резко сел, откинув тонкое одеяло, которое по инерции слетело на пол. Пробудившийся ото сна был высоким, в меру подтянутым, но довольно худым мужчиной в возрасте. У него была болезненно бледная кожа, седые волосы и серо-голубые глаза. Почему же так цепляет его сущность тела? Будто бы это что-то выделяющееся, то, что цепляет, а может это что-то лишнее? Он тяжело дышал, так сказался на нём прерванный внезапный пробуждением сон. Его тонкие бледные губы сжались от неприятной сухости в горле. Хотелось сглотнуть, но внутри будто все ссохло. Прямо-таки наждачка, а не гортань. Он поднял руку и скользнул пальцами по губам, такие сухие, как чешуйки, как посохшая древесина. Мужчина поморщился, и выпрямившись, вздохнул. Это тело почти ничем не отличалось от его прошлого, ну разве что, только отсутствием дополнительных рук и еще большей утомляемостью, и меньшей выносливостью — сколько за Центром Мира не сидел, так и не смог создать совершенное тело. С другой стороны — потерпеть можно было ради «безопасности». Он спустил ноги с кровати и коснулся ими, худыми и такими же сухими, ворсистого ковра, который казался неприятно колючим. Свет яркой луны отлично освещал помещение, одновременно с этим заставляя мужчину жмуриться, его глаза еще не успели привыкнуть к освещению. Хотелось пить. Жажда, дикая и нестерпимая! Он вздохнул, медленно поднялся с кровати и сонно поплелся в сторону двери из комнаты, направляясь на кухню. Выходя с комнаты, он прошёл мимо стола, на котором стоял старый компьютер. Прибор привлек внимание мужчины внезапным включением экрана. Синий свет на миг заставил глаза заболеть, мужчина поспешно прикрыл их рукой и вышел из комнаты. Откровенно говоря, было все равно, что вытворял компьютер, ведь пока шла загрузка команды, он ничего не мог сделать или предпринять. Последнее словно прошкребло по сонному мозгу изнутри. Отметив про себя, что компьютер нужно накрыть чем-то или спрятать его куда-то, мужчина прошел на кухню и подошел к раковине. Свет он решил не включать, ибо, как показал опыт, глаза неприятно начинали болеть, если в темноте что-то резко сверкнет, а еще потому что они уже привыкли к темноте. Перед глазами чуть плыло окружение, иногда раздваиваясь и снова становясь единым целым. Он протянул руку и достал прозрачный граненный стакан с полки. Тот неприятно блеснул в свете луны, и мужчина снова зажмурился. Нет, неприятно было не из-за резкого света, а из-за необычной сухости в глазах и боли в них, и… И… Такого ощущения, словно песком глазницы посыпали. Ослепший протер глаза. На пальцах действительно осталось что-то сыпучее, темное, похожее на муку или что-то еще подобное. Тихо простонав, мужчина снова протер глаза. Зачем? — Неизвестно! Зато теперь их начало чуть жечь. Он тяжело вздохнул и поднес стакан к крану, попутно проворачивая вентиль. Вода, шурша и булькая, начала набираться. Тут в горле заскребло и мужчина закашлился и отставил стакан. — Как только то, что я задумал — загрузится, ~ думал мужчина, — Я заморочусь над всем этим.., — он оглядел самого себя. Он снова взял стакан в руки. Поднеся его к своим тонким сухим губам, начал пить. Так осушив почти половину стакана, он снова закашлился, и сколько силы своей не вложил в то, чтобы этого не сделать, это все равно случилось, и в итоге он не только сильно закашлился, ну и так основательно подавился. Чуть не выронив стакан, в итогу просто поставив его на стол, он согнулся и еще сильнее закашлился. Першило очень сильно, да так, что кажется сейчас легкие повылазят с кровью вместе. Будто что-то глубоко застряло и царапало внутренние стенки горла. Кашлял он так довольно долго, что начало отдаваться пульсирующей болью в висках. Он начал приходить в себя и медленно разогнулся, болезненно выдыхая. Теперь в горле жгло и ссаднило, и сглотнуть не было возможности, будто дырку кто-то выцарапал в гортани, так еще и голова начала ныть. — Отвратительное тело. — с нескрываемым презрением прошипел мужчина. Он собирался доспать, и теперь, уже набрав полный стакан воды, неспешно пошел обратно в спальню. И как только он сделал шаг в сторону, сильный приступ кашля подкатил к горлу. И опять сдержаться не удалось, и мужчина сильно закашлился, припав к дверному косяку. В один момент, языком во рту он нащупал что-то небольшое и твердое. Оно вместе с очередным кашлем, со слюнями, вылетело наружу и тихо стукнулось о пол Оно слегка поблескивало от света, выползающего из-под двери спальни. Мужчина вмиг стих и уставился на то, что только что сплюнул. Не смея дышать, он присел на корточки и протянул руку к тому, что блестело. Он взял это и поднеся к лицу, стал разглядывать. На его бледной ладони лежал и поблескивал небольшой желтоватый зуб… Судя по всему, это был один из клыков. И тут же мужчина почувтствовал во рту металлический солоноватый привкус и с нижней губы по подбородку побежала теплая капля. Без всяких сомнений он понял — это кровь, а он сам безболезненно, только что выплюнул свой собственный зуб… Не веря своим глазам, он поднялся, при этом его колени издали щелчок, и пошёл в ванную, там было зеркало. Он зашел, включил свет, закрыл дверь и посмотрел в зеркало. Его бледное измученное лицо, казалось, стало еще бледнее! Огонек голубых глаз словно погас, и теперь самым выделяющимся на его лице была. Ярко, на всем этом бледном полотне, выделялась алая полоска крови, бежавшая по подбородку. Его глаза расширились, и он чуть ближе наклонился к зеркалу, отставив стакан. Он приоткрыл рот и поднес руку к лицу, слегка оттянув вверхнюю губу. Да, все верно — на месте клыка красовалась кровоточущая дыра. По спине пробежал холодок, ведь для него вид собственной крови, это сигнал к тому, что с ним что-то не так. Но в данной ситуации, его собственная кровь выглядела совершенно странно — красная, именно красная, а не фиолетовая, похожая на тушь или чернила. — Это… Так… Он не стал продолжать. Закрыв рот и убрав руки от лица, он уперся руками о края раковины и устало согнулся. Да что же это такое… Он болезненно поджал губы, напрягая челюсть и… Раздался хруст и его рот наполнился противной соленой жидкостью. Он резко выпрямился, что его спина громко хрустнула и болезненно отозвалась в пояснице. Он снова глянул в зеркало — со рта полилась вторая струйка крови. Он болезненно скорчился, хоть и больно не было, но само ощущение вкуса крови было чертовски омерзительным. А вместе с тем, мужчина языком нащупал во рту еще две дыры в верхнем ряду зубов. Сами зубы благополучно сплюнул в раковину, вместе с внушительным количеством крови. Гадко… К горлу подкатило чувство тошноты. В ногах и руках ощущалась слабость. Его начало трясти. Алая жидкость стекала по стенкам раковины в дыры ржавого слива. Он аккуратно достал с раковины зубы и положил их на полку перед зеркалом. — Фу… Ужас…- страдальческие шептал мужчина. Он открыл кран и плеснул себе в лицо водой, намереваясь смыть эту гадость. И вот он водит руками по лицу, водит, водит… Доходит до лба, нащупал под пальцами волосы, затем он повел руками вниз, к носу и за пальцами потянули… Волосы. Они уж слишком легко отошли от головы. Он совсем уже ничего не понимая, от досады неаккуратно схватился за голову, вниз посыпались мягкие как пух, белоснежные волосы. Он даже взгляд на зеркало не стал поднимать, мимоходом сплюнув еще целых пять зубов, что с звоном скатились в раковину, окрапляя её кровью. Его впервые за долгое время охватила паника, жуткое омерзение. Казалось, его сейчас стошнит, вместе с оставшимися зубами и кровью. Он взглянул на свои бледные руки — его тонкие длинные пальцы сжимали клочки белых волос, а на них со рта капала кровь. Он просто кинул волосы в урну под раковиной и снова уперся руками в её края и устало согнулся, эта ночь, видимо, подарит ему не мало сюрпризов. Что же это такое? Может быть… Побочный эффект от процессов игры? Или что-то отторгает его тело, но почему же не больно? Течет кровь, а ему не больно, выпадают зубы волосы и ногти, а ему не… Ногти?! Он заметил, что на правой руке на большом и указательном пальце полностью отсутствовали ногти! Просто гладкая поверхность ногтевых впадин и все. Он украдкой посмотрел на упавшие на пол волосы — среди них лежали ногти. Мужчина поднял правую руку. Левой рукой он тронул ноготь на среднем пальце, тот легко отошел, сдвинулся и упал на пол. Мужчина сжал правую руку в кулак, так что ногти уперлись в ладонь и тоже легко отойдя полетели на пол. Знаете, а он нашел в этом кое -что… Приятное? И с легкостью сдернул ногти со второй руки, и наконец решился сделать тоже с волосами — им был суждено выпасть, как и, между прочим, зубам, и поэтому он хотел поскорее от этого избавиться. В процессе его посетила мысль о том, что именно так все должно быть. Да, это определенно так! Как в суриалистичном сне. И так, сложив волосы, ногти зубы в урну, промыв рот от крови. Он отправился досыпать. Попутно допив воду из стакана, он вдруг остановился, подумал и развернулся. Он снова прошел на кухню, чтобы еще набрать воды в стакан и поставить ее возле кровати. И все же ему было жутко мерзко — лысое, беззубое старое создание. Так еще ресницы с бровями осыпались, и ногти впридачу! Он набрал воды и направился обратно в спальню. Во рту все еще немного ощущался привкус крови, так и вдобавок — совершенно отсутстовали зубы, и ощущение голых десен было не из приятных, брр. А еще, ко всему вышеперечисленному, прибавилось неприятное ощущение скованности. Стало неприятно жарко, но он быстро это отбросил. Только он протянул руку к дверной ручке, как раздался странный звук, похожий на треск ткани когда ее рвут, а по предплечью разлилось странное щекочующее ощущение. Он метнул взгляд на свои руки и ошалел — по левой руке от запястья до логтя тянулась натуральная кожная растяжка, чуть красноватая ближе к центру. Он выронил стакан, и тот разбился вдребезги. Мужчина схватился за руку. — Что это еще такое, агх…! Ничего толком не успев понять, как резко сжав пальцы в кулак, он спровоцировал появление растяжек на тыльной стороне ладони. А стоило ему непроизвольно дернуться и выпрямиться, как по спине, груди и животу разлился жар, и опять послышался треск. Все, что было в растяжках горело и ззудило. Он отошел от двери, глядя на свои руки. -Что… Что… Он согнулся и обнял себя руками, снова раздался треск и неприятное ощущение разлилось по плечам лопаткам и шее. Кожу кое-где стягивало, само чувство натяжения, чувство будто становится тесно в собственном теле, было неприятным. Он не мог понять, ведь когда в игре дело касалось его убийства, он чувствовал боль и неприятные ощущения, и знал, что в таких случаях делать — когда ему выбивали зубы, вырывали все, что находится на голове с корнем, царапают, бьют, режут. Тогда — либо зелья с эффектом исцеления, либо полное возрождение… Точно, исцеление! Хм, может… Это отравление? Времени нельзя было терять и мужчина поспешил дойти до кухни, на полках которой стояли самые разнообразные зелья. Он мигом направился в кухню. Ему оставалось только схватить зелье, как его грудь изнутри сдавило спазмом, и мужчина повалился на пол, корчась от ощущения. От этого его скрутило так, что растяжки начали тут и там появляться на теле, их появление сопровождалось своеобразными звуками. Мужчина зажмурился и схватился за голову. Его накрыло безысходной паникой и тревожностью. Горло сдавило спазмом, и мужчина мог только, то и дело, неисходить на ужасный кашель. В голове лихорадочно крутились мысли, самый разные: мерзотные воспоминания из прошлого, которые, по чистой случайности, походили на то, что происходит сейчас. Тело жутко чесалось, становилось жарко, душно, сам он дышал через раз. Надо… Нужно… Зелье… — он хочет встать, но дается все это через силу. Он ставит ладонь на пол, опирается на дрожащую руку, и даже не смотрит на отвратительного вида растяжки на ней, с трудом отворачивая голову. Ставит вторую руку, она ужасно затекла, когда он лежал. Её сильно кололо. Он пытается приподняться на руках, напрягаясь всем телом, стискивает голые десна. Подтягивает к себе левую ногу и упирается на колено. В горле запершило и забулькало, с губ полились слюни, вперемежку с чем-то еще… Кровью и какой-то густой желтовато-белой пакостью. Он еле-еле садится на колени, с трудом отдыхиваясь, нос так сильно заложило, с него начала капать кровь с соплями. Перед глазами все плыло, то темнота, то цветные пятна, реальность искажалась и ломалась, глаза также очень сильно сушило, от чего с них непроизвольно покатились слезы… И… Он не сразу толком осознал, что происходит, но кажется, по щекам с глаз побежало что-то вязкое. Нет, это не слезы, не кровь. Темнота стала поглощать пространство перед глазами, но это не было обмороком или чем-то еще подобным, он прекрасно все слышал и ощущал, он не мог просто так взять и отключиться в этот момент! Его собственные глазные яблоки взяли и вытекли, вместе с кровью и слезами. Это вязкое нечто, похожее на кисель и масло в одном, медленно стекало с век, по скулам и щекам. Он оказался в полной темноте, и сколько бы не моргал, зрение к нему не возвращалось. Он жалостливо простонал, и сев, закрыл лицо руками. Его тело лихорадочно тряслось, грудь сжимало изнутри. Он только и мог делать что стонать, и откашливаться мерзкой слизью. Пот крупными каплями стекал с него, совсем плохо стало мужчине! И жарко, очень жарко! Майка прилипла к телу и впилась волокнами в кожу так, что начало еще больше зудить и впридачу — щипать. Это так отвратительно, так неприятно! Еще раз прокашлившись и сплюнув, мужчина слабыми руками потянулся к лямкам майки и потянул их вверх, снимая с себя одежду. Когда с майкой было покончено, он медленно поднес руки к груди и ощупал её — под пальцами скатывалась ороговевшая кожа. Он чувствовал неровности и провалы в ней, похожие по ощущениям на шрамы. То какие-то бугорки, то длинные выпуклые полосы, то влажные ямки, в которые постоянно попадали пальцы. Он зажмурился и закрыл руками рот. Теперь можно расчитывать только на чутье, слух и осязание, чтобы добраться до зелий. Он снова опустил руки на пол, они дрожали, а локти периодически щелкали. Он принял положение на всех четырех, глубоко вздохнул, и начал медленно подниматься, стараясь излишне не дергаться. Руками он нащупал перед собой край кухонного стола и зацепившись, подтянулся и встал, опираясь руками о кухонную мебель. Он ничего не видел, перед глазами только мрак. Он стал аккуратно обшаривать стол, где-то здесь стояло зелье от отравления. Так, шероховатая ткань скатерти, салфетки, что-то стеклянное… На ощупь как бутылка, ага! Он улыбнулся в душе, пусть и ощущая, как из всех биологических отверстий лица постоянно что-то течет. Он дышал ртом, потому что нос был забит. Ему не впервой глотать собственную кровь… Он одним пальцем сорвал пробку с бутылки, и ощутил, как вокруг разнесся приятный травяной запах, а во рту появился привкус зеленого чая. Должно помочь, вроде бы. Он затаил дыхание и сосредоточился на собственных ощущениях. Состояние, увы, не улучшалось, но что было плюсом — не ухудшалось. — Подействовало…? — тихо прохрипел мужчина, точнее, пробулькал. Он поставил бутылку на стол и аккуратно выпрямился. Он продолжал сглатывать кровь и сопли, а то, что не удалось, текло пол лицу и капало на пол с характерным звуком. Сквозь тишину проступали звуки тиканья настенных часов, стрекотание сверчков за окном и того, что капало на пол. Он булькающе вздохнул и повернулся к полкам. Позвоночник хрустнул и отдался режущим спазмом где-то в пояснице. Он по привычке зажмурился от боли, хотя, толку не было от этого действия. Он чуть сдвинулся влево, опираясь о кухонные ящики, и подняв руку, стал на ощупь обшаривать полки в поисках зелья исцеления. Но как назло, заветная бутылка никак не попадалась. Он точно помнил, что перед тем, как его глаза соизволили вытечь, он видел бутылку на самой верхней полке. Но будто черть украл. — Она же точно была здесь… — сквозь стон и бульканье проговорил мужчина. И он тут же нащупал её, эту заветную склянку, формой напоминающую сердце, по крайней мере, на ощупь. Пробка со звуком вылетела и комнату наполнил сладковатый запах. Состоянее не изменялось, не в лучшую сторону, не в худшую. И только он допустил мысль о том, что, возможно, все закончилось, только он ощутил этот прилив сил расходящиеся по телу тепло, как… Ноги подкосились от слабости, тело содрогнулось. Он ощутил как голова закружилась, в мозг словно что-то ударило. Мужчина пошатнулся и начал заваливаться назад. Инстинктивно он ухватился за край столешницы, однако, из-за отсутствия ногтей, его пальцы соскользнули. Он упал на пол ударившись спиной, да уж, с его то роста так упасть — сильно покалечиться, но сейчас боль от удара сместило другое ужасное ощущение. Стало невыносимо жарко! Также, как в те случаи, когда его пытались сжечь заживо. Также, как когда-то в него запускали зажигающее заклинание и огонь окутывал его с головы до ног. И ведь сначала становилось невероятно жарко, а уже потом обжигающая боль стремительно распространялась по его телу. Он часто задышал, обливаясь горячим потом. Он ужасно ослаб, не было сил даже кашлять, пусть и в горле собралась вся слизь, он не мог даже от нее избавиться. Мужчина забулькал, захлебываясь в собственных соплях, крови, слюнях и слезах. Он с трудом повернулся на бок, сплевывая эту гадость. И тут случилось омерзительное — он ощутил, как в лобной доле разлился жар, желудок заболел, по пищеводу начал подниматься противный ком. Мужчина почувствовал, как его затошнило. Это далось ему с огромнейшим усилием, но он все же перевернулся на живот и чуть привстал, дабы окончательно не захлебнуться в собственных рвотных массах. И вот, если бы он только увидел, чем его вырвало… Кровь, вперемешку с какими-то мясными отшметками и слюнями, растекалась внушительной лужей по полу, задевая ковер и наполняя тот алой краской. И с носа, и с черных дыр глазниц потекла кровища. И если бы кто-то видел это воочию… Точно бы остался с седой головой… И с больным сердцем. Его страшно корежило и дергало. Конечности неистово тряслись будто в агонии. Руки сжимались в кулаки, пальцы были скручены. Он не переставал издавать ужасные звуки: стоны, хрипы, бульканье. Густая темная жижа потекла вслед за кровью, через пустые глазницы, рот и нос. Всметсе с нею… Кровавые ошметки, кусочки мяса… Он постепенно терял сознание — мысли утекали в пустоту, ум заволочило той же черной жижой, что текла со всех его дыр. И вот он пал в беспробудное забытье, в темноту и холод. Теперь он мог видеть все со стороны, будто выйдя из своего тела в астрал. Он не мог никуда повернуть голову и лишь смотрел на собственное, скрюченное, извивающиеся до невозможных поз и изгибов тело. Он видел то, как он сам же барахтается в луже собственной крови, измазывается в ней. Он слышит эти омерзительные чавкающие звуки, это бульканье и хрип, но он не может закрыть глаз и отвести взгляд. Иронично, но он чувствовал почти все, что происходило с его телом. И то, как внутри все кипит и сжимается, жутко пульсирует. Настал переломный момент, когда мужчина отчетливо услышал хруст, и увидел как левый локоть его тела выгнулся в противоположную сторону, а кожа на нём разорвалась и обнажила кости, окропив туловище каплями крови. Он не мог даже скривиться от увиденного ужаса, отвести взгляд и зажмуриться, он просто лицезрел страшные метаморфозы собственного тела.Оно, в свою очередь тряслось будто одержимое. И со всех дыр, страшных открывшихся от немыслемых движений ран, стекала кровь, какая-то густая темная жижа и белесый гной, все это месиво тут же размазывалось по полу благодаря нелепым телодвижениям. А открывшиеся раны, разрывы и дыры, стремительно белели, затем чернели и растекались отвратной жижей по всюду, словно они гнили. Он гнил, заживо… Это так мерзко, но он ничего не мог с этим поделать. Его дело разлагалось. Оно переламывалось и извивалось. Рот сам собой издавал странные звуки — хрипы, бульканье, утробные урчания и жуткие загробные стоны и завывания. Кости щелкали и переламывались, обнажая мясо и внутренности. Все вокруг покрывалось кровью, на пол вываливались куски плоти. Был слышен треск ткани. Он видел, как кожа рвется, показывая на свет все то, что так или иначе должно оставаться внутри. Кости трещат, тело исполняет жуткие агонические танцы и бьется обо все, что стоит рядом! Он увидел, как в пространстве ниже плеча, с левого боку, появился странный кровоточащий бугор, затем, он появился с другой стороны в той же области, но под правой рукой. Мужчина внимательно уставился на это, его терзали различные догадки о происходящем. И тут началось то, что подтвердило одну из его догадок. На том месте, где появились бугры, начало что-то происходить. Они начали странно пульсировать и двигаться. С каждым мгновением, они становились еще краснее, а затем еще больше стали сочиться кровью. А потом они треснули и подобно расцветающим растениям, начали раскрываться! Кожа разошлась трещинами и отодвинулась от мест открытия, обнажая… Белые, что это? Кости? Нет… Мужчина проморгался и всмотрелся внимательно. Это… Неужели? Белые тонкие длинные, в количестве пяти штук, с того мясного места, вылезли странные отростки, они были похожи на кости. Кривые палочки мерзко извивались подобно червям, разбрызгиваясь кровью. Края разорванной плоти продолжали раздвигаться, являя на свет эти отростки еще больше. Руки! Это были руки! Белые и большие, с длинными тонкими узловатыми пальцами, они, чавкая и дергаясь, вылазили наружу, Вот руки вылезли по локоть и зацепились пальцами за что-то, напрягаясь и подтягиваясь. Благодаря этому длинное плечо показалось наружу, выползая как змея из логова, вся в крови и мясных кусочках. С другой стороны творилось ровно тоже самое. И так, теперь у него имелась еще одна пара пара рук. Они были здоровыми, особенно по сравнению с уже имеющимися конечностями. Он завороженно смотрел на это странное действо. Наконец, закрыв глаза, он прислушался к собственным ощущениям. Начал медленно проникаться происходящим, и наконец… Как по щелчку пальцев, весь мир опять погрузился во тьму, а сам мужчина ощутил, как его самого покрывает что-то склизкое и отвратительное, не его тело, он хочет выбраться из этой плотной душной оболочки! Он был словно в каком-то тесном коконе, но некоторыми частями тела ощущал, как они уже показались наружу. Значит, он сможет отсюда выбраться! И он начал усердно двигаться, чувствую сквозь слизь и вонючую слякать бренной человеческой оболочки прохладу и свежесть. Первым же делом, он начал срывать со своих верхних рук кожу, разрывая её нижними когтистыми руками. Сняв плоть с плеч и отбросив это дело куда-то в сторону, он принялся за туловище. Тело, чьё он выбрал, было тонкое и щуплое, и местами дряхлое старческое. В нем ему стало ужасно тесно даже дышать и двигаться. Руки дернулись к груди и начали её расцарапывать, раскрывать и развигать. Проникнув пальцами под кожу и ощутив что-то склизкое и мягкое, он отодвинул её и резким движением оборвал ненавистную гадость. Рывок за рывком, кусок за куском, он снимал с себя это паскудное человеческое одеяние. Продвигаясь к животу и пояснице. Ему, даже пришлось снять эти дурацкие шорты, дабы спокойно освежевать все, что ниже пояса, в том числе и ноги. Он слегка поморщился от ощущений, но четко представлял то, что он пытается сделать и совершить. «Кожаные чулочки», бывшая обертка ног, благополучно было отпинута белесыми тонкими ногами. Он принял сидящее положение и положил руки на голову, на эту мерзотную кожанную маску. Поддев ногтями край разодранной кожи, он начал аккуратно снимать её с себя. Ох, как же это было приятно! Есть окунаться в прямо-таки пошлость, тактильный оргазм, и не только. Наружу показались длинные оттопыренные белые уши. Кровь ярко бликовала на белом лице, на этих сверкающих острых скулах. Его уши подёргивались, ему было безумно хорошо и приятно от этих ощущений. Наконец, три белых отростка распрямились и выскочили наружу, обрызнув кровью и еще какой-то сизой дрянью округу. Кожанная маска оказалась на полу, она лежала рядом с полностью обнаженным, сказочным существом. Его кожа была белой, подобно мрамору, с ярко-алыми разводами по всему периметру. Мерзотные мясные кусочки прежней оболочки облепляли его с головы до ног. Он удовлетворенно выдохнул и устало опустился на пол, разлегшись на нем. Он подложил верхнюю пару рук под голову и удовлетворенно устремил взгляд в потолок. Яркие искорки голубо-берюзовых глаз сверкнули в темноте. Раздавалось только участившиеся дыхание и легкое, как же это назвать, довольное урчание? Он был в полном восторге от того, что произошло! Это было так приятно. Он пребывал в состоянии эйфории, невыносимо приятного блаженства. Он даже урчать начал.~ Тонкая полоска черных губ растянулась в легкой улыбке. Его тело обдавало приятными мурашками от ощущений и прохлады, и несмотря на кровавое месиво вокруг, на эту помойку из фарша и костей, пропитанную всякой жидкой дрянью, он был в добром здравии и во прекрасном настроении! Он потянулся, немного выгнувшись и растянув в стороны все четыре руки. Дыхание и сердцебиение успокаивалось, легкий фиолетовый румянец выцветал, тело остывало и становилось холоднее. До него, кстати, дошло, почему же ему каждый раз было безумно жарко в этом теле — обыденная температура его организма 34-35, а тут, пусть и на один-два градуса было выше, все равно ощутимо. Он поднялся и сел, осматриваясь вокруг — кровь по стенкам, которую, по преданию опыта, трудно вымывать, ошметки кожи, отвратительно выглядевший розовый фарш с костями и еще-чем-то, скользкая жижа, даже не хотелось знать, что это. Он чуть свел черные брови, хмыкнул и выдохнул — ему, уж что хуже, к подобному не привыкать. Что ж, делать особо нечего, убрать все это и… Как-то избавиться, наверное скинуть вниз, в пустоту. Он аккуратно поднялся, стараясь не подскользнуться на всем этом. И сейчас до него только дошло, что он был совершенно голым. Но это тело, эти выпирающие кости, вмеру поддянутые мышцы, родная пара рук, это то, по чему он порой скучает, он сам! Он взглянул на свои пальцы — родные, белоснежные… Ну не совсем. Он обнял себя и закрыл глаза. Ему было хорошо, ему было так… Он чуть на месте не упал, как попытался переступить с ноги на ногу и подскользнулся. На благо, он схватился за край стола. — Ох, точно… Вот это все, он подумал обводя взглядом помещение, надо убрать и вычистить. Превращение — превращением, да еще такое грандиозное! Это может оставить «хорошие» впечатления на зрителе, ух! Но слишком медленно, да и… Не практично, а вдруг дополнительная пара рук понадобится в любой момент, или наоборот, придется как можно быстрее прятаться и маскироваться, и быстро превратиться в… Моргарт задумался. Нет уж, это тело… Оно слишком неудобное и может легко его выдасть, да, люди могут и не увидеть ничего такого, но на своем опыте он уже раз убедился — люди не глупы и умеют удивлять, они могут быть непредсказуемыми, и выкинуть для них что-то не представит сложности. А он быстро учиться, так что надо бы учесть этот факт. Посему, он, возможно, сменит маскировку, место жительства, а затем — вон из Питера и из страны, чтобы не одна живая душа, никто не знал, что он главный босс. Ах да, Вик, точно. Не то чтобы Моргарт уверен был в том, что его могут опять победить, но перестраховаться нужно, это точно. — Надо бы это записать. Так он и сделал, записал все как есть и взялся за уборку, собирая все это в пакеты.Ну, а что кровь, так это то, что она плохо отмывается, хотя, точно, перекись водорода. Зачем она, когда есть Центр Мира? Надо бы загадать, чтобы он быстрее и мощнее работал.

***

Солнце медленно поднималось, аккуратно скользя своими световыми щупальцами по зданиям, играя с плывущими облаками, лаская золотом горизонт. Небо медленно светлело. -Надо бы поторопиться. — слегка жмурясь от света пробормотал Моргарт. Он стоял на краю острова в роще за домом и выбрасывал вниз, в бездонное бесконечноне пространство, всю ту мясную грубую кашу, кожу и кости, что появились в процессе и результате. Ему уж не впервой копаться в собственных (?) внутренностях и тому подобном, но сейчас это не вызывало каких-либо эмоций вообще. Просто — избавиться и самому изчезнуть и залечь одно, будто голос в голове раздался — «НЕ тупи и спасайся, Моргарт, эти люди абсолютно не предсказуемы». Последнее, что он выцепил из тачки с мясной помойкой — эту… — Омерзительно. — скривился Моргарт, но, тем не менее, вытащив эту жуткую кожанную маску бывшей оболочки, чуть раскрыл ее перед собой. А ведь несколько месяцев назад, это, ему казалось — лучшая идея. Но все меняется, меняется… Он, изменил сам себя… Свои решения и идеи… И… Он вдруг нахмурился, раздраженно фыркнул и небрежно кинул вниз это подобие лица человека, оно почти сразу скрылось в таинственном тумане внизу. А Моргарт, тем временем, пошел немедленно выполнять задуманное. Это все благодаря тому сну, где неизветсно кто продемонстрировал целую серию сновидений, где… Его обнаружили. Где он гонялся за Кирой, где он, наконец, стал опять собой — тем самым Моргартом, убил Ларсена. А… А потом умер сам.