***
Достоевский со скучающим видом откинулся на спинку кресла. До приезда всей верхушки русской мафии по его подсчетам, оставалось несколько дней, но старик Горький как обычно всё затянет. Он и в молодости не отличался торопливостью, а уж сейчас и говорить нечего. Одно радовало — Лебедева здесь. Её появление немного подпортило планы, но не более. Ради такого можно и оступиться разок. Фёдор бы всё отдал, чтобы полюбоваться лицом Дазая в момент их встречи. Он и не подозревал, что всё так удачно сложится. Хотя нет, это вовсе не удача. Это подарок свыше. Лично ему. Представление только набирало обороты, предвещая нечто грандиозное. Достоевскому не терпелось перейти к основной части, однако спешка могла повлечь за собой ряд проблем. Такое мероприятие требовало тщательной подготовки. В конце концов Глава Двадцати Шести вполне мог разрушить всё, что Достоевскому удалось создать непосильным трудом. Горький, несмотря на возраст, соображал достаточно хорошо. Вот уж в чём его никак нельзя было упрекнуть, так это в рассудительности. К тому же бывший член Красной Звезды приедет не один. На Гильдию и Орден расчитывать уже не приходится. Фрицджеральд и Кристи заявятся сюда только в надежде отхватить кусок побольше. Вот кому война будет только на руку. Покачивая вино в бокале, Фёдор посмотрел в огромное окно, через которое открывался прекрасный вид на реку, по берегам которой пестрели зелёные и нежно-розовые кроны деревьев. Всё же весну лучше встречать в Японии. «Приятное место, надо бы почаще сюда заглядывать», — задумчиво глядя на водную гладь, покой которой нарушали лишь небольшие судна, подумал он. «Вальс цветов» Чайковского уже подходил к концу, и молодой человек прикрыл глаза, наслаждаясь последними нотами. Наконец музыка стихла, уступив место привычному звону посуды и болтовне посетителей ресторана. Пора было возвращаться к делам насущным. Поставив на стол нетронутое вино, Достоевский уже хотел подняться, как вдруг за окном возник силуэт. Молодой человек поднял взгляд и ощутил, как сердце пропустило удар. На него смотрели до жути знакомые серо-голубые глаза. Арина улыбнулась, обнажая полоску былых зубов. Как зверь, загнавший добычу в угол и теперь решивший с ней поиграть напоследок. Но в их странных играх хищником всегда был Фёдор, Лебедевой же доставалось роль удирающего зайца. Девушка поманила его рукой и скрылась за оконной рамой. Ошарашенный молодой человек бросил на стол деньги и вышел. — Давненько не виделись, Фёдор Михайлович, — девушка стояла, прислонившись к стене и скрестив руки. В её взгляде было что-то новое, но что именно молодой человек понять не мог, — не рад меня видеть? — Что с тобой? — юноша посмотрел на её колени, в области которых виднелись дырки на чёрных колготках и запёкшаяся кровь. — М? — Арина проследила за взглядом юноши. — А, ты об этом. Ничего особенного, просто упала. — Упала? — Достоевский почувствовал, как брови ползут вверх. Слишком странное начало дня. — Что тебя так удивляет? Гравитацию ещё никто не отменял, — она неопределённо пожала плечами, — нужно поболтать кое о чём. — Как ты меня нашла? — словно не слыша последних слов давней знакомой, спросил молодой человек. — По запаху. От тебя за версту разит самодовольством и кровью. Впрочем, как и от Осаму. Фёдор застыл, пытаясь понять, что изменилось в ней. С их последней встречи, конечно, прошло приличное количество времени, но не настолько. Слишком кардинальные перемены. — Не сравнивай меня с ним, — молодому человеку не удалось скрыть отвращение, из-за чего Арина усмехнулась. — Вы слишком похожи, чтобы признать это, — она развернулась, — прогуляемся? Ничего не ответив, он пошёл за ней. День приобретал всё больше и больше красок, отчего становилось только интереснее. В его небольшом представлении появлялось всё больше и больше новых деталей. Пьеса начала играть саму себя, а ему оставалось лишь наблюдать за событиями и лишь иногда вносить коррективы Не это ли прекрасно? — Я так понимаю, ты от скуки совсем голову потерял, раз решил сюда Горького втянуть? Достоевский изумлённо повернулся к своей спутнице. Такой прямой вопрос буквально с первых минут? Абсолютно не в её стиле. — Что ты так смотришь? Думал, я кинусь тебя целовать и благодарить за такой «подарочек»? — Арина криво усмехнулась, сделав акцент на последнем слове. Фёдор промолчал. — Впрочем, ты в своём репертуаре. — Что ты хочешь? — после недолгой паузы спросил молодой человек. Они свернули за угол и оказались около спуска к реке. Прохожие так и отскакивали от странной парочки. — Боже, в этом городе всё как всегда, — Арина вздохнула и, покачав головой, пошла вниз по лестнице. Фёдору ничего не оставалось, как последовать за ней. Подойдя к воде, девушка вдруг начала снимать с себя колготки, а затем обувь, не обращая внимания на опешившего спутника. Она, конечно, всегда была себе на уме, но не настолько же. Достоевский не отвернулся, наблюдая, как старая знакомая заходит в воду. — Х-холодная, чёрт возьми, — трясущимися руками Арина принялась кое-как отмывать кровь. На бледной коже появились ярко красные ссадины, — что? Нравится? Фёдор слегка вздрогнул и оторвался от её ног, посмотрев на саму девушку. В серо-голубых глазах опять промелькнуло что-то звериное, заставляя кровь в жилах бежать быстрее. — Обычно ты более разговорчивый. — девушка натянула ботинки обратно, а колготки положила в карман. Достоевский вопросительно поднял бровь. — Что? — спросила она. — Всё своё ношу с собой. А то в Йокогаме развелось много ищеек за эти пять лет. Фёдор в который раз нашёлся что ответить. Единственное, что оставалось, вновь пойти за кем-то, кто внезапно решил натянуть шкуру его давней знакомой. Он с удивлением отметил, что и движения девушки тоже подверглись непонятным метаморфозам: спина выпрямилась, походка стала более уверенной, взгляд был устремлен вперёд, а не как обычно под ноги. «Новая» Арина вызывала смешанные чувства, из-за чего Достоевскому пока сложно было понять, нравится ему такие резкие перемены или же нет. Лишь одно чёткое осознание пришла на ум — с такой Лебедевой игра будет в разы интересней. — Чему радуешься? — не глядя на своего спутника, спросила девушка. — Хотя нет, лучше не отвечай. Даже знать не хочу. Она резко остановилась и пристально посмотрела на молодого человека. — Я хочу предложить тебе сотрудничество. Нет, это и правда что-то из разряда фантастики. Лицо Фёдора настолько вытянулось, что девушка закатилась от смеха, демонстрируя небольшие клыки. — Уверена, Лермонтов бы отдал свою руку, только чтобы полюбоваться на тебя сейчас. — Чего ты хочешь, — юноша кое-как пришёл в себя, с недоверием глядя на улыбающуюся спутницу. — Ничего такого. Обычное сотрудничество. Твоя старая книга мне не нужна, я здесь только из-за приказа Горького, поэтому и предлагаю всё решить полюбовно. — И? — Как насчёт того, чтобы я помогла тебе, а ты мне? Достоевский в который раз шокировано уставился на Арину, не в силах ничего сказать. Что происходит? — Решай быстрее, у меня не очень много времени, — она сверилась с часами на мобильнике и раздраженно цокнула, а затем снова обратилась к нему, — так или иначе мы всё равно останемся по разную сторону баррикад. Молодой человек задумался, пытаясь понять, где здесь подвох. Лебедева слишком умна, впрочем, как и её папаша, чтобы принимать необдуманные и поспешные решения. К тому же члены Двадцати Шести ещё не заявились в Йокогаму, значит... Внезапно он всё понял и расплылся в улыбке. — Допустим, что я согласен. Каковы твои условия? Губы девушки зашевелились, и с каждыми её словом глаза Достоевского расширялись всё больше и больше. Он почувствовал, как похолодели пальцы на руках. Наконец, она закончила и выжидательно посмотрела на молодого человека. — Сделаешь? — Ты понимаешь, о чём просишь? — Арина нетерпеливо кивнула. Спустя несколько тягостных минут раздумий Фёдор всё же согласился. — Рада, что мы смогли понять друг друга, — губы девушки вновь растянулись, а в глазах заиграл странный огонь. Она подала руку, и Фёдор слегка сжал её, чувствуя, как от прикосновения по телу будто прошёлся разряд электричества. — Ну до встречи. — она широким шагом направилась в сторону городской площади, но затем обернулась и бросила напоследок. — Ах, да! Этого разговора не было. Фёдор смотрел ей вслед, ощущая, как бешено колотиться сердце от предвкушения. Главная тройка в сборе. Самое время давать отмашку Гончарову.***
Ацуши с опаской наблюдал за наставником, который вот уже несколько часов напряжённо сверлил взглядом карту города. Он ничего не говорил и ни на что не реагировал, лишь иногда что-то шептал себе поднос. Оставалось только ждать. Но чего? В дальнем углу сидела Кёка, уткнувшись в книгу. Она только делала вид, что читает, а сама, как и Накаджима, изредка кидала обеспокоенные взгляды на молодого человека. Доппо и Ранпо ушли на задание и обещали вернуться не раньше пяти вечера. Куникида вообще старался избегать Дазая в последнее время. Впрочем, ничего удивительного. Ацуши и сам с удовольствием переждал бы пару недель в бункере глубоко под землёй, лишь бы быть подальше от сумасшедшей парочки бывших напарников. Осаму всегда был своеобразным человеком, но теперь он окончательно слетел с катушек, носясь за этой русской. — Конечно, как же я сразу не догадался, — бывший мафиози вдруг подскочил с места и стремглав помчался к выходу. — Господин Дазай, вы куда? — Ацуши бросился за ним, но наставник жестом остановил его. — Скоро вернусь, — бросил он, прежде чем хлопнуть дверью. — Да что за чертовщина творится? — ошарашено пробормотал паренёк. — Пойдём за ним, — Накаджима и не заметил, как подошла Кёка. Она хмуро кусала губу, явно о чём-то думая. — Но Дазай же сказал... — У меня предчувствие нехорошее. Этих двоих лучше не оставлять наедине, поверь. Неуверенно кивнув, Ацуши толкнул дверь. Они не будут вмешиваться. Если только в самом крайнем случае.***
Арина облокотилась на ограждение, наблюдая, как далеко внизу люди, больше походившие на муравьёв, спешили по своим делам. Лучи заходящего солнца образовали на водной глади огненную дорожку, а сама звезда походила на огромный проход в другой мир. Утренний запал прошёл, оставляя после себя только усталость. Но и она была приятной. Похоже, «терапия» Йосано действительно творит чудеса. Либо же Арина просто сходит с ума. Медленно, но верно. Впрочем, это уже не важно. Скоро она сможет отдохнуть и забыть про все проблемы. Сзади хлопнула дверь и послышались шаги. — Ты едва не опоздал, — девушка не обернулась. Она и так прекрасно знала, кто пришёл. — Преступники всегда возвращаются на место преступления, — голос Дазая прозвучал несколько странно. — Ты как всегда прав, — Арина широко улыбнулась бывшему напарнику. Его лицо застыло, ничего не выражая, и девушка почувствовала неприятный укол в сердце. Они слишком вымотали друг друга за последние дни. Впрочем, какая теперь разница? — Самой не надоело бегать? — Надоело, — честно призналась девушка, — но по-другому жить не умею. — В таком случае найди себе другого напарника по играм, я пас. — Он уже не понадобится, спасибо, что пришёл, — Осаму вопросительно посмотрел на неё, — ты забыл про нашу небольшую игру? — Как я мог. — Действительно. — Только в этот раз падай не в воду. — Не переживай, я всё предусмотрела, — Арина заливисто рассмеялась и уселась на ограждение крыши, не сводя глаз с бывшего напарника, — только тебе придётся отскрёбывать меня от асфальта. — Как-нибудь переживу, — молодой человек театрально развёл руками и вздохнул. Девушка почувствовала что-то неладное. Обычно Осаму более разговорчив. Кажется, она действительно довела его до белого каления, но так даже лучше. Никаких слезливых прощания и сожалений. Дазай молча наблюдал за ней, не двигаясь с места. Затем улыбнулся и закрыл глаза. — Я жду. — Хочу ещё полюбоваться закатом. Можно? — Как хочешь, но не затягивай, — взгляд бывшего напарника был непроницаем. Он стоял, как каменное изваяние, только плащ и волосы слегка шевелились на ветру, выдавая его. Арина посмотрела назад, любуясь последними лучиками солнца и наслаждаясь ароматом весны вперемешку с запахом города. Всё-таки хорошо, что её последние дни прошли здесь. Но нельзя заставлять милого ждать. Девушка достала пистолет из заднего кармана юбки. Металл поблескивал в последних лучах солнца. Проведя пальцем по холодному стволу, она щёлкнула предохранителем. Воздуха вдруг стало не хватать, сердце в панике забилось. С трудом, но ей всё же удалось успокоиться. В конце концов какой смысл сейчас хвататься за жизнь? Слишком поздно убегать. Да и уже некуда. Она прислонила дуло к виску и подняла взгляд на Осаму. — Прощай. И прости за всё, — Арина с удивлением отметила, как дрожит рука, сжимающая ограду. — Прощай, — молодой человек в отличие от неё был абсолютно спокоен. — Была рада познакомиться. — Взаимно. Нелепое вышло прощание. Да и в целом происходящее походило больше на некую постановку. Иронично, ведь в этот раз всё по-настоящему. Арина закрыла глаза, ощущая, как по телу разливается невероятная лёгкость. Вокруг всё замедлилось, будто давая ей ещё немного времени. Но перед смертью не надышишься, верно? Палец лёг на курок. В голове вдруг стало совершенно пусто. Гул машины, шум ветра и голоса прохожих куда-то пропали. Осталась лишь звенящая тишина, больно ударившая по ушам. Она в последний раз посмотрела на бывшего напарника. — Люблю тебя, — одними губами прошептала девушка, расплываясь в улыбке, а затем надавила на спусковой крючок и разжала пальцы, сжимавшие ограждение. В кои-то веки больше не придётся убегать.