Подсолнухи

      Тёплый океан тихо бился о небольшой зелёный утес. Солнце перешло давно свою черту и клонилось вниз, пытаясь коснуться который раз гладкой поверхности. Оно отражалось в каждой волне, сверкало в каждой капле, в каждой луже, что оставалась после разбитых волн в глубоких каменных выемках, выточенных временем.       Старик медленно подошёл к краю утеса и сел по-турецки на пустынную поверхность земли, где еле-еле пыталась пробиться трава. Он долго смотрел вниз, слушая переливчатый шум, который ещё долго будет звучать в ушах. Прилипшие водоросли на камнях, словно зелёные волосы, то плыли к берегу вместе с волнами, то рвались обратно в океан. Вниз, по левую сторону, спускалась дорога, которая вела к песчаному пляжу с мелкой галькой, ракушками, воспоминаниями былых времён и мелкими деревянными обломками кораблей. Всё это — части бывшей морской жизни, которой океан хотел поделиться с другими. Он мог возмутиться и выкинуть рыб, медуз, разбить о рифы корабль, застелить глаза пиратам и дозору, навсегда забрать их с собой или же успокоиться и указать путь своим течением. Если и есть какой бог в этом мире, то это он. Своенравный, сильный, никому не служащий. Можно сказать, что дьявольские фрукты — это проклятье океана и его благословение. Бог не может не любить свои творения. Становятся ли люди, съевшие фрукт, дальше от своего бога или ближе — это не ясно. Кучка детей из ближайшего поселения выбежала из леса. У них в планах было последний раз искупаться, пока не зашло солнце, но, заметив странного человека на утёсе, они сменили свой курс. — А чего вы ждёте? — спросил один из мальчишек, что был побойчее. — Я жду, когда океан поглотит горячее сердце. Когда солнце коснется его и станет алым. — А что тогда будет? — спросил другой. Он не понимал, как можно солнце сравнивать с сердцем. — Разве нужно «потом»? Само соприкосновение уже чудо. Холодное непонятное никому божество получит раскалённое сердце, которого никто не касался и никогда в жизни не коснётся больше. А вы знали, что раньше солнце никогда не заходило? Только скрывалось за тучами? — Почему?       Дети обступили его с обеих сторон, и, чтобы никто не упал, старику пришлось пересесть подальше от края. Он улыбнулся в своей седой бороде. — Хотите услышать историю о том, как солнце указало путь? Тогда начнём.       Давным-давно, когда была эра самых первых пиратов, а боги ходили по воде, ибо земля вся была под водой, Ватацуми, бог океана, пировал на дне с другими богами и духами. В тот день они праздновали рождение нового духа. Он ещё не знал, за что именно будет отвечать, поэтому сидел хмуро рядом со своим отцом Ватацуми. Тот ласково трепал мальчишку по волосам и разливал саке по чашкам гостей, затем дал немного пригубить из своего сосуда новому духу. Саке было сладким, с таким же сладковатым запахом. Его принес с собой бог ветра. В кругу стола рассказывались разные истории, сказки о том, что было и что будет. Все жили в мире и покое, а океан поднимал волны, только играя с Ветром.       Новый дух медлил с выбором своих обязанностей, но ему хотелось остаться рядом с Ватацуми. Так он и сказал ему. Мальчик помогал с пересчётом рыб, обучался свисту ветра и спокойствию камней. Время текло медленно, он знал уже все сказки, знал, что в будущем появится много богов и духов, знал также, что в океане плавают лодки и дома, в которых живут полудухи, полубожества; они питаются дарами моря и постоянно в движении. В какой-то момент появился дух игры, это была милая девочка, которая постоянно выдумывала разные забавы. Развлекая на подводных пирах гостей, она нередко заводилась и разгорячённая предлагала опасные игры на что-то. Этот задор передавался и другим, играли на всё, что взбредёт в голову. Но Ватацуми был благоразумен и всегда прерывал их игры, если они вот-вот должны были перейти границы. Вскоре она уже перешла на поверхность океана, предлагая свои игры живущим наверху. Появившаяся богиня была старшей сестрой будущего бога войны.       Однажды на поверхности океана появилось чёрное пятно, оно медленно плыло, покачиваясь и отбрасывая тень на дно. — Иди посмотри, что там такое, — попросил бог океана уже возмужавшего парня.       Дух поплыл наверх, его длинные тёмные волосы с запутавшимися в них водорослями, будто щупальца осьминога, плыли за ним то опускаясь вниз, то поднимаясь вверх, когда парень останавливался. На поверхности был какой-то странный плот, это было нечто, почти полностью ушедшее под воду и увешанное водорослями. А на нём лежал какой-то незнакомый парню дух. Он не отзывался и лежал без сознания. Откинув светлую, полностью пропитанную солёной водой ткань кимоно, парень увидел дыру.       Не понимая, как это вообще может быть и что делать, он стащил незнакомого ему парня в океан, укутав его в плотную духовную оболочку, и поплыл вниз. Обычно боги находись в океане без лишних хлопот, но мелкие божества или духи не всегда могли погрузиться в тёмно-синее пространство без последствий. — Отец, — крикнул он. — Я не понимаю, что с ним.       Ватацуми подошёл к ним и внимательно осмотрел тело духа. — Это сын Аматерасу. Дух, что был рождён из солнечных лучей, но он лишён своей души Скорее всего, это Игра постаралась, а ему не повезло. — Что с ним будет? — Он умрёт, и смерть его будет долгой, так как душа всё ещё жива, но не связана с телом; поэтому его дух будет блуждать постоянно рядом и не найдет покоя, пока не умрёт до конца или же пока кто-то не даст ему свою душу, — Ватацуми усмехнулся. Духи и Боги были своевольными, они хотели владеть всем целиком и делиться своей душой точно не в их стиле.       Парень смотрел на это мраморное, неподвижное тело и все ещё не понимал, что с ним происходит. — А что будет, когда он умрёт? — Да ничего. Это дух, вместо него придёт другой. Отправь его обратно на поверхность, пусть мать заберёт его обратно, иссушит его тело, поглотит и породит нового духа.       В океанской прохладе умирающий дух приоткрыл глаза и посмотрел вверх, на блестящую поверхность, затем закрыл их вновь. Он понимал, что погибает в том числе и от своего собственного любопытства. От груди разливался холод по всему телу, он касался губ, языка, горла, будто вдыхаешь морозный воздух. Тот самый воздух, что был на ледяных островах сестры его матери — Юкионны.       Тогда парень набрал кораллов и водорослей, разложил их, соорудив на дне постель. Он медленно перетащил солнечного духа и положил поверх зелёного ковра. Пара синих рыб проплыла мимо. — Ты не собираешься возвращать его наверх?       Парень сурово покачал головой. Он всё никак не мог оторвать взгляд от незнакомца. В голове медленно выстраивались мысли, одна за одной, они соединялись в цепочку, окутывая всё его существо.       Ватацуми понимал, что если что-то и должно было произойти, то предотвратить это нельзя. Духи времени, знающие, что кроется в будущем, специально направили течение сюда, а теперь только и ждут, что произойдёт. Этот мир ещё совсем молодой, здесь ещё столько всего должно случиться, и каждый станет малой частицей этого глобального плана.       Морской дух ещё долго ходил в своих мыслях. Иногда он оставался рядом с незнакомцем и изучал его черты лица, его тяжёлый взгляд, который проходил сквозь толщу воды. Он будто обращался к богине солнца, которая так и не пришла за своим сыном. И вновь тяжело закрывал их. Сейчас его тело было таким холодным, солнечная энергия едва теплилась в нем. Парень, просидев какое-то время рядом, решил коснуться его руки сквозь духовную оболочку, которой сам его окутал, и будто обжёг его светлую, почти белую, руку. Незнакомец впервые повернул голову к нему, будто только что увидел. — Ты боишься?       Он чуть сжал горячие пальцы руки и улыбнулся. — Я не знаю, просто холодно и не нужно думать о будущем. Думаю, Ватацуми прав: я могу просто переродиться после своего исчезновения, тогда не нужно бояться. — Как думаешь, что будет, если я дам часть своей души тебе? — Не знаю. — Я поговорил со своим отцом. Он сказал, что, поглотив часть моей души, ты получишь жизнь, но и кое-чего лишишься.       Тот лишь повернул к нему голову. — Если я дам тебе жизнь, то ты никогда больше не сможешь зайти в океан. Иными словами, океан даст тебе жизнь, он же её и отберёт. — Умереть и ждать возрождения или же никогда не зайти в океан и постоянно быть на грани смерти. Выбор, конечно, интересный. Ты же понимаешь, что кроме океана здесь ничего нет? — Я решу это. — Быть всегда на грани смерти… — он попытался глубоко вздохнуть. — Ладно, это будет интересно. Но ты теперь за меня отвечаешь, — парень аккуратно поднялся и сел на своей кровати.       Играли ли их жизнями боги или ещё кто… Только он прекрасно помнил яркие малахитовые глаза, которые то и дело вспыхивали в глубине океана и исчезали вновь. Они следовали за огромным кораблём, который бороздил волны под руководством матери Аматерасу. Её творения никогда не опускались на тёмное и прохладное дно океана. Богиня хотела бы подарить своим детям неизведанную землю, но это было не в её власти. Дети Солнца погружались в океан, но редко когда доплывали до его дна, предпочитая держаться ближе к матери. Водный дух достал из-за пазухи красный фрукт, весь испещрённый странными узорами завитых линий, которые были похожи на его длинные зелёные кудрявые волосы. — Пойдем к скалам, лучше его съесть где-то вне воды.       Он постоял с минуту, думая о том, как лучше переместить духа к скалам, затем взял его на руки и поплыл. Слабой рукой дух обхватил его за шею, ощущая густые волосы. Незавязанные, они были предоставлены сами себе. И он засмотрелся на них, на их хаотичное движение. — Держи крепче, — предупредил его парень, заметив, что тот отвлёкся. — Второго такого фрукта не будет.       Из-за внутренних волн, которые образовывались из-за рассечения воды, казалось, что фрукт едва заметно пульсирует. В купе с тем, что он по форме напоминал сердце, это наводило на некоторые мысли. Скал в океане всё ещё было не так много, поэтому доплыть до ближайших оказалось делом долгим. Водный дух усадил солнечного на ближайший камень, а сам остался в воде рядом с ним. Парень подставил лицо солнечным лучам. И заговорил: — Прости, что втянул тебя во всё это. За то, что тебе пришлось отдать мне часть своей души… — он вздохнул и погладил кожицу фрукта. — Ты ведь и не знаешь, что на самом деле происходит. — А если я узнаю, что-то изменится? — Наверное, нет, но мне так не хочется тебя обманывать до самого конца. На самом деле, я был частью плана, душу у меня отняла мать… — Зачем она это сделала? — Она говорила с духами о будущем и сказала, что её план совершится только после того, как мне будет отдана часть души океанского духа. Я виноват в том, что рассказал ей о тебе, о том, что ты следуешь за нашим кораблём, но это я сказал Аматерасу ещё до того, как узнал о плане.       Океанский дух молча выслушал это излияние, а затем протянул руку. Он тянулся не за фруктом, как сначала подумал сын Аматерасу, а лишь за простым рукопожатием. — Если таково будущее, то я тем более не могу ему препятствовать.       Солнечный дух чуть улыбнулся и укусил фрукт. На вкус он ему показался солёным. Водная гладь чуть дрогнула и пошла мелкими волнами, поднялся лёгкий ветер. Он — постоянный вестник новостей, скорее всего, разносит новые слухи во все уголки этого мира. Жёлтые лёгкие одежды медленно менялись на тёмное кимоно, будто пытались слиться с чёрными скалами. — Теперь можно сказать, что я умер для солнца, так как во мне часть от океана, но и океан теперь меня не захочет принять, — говоря всё это, он не казался грустным или сомневающимся в том, что сделал. — Ну, а теперь, то, о чём я говорил.       С этими словами дух достал нож, который всё это время был у него за поясом и…       Старик остановился и посмотрел на двух парней, что шли к ним. То были Зоро и Ло. Они медленно подходили к группе детей, которые теперь тоже обернулись и смотрели на них. Пара села на зелёную траву вблизи рассказчика. Старик пару раз покашлял, то ли привлекая внимание, или же он этим кашлем хотел подавить какую-то другую эмоцию. Но рассказ продолжил.       …и лёгкой рукой обрезал свои длинные тёмно-зелёные локоны. Не успел он это сделать, как волосы, почувствовав свободу, начали разрастаться вокруг, поглощая поверхность океана.       Теперь его бирюзовая одежда сливалась с водой, а в голове стало так легко и пусто, словно он вместе с волосами отрезал и себя тоже от чего-то тяжёлого. Он вновь подхватил духа на руки и доплыл до своих зелёных волос, которые, затвердев, образовали землю. Как только его нога коснулась тверди, одежда его из светло-бирюзовой стала совсем белой.       Земля под ногами зеленела, распускались цветы там, где они проходили. Отойдя подальше от воды, водный дух наконец-то опустил его на землю. Поверх светлой юкаты ему на плечи опустился темно-зелёный халат, на котором расцвели подсолнухи, как только он коснулся плеч юноши. — Так, значит, это должно было произойти, — улыбнулся ему дух. — Тебя вознесли в список божеств. В итоге все оказались в плюсе.       Они осмотрели твёрдую землю, которая простиралась теперь далеко — и не было видно ей конца. Лицо духа было задумчивым, он не восхищался зеленью, что только появилась, красотой цветов, что были похожи на коралловые рифы, но гораздо нежнее и слаще. Он думал о том, что потерял свой статус духа и теперь, возродившись из мёртвых и не смея примкнуть обратно к матери, не знал, что делать.       Новый бог сел рядом с ним, аккуратно положив ему на колени маленький букет из колокольчиков. — Я встречусь с Аматерасу и поговорю с ней, — сказал он, зная, что она скоро должна прибыть.       Её корабль на всех парусах плыл к земле, но юноша не дал сойти на землю ни ей, ни её детям. Он сам взошел на её корабль. — Лишь при одном условии я пущу вас на землю: если ты отдашь часть своих владений своему сыну, без него не было бы земли.       Аматерасу была возмущена такими словами, глаза её пылали ярким огнем, но бог был непреклонен. В его малахитовых глазах читалось спокойствие. Без выполнения этого условия он не собирался никуда уходить. После долгих споров юноша пригрозил ей тем, что разрушит всю землю и никогда больше не воссоздаст её. Богиня думала долго, но в итоге пожала ему руку. Это было нелегко, но она не могла оставить своих детей на милость океана.       Как только последнее её дитя опустилось на землю, богиня сдержала своё обещание. Солнце медленно двинулось вниз, оно коснулось океана и в алых всполохах ушло за горизонт. Тогда все увидели первый в своей жизни закат.       Бог земли подошёл к парню, держа в руках кирпичного цвета халат и возложил его ему на плечи. — Вот так.       Но руку, что поправляла складки тёмного халата на плече, он не отнял. От земли сквозь стопы вверх ползло всё нарастающее чувство. Оно было такое же горячее, как само солнце, и такое же прекрасное, как тот закат. Проходило сквозь желудок и подбиралось к сердцу, часть которого была отдана. Затем, преодолев горло, оно застряло во рту…       Зоро медленно приблизил свою руку к руке Трафальгара, на которую тот опирался, и сплёл пальцы. Они сделали это незаметно, даже не посмотрев друг на друга, лишь переводя взгляд от одного ребёнка к другому, наблюдая за их внимательными лицами, которые полностью погрузились в рассказ. А он, в свою очередь, сплетался с реальностью. И там, и там солнце показывало свои последние красные лучи, уходя в океан.       …Божество земли притянуло к себе того, кто последние секунды был обычным духом, и крепко обнял. Но его мягко оттолкнули и неуверенно заглянули в глаза. В те самые глаза, которые поглотили его уже очень давно, глаза тёмных волн, а теперь и земли. Глаза цвета малахита. — Не в моих силах подарить тебе хоть что-то за то, что ты для меня сделал, могу только это…       Он медленно, будто преодолевая огромное расстояние, коснулся его губ и закрыл глаза. Это касание обожгло их как последний луч солнца. Оно прошло насквозь. Короткий поцелуй породил нечто совершенно новое. То была Любовь. Прекрасная девушка с мягкими чертами лица и волнистыми волосами, которые закручивались подобно волнам и падали на плечи. Она была прямолинейна, но и таинственна. Девушка взяла черты обоих родителей. Многие люди говорят, что Любовь слепа, но нет. Она просто иногда сбивается с пути (старик при этих словах хихикнул).       Так появились Земля и Ночь, в которых многие находят столько очарования. Как только солнце медленно опускается в воду, рождая красные всполохи, как отголоски рождения богини Любви, Земля наконец может встретиться с Ночью. — Ну, а теперь бегите скорее домой, — улыбнулся старик. — Сказка для вас закончилась. Уже и солнце село, скоро настанет ночь и взойдёт луна.       Дети поблагодарили его и побежали домой, хоть они так и не искупались в океане, но не жалели об этом. Они убегали, но кое-кто все же останавливал свой взгляд на Ло и Зоро. Пока кто-то из них наконец не сказал нечаянно громко мысль, которая крутилась у них в голове: — Это же боги Земли и Ночи! — но, смутившись и рассмеявшись, они убежали домой.       Парни тоже улыбнулись. — Мы тебя потеряли, Усопп, а ты тут байки с детьми травишь. — В сказке ложь, да в ней намёк, — усмехнулся тот, отрывая белую бороду и широкие седые брови.       Пока они возвращались обратно к команде, на небе успела показаться луна. Она сияла высоко над деревьями. Зоро, подняв голову, долго смотрел на неё, пока они медленно шли по тропе. Он всё вспоминал рассказ, прокручивая в голове какие-то, по его мнению, важные детали. А затем склонился к уху Трафальгара и, понизив голос, спросил с тенью улыбки на губах: — Правда, луна сегодня прекрасна? — Дурак, — улыбнулся Ло.