Это всего лишь старый фильм, Габриэль.

       - И что мы сегодня будем смотреть?       Сэм вздрогнул, чуть не выронив из рук билет на сеанс в кино. В кои-то веки он сумел на один единственный вечер отбиться от вечно закатывающего глаза Дина, укатившего сразу после заселения в мотель в ближайший бар (зачем-то захватив с собой Каса), и хотел посвятить вечер не охоте, не поиску новых дел и даже не изучению новых книг. Сэм просто хотел выключить все мысли и немного расслабиться. Тем более, что в этом небольшом городке обнаружилась такая интересная вещь, как кинотеатр под открытым небом. И даже не для автомобилистов, как это принято, а для простых зрителей, пришедших на своих двоих.       В местном парке, в окружении высаженных аккуратным рядком деревьев и кустов, располагались составленные амфитеатром несколько лавочек и совсем небольшой экран перед ними. Младший Винчестер заметил разрисованную вручную афишу ещё днём, когда они с братом только приехали в город, и заинтересовался. Всё же чего-то именно такого доброго и наивного и не хватало в его жизни иногда очень сильно. На афише были изображены примитивные крылья и кривая надпись…        - «Майкл»? Ну фу же, Сэмми, я был о тебе лучшего мнения!       Сэм даже не заметил, когда ловкие пальцы сидящего позади него успехи выхватить из его рук билет с дешёвой печатью и названием фильма. Тяжело вздохнув про себя, охотник обернулся и устало посмотрел в искрящиеся озорным весельем глаза цвета расплавленного золота. Габриэль. Архангел, трикстер, шутник с сомнительным чувством юмора, не враг и не друг, а так – не пойми кто. Постоянно мелькающий на пути братьев Винчестеров, а точнее, в основном, Сэма, последние несколько месяцев то тут, то там. Не то, чтобы Сэм был сильно против, скорее, даже за… Просто иногда архангел появлялся уж слишком неожиданно и немного пугал. Вот как сейчас, например.       Габриэль сидел на небольшой лавочке, стоящей прямо позади охотника, чуть наклонясь вперед и в упор смотря на Сэма с улыбкой, описать которую Винчестер при всём желании бы однозначно не смог. Она была одновременно и игривой, и таинственной, почти как у Моны Лизы, и даже будто немного… виноватой? Но вот Сэм моргнул, и иллюзия исчезла, и вновь на него смотрели слегка свысока:        - Нет, ну правда. Вот уж кто должен с сомнением относиться к подобным фильмам про добреньких ангелочков, так это ты. Тем более, что ангелочка зовут не иначе, как Майкл.       Сэм покачал головой:        - Это всего лишь старый фильм, Габриэль. И его персонаж ну никак не связан с тем, что происходит в жизни. И если ты пока не намерен улетать… - Сэм вопросительно приподнял бровь, но получил в ответ лишь легкую ухмылку, - то будь добр, просто помолчи, и смотри кино, не встревая.       Отвернувшись, младший Винчестер глубоко вздохнул. Воздух терпко пах горячим шоколадом, как, впрочем, и всегда, когда Габриэль оказывался рядом. Может, он был слишком резок сейчас с архангелом?       Свет вокруг погас, и единственным его источником остался небольшой экран под открытым небом. Фильм начался.       Нельзя сказать, чтобы Сэм и правда был большим поклонником этого фильма, но когда-то давно он его действительно поразил. Возможно, отчасти наивная вера совсем ещё юного тогда охотника в бога, в хороших ангелов, сложилась такой именно из-за вот этого образа пусть и слегка помятого, но доброго, трогательного и самоотверженного в чем-то ангела, Майкла. И сегодня днём, когда он увидел неумело нарисованную афишу, Сэм не смог сдержать мгновенной дрожи. Как романтично и добродушно всё казалось в фильме, как грустно, но искренне архангел Михаил, назвавшийся по-простому Майклом, ведёт за собой людей, ненавязчиво помогая им… И как всё отвратительно и мерзко оказалось на самом деле. Архангел Михаил, готовый принести в жертву что и кого угодно ради достижения своей цели, Апокалипсиса… Чем он, с его путями и средствами, в итоге лучше Люцифера? Только белым цветом облаков?       Позади неловко зашевелились и запыхтели. Причем запыхтели как-то очень недовольно. Возмущенно так, мог бы поклясться Сэм. Через пару минут, не выдержав постоянных охов, вздохов и стенаний вполголоса, Сэм закатил глаза:        - Да прекрати ты бухтеть, как старая бабка, честное сло…       Винчестер подавился продолжением гневной тирады, обернувшись и чуть не врезавшись носом в лоб мелкого архангела. Пока Сэм возмущался, тот подался чуть вперёд и теперь нависал прямо над плечом младшего охотника, опаляя своим дыханием кожу человека. И честными невинными глазами смотрел прямо на Сэма.       Охотник выдохнул. Такая близость его немного нервировала, но разве этим небожителям объяснишь что-то про личное пространство? Дин вон пытался, и ничего у него с Касом так и не получилось. Хотя иногда Сэму кажется, что не очень-то Дин и против, на самом деле.        - Ладно. Что ты хочешь мне сказать, чудо с перьями?       Архангел открыто заулыбался, совсем как ребёнок, которому дали конфетку. Сэму стоило больших усилий не улыбнуться в ответ.        - Мне не нравиться имя главного героя, Сэм-О! Вызывает ряд вьетнамских флешбэков, а я совсем не люблю вьетнамские флешбэки, чувствую себя героем дешевого ужастика с психологической подоплёкой!       И точно, совсем как ребёнок…        - Ну так представь, что его зовут по-другому. Что, у вас там на Небесах с хорошими ангелами дела совсем плохо обстоят? Должен же быть хоть один, который тебя не так сильно раздражает и не вызывает… вьетнамских флешбэков?        - Ну, если хорошенько подумать, один найдётся.       Игриво пошевелив бровями, архангел щёлкнул пальцами и сунул Сэму обратно в руку забранный ещё до начала фильма билетик. Сэм покосился на экран. Вроде всё нормально – там всё ещё шел «Майкл». Репортёры как раз наконец-то добрались до мотеля и говорили с его хозяйкой.       Охотник облегченно выдохнул. Но ненадолго. Потому что хозяйка мотеля позвала не Майкла, как полагалось по сценарию, а… Габриэля.       Сэм кинул взгляд на билет в своей руке. Так и есть. Теперь на нём вместо оригинального названия красовалось название «Габриэль». Ну-ну. Действительно, кто ещё из всей ангельской братии не раздражает всемогущего архангела, кроме него самого?       Позади противно захихикали и затихли, кажется, успокоившись.       Но ненадолго.       Спокойный просмотр фильма явно не задался. Позади Сэма всё время вздыхали, шевелились и отпускали сомнительные комментарии в адрес авторов фильма, навроде «Ну вот же, стало намного лучше! Почему они сразу не назвали его Габриэлем?» На что Сэм ответил, что фигурой главный герой точно схож с этим самым Габриэлем, такой же пузатенький. И получил, пожалуй, заслуженный подзатыльник. Но почему-то раздражения или злости Сэм не испытывал. Как ни странно, ему даже нравилась такая компания. Было что-то символичное в этом – смотреть фильм из детства про доброго архангела с единственным из настоящих архангелов, кто сейчас не пытался их убить, или захватить тело, или ещё что похуже.       Это было… почти по-домашнему, а запах шоколада лишь усиливал ощущение покоя и тепла, не отпускавшее Сэма практически никогда в присутствии Габриэля, хотя это и было странно. Но архангел был весь какой-то неуловимо тёплый и уютный, с этим его лисьим взглядом, манерами ребёнка-переростка и солнечными глазами. Да, пожалуй, именно глаза архангела и поражали младшего Винчестера больше всего. Они были такие светлые и лучились солнцем, и Сэм до сих пор помнил, как в тот год, после злополучного бесконечного вторника, иногда часами засматривался на фото трикстера, не в силах понять, как существо с такими добрыми глазами могло так жестоко (и такое количество раз!) убить его брата. И ведь не убило же в итоге!       И потом, всё то множество раз, когда архангел выныривал перед Сэмом словно из ниоткуда, в очередной раз мимоходом и словно случайно помогая в охоте, или скрашивая вечер, прямо как сегодня, который Сэм вновь проводил в одиночестве, пока Дин уходил в бар, или отсыпался после попойки, или исчезал с новой красоткой на одну ночь (опять брюнетка с голубыми глазами, каждый раз замечал Сэм. Ну-ну…) в соседнем номере... Архангел был рядом, был поблизости, был где-то вокруг Сэма, словно закрывая его собой от темноты, скрывающейся по углам номеров мотелей, в тенях под деревьями, за кругом света фонарей. Сэм чувствовал запах шоколада, и знал, что где-то поблизости, стоит внимательнее присмотреться, он увидит тёплый золотой отблеск, и значит, он под защитой.       Это было очень глупо, если честно. Ведь Габриэль так и не принял их сторону, оставался подчеркнуто в стороне от игр своих родственничков в конец света, и Сэм знал, что верить ему нельзя. Но почему-то верил. Хотел верить. Сэм всё ещё, даже после всего, что с ними случилось, хотел верить в добрых ангелов, в ангелов, которые защищают, а не убивают, в ангелов, чьи перья служат щитом, а не мечом. Сэм верил в добро, даже после всей крови, что пролилась на его долю.       В конце концов, если таков Кастиэль, то, может, и остальные смогут стать такими... однажды. Может, Кастиэль не единственный, кто ещё помнит, каково это – служить добру?       Позади задумавшегося Сэма тяжело вздохнули.       Архангел знал всё, о чем думал маленький охотник. Тот просто думал слишком громко. Маленький охотник так хотел найти опору в этом безумном, жестоком, реальном мире… Какая из их пернатой братии опора? Особенно из него? А ведь Габриэлю так хотелось защитить, закрыть собой эту наивную, чистую душу от всей той погани, что развели его старшие братья…       Габриэль ещё раз тяжко вздохнул и подался ещё больше вперёд, обхватывая руками здоровенные плечи охотника-великана и устраивая свой подбородок на макушке у слабо трепыхнувшегося Сэма. Не слишком удобно, возможно. Охотнику. Архангела же, навалившегося всей грудью на спину человека, всё вполне устроило. И видно экран стало намного лучше. Там как раз происходило что-то очень слезоточивое, так что обнимашки никому не повредят. О чем архангел с важным видом и заявил возмущенно пыхтящему снизу лосю Винчестеру.       Тем временем фильм пришел к своей эмоциональной кульминации, и белые перья киношного Майкла щедро осыпали землю вокруг его ног, возвращая к жизни маленькое тельце почти игрушечного вида собачки. Сэм очень не любил этот момент. Не потому что пёсика жалко, а потому что жалко Майкла. Ведь он отдал почти всего себя…       Запах шоколада вокруг него стал чуть сильнее, и Сэм решился. Он осторожно тронул рукав ветровки архангела и тихо спросил:        - А как происходит на самом деле? Я видел, как лечит Кас, но это же совсем другое. Когда вы оживляете кого-то… это отнимает много сил?       Габриэль потёрся подбородком о макушку Сэма и лениво протянул в ответ:        - Ты о перьях? Типа, спецэффекты, крылья облезают и всё такое? Не, это чисто киношный финт. В реальности я бы благодать от подобного не потерял бы и крылья бы мои точно не полиняли.       Сэм нахмурился:        - А от чего бы потерял?       В волосы младшего охотника весело хмыкнули:        - Всё-то тебе расскажи, любопытная ты Варвара! Ищешь слабое местечко у небожителей, а? Ладно, внимай, помочь тебе сейчас это знание всё равно не может. Будь я на месте этого вашего пузатого Майкла, я мог бы дойти до линьки крыльев только в том случае, если бы мне пришлось оживлять собачонку в условиях закрытых небес. А такого не случалось уже… давненько.        - Небеса закрывались от земли?       Прищурившись, Габриэль чуть подул на топорщащиеся у него перед глазами волосы Винчестера:        - Ну а как, ты думаешь, всякая языческая мелочь пузатая смогла собрать себе такую фанбазу?       Сэм понимающе кивнул:        - Но, помимо отсутствия ангелов, им ещё нужна вера. А вам нужна вера? Может, если Небеса закроются, но кто-то здесь, на земле, будет продолжать верить, благодать оставшегося на земле ангела не иссякнет?       Архангел чуть улыбнулся:        - Вера, мальчик мой, сложный предмет. Она вроде есть, а вроде и нет. Иными словами, сейчас такое время, что по-настоящему никто и не верит. Я уже тысячу лет не слышал ни одной полноценной молитвы. Хотя, будем честными, я особо их и не слушаю. Не царское это дело! – Габриэль фыркнул и зарылся носом в волосы младшего Винчестера, забавно сопя.       Как там сказали в этом дурацком фильме? «Вы должны научиться смеяться – это путь к настоящей любви»? Если Винчестера защекотать, может, он уйдёт от неуютной темы? Слишком долго, сложно и скучно объяснять что-то про механику веры, Небес и склонности ангелов торчать на земле, будучи привязанными к людям этой самой верой или чем-то ещё, что люди склонны называть любовью. В конце концов, у самого Габриэля осталось не так много времени, чтобы тратить его на ненужные объяснения. Лучше получать удовольствие от того, что можешь сделать здесь и сейчас, и не задумываться о будущем, которое весьма неприятно, к тому же.       И, сказать по правде, иногда Габриэль всё же слышал молитвы. Тихие-тихие, очень робкие. Он не был уверен, именно к нему ли они были обращены, но точно знал – эти неумелые слова идут от раскрытого сердца и чистой души. Души Сэма Винчестера.       Одного, единственного, на всю Вечность.        - Я буду верить.       Удивлённо моргнув, ушедший в свои невесёлые мысли Габриэль встрепенулся:        - Что?       Сэм мягко положил ладонь на руку всё ещё обнимавшего его архангела и твердо повторил:        - Я буду верить, Гавриил. В тебя. Потому что я считаю это правильным. И потому что я и правда верю. Тебе. Можешь считать меня сумасшедшим, грёбаный ты трикстер.       И Сэм говорил правду. Он будет верить. Он уже верит. Сэм Винчестер видел глаза Габриэля. Он видел в них то, чего больше не было ни у одного из знакомых ему небожителей, даже у Каса. В этих глазах была боль одиночества, страх, разочарование, но там была и надежда. И за эту надежду на самом донышке глаз цвета расплавленного золота Сэм был готов продолжать бороться.       Архангел грустно улыбнулся. Как хорошо, что именно сейчас глупый маленький охотник не может видеть его лица, его улыбки, его взгляда. Глупый маленький охотник верит в него. Верит ему. И поэтому глупый большой архангел будет бороться за него, за глупого маленького охотника. Одного единственного на всю Вечность. Одного единственного на всей земле. Пусть даже эта борьба будет для глупого большого архангела напрасной, и рано или поздно останется лишь пепел сгоревших крыльев на полу обветшалого отеля…        - Хэй, братишка, еле нашел этот твой занюханный кинотеатр!       Сэм вздрогнул второй раз за вечер. Дин. Откуда?.. Как?.. И когда успел уйти Габриэль?       Немного осоловело моргая, Сэм посмотрел на экран: титры только начались, фильм только что закончился.       Дин продолжил, лениво развалившись на лавке рядом с братом:        - Представляешь, в баре завязалась такая драка, насилу уволок оттуда Каса; это недоразумение с крыльями угораздило начать спорить с каким-то байкером про значение его татуировок… Эй, Сэм, ты чего такой ошалевший?       Словно очнувшись, младший Винчестер встряхнул головой, приходя в себя:        - Нет… Нет, всё в порядке, просто задумался в конце фильма. Ты знаешь, детские воспоминания, всё такое.       Дин понимающе хмыкнул:        - О, да! В реальной жизни всё оказалось совсем не так сладенько, как в этой старой дурацкой киношке. Слушай, ты тут не замерз вообще? Мне кажется, странная идея – кинотеатр под открытым небом в такую холодину. Пошли, а то совсем тут попы приморозим, мир спасать некому будет.       Поднимаясь со своего места вслед за старшим братом, Сэм рассеянно думал о том, что холода он не чувствовал ни разу за весь сеанс, только тепло и запах горячего шоколада, который исчез с приходом Дина. Или его и не было, и Сэм просто уснул ещё в самом начале фильма и ему всё приснилось? Вполне могло. В конце концов, не мог же всесильный архангел и правда в очередной раз тратить своё драгоценное время на такую ерунду, как просмотр старого фильма в кинотеатре под открытым небом вместе с охотником?       Сэм улыбнулся сам себе. Приснится же такое! Пожалуй, нужно спать чуть больше, чем 3-4 часа в сутки.       На выходе из импровизированного зала стояла урна для билетов, и Сэм потянулся туда, в последний раз бросив взгляд на маленький клочок смятой бумажки в своей руке. И передумал его выбрасывать, убрав в карман рубашки. Потому что на билетике было написано название фильма, что Сэм смотрел сегодня.       И назывался он «Габриэль».